Дорнийка

      Сестричка негромко напевала «Дорнийскую жену», ловко орудуя иглой, прошивая полотно стежок за стежком. Арианна раздраженно фыркнула и отложила вышивание. Нет, ей никогда не хватит терпения возиться с этими нитками.       Тиена на миг умолкла, тонкие пальчики замерли над шитьем. Она посмотрела на сестру строгим прищуренным взглядом и проговорила нравоучительно, точно септа:       - Если ты будешь лениться, то никогда не научишься.       - У меня всё равно ничего не выходит. Все пальцы исколоты!       Принцесса уселась в кресло, угрюмо подперев кулаком щеку. Лучше уж плескаться в фонтане или убегать к сироткам с Гэрином, чем сидеть здесь и вышивать надоевшие солнца и копья. Арианна любила свою ровесницу-кузину, даже больше чем старшую Ним и Обару, но иногда она была до жути скучной.       - Не правда, выходит. Взгляни, какое копье! Дядя Доран будет в восторге!       Дядя…       Принцесса невольно улыбнулась, вспоминая прошлую ночь. Жаркое солнце Дорна не сравниться со страстью Красного Змея и его племянницы. Она не отпускала его до рассвета, а он брал её раз за разом. Между ног до сих пор ныло, но боль была сладкой, как поцелуй любви из менестрельских песен.       Легкий ветерок коснулся стянутых сандалиями ног, потревожив невесомый голубой шелк платья сестрички. Арианна взглянула на своё отражение в серебре изящного подноса. Волосы до сих пор отливали рубиновым, но этого, казалось бы, никто не замечал. Треклятая тирошийская краска почти не смывалась, пока Инис не принесла лимонный сок. Но даже он не помог свести её до конца. Бастарда из Дара Богов после той ночи принцесса ещё не видела. Ей оставалось только надеяться, что дядюшка не отошлет его обратно к отцу в наказание за то, что Сэнд посмел лишить невинности наследницу Дорна.       Дверь отворилась, и в покои вошел Оберин Мартелл.       - Отец! – Тиена радостно хлопнула в ладоши.       Небесно-голубые глаза сияли искренней радостью. Все женщины сходят с ума по Красному Змею, даже его собственные дочки.       Принц Дорна широко улыбнулся младшей змейке и чинно расцеловал её в обе щеки. На нем был тот же дублет, что всю ночь собирал пыль на полу покоев перинного дома, и кинжал, верно, ещё сладкий от сока красных апельсинов. Арианна тихо вздохнула, глядя на Оберина Мартелла. На губах до сих пор стыли следы его остро-сладких поцелуев, а тело ныло от тлеющей страсти. Девушке хотелось накинуться на дядюшку прямо сейчас, но в Солнечном Копье она принцесса, а не шлюха.       - Я вышиваю тебе рубашку, отец, - пропела Тиена. – Ты возьмешь её с собой в Вольные Города?       - Разумеется, - заверил дочку Оберин. - У меня ведь так мало рубашек с солнцем и копьем.       Девушка обиженно надулась и показательно растянула перед Мартеллом шелковую ткань цвета прибрежного песка.       - Да нет же! Здесь будет наш город, и волны Летнего моря, омывающие великие стены. Чтобы ты никогда не забывал дом и всегда возвращался.       Оберин склонился над дочерью, слушая её щебетание. Светловолосая и белокожая Тиена рядом с соленым дорнийцем-отцом напоминала Арианне Деву с храмовых ликов. Красный Змей поцеловал золотистую макушку дочери и только сейчас удостоил принцессу взглядом бездонно-черных глаз. В них ещё таилась полночная страсть и тягучая ласка зари.       Будто опомнившись, Тиена заинтересованно посмотрела на Мартелла.       - Ты что-то хотел, отец?       - Ничего особенного. Только кое-что вернуть твоей кузине, - с усмешкой ответил Оберин, укладывая на столик с нитками красную вуаль. Арианна мигом вспыхнула, а Тиэна в восхищении схватилась за шелк:       - Какая красота! Арианна, это твоё? Откуда? Никогда не видела такого чудесного шелка! Ах, какое бы из него вышло платье. Ним бы понравилось! Помнишь…       Принцесса больше не слышала щебета кузины. Она улыбалась, провожая дядюшку лукавым взглядом потемневших глаз.       Интересно, после путешествия он зайдет к ней перед сном, чтобы рассказать о том, что повидал?..