***
Странное место. Странные люди, непонятная система законов. И, что самое главное, пустота в голове. Ничего не помню. Совсем. Кто я? Где я? Как меня зовут? Нет, вот про «зовут» на ум пришло странное слово Рин. Впрочем, мне оно странным не казалось, однако точно сказать, что это именно мое имя, я не могла. Просто оно казалось привычным и мне нравилось, когда ко мне так обращались. Результат появления в этом городе очевиден — знакомство с местными жителями, как с радушными Хульдой, Карлоттой и Аркадией, так и подонком бардом, который теперь несколько месяцев проведет в тюрьме. Ах, да, еще один результат — десятилетний ребенок, который сейчас сидит напротив меня и сонно щурится. Я знаю, что надо ее выкупать, потом уложить спать и тщательно выстирать старое изношенное платье. И еще — что надо подыскать ей какую-нибудь другую одежду. Завтра займусь после того, как вернусь с фермы. Меры… Эльфы, которых существует три разновидности. С альтмерами, как я поняла, никто связываться не хочет, особенно с представителями Талмора — то ли политической организации, то ли государства, подробней я об этом в книге прочитаю. А вот лесные эльфы, или как их еще называют, босмеры, вполне ничего, судя по знакомству с Элриндиром и Анориатом. Уже успела услышать забавную историю возникновения названия таверны, а также получить помощь в поиске работы. У Элриндира здесь есть знакомые на ферме, расположенной неподалеку от городских стен. И знакомые эти как раз разыскивали помощника на сбор урожая. Предстоящая перспектива провести несколько дней задницей кверху, дергая лук, картошку, капусту или морковь меня не пугала. Вдохновения, особо, конечно же, тоже не вызывала, но мне нужны были деньги. Хульда заплатила семьдесят септимов, тридцать уплачены Элриндилу за комнату наперед, еще двадцать пять ушли на еду. Пятнадцать оставлю Люсии перед тем, как уйти работать на ферму. Будем надеяться, что там тоже перепадет неплохой заработок. Потому что жить я, судя по всему, привыкла на широкую ногу. Или же это не считается «широкой ногой»? На будущее — надо не готовую еду брать, а готовить самостоятельно — дешевле обойдется. А умею ли я готовить? Думаю, умею, раз мне такая мысль в голову пришла. — Вода кипит… — прерывает мои мысли Люсия. — О, точно. Прости, задумалась. — О чем? — Да и ни о чем, и обо всем. Я за холодной водой. Взяв у Эрлиндира пару ведер, несусь к колодцу. Судя по тому, что управляюсь с тяжестью легко — физическая подготовка присутствует. Как и привычка выживать в любых жизненных условиях. Куртку я сняла, на мне сейчас только штаны и камуфляжная футболка с рукавами до локтей, но мне не холодно… Хотя гуляющие в отдалении люди кутаются в теплые кофты. Хм… Не все — норды, которых я уже научилась отличать благодаря их высокому росту и светлой коже, одеты примерно также, как и я, может даже, чуть легче. Женщины в платьях, я в своих штанах смотрюсь чужеродно… Надо будет потом для хождения по городу завести платье, чтобы не слишком выделяться. Выкупать ребенка только казалось сложным — на самом деле умная не по годам Люсия, скромно потупившись, попросила меня отвернуться и не подглядывать. Единственная помощь, которая от меня потребовалась — развести горячую воду холодной. Воду девочка расходовала экономно — вопреки ожиданиям, мне не пришлось даже греть себе котелок второй раз. Разумеется, особой грязи на мне и не было — волосы я вообще не трогала, быстро ополоснувшись почти холодной водой. После чего также, как и Люсия, замоталась в простынь, так как другой одежды не имела, а камуфляжку надо было выстирать. Камуфляж… Откуда я знаю это слово? Хм, получается, что я использую знание, но его понимание исчезает, как только я задумываюсь о его источнике. Попробовать не задумываться — тогда не будет преград для использования рефлексов. Быстро выстирав немногочисленные вещи, натягиваю их на веревку возле очага. Будем надеяться, что до утра высохнут. Впрочем, Люсия вряд ли будет куда-то выходить, а я и в мокрых походить не боюсь. Девочка, кажется, заснула. Осторожно ложусь на свободную половину кровати. — А ты мне споешь колыбельную? Или сказку расскажешь? — девочка поворачивается ко мне и устраивается поудобней на своей половине кровати. — Не знаю, я… кажется, я не помню. Или никогда не знала ничего подобного. — Понятно. В этот момент в голове словно всплывает какая-то мелодия, ритмичная и в то же время нежная. И слова к ней… — Знаешь… Помню тут одну… не знаю, правда, колыбельная или нет, но… — Ну спой, — Люсия поворачивается ко мне, а я, подоткнув ребенку одеяло, начинаю грустную и в то же время чем-то нравящуюся мне песню. От края до края небо в огне сгорает И в нём исчезают все надежды и мечты, Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает, Смахнёт твои слезы, и во сне смеёшься ты. Мелодия возникает в голове словно из ниоткуда, а Люсия озадаченно хмурится, но потом закрывает глаза и начинает покачиваться в такт песне, даже подпевая на припеве. Во сне хитрый демон Может пройти сквозь стены, Дыханье у спящих он умеет похищать. Бояться не надо, душа моя будет рядом Твои сновиденья до рассвета охранять. Откуда я знаю эту песню? Почему, когда я начинаю ее петь, в голове возникает образ маленькой девочки с длинными темными волосами, которая лежит напротив меня так же близко, как сейчас Люсия? Может, я пела эту песню ей? Подставлю ладони, их болью своей наполни, Наполни печалью, страхом гулкой темноты. И ты не узнаешь, как небо в огне сгорает, И жизнь разбивает все надежды и мечты. 3асыпай на руках у меня, засыпай, Засыпай под пенье дождя, Далеко, там где неба кончается край, Ты найдёшь потерянный рай. Помимо этой песни в голове начинают крутиться десятки других. Примерно таких же по содержанию. Некоторые веселые, некоторые грустные. Как только заканчивается одна песня, Люсия просит меня петь другую. И я пою. А она каждый раз говорит, что никогда такую песню не слышала и просит петь еще какую-нибудь. И снова песня ей незнакома. Они кажутся ей интересными. Причем, в голове у меня крутятся мелодии намного более странные, чем те, что я пою, но я стараюсь подбирать песни, похожие на колыбельные. На седьмой или восьмой песне Люсия засыпает, а я снова подтыкаю ей одеяло и беру со стола книгу. Еще пару часов почитаю и спать. На следующее утро отдаю Элриндиру все книги. Так увлеклась, что забыла про сон. Бывает. Люсия еще спит, когда я ухожу. На столе рядом с кроватью оставляю пятнадцать оставшихся монет и записку, в которой сообщаю о том, что ухожу работать на ферму Пелагио. Как добраться, босмер объяснил. До конюшен, а там прямо по курсу ветряная мельница. Заодно рассказала ему в красках о вчерашней встрече с местным бардом. — Микаэля бы все равно рано или поздно либо посадили, либо прибили. Дурной характер и любовь к выпивке до добра не доведут… — Сказал тот, у кого в продаже кроме алкоголя, никаких напитков нет, — фыркнула я. — Ну так я продаю, а сам не пью — это раз. Второе — пьют многие, но до состояния свиньи напиваются единицы, что тоже о многом говорит. Знаешь, вино придумано для увеселения, а не для такого вот… — босмер махнул рукой и, напоследок еще раз объяснив мне дорогу до фермы, принялся протирать стаканы. Я же засунула в карман камуфляжки записку для Северио и отправилась на поиски фермы. Надолго поиски не затянулись — всего пятнадцать минут ходу от городских стен по мощеной дороге и я в пункте назначения. Хозяин фермы сразу же обозначил стандартные правила — держать язык за зубами, не отвлекать других от работы и пахать самой. Такса за сбор урожая была более чем приличной, время летело быстро. Что удивительно, в отличии от двух других работников — парня и девушки с какой-то ближайшей деревни, я не уставала и вообще — не испытывала какого-либо дискомфорта от необходимости стоять нагнувшись, испачкавшись в земле с ног до головы и дергать овощи и корнеплоды, которые периодически выдергиваться легко не желали и оставляли на руках красные полосы порезов. Хм, надо будет завести перчатки или что-то в этом роде, если планирую и дальше такой работой промышлять. Время пролетело незаметно, солнце село и появился Северио. Нет, он и раньше был где-то на территории фермы, но у меня не было времени отвлекаться на осмотр окрестностей. Удовлетворенным взглядом окинув четыре телеги, набитых картофелем и кучу ботвы, которая скопилась за время работы, хозяин фермы вытащил кошелек и отсчитал мне восемь десятков септимов, пообещав завтра заплатить столько же, если приду и помогу собрать оставшийся урожай. Парень и девушка, работавшие со мной, получили меньше — по шестьдесят пять золотых, но все равно были очень довольны. Заодно пообещали мне сообщить, если появится такой вариант заработка в дальнейшем. Как оказалось, ребята сбором урожая занимались уже второй год и знакомы были со многими фермерами в Фолкрите, Истмарке и Рифте. Сами ребята из Айварстеда — деревушки в двух днях пути отсюда. В Вайтран приехали, что называется, «пошабашить». Правда, остановились они не в самом городе, а на конюшне, у родственников. Пообщавшись с ребятами почти всю дорогу до города, я остановилась под одной из арок. Причина была вполне понятна — торговый караван каджитов. О них мне утром рассказал Эрлиндир. Собственно, о «кошаках» босмер отозвался весьма нелестно — дескать, и воры, и ни чести, ни совести. Но в то же время сказал, что на дорогах охваченного войной Скайрима эти коты — единственные, у кого хватает духу торговать. Причем, в ассортименте вещей находились не только столь необходимые солдатам оружие и доспехи, но также и всевозможные игрушки, одежда… Собственно, последняя меня как раз заинтересовала — практически на самом виду лежало симпатичное голубое платьице. Явно новое, сшитое из недорогого домотканного полотна и достаточно добротное, чтобы не разорваться от того, что подол случайно зацепился за сучок. Разумеется, на ферму в таком не пойдешь, а вот ходить по Вайтрану, чтобы на камуфляжку местные не глазели, вполне пойдет. — Простите, а… — Заходи, посмотри, что предлагает каджит, — радушно приветствовал меня человек… да, с кошачьим лицом. — Здравствуйте, я... Сколько стоит? — я показываю на платье. — А, это? Восемь золотых. Я думал, что такую как ты, больше заинтересует оружие. — Какую? — Что? — Вы сказали — «такую, как я»… Что вы имели в виду? — Ты прекрасно знаешь, что имел в виду каджит, — караванщик со скучающим видом принялся смотреть на меня. Видимо, заметив изумление на моем лице, каджит принялся описывать меня со своей точки зрения. — У тебя хорошая одежда, но каджит такой в Скайриме не видел, хотя находится здесь достаточно давно. Твои волосы не заплетены в косы, как подобает замужним женщинам и девушкам на выданье, а значит — у тебя нет семьи и ты не планируешь ее создавать в ближайшем будущем. В одежде твоей много карманов, что позволяет держать все необходимое под рукой на случай необходимости быстро куда-то уйти. Ты странник, девочка. Наемник, целитель, бард? Точно это каджиту неизвестно. Так зачем тебе платье, может, стоит приобрести хорошее оружие и следовать своему предназначению? Ай да торгаш! Но насчет назначения моей одежды, характера и повадок он достаточно верно подметил. По крайней мере, задней пяткой я чувствую, что он в чем-то прав. Вот только, опять же, перечислил сразу несколько видов деятельности… Даже барда назвал… Бард? Вполне возможно — я ведь знаю очень много песен, в здешних краях, как выяснилось, неизвестных. Даже одежда моя указывает на то, что я издалека. Не из Скайрима, по крайней мере. — Как-нибудь в другой раз, пока что я на мели. Не заработала, что называется. А платье я возьму. Детская одежда есть? — На девочку, на мальчика? — Торговец начал рыться в завалах своего товара. — Для девочки. — Платья. Пять штук. Восемь, девять, одиннадцать, пятнадцать и двадцать золотых. Какое будешь брать? Передо мной на ковер хлопнулись пять штук платьев. Самое простое — зелененькое, такое же, как старое у Люсии. Зачем ей два одинаковых платья? Хм, с учетом того, что за комнату у нас заплачено еще за два дня… Желтенькое платье с голубым подолом, голубыми рукавами и белой вышивкой на воротнике красивое… Но стирать его трудно будет, наверное… Да и дорогое самое… Взять два? В конце концов, ее старое уже никуда не годится — прореха на прорехе, так может купить желтенькое и вот это милое красное за девять? Или за одиннадцать синее? Ох, нельзя меня ставить перед возможностью выбора. Тем более, если бы я выбирала оружие, то точно знала бы, что именно нужно, а детская одежда… Ох-хохонюшки мои… Помявшись у прилавка еще три минуты, я вытащила кошелек. — Так, получается восемь за мое, вот это вот за двадцать и красное за девять. — Тридцать семь септимов, — каджит аккуратно, но быстро сворачивает выбранные мной товары. А я замечаю еще кое-что. Ряды наплечных мешков. — Простите, а как вас зовут? — Зови каджита Ри'Садом. — Ри? Получается, вы глава своего племени? — Норд знает обычаи родной страны каджита? — Ну… Не то, чтобы знает. Про имена в книге просто вычитала. — Норды такие умные, научились читать. Может, и писать научатся, а заодно — не воровать у каджитов, которых винят в воровстве? — позади Ри'Сада раздался саркастичный голос. — Я не вор! И вообще — я даже не знаю, норд я, или нет! Стражники в Вайтране вообще говорят, что я скорей всего из ХайРока! — обиженно возражаю я, а Ри'Сад непонятно по какой причине смотрит на меня, чуть ли не придерживая руками челюсть. — Ты знаешь язык Таагра? — Та… — Таагра. Родной язык каджита. Норд говорит сейчас с каджитом. Норд говорит, как каджит. — А я и не заметила, что… Прислушиваюсь с собственному голосу. Действительно, какие-то мурлычащие звуки, но произношу я их словно привычно. — Где норд мог выучить Таагра и говорить на нем, как каджиты? — Ри'Сад, Рин сказала, что она не норд. Возможно. Рин не знает, где выучила язык Таагра. Рин вообще ничего, кроме имени своего, не помнит. Рин не понимает, чем вызвано изумление каджита и просит пояснить, что именно происходит и почему каджит так удивлен. И да — Рин не вор, — при произнесении последней фразы смотрю на высокую кошку, то есть, кошкообразную девушку. Черт подери, я начинаю говорить о себе в третьем лице, как эти кошколюди! С другой стороны, их язык, на котором мы сейчас разговариваем, позволяет выстраивать предложения только таким образом. Какого черта? Откуда я знаю Та… Ну, вот этот вот их язык? Ри'Сад подобрал челюсть и начал пояснять. Оказывается, проблема не в том, чтобы понимать каджитский язык, а в том, чтобы чисто говорить на нем. Видите ли, сложность произношения. Местные, конечно же, знали по несколько десятков самых распространенных слов, но воспроизвести их даже не пытались, потому что подобная попытка могла привести, фигурально выражаясь, к перелому языка. — Откуда же Таагра знает Рин? — спрашиваю я Ри'Сада пятнадцать минут спустя. И он, и Атаба, как называет себя девушка-каджитка, качают головами. — Рин, каджит не знает. Верней, может предположить, что Рин вырастил один из караванов, но наверняка сказать сложно. — Вырастил один из караванов? — Каджиты никогда не бросают детей. Каджитов называют ворами, лжецами и преступниками, не доверяют и презирают, но каджиты намного лучше нордов уже тем, что никогда не позволят обидеть слабого. Иногда караванщикам попадаются на пути дети. Они растут вместе с детьми каджитов и становятся похожими на них мышлением, приобретают определенные навыки и умения... — То есть, Рин могло вырастить племя или караван каджитов? — А еще — родные Рин могли быть послами или учеными, долго жить в Эльсвейре. В таком случае каджиты могли научить Рин понимать и говорить на ТаАгра, — Ри'Сад проницательно смотрит на меня. — Странно, что Рин не помнит ничего, но покупает одежду для сестры. — Не для сестры. — А для кого тогда? Рин слишком юная по меркам людей и собственных десятилетних детей иметь не может, — Атаба подозрительно прищурилась. Я вкратце рассказываю каджитам о Люсии, которая в этот момент наверняка бегает где-то по Вайтрану или же сидит и читает книги в «Пьяном Охотнике». — Рин поступила так, как поступают каджиты. Людям чужды такие действия, — задумчиво произносит Ри'Сад. После этого каджит переходит на обычный язык. Верней, на имперский, или как там его местные называют… — Я попробую узнать что-нибудь о тебе. Если ты росла в Эльсвейре, рано или поздно ты сама это поймешь. Да, вот еще — держи, это ребенку. Каджит протягивает мне небольшую куклу, изготовленную из дерева, ваты и ткани. — Спасибо, Ри'Сад. Если что узнаете — сообщите мне, я буду ждать ваш караван. Да приведет вас дорога в теплые пески, — я чуть поклонилась и побежала в сторону городских ворот. Темнеет, надо домой идти. А то Люсия наверное, волнуется. У ворот стоял еще один каджит. Я подумала было, что он из каравана Ри'Сада, однако подойдя ближе, заметила, что броня на нем далеко не такая добротная, как на каджитах-охранниках. Да и вообще — выглядел он уставшим и потрепанным. — Джейро говорит, что ему нужно войти в город. Потому что у него есть новости о нападении дракона на Хелген. Потому что каджита послала Гердур просить помощи у ярла. — А я сказал — ни одного кошака в стенах Вайтрана не будет. Либо плати, либо проваливай! Возмутительно, однако… Почему за вход в город каджит должен платить только потому, что он — каджит? Это же, черт дери, дискриминация по расовому признаку! Нет, разумеется, есть определенные правила, ну там, в чужой монастырь со своим уставом… Но ведь он же не талморец, которые строят всех обитателей Нирна, как им вздумается только по причине мифического расового превосходства. Да, у каджитов часто бывают проблемы с законом, но судя по всему, местные ее решали привычным способом поножовщины… Зачем тогда стража? А если у каджита действительно важные сведения. — Я думаю, что засвидетельствованный акт попытки вымогательства очень заинтересует командира Кая, — вкрадчивым голосом произнесла я, вставая рядом с каджитом и, не скрываясь, рассматривая его. Угольно черная шерсть с редкими светлыми пятнами, в каждом ухе по три кольца и по кисточке. Волос, как таковых, нет, бороды тоже… Ну кошак и кошак, чем он страже не угодил? — Я… — в сумерках страж порядка не заметил моего приближения и только сейчас понял, что человек — не каджит. И что если попытка вымогательства один на один недоказуема, то сейчас появился свидетель. Который, пусть и не обладает полномочиями, но уже успел завести себе друзей среди стражников. Ну, друзей не друзей, а после вчерашнего инцидента с бардом ребята на постах со мной поздоровались. Не словами, кивком, но все же… — Так что, мне идти в Гарцующую Кобылу? Уверена, что командир Кай обрадуется полученным сведениям. — Он все равно ничего не сделает… — Ну, кто знает, кто знает… — протянула я. — Как мне сказал по секрету один из ваших, казна не резиновая, а у твоего начальства появится веский повод существенно сократить расходы в размере десятикратной суммы запрашиваемой взятки. А ты просил… Сколько он там просил? — мимоходом поинтересовалась я у каджита. — Сто золотых, — буднично ответил Джейро. Ох, нихера себе у стражей запросы! Может, мне тоже кираску-то оранжевую примерить? Хотя, кто меня возьмет… — Итого получаем тысячу золотых. Это тебе, милый мой, сидеть без зарплаты… ну да, почти две недели. Вот мама твоя обрадуется… Ей ведь так хочется сыном гордиться, всем соседям уже растрепала, что ты в страже целый месяц работаешь и тебя даже хвалят иногда… Как же, страж закона, престиж и почет… И тут вдруг взятки. Ай-ай-ай… Бедолага слился по цвету с мостовой. Только сейчас я заметила, что стражник-то молоденький, даже младше меня. Конечно же, кого постарше я бы хрен пристыдила/напугала, а тут… Эх, и эту зелень поставили охранять ворота. Впрочем, рвения ему не занимать, может получится из него что путное при правильной муштре. Лет эдак через пять. А пока что, увы… да, страж ворот тихо потупился и умоляюще проборомотав: — Маме не говорите. И командиру Каю тоже, пожалуйста… Отошел в сторону, открывая проход каджиту. Ну и мне заодно. — Откуда ты его знаешь так хорошо? — спросил каджит, едва мы прошли ворота. — Совсем его не знаю. Сама недавно в городе. — Тогда… ты что, колдунья? — Не знаю. Ну а догадалась очень просто. Пуговицы у него на плаще пришиты женской рукой — парни стежки делают криво, неаккуратно, нитки торчат. А вот женщина, особенно мать, постарается, чтобы парень выглядел хорошо. По мордашке видно, что он в страже недавно — слишком наивное выражение лица, матерые так себя не ведут. И, кстати, не будут вымогать деньги прямо у ворот, когда есть риск появления нежелательных свидетелей. По поводу матери, опять же… Сложно сказать, но… ты видел эту грудку колесом? Словно рисуется. Перед кем? Ради кого? Девушки у него нет… — А это ты как узнала? — До конца патруля всего час, а он не дергается, стоит спокойно. Парни с девушками так себя не ведут — расхаживают, на часы смотрят, что-то в голове вертят… А этому спешить некуда. — Ну могла же ему пуговицы сестра пришить, или вообще кто-то левый. Вилами на воде твои выводы писаны, — хмыкает каджит. — Слушай, ну а какая разница — вилами или не вилами? Главное, что я не ошиблась, тебя пустили в город, чего тебе еще от меня надо? — Ничего, — кажется, каджит был, мягко говоря, удивлен моим поведением. Я лишь хмыкнула и уже развернувшись, бросила. — Вот и отвали от меня. А вообще — мог бы и спасибо сказать, коврик полосатый, — зло рыкнула я и двинулась ко входу в свое временное жилище, постаравшись выкинуть неприятный инцидент с каджитом из головы. Как показали события последующих дней, сделала это абсолютно зря.Глава 3. Будешь моей мамой? Скайримский полиглот.
14 июля 2014 г. в 10:08
Рин привела меня в небольшую, но светлую комнату на втором этаже. Двуспальная кровать, сундук для вещей, пара тумбочек, стул, стол да очаг — вот и вся мебель. На полу — старая шкура, которая выполняет функции ковра, у очага валяется небольшое количество посуды, здесь же стоит таз, в котором можно вымыться, постирать или же помыть посуду. Огонь в очаге уже горит и Рин подвешивает котелок с водой. После чего поворачивается ко мне.
— Так, другой одежды у тебя нет?
Я отрицательно качаю головой, по-прежнему сидя на стуле и лишний раз боясь пошевелиться. Ну а вдруг действительно сон?
— Мда, проблема… ладно, что-нибудь придумаем утром. Голодная? Хотя да, дурацкий вопрос.
Рин достает многострадальные бутылки с молоком и опускает их в котелок с водой.
— Минут через десять вытащим — как раз будет чуть теплым.
— А ты тоже не любишь горячее с пенкой?
— А кто любит? О, надо же… А я об этом не задумывалась… Хм. Так, сиди здесь. Пойду у Элриндила что-нибудь поесть возьму, — с этими словами девушка скрывается за дверью, а я начинаю пристально рассматривать окружающее пространство. На столе вижу какие-то книги, приблизившись, читаю названия… Краткая История Империи, Население Скайрима, Путеводитель по Скайриму… Все понятно — девушка серьезно взялась за изучение истории и культуры. Что правильно — ведь жить, при этом даже не зная, где именно и не помня ничего… Ужас какой.
— Так, а вот и я, — дверь снова хлопнула и на пороге появилась Рин. В руках у девушки был поднос с четырьмя тарелками. На одной — яблоки, на второй — четыре пирожных с заварным кремом, еще на двух — что-то вкусно пахнущее и, судя по пару над тарелками, горячее… Так и есть — куриная похлебка… Сколько же я не ела горячей еды? Долго, да… Ровно столько, сколько живу на улице.
— Ты… Рин, ты почему это делаешь? Ну ведь… Я ведь тебе чужая… Не дочь, не племянница. Не сестра. Зачем ты мне помогаешь? — я смотрю на стоящую передо мной тарелку с супом и кажется, сейчас снова буду плакать. Потому что за несколько недель бродяжничества отвыкла от человеческого обращения. Потому что знаю, что всем на всех плевать… Ну, как максимум, помогут чем-то необременительным для себя. А она… Кажется, она собирается забрать меня к себе… При условии, что сама только что появилась в городе, совсем ничего не помнит и не знает даже, что делать дальше…
— Потому что это неправильно. Потому что считаю важным помогать другим, особенно если это в моих силах. Потому что меня так учили.
— Кто?
— Я… Я не помню. Видишь ли, Люсия, то, что со мной произошло, называется амнезией. Слово заумное, возможно никому из здешних незнакомое. Это как болезнь, только не опасная в целом. Потеря памяти в следствие… либо травмы, либо же магического воздействия. Человек может не помнить о себе абсолютно ничего, но при этом сохраняет все рефлексы, навыки, привычки, характер… Так что я ничего не помню, но при этом знаю, что дети не должны спать на улице, питаться на помойках и ходить в обносках. Потому что это неправильно. И все. Кровать большая, вдвоем поместимся. Деньги есть, с работой Элриндил обещал помочь — вроде как, у него есть знакомые фермеры, которым помощь с урожаем нужна. Обижать тебя никто не будет, а если тронет — скажи мне, я ему морду набью. Ну, или ей… Конечно, я понимаю, из меня полноценная семья, как из… Не знаю даже, с чем сравнить. Но все равно, надеюсь, что этот образ жизни будет для тебя лучше, чем тот, что ты ведешь на улицах. Ты суп ешь, а то остынет…
— Ты… Ты будешь моей мамой? — неотрывно смотрю в серые добрые глаза, размешивая ложкой суп.
— Хорошо. Только имей в виду — я та еще мамаша… Даже Теф, Штирлиц и Альма это всегда говорили. Не спрашивай, кто это — хоть убей, но ни за что не вспомню.
— Это либо твои друзья, либо приемные дети.
— Логично. А я сама то ли искатель приключений, то ли целитель, то ли бандит, а если учесть, что это не взаимоисключающие понятия — темный-лес-в-темноте-Дружок-исчез.
Рин замолкает и начинает быстро есть остывающий суп. Я следую ее примеру, невольно раздумывая над ее словами.
— Почему ты считаешь себя бандитом?
— Я не считаю. Я говорю, что так может быть. Мне противна работорговля, похищения людей, нападения на беззащитных, но при этом я не имею ничего против, скажем, контрабанды. Так что запросто могла быть в составе группы, занимающейся данного рода деятельностью. Искатели приключений, опять же — навыки вроде бы есть, да и психика устойчивая.
— Рин, то, что ты сказала Хульде… Это ведь неправда, верно?
— Насчет того, что мне плевать на то, кем я была? Так скажем, утверждение и верное и неверное одновременно. Я не собираюсь цепляться за прошлое, ныть о том, как плохо жить без памяти и все такое, что обычно большинство «нормальных» людей делают. Пока что главный вопрос — жить и выживать. Если при этом мне удасться что-то узнать о своем прошлом — тем лучше.
— А если тебе не понравится то, что ты узнаешь?
— Вот узнаю, тогда и посмотрю. Практичней надо на вещи смотреть, Люсия. «Если бы да кабы» — рассуждения, которые отнимают время и силы. Жить надо настоящим, думать о будущем. А в прошлом копаться, когда есть необходимость.
— И все же, почему ты думаешь, что могла быть бандитом?
— Смотри, — Рин достает подаренный Карлоттой кинжал и начинает быстро крутить его в воздухе. После чего показывает мне взглядом отметину на двери и метким броском отправляет кинжал в указанную точку.
— Как видишь, навыки есть. Карлотта вообще посоветовала поговорить с Адрианной. Ее отец управитель в Драконьем Пределе, а сейчас проблемы с бандитами.
— Но…
— Вот именно, что «но». Посмотрим, может и схожу, вот только однозначно не в течение ближайшей недели. Сначала посмотрю, что именно умею, постараюсь немного выяснить об округе, поработаю на ферме, узнаю у тети Аркадии насчет алхимии местной. А на патихад против бандитов нужен хотя бы один надежный напарник. Пока что я не видела никакой подходящей кандидатуры.
— Но в городе полно охотников, наемников…
— Люсия, я прямо так и представляю картину — подходит к здоровому мужику этакая девица со словами «дяденька, я ни черта не помню, но кажется, я вам пригожусь, потому что вроде бы как я могу драться».
Рин рассмеялась, а я следом за ней.
— Так, у нас, кажется, молоко перегреется, — спохватывается Рин и кидается к кастрюле. После чего при помощи половника достает из горячей воды бутылки, обтирает их и водружает на стол. Быстро ополаскивает в умывальнике кружки и разливает первую бутылочку.
Немного осоловев от сытной еды, смотрю на то, как непринужденно она оглядывается вокруг, раскачиваясь на стуле.
— А вода зачем? — спрашиваю чисто для поддержания разговора.
— Купать тебя будем.
— А, купать это хорошо… — лениво жую пирожное, в который раз за этот длинный день разглядывая девушку. Слишком она странная. Если бы я знала, что появление Рин лишь начинает череду странных событий в Скайриме… И главное, что мне повезет узнавать обо всем произошедшем из первых уст. И что у меня появится самая настоящая семья, пусть и немного со странностями.