***
День возвращения Саки к занятиям странным образом совпал с отбытием нежеланного для него гостя, что не могло не радовать негласного наследника Хамато. Уезжает — и скатертью дорога! У Йоши дружба с Йоридой по понятным причинам тоже не сложилась. Конечно, они общались, когда рядом не оказывалось Саки (при появлении старшего отпрыска Хамато Йорида находил причины поскорее распрощаться), но нечасто и не слишком близко. Йоши вообще показалось, что приятель не склонен к откровенности… а, может, не склонен только с ним? И вполне заслуженно? При этой мысли в душе снова что-то неприятно сжималось, подозрительно похожее на чувство неловкости и вины, что лишь добавляло дистанции меж ними. И как раз сегодня — милостью богов, не иначе, сейчас Саки был готов в них поверить — когда учитель разделял учеников на пары для спарринга, его противником оказался как раз Йорида. Ну, держись теперь, чужак! Они церемонно, как того требовала традиция, поклонились друг другу и заняли позицию. Саки мысленно подобрался и не мог сдержать недоброй ухмылки. Ну, теперь он покажет этому Йориде, где раки зимуют. Явился, понимаешь, не запылился, как к себе домой, ровно как ждали его! Широкоскулое же лицо Йориды не выражало ничего. Вот так, совершенно: ни тревоги, ни гнева, ни насмешки. Оно напоминало бесстрастного каменного идола, чем еще больше бесило его нетерпеливого противника. Саки знал, что Йоши нет-нет, да оглядывается на них, и потому постарался нацепить точно такую же безразличную маску и бросился в атаку. Он бывал быстр, очень быстр и точен, когда это требовалось (не зря же отец говорил, что нападение — его сильная сторона). Вдобавок к этому, в отличие от того же Йоши, гнев не туманил голову Саки, не сбивал выверенных движений, а словно бы добавлял ему силы и неудержимости. Обычно… Но сегодня с самого начала что-то пошло не так. Раз за разом противника не оказывалось там, куда был направлен удар. Так, словно негодный Йорида умел растворяться в воздухе и материализовываться в другом месте. А ведь он даже не был ниндзя! Зарычав, Саки попытался достать его сбоку, и даже почти получилось: парнишка почувствовал, как костяшки сжатой в кулак руки уже коснулись бока противника… Но тот не стал отклоняться от удара или ставить блок, напротив — шагнул вперед. С запозданием Саки вспомнил про умение использовать начатое противником движение против него самого. Что и проделал с успехом Йорида. Он перехватил атакующую руку и, слегка отклонив направление удара, дернул на себя. На миг потерявший равновесие Саки шагнул вперед — и, запнувшись о вовремя подставленное колено, кувырком полетел на пол. В падении мальчик еще пытался как-то сгруппироваться, выровнять его, но Йорида по-прежнему цепко держал его запястье. И Саки растянулся во весь рост, на краткий пугающий миг не ощущая ни рук, ни ног. Следующим впечатлением после того, как вернулось ощущение низа и верха, было лицо. Чуть размытое и расплывающееся перед глазами, но до безобразия знакомое лицо Йориды. Если бы тот посмел сейчас улыбнуться, Саки набросился бы на него, наплевав на все принятые правила. Или хотя бы дерзнул что-то сказать. Но Йорида молчал, не двигаясь с места, и лицо его все так же выразительностью не отличалось от маски театра Но. — Довольно! — приказал сэнсэй Ябу, подходя ближе. — На сегодня достаточно. Противник Саки еле заметно кивнул и направился на свое место. Саки молча смотрел ему вслед, как сквозь пелену слыша одобрительные возгласы. И даже то, какими восхищенными глазами смотрел на чужака Йоши, прошло мимо сознания. «Вот оно! — билось в голове, освещая все вокруг иным светом. — Способ проявить себя. Йорида скоро уедет, и вскорости про него никто уже и не вспомнит. А я останусь. И придумаю что-нибудь новое, что удивит даже сэнсэя Ябу. И отца. И тогда они увидят… они поймут…» Мысли путались, и Саки сам не мог точно сказать, что это будет за новый метод, которым он собирался всех удивить. Но он обязательно что-нибудь придумает. Время пока есть…***
Настала осень. Разлапистый клен возле здания додзё стал бордово-алым, под ногами учеников, спешащих на занятия, шуршала опавшая листва. В один из таких ясных, но уже по-осеннему прозрачных и прохладных дней сэнсэй распорядился разрешить ученикам посетить оружейную комнату и своими глазами увидеть славное оружие, которым ковалась прежняя и нынешняя слава клана Сюри. Разумеется, это не касалось самых младших, принятых в их ряды лишь летом. Лишь старшим, уже выросшим и проявившим себя, была оказана такая честь. Танака хвостиком ходил за Йоши, упрашивая того рассказать по возвращении обо всем, что посчастливится увидеть. Ему самому это предстояло очень-очень нескоро. Если предстояло. Пока что его успехи оставляли желать много лучшего, и изменится ли что-нибудь в лучшую сторону, пока не знал никто. Уставший от нытья младшего Йоши согласно кивнул — лишь бы отвязался. И почти тут же с усмешкой спросил: — Может, лучше тебе попросить Саки, а, Танака-чан? Ему как лучшему из нас наверяка будет доверено больше. Малыш покосился на старшего, лишь теперь заметив, что тот подошел почти вплотную, и быстренько смотался из комнаты, не желая испытывать судьбу. Саки же, к огорчению Йоши, не отреагировал никак. В последнее время брат стал особенно молчалив, и Йоши уже почти отчаялся вызвать его на разговор… но все же почти. О чем Саки задумывался настолько крепко, что подчас не слышал заданного ему вопроса? Этого не знал никто, но Йоши не терял надежды, хоть по-хорошему, хоть поддевкой вызнать это. Ради блага самого же Саки, опять наверняка что-то затеявшего. — Пошли уже, — Саки не обратил никакого внимания на насмешку, был на редкость сосредоточен. — Ты же не хочешь опоздать? Нет, чего-чего, а этого Йоши не хотелось совершенно. И, на время отбросив мысли о старшем и его странностях, мальчик поспешил к выходу.***
Помещение арсенала было невысоким, но неожиданно объемным. Оно состояло из нескольких полупустых тускло освещенных комнат. Каменный пол был чисто выметенным, однако здание казалось заброшенным, почему — один Будда ведает. Шепотом переговариваясь, соученики Саки и Йоши переходили от одного к другому постаменту, лишь изредка отваживаясь спросить у здешних молчаливых служителей, чем славны вон то копье или этот кинжал. Понемногу они разбрелись по помещению уже в одиночку, ничего не касаясь руками и опасаясь даже слишком шумно дышать. Шаги эхом отзывались от пустых стен, лишь кое-где украшенных буро-бордовыми стягами со знаками Сюри. Внимание Йоши привлекла катана, которой, насколько мог судить мальчик, было явно не менее двух сотен лет. А скорее всего, и больше. Отец рассказывал им о ней, хранившейся в их семье вот уже несколько поколений. Настоящая реликвия, принадлежащая их роду, которой еще великий Хамато Юта, их славный предок, сражался за императора в войне с сёгунатом Токугава. От пыли и влаги благородное оружие было надежно укрыто ножнами, так что Йоши мог видеть лишь обтянутую кожей ската рукоять, плавный изгиб гарды, переходящий на конце в шар. Не смея коснуться, мальчик ладонью очертил в воздухе дугу, повторяя очертания катаны. За такую красавицу он, не колеблясь, отдал бы все на свете, но достанется она, по воле отца, лишь самому достойному. О чем-то вспомнив, Йоши оглянулся по сторонам. Брата поблизости не было… пока. Но когда он вернется, то наверняка, как всегда, сочтет, что лучше и достойнее его никого нет и не может быть. Для всего на свете. Но сильно ошибется. Мальчик шумно вдохнул. Саки и так после отца станет мастером клана. Ну и пускай. Его, Йоши, это не слишком привлекает. А вот мечи — его слабость. И за эту катану он готов поспорить даже с братом.***
Саки же в это время занимало совсем иное. Он не спеша в одиночку прошел все три зала, любуясь оружием и не нуждаясь в чьих-либо пояснениях. К чему они, если и так ясно, что оружие это боевое, не чета тому, на котором учились они с Йоши. И каждое пятнышко, каждая царапина его имеет ценность — как следы славных побед, одержанных, должно быть, задолго до их рождения. Но вот в самом дальнем зале Саки нашел, наконец, то, что его заинтересовало особо. Из закрытого стенного шкафчика служитель достал, чтобы обиходить, некое странное, прежде не виденное наследником Хамато оружие. Да, видимо, не успел, отвлеченный по другим делам. Оно и осталось разложенным на тряпице терпеливо дожидаться своего… владельца? Ох, вряд ли! Даже сейчас, кинув на оружие один-единственный взгляд, Саки понял, что принадлежало оно грозному бойцу — и сейчас почти наверняка скучало без настоящих дел. Собственно, сначала мальчик даже не мог понять вот так, сразу, относить его именно к оружию или доспехам. Странная штуковина напоминала стальное кольцо с тремя острыми серпообразными, чуть зазубренными лезвиями. Чуть выше к нему крепилось еще одно, пошире. Сэнсэй Ябу в додзё за эти годы ни разу не учил их пользоваться чем-то подобным, даже не упоминал о таком. Задержав дыхание, Саки воровато огляделся, но в зале было пусто. Только он один — и странное оружие, притягивавшее его взор, манившее взять себя в руки. И Саки не удержался, почти сразу сообразив, как им пользоваться. Кольцо поменьше надевалось на ладонь и даже имело подходящую, выпуклую в центре ее форму, второе же, пошире, фиксировало оружие на кисти, не давая слететь. Мальчик немного неуклюже пристроил странный доспех на место, но, конечно же, тот был еще слишком велик для его тонких рук. Даже закатанные повыше рукава не слишком помогали делу. Второе кольцо болталось где-то в районе локтя и то и дело больно било по нему, первое же Саки стиснул ладонью. «Вот оно! — осенило его в очередной раз, и, кажется, даже мрачное помещение немного просветлело. — То, что я искал. То новое, что поможет мне стать первым!» Он на пробу сделал несколько взмахов. Точно! Саки давно искал нечто подобное. Лучше всего давалось ему обращение с катаной или кинжалами, это же оружие походило и на то, и на другое сразу. Вдобавок, в отличие, скажем, от кинжала, его не так просто уронить себе… например, на ногу. — Что ты делаешь? — резкий окрик испугал его, и Саки выпустил странное оружие, упавшее как раз в аккурат по ступне, хорошо хоть не лезвием. Резко оглянулся, сощурившись на свет, и растерянно заморгал, увидев в дверном проеме отца. Менее всего мальчик ожидал его увидеть сейчас — и, тем более, таким рассерженным. Саки бросил быстрый взгляд себе под ноги, сильно ли поранился. Что он опять сделал не так? — Простите, мастер, — поминутно кланяясь, к нему заспешил служитель, должно быть, тот самый, что оставил без надзора приглянувшееся Саки оружие. Которое тот неосторожно осквернил прикосновением. Мальчик поежился, глядя в закаменевшее лицо отца. — Простите, мастер, — тихо пробормотал он, опустив голову. — Я знаю, что не должен был этого делать. Но оно мне так понравилось… — Понравилось?! — в несколько шагов поравнявшись с сыном, Ито посмотрел на него сверху вниз, так, что Саки вздрогнул и невольно подался назад. Отец почти не применял к ним с братьями физических наказаний, но сейчас Саки казалось — мастер его ударит. — Тебе понравилось, — господин Хамато помедлил немного, приходя в себя, и хрипло продолжил, — именно оно? Более всех остальных? Саки молча кивнул. Расширившиеся черные глаза казались огромными на побледневшем лице. Медленно, рвано выдохнув, Ито оглянулся на злополучное оружие в руках служителя. Острое лезвие сверкнуло в свете лампы, и темное пятно на нем, не до конца оттертое, было от запекшейся крови. Его крови. Впрочем… мужчина перевел взгляд на затихшего сына… ему неоткуда это знать. И все же… Карма, что он выбрал именно это оружие. И даже пожелал обзавестись таким. Господин Хамато видел, с каким упоением и удовольствием примерил его Саки… видел улыбку на его лице (если только в полумраке ему не привиделось. Как сейчас хотелось в это верить!) И улыбка эта тоже была слишком знакомой. До отвращения… Саки молча смотрел на отца, и тот видел множество вопросов в этом взгляде. Как называется, как пользоваться, и, самое главное, почему отца так разгневал один его вид. Но, хвала всем богам, пока молчал. Потому что у мастера Сюри сейчас не было ответов. Особенно на последнее. — Идем, — Ито первым нарушил молчание. Объяснять что-либо прямо сейчас было выше его сил. Развернулся и тяжело зашагал к выходу. Против освещенного дверного проема его фигура казалась огромной и непроницаемо-черной. Саки опасливо проводил его взглядом. Он не совсем понимал, что происходит… хотя, говоря честно, не понимал вовсе. Знал только одно: таким путем добиться желаемого лучше и не пытаться. С этим оружием связана какая-то страшная тайна, спросить о которой он если и решится однажды, то очень и очень нескоро.