Наследник Шрама.

      Две фигуры львят скользили в высокой траве. Туман застилал глаза, и ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии нескольких метров, но львица, идущая впереди, даже не думала завершать ещё не начавшуюся охоту, ведь прайд голодал уже не первую неделю.       Нала замерла на месте, прислушиваясь к собственным ощущениям, и вновь продолжала путь сквозь густые заросли травы. Мхиту неторопливо плёлся позади, лениво переставляя лапы и иногда похмыкивая. Львёнок наблюдал за старшей сестрой: «И чего это она останавливается всё время? Пф, глупость какая... О!» − Мхиту заметил бабочку, кружащую над цветком, покрытым свежими каплями утренней росы. – «Попалась!» − подумал Мхиту, начиная осторожно и размеренно приближаться к «добыче», стараясь как можно тише ступать по траве, чтобы не спугнуть бабочку. Он представлял, что он самый лучший охотник в прайде и ему доверили обеспечить остальных львов едой. Как будет гордиться им его отец! Его вновь поставят Нале в пример, и ей останется лишь бросать завистливые взгляды в его сторону!       Нала вновь остановилась. На этот раз она пыталась выбрать подходящее место для атаки, подбираясь с подветренной стороны: она давно учуяла маленькую импалу, и теперь нужно было в одиночку поймать её − задача не из лёгких, но она не имела права на ошибку. Нужно быть предельно осторожной, ведь, несмотря на преклонный возраст, импала могла оказаться вполне сильной и ловкой, как и все её сородичи.       Львица стала бесшумно подкрадываться ближе к добыче, и она мысленно поблагодарила погоду за то, что та давала ей возможность остаться незамеченной и слиться с окружающей средой. «Сейчас! Нет, еще поближе… Вот, теперь!..» − Нала уже пригнулась к земле, приготовившись к сильному прыжку, который помог бы ей приблизиться к жертве на минимальное расстояние и догнать её в два прыжка…       Как вдруг раздался хруст, импала немедленно сорвалась с места и поскакала прочь, оставляя за собой серый шлейф пыли. Нала резко обернулась на громкое шуршание, сузив глаза и обнажив клыки – тому, кто спугнул её жертву, явно не поздоровится. Вслед за шумом раздвигаемой травы из кустов вывалился Мхиту с синей бабочкой в зубах. Нала взревела:       − Что ты наделал?! Я же предупреждала тебя, чтобы ты вёл себя тихо!       Издавая утробный рык, львица начала кружить вокруг брата, читая бесконечные нотации и высказывая ему всё то, что накопилось в её душе за долгое время. Несмотря на то, что она множество раз пыталась переубедить себя, старалась не думать о том, что отцом Мхиту был Шрам, ей не удавалось побороть неприязнь к своему брату: каждая черта его детской мордочки обжигала напоминанием о Шраме. Во всех его манерах читался его отец, и Нала каждый раз с отвращением отворачивалась от будущего короля, не в силах долго смотреть на него.       Мхиту язвительно скривил морду, слушая эти речи, иногда переминаясь с лапы на лапу. На его морде не было видно ни капли сожаления, скорее, его даже забавляла эта ситуация. Когда Нала закончила, она ещё раз злобно взглянула на брата, ожидая, что тот соизволит хотя бы потупить свой взгляд и попросить прощения. Но два ярко-зелёных огонька, горевших в глазах львёнка, смотрели, не мигая, острый детский голосок нарушил повисшую тишину:       − Чего ты опять раскричалась? Это всего лишь газель…       − Всего лишь газель?! – воскликнула львица, вскинувшись и едва сдерживая рвавшийся наружу рык. − Ты всегда сыт! Тебе не знакомо такое чувство, как голод! Тебя исправно кормят, в то время как наш прайд и остальные львицы голодают! Ты даже не понимаешь, насколько важно было поймать хоть что-нибудь, глупый детёныш! – прорычала она последние слова, дрожа от ярости и вглядываясь в нахальную морду брата.       − Как ты смеешь?! – ощерился львёнок, шерсть на его спине встала дыбом. − Я − будущий король! И ты оскорбила меня! Ты сама виновата в том, что слишком медлительна, даже больше, чем наша мать!       Нала вздрогнула, а затем замерла, расширив глаза, от неожиданности. «Маленький подонок!» − вскричал её внутренний голос: фраза "слишком медлительна" принадлежала Шраму. Наверняка Мхиту опять наслушался его речей о плохих львицах, а особенно плохими были Сараби и Сарафина.       − Повтори! − прорычала Нала, обнажая острые, как лезвия, клыки. Мхиту вжался в землю: он понял, что перегнул палку, − его уши сами прижались к голове, шерсть опустилась, и теперь он до ужаса боялся взглянуть на сестру, которая нависла над ним. Боевой дух львёнка сразу упал, а вся наглость вмиг была стёрта с его детской мордочки. Теперь Мхиту не выглядел таким смелым − это был всего лишь жалкий детёныш, которого она могла прикончить одним ударом. Конечно же, она этого не сделает, но в этот миг так хотелось…       − Повтори! − очередным раскатом грома пронеслось над головой львёнка.       − П-прости, Нала, − содрогаясь от страха, кое-как пролепетал Мхиту, с опаской глядя в горевшие от ярости зелёные глаза львицы.       − Ты, крысиное отродье, не смеешь так говорить о нашей матери! − Нала глубоко дышала, блуждая взглядом по траве и возвращая его к дрожащему львёнку. − Идём домой!       Мхиту за всю дорогу не издал ни единого звука: несмотря на то, что теперь Нала не кричала, он ощущал холодок, исходивший от неё. Нала же испытывала удушающую злость, она пронзала всё её существо. Львица старалась найти оправдание для брата, но не могла: все вышеприведённые доводы рассыпались в прах от одной и той же мысли: «Да, он ещё ребёнок, но он знал, как важна эта охота. Шрам сам говорил об этом в его присутствии!» Также Налу не оставляло предчувствие, что он сделал это нарочно. Они подошли уже совсем близко к Скале Предков − их дому. Со скалы открывался вид на огромные территории земель прайда. Раньше с её вершины можно было увидеть бесконечно тянущиеся зелёные луга, на которых паслись огромные стада различных животных, голубые озёра и реки, наполненные рыбой. Но сейчас Прайдленд, из некогда роскошных богатых земель, превратился в пустошь, простирающуюся до самого горизонта, а от глубоководных озёр и когда-то широких рек остались лишь тонкие нити серых потоков воды. Из-за засухи стада ушли, − остались лишь самые слабые и старые, − их можно было понять, гиены не соблюдали правила охоты, установленные когда-то самим Мохату. Они убивали на водопое, убивали беременных и детёнышей, что привело к резкому сокращению численности животных. Круг жизни был нарушен.       У пещеры их встретила Зира. Эта львица пришла издалека, она была совсем немного старше Налы, но на первый взгляд казалось, что она давным-давно стала взрослой. Шрамы, охотничьи умения, отточенные годами тренировок, и неприсущая остальным львицам прайда резкость. Нале всё это не нравилось в Зире, она даже внешне отталкивала её: вся угловатая и иногда похожая на молодого самца, нежели на самку.       − Привет, Мхиту, − голос Зиры звучал слащаво и подобострастно, но Мхиту ещё не умел распознавать обманы взрослых львов. Он доброжелательно улыбнулся подруге.       − Привет, Зира!       − Ну, как вы погуляли? − ближе к концу фразы её голос зазвучал грубо и злобно. Зира перевела взгляд на Налу.       − Ох, я... − Мхиту запнулся и тоже перевёл взгляд на сестру. − Я виноват… − львёнок не успел договорить, как визгливое восклицание Зиры оборвало его.       − О, вовсе нет, дорогой! Ты ни в чём не виноват! Если твоя сестра не способна поймать даже небольшую крысу, это не твоя вина!       Нала оскалилась, одновременно выпуская когти, она всем своим видом хотела показать Зире, что в данный момент лучше с ней не связываться.       − Нет! Это я сорвал ей охоту!       Глаза Налы удивлённо расширились: впервые за всю свою недолгую жизнь её брат признал свою вину.       − Поговорим позже, − пренебрежительно кинула Зира, уже поворачиваясь к Мхиту.       Она осторожно взяла его за загривок и унесла вглубь пещеры.