Неправильно... или - 11. Коль вера сильна, а честь прежде всего...

Возвращения Фаркаса и Рин Кодлак ждал с нетерпением. Это испытание было еще одной проверкой, вдобавок — на шаг приближало его к цели. Но только если в Древнем Каирне действительно находится обломок Вутрад. Когда двое возвращаются раньше, чем было запланировано, Кодлак… Ему и принюхиваться не надо, чтобы понять — Фаркас принимал облик зверя. На глазах у Рин? Несмотря на возраст, он видел слишком хорошо. Настолько хорошо, что заметил в щелях ее доспехов черную волчью шерсть. Как будто она или боролась с оборотнем, или… Поняв, что девушка старается идти осторожно и немного в раскорячку, он додумывается до вполне очевидных вещей. Скорость передвижения зверя выше человеческой. Если Фаркас обернулся зверем и нес ее на спине, то вот и объяснения, почему эти двое вернулись раньше. Заодно это объясняет, почему на плече Фаркаса появился новый шрам, которого раньше не было. Его ранили и, судя по отсутствию наплечника, ранили достаточно серьезно. Без превращения в зверя так быстро заживить рану он не мог. Но это были не все изменения. Что-то поменялось… В самом Фаркасе. Что-то было настолько непривычным, что Кодлак почувствовал, как сердце царапнула тревога.  — Вот обломок Вутрад из этой гробницы, — Фаркас протянул ему осколок. Опознать в нем часть секиры Исграмора было несложно. Выходит, их путешествие увенчалось успехом, а Рин — прошла испытание.  — Что же, полагаю, тебя можно поздравить. Я знал, что ты справишься с этим, — Кодлак отстегнул от пояса мешочек с монетами и протянул его Рин. Та не стала пересчитывать. Она никогда не пересчитывала деньги, просто подбрасывала мешочек на ладони. Будто могла по весу определить, то ли количество золота в нем, или ее обделили на одну-две монеты. Впрочем, учитывая все странности, может она и могла сделать что-то подобное. — Вечером состоится церемония твоего посвящения. Не волнуйся, ничего особенного. Просто приходи…  — Я не приду, — практически выплевывает девушка.  — Вот как? Могу я спросить, чем вызвано такое решение?  — Спросить можете. А ответ слушать будете? Или как обычно попытаетесь манипуляциями заставить окружающих действовать так, как вам угодно? Фаркас нахмурился, но не стал реагировать на нападку в адрес Кодлака, как сделал бы раньше. Старик лишь кивнул, показывая, что готов поговорить с ней. Было видно, что девочка на взводе. Храбрая и умная, она порой была слишком импульсивной. Молодости простительная подобная горячность, но все же — она может погубить даже такое живучее создание. Кодлаку бы подобного не хотелось.  — Полагаю, нам стоит поговорить наедине в моих покоях.  — Я тоже хочу вам кое-что сказать, — произнес Фаркас. — Это личное. Зайду к вам позже.  — Хорошо, Фаркас. Следуй за мной, — последнюю фразу он произнес Рин. Девушка последовала за ним в подвал праздничного зала. Туда, где размещались общая казарма, комнаты членов круга и покои самого Кодлака. Она уже была здесь в первый день посещения Йорвасскра, поэтому почти не смотрела по сторонам.  — Присаживайся, — он указал ей на место за столом, а сам занял любимое кресло напротив. Девушка стащила со спины рюкзак и бросила его на пол у стула. Ничего не звякнуло и не громыхнуло, выходит — содержимое было упаковано «по-походному». Стащив с головы шлем, Рин бросила его туда же, прямо на рюкзак. Села, машинально перекинула вперед косу, чтобы та не застряла в щелях между досками стула и только потом, машинально перебирая в руке голубую ленту, которая мешала расплестись кончику косы, произнесла.  — Только один вопрос. Каким местом вы думали, когда не предупредили меня о «Серебряной Руке»? Куда делись ваши хваленые мозги, Предвестник Соратников? Вы прекрасно знаете, что я живу в Равнинном районе, где охраны нет от слова «нихера». Прекрасно знаете, что у меня есть дочь. Прекрасно знаете, что этих тварей привечают в городах, потому что «они же с нечистью борятся». Как вы могли так меня подставить?  — Я не мог рассказать тебе об оборотничестве.  — А наврать что-то подходящее мозгов не хватило? Рин, ты знаешь, тут есть наемники, «Серебряная рука». Мы несколько раз пересекались с ними во время охоты на оборотней и у этих ребят на нас зуб, будь осторожней. Или «Рин, несколько лет назад один из наших поцапался с сыном одного из главарей «Серебряной руки». Дошло до драки и смерти того человека, поэтому «Рука» теперь иногда нападает на наших бойцов». Или «Рин, не спрашивай, все равно ответить честно не смогу, но будь осторожна: у нас тут есть группа наемников, которые не очень любят Соратников, поэтому поставь дополнительный замок на двери и скажи своей дочери, чтобы вечером из дома не выходила». Видите, я сразу три варианта навскидку назвала, но вы не реализовали ни один из них. А знаете, почему? Да потому что вам наплевать и на меня, и на других ваших людей. Все, что вас заботит — это поиск способов избавиться от оборотничества и ради этого вы готовы переть напролом, наплевав вообще на все и на всех.  — Мне никогда не было наплевать на моих людей.  — Именно поэтому вы уговорили Вилкаса с Фаркасом присоединиться к вашей идее «отказаться от превращений в волка»? Даже зная, каких преимуществ их это лишает? Даже видя, что Вилкасу от этого реально херово? Как интересно вам «не наплевать». Пользуетесь своим положением и влиянием на людей даже не замечая, к каким последствием приводят ваши действия! А если тот же Вилкас через пару месяцев от ломки сдохнет, что делать будете? Как себя оправдаете? А если бы Фаркас не поставил выживание превыше вашего запрета и не превратился бы тогда, в каирне, чтобы разобраться с воинами «Руки». Что тогда? Он опустил голову и глубоко вздохнул. Снова всплыл тот сон, где он видел Рин. Видел намек, что эта девочка поможет ему избавиться от проклятия. Как? Пока что было непонятно. Да и зачем ей помогать старику? Учитывая, что сейчас она настроена скорей враждебно, чем дружественно.  — Знаешь, за что ты мне нравишься? — тихо произносит он. — Никто из Круга не осмелился бы заявить мне в лицо все то, что ты сказала сейчас. И по поводу «Руки»… Должен попросить у тебя прощения. Если честно — я не думал о том, что они способны заявиться в город. Мы привыкли воспринимать их просто как еще одну банду, поскольку ни один из них со времен основания этого ордена не появлялся ни в одном из городов Скайрима.  — Но они отлично знают, что в этих городах происходит, — нахмурилась Рин. — Как минимум те, что защемили нас с Фаркасом в Каирне знали о том, что я использую Крики и о том, что я дружу с Довакином.  — Подобную информацию можно получить и не в городе. Караванщики, фермеры, да и прочий народ не отличаются молчаливостью. Что же насчет оборотничества. Ты хочешь услышать всю правду об этом якобы даре? Девушка кивнула, но продолжила хмуриться. Что-то не нравилось ей. Но что — Кодлак понять не мог. Поэтому оставалось лишь начать заранее заготовленный рассказ.  — Все началось с Террфига. Одного из Предвестников прошлых времен. Он заключил договор с Гленморильскими ведьмами и они провели ритуал, который наделил Соратников воплощением зверя. Но ведьмы не сказали главного… — он замолчал на мгновение, а потом поделился самым главным своим страхом, который преследовал его со времен того сна. — Служение Хирсину при жизни — это лишь малая часть той цены, которую мы платим. Он забирает наши души после смерти, Рин. Оборотни не попадают в Совнгард, они обречены вечно охотиться в угодьях Хирсина. Вечно служить ему, понимаешь?  — Та-а-а-а-ак, — девочка сложила руки на груди и закусила губу. — Это дело меняет. В смысле, если в договоре, пусть и устном, не указываются какие-то моменты, то честным такой договор не назовешь. Вы думаете, что если не будете превращаться, то получится избежать встречи с Хирсином? Или удастся избавиться от ипостаси зверя?  — Есть иные причины. Учитывая, что мы собираемся разорвать связь с кровью зверя, честным ли будет пользоваться ее возможностями, раз уж мы приняли такое решение?  — Это вы приняли такое решение. На близнецов вы просто повлияли, чтобы они приняли решение, нужное вам, — педантично поправила его девочка. — Насчет Вилкаса не знаю, но Фаркас явно был рад, когда воспользовался этой своей звероформой. Кодлак, можно вопрос… Вот все я понимаю. Вроде как и нечестная эта фишка с охотничьими угодьями, но в то же время… Что, если есть те, кого устраивает расклад попасть к Хирсину, а не на вечную пьянку нордских героев? В смысле, я бы вот точно вместо вечного бухалова и извечного вашего хвастовства подвигами друг перед другом лучше бы на свежем воздухе за оленями-зайчиками бегала. Вот правда, мне вашей местной компашки хватило, чтобы нажраться этого по самые помидоры и не хотеть вечности в таком режиме. Хотя, мне скорей всего, Совнгард и так не светит, я же вроде как не норд, а бретонец… Он усмехнулся.  — Я понимаю, к чему ты клонишь. И скажу тебе то же, что и всегда говорил другим. Я никому не господин. И я не влияю на чужие решения, по крайней мере, намеренно. Ведь если Фаркас после задания с тобой передумает отказываться от волчьего духа, разве это не будет твоим влиянием?  — Я не собиралась заставлять его отказываться от чего-то. Я вообще даже мнения своего по этому поводу не высказывала, просто вопросы задавала и общие комментарии без критической оценки! — девчонка тряхнула головой. От этого жеста часть волос выбилась из первых звеньев косы и упала ей на лицо. Сам не зная, почему, Кодлак протянул руку вперед и убрал эту прядь ей за ухо. Нет, он знал почему. Фаркас и Вилкас говорили, что когда к ней прикасаешься — зверь куда-то исчезает. Будто она имеет какую-то власть над ними. Будто она — не простой человек.  — Скажи, Рин, с тобой не происходило никаких… Странностей? Чего-то необычного в последнее время?  — Вообще-то да, — девчонка не дергалась от его прикосновений, но смотрела настороженно. Поэтому Кодлак поспешил убрать руку от ее волос и положить ее на запястье. Это даже не «взять за руку». На ней броня. Наверное, она сочла его жест случайным и поэтому не стала дергаться. Молотки в голове начали стихать. Удивительно, но это действительно работает. — Мы когда в Каирне были… Ну, я случайно мертвецов оживила. И я не знаю, как это произошло.  — Насколько мне известно, заклинатели, изучающие школу Колдовства могут временно реанимировать тела умерших.  — Но не по пятьдесят же штук за раз, блять! — выкрикнула девчонка. — И надо заклинания произносить, а не так, что капля твоей крови на пол капнула — и вуаля, все окрестные жмурики поднялись и пошли мочить твоих врагов!  — Постой… — его осенило еще после описания «пятьдесят мертвецов за раз». — Тебе ведь доводилось бывать рядом с камнем Ритуала, верно? Он не так далеко от Вайтрана, так что учитывая твою тягу к знаниям…  — Да, мы были возле него. Еще на первом задании, когда Эйла нас послала троллей с Серозимней вычищать. Но я не понимаю, какое отношение это имеет…  — Ты прикасалась к камню?  — Не… — девушка осеклась. Вспомнила что-то, поэтому вместо «нет» произнесла. — Да. Джейро меня дернул за руку, я чуть не упала, пришлось схватиться за камень. Но это не объясняет, что…  — Рин.  — Кодлак, Камни-Хранители не могут так работать! У нас бы уже полскайрима некромантов было бы, с такими-то возможностями.  — Они не работают у обычных людей. И у обычных магов. Что снова подтверждает мои подозрения, — он решился ей все рассказать. Рин странная, поэтому она не сочтет его сумасшедшим, а видения — бредом.  — Подозрения о чем?  — Ты не обычный человек. Не простой маг или кто-то там еще. Не знаю, говорили ли тебе Вилкас с Фаркасом, но ты странно влияешь на нас. Если к тебе прикоснуться — зверь словно исчезает.  — Так вы поэтому пытались меня все время потрогать? — девчонка снова хмурится. Он кивает и чувствует, что она выдирает свою руку из его пальцев. Понимая, что лучше их разжать он тут же чувствует, как его взяли за руку. Другой рукой. С которой Рин непонятно когда умудрилась стянуть перчатку. И это было… Совсем другое. Зверь действительно словно исчез. Тело налилось приятным теплом, а состояние стало таким расслабленным и спокойным, что он абсолютно перестал бояться возможной реакции на свой рассказ. Он не собирался рассказывать об этом сне никому, тем более — ей. Поэтому получилось все не так связно и красиво, как экскурс в историю Соратников. Но Рин, судя по всему, его история заинтересовала.  — Не мог я видеть тебя нигде, понимаешь? А вот видел. Мне кажется, что ты сможешь помочь. Сможешь найти способ избавиться от этого проклятия.  — Но как? Хотя… Если у меня в голове есть такая информация, то она может всплыть сама собой, как было с драконами. Ну, а если нет?  — Тебя никто ни к чему не принуждает. Никто ни к чему не обязывает, Рин. Если с твоей помощью получится найти, как побороть это проклятие, так тому и быть. Если нет — что же, мы ничего не потеряем, по большому счету.  — Обещать ничего не буду, но если вдруг что-то вспомню — сообщу. Хотя… Есть одна идея.  — Какая же? — истома слетела, стоило услышать слово «идея».  — Вы можете сделать меня оборотнем? Нет. К такому вопросу он точно не был готов. Как и не был готов соглашаться на это. Впрочем… Он и близнецы — не единственные вервольфы в Йорвасскре, так что о желании Рин побывать в шкуре волка скоро будет известно и остальным. О том, что их разговор не был конфиденциальным, Кодлак знал — посреди толпы людей нельзя утаить, по сути, ни одного слова.  — Я — нет, не могу. Но уверен, что другие быстро узнают о твоем интересе к этому вопросу и уж точно не откажут в желании побывать в нашей шкуре. Я только советую тебе взвесить все еще раз.  — Ну, халявная тренажерка на свежем воздухе у Хирсина меня все равно не пугает. Совнгард мне ни при каком раскладе не светит. А «Серебряная Рука» на меня будет охотиться уже по факту принадлежности к вашей группе. В смысле, даже если я сейчас уйду, проблему это после резни в Древнем Каирне не решит. Зато у меня на лошадь деньги хер знает когда будут, а пешкодралом по буеракам пилить заебало. И Фаркаса все время просить подвезти, куда надо, как-то неудобно. Кодлак с трудом сдержал усмешку. Уж слишком это было похоже на Рин.  — Что же, я думаю, что этот вопрос ты решишь без моего участия. Если узнаешь или вспомнишь что-то — дай мне знать. И не забудь — тебя ждут на церемонии вечером.  — А это обязательно? — от кислой мины едва не пробило на смех. Он уже понял, что Рин не любит церемонии, да и пьянки ей нравятся «по-настроению». Иногда она охотно присоединяется к компании за праздничным столом и балагурит, пьет, в шутку дерется с остальными, а иногда предпочтет забиться в самый темный угол с книгой или сбежать домой, отговорившись от посиделок домашними делами.  — Это обязательно. Не волнуйся, это ненадолго. Просто скажем пару слов в твою честь, да перейдем к пиру. И ты по своему обычаю сбежишь под благовидным предлогом.  — Так заметно?  — При моей внимательности — да.  — Ладно. Капитальный выходной я себе устрою завтра. И, возможно, послезавтра. Ну, если Джейро на наши жопы приключений еще не нашел.  — Твоя девочка говорила вчера, что он должен сегодня вернуться.  — А откуда?  — Не сказала. Но судя по всему, он тоже дома почти не бывал все эти дни. А, да, еще Вигдис сказала, что у нее откуда-то появилась сестра. Сесиль, учится в Храме Кинарет. Тебе ничего об этом неизвестно?  — Я же дома еще не была. Наверное, Джейро ее откуда-то притащил. Или дочка каких-нибудь его друзей в гости приехала.  — Ты как-то слишком… Спокойно реагируешь.  — А как должна? «Дом Теплых Ветров» — наш, общий. При самом худшем раскладе это означает, что мы расчерчиваем все помещения на две равные части и каждый на свою половину может приводить кого угодно и приносить что угодно. Учитывая, что на отдельный дом ни одному из нас денег не хватит, приходится мириться с коммуналкой. В смысле, Джейро, может быть, тоже не совсем рад был, что ко мне в нагрузку Люсия прилагается. Так что и мне не стоит возникать по поводу этой девочки вне зависимости от того, откуда она взялась.  — Рин, ты когда не порешь горячку, кажешься мудрей половины Скайрима, вместе взятой.  — Сочту это комплиментом, — усмехнулась девчонка. — Ладно, я пойду. Подобрав шлем и рюкзак, она забросила второй себе на плечи, а первый понесла в руках. Стоило ей покинуть покои Кодлака, как через эту же дверь в комнату зашел Фаркас. Судя по виду норда, разговор с ним тоже обещал быть серьезным. *** Попрощавшись с Кодлаком, я направилась в сторону дома родного с одной лишь мыслью: хочу жрать и спать. Причем спать, скорей всего, больше. А еще хочу в ванную и отмыть броню от шерсти Фаркаса, но это уже детали. И издержки производства. Когда норд предложил превратиться в оборотня и ездовую лошадь одновременно, я сочла его психом. Пусть до этого ночь он спокойно проспал, а рана не преобразилась в капитальное нагноение с лихорадкой, слабостью и прочими «прелестями» инфицирования, но будучи раненым тащить на своем горбу еще кого-то — это надо идиотом быть. Фаркас тогда предложил другой вариант, который меня устроил. И глядя, как рана затягивается на волке буквально за первые полдня нашей совместной прогулки по лесу, я почему-то еще сильней захотела себе такую плюшку. А уж после того, как он меня покатал… Нет, вот кататься мне не понравилось. Потому что оборотень — это вам не лошадь. Скачет рывками, седла нет, держаться приходится руками за плечи, а ногами — за талию, да и это не гарантия, что не сбросит случайно. И писать, пардон за подробности, после такой прогулки чутка больновато. Про кровавые мозоли на внутренней стороне бедер я вообще молчу. Конечно, у меня надеты под броней мягкие штаны, чтобы не натирало, но даже они не спасли. Нет, все было терпимо, а учитывая скорость возвращения в Йорвасскр — так и вовсе мелочью, но повторять подобный опыт не хотелось. Кого там Джейро притащил? Сесиль какую-то. Нет, выяснять я ничего не буду, пусть сам все расскажет, как вернется. Да и не до того мне. Но сладкого надо купить не на одну девочку, а на двух, раз уж у нас новый человек тусит. Хотя бы потому, что просто неправильно будет их начать делить на «эта моя, а та не моя». Джейро, например, никогда не стремился подчеркнуть, что Люсия — моя «дочь», а не его. Руководствуясь этими соображениями, я покупаю у Карлотты штук десять яблок, беру у нее же банку меда. Выбор сладостей оставляю на потом, останавливаясь для этого у столика пекаря.  — Добрый день, Рин. Возьми пирог со снежноягодником, — советует мне Эир. Дочка пекаря, ладная девочка лет шестнадцати, показывает на один из пирогов. — Сесиль и Люсия их постоянно берут, говорят — нравятся.  — Как угадала, что я для них покупаю? — усмехаюсь, протягивая девочке несколько монет из мешочка на поясе.  — Так все время что ты, что тан Джейро для них что-то берешь каждый раз, когда домой возвращаешься.  — Зачет, — хмыкаю я. И тут же переключаю внимание на пирожные с заварным кремом.  — Можешь не смотреть, их девчонки уже набрали, явно с запасом дня на три.  — Вот как? — усмехнулась я.  — Полчаса назад убежали, — сообщила мне Эир. Так, ну если учесть, что новости у нас разносятся быстро, скорей всего они знают о моем возвращении. И точно — стоило мне ступить на крыльцо родного дома, как дверь открылась и меня… Окатили ледяной водой из ведра. Стоп, а это точно было в сценарии? Если честно, я настолько устала, что сил разозлиться или выматериться уже не оставалось. Да и злиться на светловолосую девчонку одних с Люсией лет, которая при виде меня испуганно ойкнула и выронила деревянную кадку, как-то не хотелось.  — Изв-вините… Она чистая, правда! От реплики меня пробило на смех.  — Сесиль, даже если бы это было содержимое помойного ведра за всю неделю, грязней, чем я сейчас, меня бы сделать не получилось, — подхватив с крыльца упавшую бадейку, я сделала шаг вперед и произнесла. — Ты либо зайди, либо выйди, а то дверь не закрыта, а у нас, между прочим, вроде как зима на дворе. Прямо зимы в городе не ощущалось. Было прохладно, но не шло ни в какое сравнение с погодой в лесу. Потому что тут дом. Каминчик. А там сырость, холод, в общем — гадость, а не погода. Стоило нам с Сесиль зайти внутрь, как из детской комнаты выскочила Люсия. Судя по ножу в руках — она явно занималась каким-то важным или не очень важным, но все же нужным делом.  — Ой, Рин, а почему ты мокрая?  — Потому что меня облили ледяной водой. Вообще, завязывайте с этой практикой. Еще неделя-другая — и по утрам крыльцо обледеневать начнет, сами же наебнетесь.  — Да мы знаем. Сейчас же пока не обледеневает, значит можно, — махнула рукой Люсия. — А, да, точно, я и забыла. Это Сесиль. Ее Джейро привел и она теперь с нами живет.  — Я в курсе. Да, кстати, это вам, — отряхнув от остатков воды мешочек со сладостями, я поставила его на столик у очага. — Возможно, пироги намокли. Но менее вкусными от этого не стали.  — О, наши любимые, со снежноягодником, — радостно взвизгнула Люсия, которая первым делом кинулась потрошить сумку. Сесиль, не стой столбом, налетай. А ты раздевайся и мыться иди, вода как раз нагрелась.  — Ты понимаешь, что только что одной фразой отправила меня в Нирвану? — уточнила я у Люсии.  — Куда?  — Ну, в Совнгард, только не после смерти и без вечно бухающих героев прошлого.  — Ага, очень понятно, объяснила, блин, спасибо. Сесиль, ты стоять столбом будешь, или возьмешь наконец-то пирог и поможешь освободить здесь место?  — А это… И мне тоже? Правда? — в голосе девочки такое удивление, что я хлопаю ладонью по лбу.  — Кажется, ты задала какой-то глупый вопрос. Пошли давай. Пока я притаскиваю «купальную» бадью, набираю в нее воду и, намешав из кипятка и ледяной что-то нормальной температуры, смываю с себя последствия нашего с Фаркасом «загула», Люсия и Сесиль возятся с очагом и едой. Судя по запаху жареной лососинки — меня решили закормить нахрен. А я и не против. Заодно Люсия вкратце рассказывает мне про девочку.  — Джейро ее привез через пару дней после твоего ухода с Фаркасом. Сказал, будет здесь с нами жить. Она классная, еще и маг. В храме Кинарет учится. Кстати, я хожу к вам тренироваться. Еще познакомилась с ребятами, Вигдис и Оденом. Они из Серых Грив, правда я так и не поняла, кем они приходятся Вигнару и Йорлунду. Под этот нескончаемый треск я отмываюсь до скрипа и тут же вспоминаю, что не захватила из своей спальни одежду. Приходится попросить девочек, чтобы принесли, что найдут. Нашли они мне синий костюм, который принес Джейро и сказал, что это для меня. Увидев одежду сродни той, что носили в Драконьем Пределе и богатых кланах, я лишь хмыкнула. Похоже, кошак входит во вкус и начинает всерьез считать себя представителем местной элиты… Хотя, так-то он и есть элита, тан же, да и я, будучи Соратником, явно заслуживаю в глазах местных больше уважения, чем обычный постоялец в таверне, которым я была до вступления в орден. Вообще, надо Джейро спасибо сказать, потому что у меня из повседневной одежды было только купленное еще «летом» платье и моя «камуфляжка», которую я таскала под броню. И вопрос одежды решался просто: придя с задания, я переодевалась в платье и стирала камуфляжку. Ну, а потом, когда она высыхала, снова экипировалась в нее, оставляя платье для выхода в город. Так что надо спасибо кошаку сказать при случае. Надо же, и с размерами угадал! Длинное синее одеяние из приятной теплой ткани оказалось точно впору. Подошли по размеру и прилагающиеся к нему сапожки. Промыв травяным отваром мокрые волосы, отжав их и замотав их в полотенце чтобы вода с шевелюры за шиворот не текла, я почуствовала себя. Человеком. Впервые за последнюю неделю с лишним. Сейчас все наши приключения в древнем Каирне, действие Знака Ритуала, покатушки на Оборотне и многое другое казалось странным сном. Напоминала о реальности происходящего только грязная броня, в хлам грязная камуфляжка, ну и кошелек с септимами, который я от пояса брони до сих пор не отстегнула. Исправив эту оплошность, выхожу наконец-то из-за шторки. Мешочек сразу ставлю на стол перед Люсией.  — Себе ничего не собираешься оставлять? — спрашивает девочка. Я махнула рукой.  — У меня в рюкзаке несколько серебряных мечей. Плюс заполненные камни душ. Ну и плюс пара побрякушек с одних бандюганов, так что без денег не останусь. Но это я уже завтра буду решать. Или послезавтра, как повезет, — широко зевнув, сажусь за стол. В голове крутятся мысли о том, что надо постирать камуфляжку, почистить броню, заточить меч и отсортировать стрелы в колчане, но заниматься сейчас этим настолько лениво, что я лучше это тоже завтра все сделаю. На свежие мозги, так сказать. Наворачивая жареную лососинку с вареной картошкой, краем глаза наблюдаю за новенькой. Надо будет с ней поближе познакомиться, наверное. Но это, наверное, тоже завтра. Сесиль, кажется, так не считает.  — А вы…  — Ты, — произношу я в промежутках между забрасыванием в топку рыбы.  — Что?  — Я Рин. На ты и без приседаний.  — Ты правда не злишься?  — За что?  — За воду и за… За то, что меня Джейро сюда жить привел… — последнее Сесиль произнесла совсем тихо.  — Во-первых, если бы я злилась на Джейро, то я бы высказывала претензии ему, а не тебе. Во-вторых, этот дом такой же его, как и мой. И раз я привела с собой одну девочку, то вполне логично, что он имеет право привести другую. В-третьих, с водой ты лоханулась случайно, потому что не слышала моих шагов за дверью, ну да это издержки профессии. Так что нет, не злюсь. Еще вопросы? Девочка помотала головой и покраснела, опустив голову.  — Кажется, она тебя боится.  — Зря. Я не кусаюсь. Ну для уродов, которые первые нападают, делаем исключение. Сесиль при этих словах вскинула голову и посмотрела меня так внимательно, что мне показалось, будто во мне вот-вот дырка появится.  — Что-то не так? — уточнила я.  — Нет. Все так. Я, кажется, теперь начинаю понимать… — пробормотала девочка себе под нос. Уточнять, что она имела в виду, я не стала. Поскольку на глаза попались странные перья, связанные в пучок и висящие под потолком.  — Люсия, а это что за натюрморт?  — А, это Джейро ворожею общипал. Причем, кажется, не одну, — пояснила мне Люсия.  — Кхм… Нет, ну я слышала, что от нехер делать люди творят странные вещи, но не думала, что на каджитов это тоже распространяется, протянула я.  — Рин, эти перья обладают магическими свойствами. Если их смешать с жиром тролля, лютым грибом или мухомором, то получится зелье, которое заставляет человека бросаться на всех подряд. А если добавить к перьям ворожеи настойку из гигантского лишайника, то можно получить яд, который снижает сопротивляемость отравленного к воздействию электричества, — проинформировала меня Люсия. — Это Джейро так сказал. А еще они в целом редкие и дорогие. Алхимики продают их по двадцать и более золотых, а покупают по цене от пяти до десяти, в зависимости от состояния и размера.  — Дай угадаю… Мы вот эти вот все перья, естественно, продавать не будем и это тоже Джейро сказал? — со смешком уточнила я.  — Тебе «хи-хи», а нам все это в порошок перетолочь, когда высохнет, — шмыгнула девочка.  — Мы не жалуемся, это просто… — начинает было Сесиль, испуганно глядя на Люсию.  — Да знаю я, расслабься, — фыркаю я. Люсия могла побурчать что-то для порядка в формате троллинга, но никогда не наезжала на нас всерьез за все эти ингредиенты и лишнюю домашнюю работу, которая сваливалась на ее плечи. Потому что всякие зельюшки, которые мы с Джейро химичили в нашей домашней лаборатории, нихуево экономили довольно скудный семейный бюджет и позволяли получить дополнительное преимущество на вылазках. А помощь Люсии и Лидии давала нам время спокойно отоспаться и отдохнуть между вылазками, не парясь о том, что жрать, что надо купить в дом и что приготовить. А это также повышало шансы на выживаемость, потому что со свежей башкой было проще убивать врагов и спасать мир ото всякой нежити. Ну или просто шариться по развалинам в поисках обломка, который был настолько важен, что за него заплатили в десять раз больше, чем за обычную вылазку до этого. Хотя обычные вылазки не были сопряжены с таким риском и до этого задания не отнимали так много времени. Уже засыпая прямо за столом я вспомнила, что забыла спросить у Кодлака насчет Вутрад. Может ли его желание собрать осколки секиры Исграмора быть как-то связанным с поиском лекарства от оборотничества? Ответ на этот вопрос мне предстояло узнать в ближайшее время.