***
− Где твоя дочь, Матезо? — грозно прорычал самец, прищуриваясь и выставляя напоказ свои клыки. — Почему ты вернулась одна? − Она решила немного поохотиться для племени, − неловко пробормотала гиена, опуская голову и рыская взглядом у себя под лапами. — Сказала, что хочет приносить пользу для своих сородичей… и для своего вожака, − немного помолчав, прибавила она, словно эти слова могли мгновенно переменить настрой Джеури. − О, в самом деле? — ужасающе прошамкал тот, вращая своими глазами. — Как не похоже на неё, должно быть, бедняжка совсем сошла с ума от голода? — с деланным соболезнованием обратился он к самке, которая опустила свою голову ещё ниже. — А ещё крайне удивительно то, что она постоянно пропадает на охоте, а добычи мы от неё не видим! — воскликнул он, изображая неимоверное изумление и поднимая густые, нависавшие над веками брови, от чего шрамы на его морде исказились в жутком узоре. − Сейчас тяжёлые времена, дорогой, − дрожащим голосом проговорила гиена, прижимая уши, − нам просто нужно их пережить, мы справимся… − она не успела договорить, как неожиданно Джеури опрокинул её на спину и придавил горло своей когтистой лапой. Матезо тихо тявкнула, чувствуя, что начинает задыхаться. Она пыталась вырваться из железной хватки, но Джеури был сильнее неё, а она слишком ослабла, пока вынашивала детёныша. − Не смей. Мне. Лгать, − прошипел ей на ухо Джеури, делая паузу после каждого произносимого им слова. — Отвечай, где целыми днями бродит твоя дочь, иначе, клянусь тебе, я немедленно перегрызу твою глотку и отниму жизнь у тебя и твоего ещё не родившегося нахлебника, а мои друзья только помогут мне в этом! — его морда исказилась в злобной и ехидной усмешке, а из приоткрытой пасти начала медленно стекать слюна. Его глаза были налиты кровью, и было очевидно, что ещё секунда, и он осуществит своё обещание. Матезо уже была на грани жизни и смерти, пока жалко дёргалась под его лапой, напрасно пытаясь высвободиться из хватки самца, её дыхание превратилось в ужасающее хрипение, а изо рта повалила пена. — Ну так что, ты скажешь мне, где скитается твоя дочурка, Матезо? — Джеури приблизился к морде гиены, и та ощутила, как её обдало трупным смрадом. Едва в силах пошевелиться, она с усилием закивала. — Вот и хорошо, − хрипло прошептал самец, выпуская гиену из своей мощной хватки. Стоило ему убрать лапу с её горла, как Матезо немедленно перевернулась и тут же начала жадно глотать воздух, словно опасаясь, что в следующую секунду она вновь окажется придавлена к земле. − Говори же! — рыкнул Джеури, вновь метнувшись в сторону гиены, от чего та подалась назад всем своим дрожащим телом. − Я скажу! — жалобно проскулила она, сглатывая проступающие на глазах слёзы. — Я всё расскажу, только молю, не трогай меня и моего малыша! — Матезо подрагивала, её плечи опустились, а вся её поза выражала повиновение и смирение. − Прекрасно, − бесстрастно произнёс вожак, смеряя самку самодовольным взглядом. − Я слушаю тебя…***
Уже приближаясь к обиталищу гиен, Кубва стала ступать тише, а сама непроизвольно сжалась, словно это могло ей помочь стать более незаметной. Казалось, никто не обратил на неё ни малейшего внимания: все вокруг только и были заняты тем, что обсуждали предстоящее сражение со львами или отнимали гнилые объедки у сородичей с грозным рычанием. Кубва напряжённо переводила свой взгляд из стороны в сторону, тут и там наблюдая отвратительные картины полнейшего хаоса и безнравственности. Вот перед её голубыми глазами промелькнула мать со страждущим выражением на морде, изображающим невыносимые страдания. Удивительно, что ей на пути до сих пор не попался Джеури… − Кубва, наконец-то ты вернулась, − услышала она в следующее же мгновение хриплый голос отчима, раздавшийся почти что у самого её уха. Непроизвольно она отскочила в сторону, чувствуя, как шерсть на загривке становится дыбом. «Ну конечно, стоило только о нём подумать…» − пронеслось в её мыслях, пока она, сглатывая комок в горле, смотрела на него напуганными глазами. − Ну и где же твоя добыча, юная охотница? — спросил вожак, наступая на свою падчерицу. — Неужели как всегда потеряла по дороге? — его глаза сузились, и на мгновение в сознании Кубвы пронеслась крошечная искорка понимания происходящего… которая, к сожалению, погасла в ту же минуту. − Мне не удалось ничего поймать, − на удивление её голос был твёрд и непоколебим, чему удивилась даже сама его обладательница. — Травоядные почти покинули земли прайда… − Ох, какая жалость! — Джеури скривился в недоброй усмешке. — Ты совершала столько отважных попыток, но все они окончились неудачей, не так ли? — он испытывающе посмотрел в голубые и светлые глаза Кубвы, которые ни на секунду не выразили ни испуга, ни неуверенности. Гиена просто молча продолжала смотреть на своего отчима, крепко сжимая челюсти. Ей казалось, что она в единое мгновение потеряла весь свой страх, а внутри неё появилась железная решимость и неиссякаемая храбрость. «Я должна быть смелой…» − подумала она, ещё сильнее хмуря брови. — «Смелой, как Нала…» − Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать? — на морде самца появилась угрожающая ухмылка, а в глазах заиграли огоньки злобы. По загривку Кубвы пробежали мурашки, но она и не думала поддаваться угрозам вожака. «Что ему нужно от меня?» − спрашивала она сама себя, упрямо глядя в его пустые глаза. — «С чего это он вдруг решил? ..» −, но не успела Кубва додумать свою мысль, как в следующее мгновение её мордочку озарил свет понимания, а челюсть непроизвольно отвисла вниз, пока она продолжала смотреть на Джеури, сверлившего её своим взглядом. «Боже мой, он знает… Он всё знает, иначе не был бы так самоуверен! Но как?! Откуда?» − все эти вопросы в одно мгновение возникли в сознании Кубвы, а выражение её мордочки становилось всё более напуганным, делая очевидным то, что она пыталась скрыть. − В чём дело, дорогуша? — Джеури сделал ещё один шаг навстречу гиене, ухмыляясь ещё сильнее, и та вновь отступила назад. — Ты боишься? — ответ на этот вопрос и без того казался очевидным, но когда самец задал его, сердце Кубвы окончательно провалилось в пятки. Ей казалось, будто она не может дышать, голова шла кругом, а в ушах загудела кровь. — Ты думала, что я не узнаю, не так ли? — он продолжал приближаться к ней, пристально глядя ей в глаза. — Ты думала, что сможешь незаметно таскать добычу у меня из-под носа, и я не замечу этого? — его жуткий голос становился всё громче и уже вскоре Джеури перешёл на безумный крик. — Ты думала, что сможешь безнаказанно предавать меня, и я оставлю это без внимания?! — с каждым новым вопросом он наступал на неё и был уже так близко, что слюна, вылетавшая из его пасти, брызгала на мордочку Кубвы. И без того маленькая, светлая гиена стала казаться ещё меньше, когда всем телом сжалась от страха, однако она всё так же продолжала смотреть на вожака, будто загипнотизированная. Напряжение сковало каждую частичку её тела, она чувствовала, как натянуты её мышцы и как они начинают ныть от боли, но сейчас вовсе не это беспокоило Кубву. − Как ты узнал? — едва слышно прошептала она дрожащими губами. Осознание того, что в ближайшее время ей, скорее всего, придётся раз и навсегда распрощаться с этой жизнью, уже целиком накрыло её, и теперь она судорожно пыталась потянуть время, в глубине души догадываясь, как Джеури узнал о её действиях. − Твоя мать рассказала мне, − ухмыльнулся Джеури и, заметив перемену в лице Кубвы, ещё шире растянулся в своей ухмылке. — Да-да, дорогуша, твоя безумная мать решила спасти свою жалкую жизнь и рассказала мне всё, − мордочка Кубвы исказилась от боли, но не на этот раз не от физической, а от душевной. − Не может быть… − тихо прошептала она, в неверии мотая головой. — Она бы никогда так не поступила, нет… − Кубва наконец отвела глаза от своего отчима, её взгляд расфокусировался и уставился в никуда. Она непроизвольно пошатнулась, не чувствуя своих лап, ей казалось, что ещё немного, и силы совсем оставят её. — Но как она узнала, что я… − Она видела тебя, когда ты в очередной раз тащила львам добычу, − Джеури словно прочёл её мысли, а гиена вновь перевела на него свой напуганный взгляд. По её телу пробежала дрожь. − Не может быть… − вновь повторила она, на что самец лишь громко рассмеялся. − Не будь так глупа, Кубва, − он словно выплюнул её имя, скрипя челюстями. — Ты знала, что тебе не стоит этого делать, но, тем не менее, ты поставила под угрозу свою жизнь и жизнь всех своих сородичей! — на последних словах Джеури взвизгнул, его глаза полыхнули огнём, и он отвёл лапу назад, чтобы нанести падчерице сокрушительный удар. − Джеури, прошу тебя, остановись! — Кубва едва успела зажмуриться, приготовившись к удару, как неожиданно её слух прорезал жалобный вскрик её матери. — Не будь так жесток, ты же знаешь, она хотела только добра! .. — Матезо, быстро ковыляя, с беременным животом приблизилась к самцу, который тут же перевёл на неё свой яростный взгляд и уже обнажил клыки. − Мама, не нужно, − всхлипнула Кубва, чувствуя, как в её горле образуется комок от невыплаканных слёз. — Он прав… я виновата и готова понести наказание! — гиена смиренно опустила свою голову. По её щеке скатилась одинокая слеза и неслышно упала на сухую, безжизненную землю. − Видишь! — в гневе завопил Джеури, привлекая к себе внимание других сородичей. — Она признаёт свою вину! — его безумные глаза забегали по соплеменникам, а он сам затрясся, словно безумный. — Все слышали?! — крикнул он. Гиены настороженно подняли уши, члены стаи постепенно начинали стекаться к нему со всех сторон. — Кубва несколько месяцев подряд таскала львам дичь! Она отдавала им всю нашу добычу! Тем, кто всегда притеснял нас, тем, кто ненавидел нас, тем, кто унижал и уродовал нас! Тем, кто ограничил наши права и изгнал с земель прайда! Тем, кто утаивает от нас всю добычу! Она втайне подкармливала их нашей едой, нагло воруя её! Лишала вас обеда и заставляла голодать ваших детей! — Джеури брызгал слюной и по очереди подходил к гиенам, будто обращаясь к каждому в отдельности. На мордах падальщиков вначале отразилось сомнение, затем — удивление. Они начали неуверенно переглядываться, а затем в их глазах загорелся такой же безумный огонь, который играл во взгляде их вожака. Кубва замерла, как вкопанная: её напуганные глаза перебегали из стороны в сторону, задерживаясь на морде каждого из её соплеменников, которые постепенно приходили в ярость. Все её конечности свела судорога, и она совершенно не могла пошевелиться, сердце колотилось в грудной клетке, как бешеное, в то время как всё большее количество гиен окружало её. Они смотрели на неё с ненавистью и злобой, многие из них скалились и низко рычали, и Кубва знала, что сейчас им было достаточно всего лишь одного слова Джеури, чтобы они все в одно мгновение набросились на неё. Скользя взглядом по стае, она столкнулась глазами со своей матерью, и тут же почувствовала, как в её груди образовывается бесконечная пустота, а она сама будто проваливается в бездну боли и отчаяния: во взгляде её мамы было столько сожаления и грусти, что даже не нужно было слов, чтобы понять, что та чувствует. Даже в ночной мгле можно было заметить, как в её глазах сверкают слёзы. − Прости меня, Кубва, − едва слышно произнесла Матезо. Этих слов даже не было слышно в общем шуме, создаваемом гиенами, уже приготовившимися разорвать свою соплеменницу на части, но каким-то образом дочь расслышала её и, слабо улыбнувшись, кивнула матери. − Всё будет хорошо, мам, − так же тихо шепнула Кубва, заранее зная, что мама её не услышит, и опустила голову, позволяя слезам задушить её. Она уже не чувствовала страха — смирившись со своей судьбой, светлая гиена разрешила грустной улыбке коснуться её губ. «Ты спасла Налу», − напомнил ей внутренний голос, прокатившийся раскатом грома по её полуживому сознанию, − «ты спасла её прайд. И пускай ты погибнешь сейчас, позволив десятку сородичей растерзать тебя, это пустяки по сравнению с тем, что ты прочувствовала за эти последние месяцы! Ты обрела настоящую подругу, спасла жизни её родным… И так уж велика та жертва, которую нужно принести в обмен на такое количество жизней?» Неожиданно Кубва ощутила невероятный прилив сил: её плечи сами собой расправились, голова поднялась вверх, а светящийся взгляд храбро встретил десятки глаз, обращённых к ней. «Они все хотят растерзать тебя за то, что ты совершила. Но ни один из них никогда не почувствует того, что чувствовала ты! Никто из них не обретёт преданных друзей, не пожертвует собой ради других! .. И как они все жалки и ничтожны: беспокоясь лишь о самих себе, они продаются ради еды, не живут, а лишь выживают, и ни одному из них не понять, что значит иметь друга!» − именно такие мысли охватили маленькую светлую гиену Кубву, пока она стояла, окружённая сворой разъярённых собак, готовых наброситься на неё в любую секунду. И эти мысли возвысили её над всеми, заставили её чувствовать себя по-настоящему сильной и храброй. − Кто из вас считает, что её подлое предательство заслуживает самого жестокого наказания?! — донёсся до неё рык Джеури, уже давно стоявшего к ней спиной и обращавшегося к своим соплеменникам. Словно по команде, все яростно залаяли, дрожа от нетерпения и ожидая приказа своего вожака. — Все согласны, что она достойна жестокой смерти?! — вновь прокричал самец, и в очередной раз лай пронёсся по равнине. — Что ж, в таком случае… − уже тише произнёс Джеури, медленно обернувшись к своей жертве и встретившись с ней взглядом. — Разорвите её на части! — прорычал он, уродливо двигая своей покорёженной челюстью. Ни на секунду Кубва не дрогнула, стоически встретив целую стаю гиен, кинувшихся на неё, словно на свежий кусок мяса, только что принесённый с охоты. Тёмно-серая масса всё больше окутывала её, и уже через несколько секунд светлая гиена скрылась под десятками массивных тел. Чьи-то острые зубы вонзились в её плечо, от чего на глазах Кубвы выступили слёзы, режущая боль пронзила её шею и заднюю лапу. Гиена повалилась на землю, громко крича, но её стонов никто не слышал: они потонули в шуме потасовки и визгах падальщиков, настолько обезумевших, что они порой кусали друг друга. Джеури удовлетворённо наблюдал картину ужасной смерти Кубвы, злобно улыбаясь, если то, что изображала в это мгновение его морда, вообще можно было назвать улыбкой. А в это время сознание Кубвы постепенно ускользало от неё, она уже почти не ощущала боли, а в её голове судорожно стучала одна и та же мысль: «…осталось немного… немного…» Огромное месево гиен со всех сторон облепило несчастную, они лаяли наперебой, пихались и толкались, даже ни капли не брезгуя пожирать своего собственного сородича. Под их лапами уже образовалась огромная лужа крови, и даже когда стало очевидно, что Кубва давно покинула сей мир, они продолжали терзать её мёртвое тело…