Нам еще рано на небеса...

Утро. Еще одно утро. Повседневность. Каждый день одно и то же. Эта смута продолжается уже десять лет. Я Ана. Ана Тэйт. Мне семнадцать, живу со старшей сестрой, хожу три раза в неделю к психиатру, посещаю школу, как и все подростки старого Лондона. У меня нет друзей, да и дружить с такой, как я, особо никто не тянется. Сначала меня это напрягало, но потом я поняла, что так намного лучше, ведь я не могу дать им то, что они хотят, а именно общения. Нет, я вовсе не немая ― могу говорить, могу читать, с виду обычный подросток, у которого синяки под глазами из-за ночных просмотров любимого сериала. По крайней мере, мне так хотелось бы.... ― Ана! Я слышала твой будильник! Ты собираешься вставать или нет? ― раздается голос из-за двери. ― .... ― Да, молчание ― это мой конек. Моя сестра ― Агнесс, знает, что я ей не отвечу, но все равно, раз за разом, каждый день продолжает меня звать, возомнивши себя моей матерью. Мама ― слово, которое произносят, наверное, в минуту более миллиона раз по всей стране, а я ни разу никого так не называла, но может и называла… Совсем не помню этого. ― Ана, я очень за тебя переживаю, уже прошло достаточно времени, чтобы вновь жить. Пойми, твой возраст ― это золотое время, ты не должна так жить, ― в который раз говорит сестра. Доев свой бургер и встав из-за стола, иду к двери и, только там остановившись, будто в пустоту произношу: ― Понимаю, прости. Да, не многословно, но это уже что-то и для меня, и для нее. Я не знаю, почему так поступаю, например, молчу. Предпочитаю почитать или поспать, чем с кем-то разговаривать или тупо сидеть в интернете, противно щелкая клавишами. Наверное, поэтому у меня и нет друзей. Вот и автобус, я со страхом захожу в него. Лица… Эти лица, они постоянно смотрят на меня, будто я пришелец, не больше и не меньше. Прохожу между сиденьями, меня опять кто-то дергает за волосы. О... подножка... Да-а-а, мне же десять лет, я такая глупая, если они думают, что я ее не увижу... Мерзкие людишки... Вот мое место ― самый последний ряд, около окна. Не видно и не слышно. ― Эй, как тебя... ― говорит парень, от которого по моему телу идут мурашки ... Да, он мне определенно нравится. ― Ана. ― О боже! Да ты говорить умеешь? ― Да, ― сбивчиво произношу, потупив взгляд в пол. ― Наша немая заговорила! ― Да, вот ее я и убью в первую очередь, когда окончательно сойду с ума. Мэри. Мэри Эткинс. Звезда школы и, вдобавок к этому, местная подстилка. ― Что, язычок прорезался? Или твой психиатр тебя все-таки вылечил? ― Психиатр? Она ходит к психиатру? Вот это новость, хотя от нее можно что угодно ожидать. ― Билл...А он второй в моем списке. Главный "трахун" Мэри. Никто не знает, кроме меня, даже ее парень не догадывается обо всем. Как мне бы хотелось ему все рассказать, а потом успокаивать, став его жилеткой для рыданий. ― Да, мой брат встречается с ее сестрой. Фу, как же это противно. Ну так вот, она ему все рассказывает, а он всем делится со мной. ― Вот он тварь. Все время, именно время обсуждения меня, я сижу и глупым, непроницаемым взглядом смотрю в окно, представляя, как режу незаточенным ножом их всех, а потом спокойно выхожу из автобуса и иду на историю. Нет, я вовсе не маньяк, просто придумала себе такое успокоение, странное, конечно, но оно помогает. Ведь вместо того, чтобы разглагольствовать при них о несправедливости этой жизни, о том, что я не просто так, вовсе не по своей воле хожу к психиатру, что мне самой такой образ жизни особо не нравится, я просто сижу и молчу, выставляя себя еще большим идиотом. Школа. Как никогда я захотела зайти туда, сесть за свою парту и погрузиться в свой мир, который не понимает никто. ― Спасибо, что уделили сегодня мне внимание, ― именно с этими словами я выхожу из автобуса. Сегодня мой рекорд, столько слов сказать. Да, все-таки занятия с мистером Дьюком ― моим психотерапевтом, не проходят даром.