Артефакт "Полет бабочки"

Возвращаемся к нашим баранам. А то конец света близко, а Германа все нет ... Воспоминания пятилетней давности в один миг промчались в голове Мичиру. «Все началось с того танца», - подумала она. Сердце сладко сжалось от воспоминаний. Вот уже почти пять лет, как они вместе. Но разве она может рассказать все это девочкам? В конце концов, у каждого должны быть свои личные тайны… Она не расскажет им всего. – …Это была Харука, да? – Не мешай! – …Мы вышли на середину зала, и он закружил меня в вальсе. Я должна была признать, что он потрясающий танцор! А потом, ехидно улыбаясь, сообщил мне, что он не парень, а такая же девчонка как я, которая только мечтает стать настоящим парнем и гонщиком. Это было просто чудовищно! Я оборвала танец и пошла прочь из зала, но он последовал за мной. Попросил прощения за идиотскую шутку и сказал, что зовут его Харукой. Так получилось, что мы вместе учились в одном колледже, а теперь – в одном университете. С тех пор больше никто не видел нас по одиночке, да только самые близкие друзья знали, что Харука – это не парень, а девушка. Через год я узнала, что я воин. Харука также безропотно приняла свою судьбу, но мы попытались уберечь друг друга от того мира боев и сражений, что нам предстоял, поэтому ничего не сказали друг другу о своей силе. Харука думала, что я – самая обычная девушка, а я то же самое думала о ней. В облике Сейлор–воинов мы довольно-таки часто встречались и постоянно ссорились из-за разных пустяков, то я неправильно демона прикончу, то она слишком поздно появится. Если бы я знала, что эта упрямая и черствая Сейлор - Уранус и моя маленькая, нежная Харука, в груди которой бьется такое горячее и преданное сердце – один и тот же человек! В то время нашим врагом были пришельцы с внешнего круга. Море шепнуло тогда, что на одну секретную базу будет совершено очередное нападение. Там хранилось очень много золота, а те злодеи поработили несколько соседних планет. Им необходимо было это золото, чтобы держать в повиновении весь покоренный народ. Мне удалось проникнуть на ту секретную базу. Не успела даже оценить ситуацию, как повстречалась с Уранусом. По обыкновению, мы наговорили друг другу дерзостей, но, видимо, увлеклись, так как врагам удалось нас сцапать и посадить в какой-то подвал, окруженный силовым полем. Уранус напрасно набила себе несколько синяков, пробуя на прочность созданный барьер, готовая высадить двери чуть ли не собственным лбом. Делать нечего, мы понемногу с ней разговорились, сидели и болтали часа два о всякой ерунде. И вдруг Уранус с самым серьезным видом начинает мне рассказывать о том, что у нее есть подруга, такая милая, очаровательная девушка с красивым именем Мичиру, обожающая рисовать и играть на скрипке! Знаете, девочки, я на секунду просто дара речи лишилась! Потом, правда, сообразила, что к чему, и решила немного ее разыграть. В ответ я рассказываю ей о своей подруге, которая больше мужчина, чем женщина, что она самая быстрая и перспективная гонщица и восходящая звезда мотогонок. Что она тоже живет в Японии, и зовут ее Харукой. И еще спрашиваю, часом, ты с ней не знакома? Видели бы вы, что случилось с Уранусом! Она вскочила на ноги, три или четыре раза обошла подвал по периметру, а потом набросилась на меня, чтобы призналась, кто мне про Харуку рассказал. Я приняла свой обычный облик и протянула к ней руки. «Какая ты глупая, Харука», - сказала я. – «Мы оба воины, почему же мы раньше друг другу не сказали об этом?…». Она бросилась ко мне, словно маленький щенок, истосковавшийся по ласке, и так крепко обняла, как будто бы это последний день в нашей жизни. С тех самых пор мы никогда с ней не расставались. В комнате воцарилось молчание. Девочки медленно приходили в себя, переваривая услышанные откровения. Всего за какой-то час Харука и Мичиру стали им ближе и понятнее, чем за полгода боев с Апостолами смерти. Потом Мако взглянула на часы и ужаснулась: почти два, они провели все утро и часть дня за разговорами! – Мичиру, если ты не возражаешь, я приготовлю обед, - сказала она. – Конечно. Боюсь, я не очень хорошо готовлю, поэтому мы предпочитали обедать и ужинать с Харукой в маленьких кафе. – Мако у нас просто ас в кулинарии, - облизнувшись, сказала Усаги, - она готовит даже лучше моей мамы. – Хорошо, - Мако поднялась, - Минако, ты поможешь мне? – Ладно, - Рей тоже встала, - а мы с Усаги и Ами прогуляемся и купим чего-нибудь вкусного. – Что? – подняла голову Усаги. – Я не собираюсь никуда уходить, мне и здесь, в тепле, неплохо. Хотя, если за вкусненьким, то это можно… – Слава богу, - вздохнула Рей. – Ами, ты идешь? Ами бросила тревожный взгляд на Мичиру, которая закрыла глаза и продолжала сидеть в кресле. Она снова унеслась в свой мир грез, где ее любимая девушка была рядом. – Я сейчас, - сказала Ами, - я догоню вас, идите. Из кухни доносилась веселая возня, хлопнула входная дверь за Рей и Усаги. Еще раз взглянув на Мичиру, Ами взяла свою куртку. – Ами, не уходи, - остановила ее Мичиру. Девочка вернулась в гостиную и бросила куртку на диван. – Что? Мичиру молча обняла ее и долго-долго смотрела в глаза. Там были такая скорбь и отчаяние, что Ами вздрогнула, но не произнесла ни слова. Она только крепче прижала к себе девушку и погладила ее по шелковистым локонам. Наконец, в комнату заглянула Мако. – Что, Рей и Банни еще не пришли? – спросила она. – Тогда идемте обедать, а то все остынет. За столом все еще раз убедились, что Макото – великолепный повар. На белой скатерти уже стояли суп с бобами, разлитый по тарелкам, рис с маринованными креветками и зеленый салат из овощей. Минако заканчивала резать хлеб. – Всем привет, - сказала она, - сегодня у нас обед, который называется «из того, что есть в холодильнике». –​ Точнее, из того, чего уже нет в холодильнике, – поправила Мако. Девочки чуть живые отвалились от стола, когда, наконец, соизволили вернуться Рей и Усаги. Они заблудились в трех кварталах отсюда и вернулись продрогшие и голодные. – Что?!! – закричала с порога Усаги, - Вы обедаете без нас?!! – Пока вас дождешься, можно с голоду помереть, - проворчала Мако, сердясь на то, что еду нужно разогревать. После обеда Усаги поднялась в их с Минако комнату и присела на кровать. Веки слипались, и ей чертовски хотелось спать. «Как хорошо здесь», - подумала она, - «и как здорово, что у нас каникулы…». Она вытянула ноги и откинулась на подушку. Ее глаза сомкнулись сами собой, и она уснула. Разбудили ее встревоженные голоса. – Усаги, вставай, - позвал Артемис, - у нас трудности. Девочка нехотя открыла сначала один глаз, потом другой. У кровати сидели Луна и Артемис. – Ну, что опять? – недовольно спросила она. – Я ведь только что легла! – Ты спишь уже три часа подряд! – фыркнув, сказала Луна. - Вставай, девочки давно уже ушли. – Куда? – В городе после некоторой передышки опять появился колодец, - ответил Артемис, - а потом пропал человек. Мичиру с девочками побежали на место преступления… Услышав это, Усаги мгновенно поменяла тактику. – И вы разбудили меня только сейчас? – закричала она, на ходу натягивая на себя одежду. – А ну, живо показывайте дорогу! Куда они побежали? Она было раскрыла свой амулет и хотела уже выкрикнуть формулировку перевоплощения, но Луна остановила ее. – Усаги, не делай этого. Сейчас спасать кого – либо уже поздно. Враги не должны знать, что мы следим за ними. – Девочки сейчас около редакции «Тое кэйдзай», экономической газеты. Говорят, пропавший – ее главный редактор, – ответил Артемис. – Перед тем как уйти, Мичиру проверила на компьютере биографию этого человека, скорее всего, он связан с остальными пропавшими людьми, - добавила Луна. Усаги неслась за Луной и Артемисом со всех ног. Она действительно проспала очень много, так как в городе уже начинало темнеть, а фонари опять не работали. Врезаясь во встречавшихся прохожих, она бежала по улицам Иокогамы. Если бы не кошки с их феноменальной памятью, Усаги бы десять раз заблудилась и в жизни бы не нашла дороги к редакции. Еще на другой стороне улицы она увидела полосатые полицейские машины с мигалками и огромную толпу народа, напор которой стражи порядка с трудом сдерживали. Некоторые люди держали транспаранты, призывающие свергнуть местные власти, давно погрязших в коррупции и не способных навести порядок в родном городе. С трудом продираясь сквозь толпу народа, Усаги удалось разглядеть, как же выглядит пресловутый колодец. Это была обыкновенная дыра в асфальте, уже огороженная для безопасности красными флажками. Люди вокруг жестикулировали и о чем-то спорили. А девочек не было. В конце концов, Усаги нашла их за самим зданием редакции, где народа было не так много. Они стояли, прислонившись к холодной стене, и тихо разговаривали. Лишь одна Мичиру молчала, и ее щеки горели ярким необычным румянцем. – Я должна спуститься туда, - услышала Усаги ее голос, когда подошла ближе. – Дыра не зарастает уже несколько часов, такого раньше не было. Они кидали туда осветительные ракеты. Вы сами видели, что ответной реакции нет. Возможно, там Харука… Я должна, слышите? – Послушай, Мичиру, - жестко сказала Рей, засунув руки в карманы, - мы прекрасно тебя понимаем, но сейчас ты думаешь только о ней, о Харуке. Но ведь там и другие люди, верно? И мы с девочками имеем точно такое же право волноваться за них, как и ты. Но мы же не лезем в первую попавшуюся дырку, ничего не зная о ней. – Рей права, Мичиру, - поддержала подругу Минако, - давай вернемся домой. На тебе же лица нет! Выспишься, а завтра… – О, да, конечно! – девушка была близка к истерике, - Что вам до того, что Харука сейчас умирает в плену у бесчеловечных ...– она осеклась, как партизан на допросе, который чуть не выдал военную тайну. – В плену – у кого? – осторожно спросила Рей. – Ничего я вам не скажу! Сейчас, когда на карте стоят жизни стольких людей, вы трусите, как маленькие дети! Сразу же после этих слов Усаги увидела, как четыре фигурки в теплых курточках отошли от нее. – В таком случае, я вообще не понимаю, зачем нам надо было высылать эту дурацкую телеграмму, - надув губки, обиженно сказала Минако. – Могла бы и без нас спокойно вести свое расследование, и дети бы никакие под ногами не путались. – Я предлагаю завтра же вернуться в Токио, - с горечью сказала Рей, - надо будет с Усаги обсудить это предложение. – Но сама Рей говорила это просто из чувства мести: она прекрасно знала, что пока они не найдут Харуку, то никуда не уедут. Мичиру отвернулась и незаметно смахнула со щек набежавшие слезинки. В этот момент Усаги подошла к ним. – Привет, - сказала она, - я в курсе. – Наконец-то появилась наша соня, - отметила Мако. Ами незаметно нашла руку Мичиру и сжала ее тонкие длинные пальцы. «Бедная», - подумала она, - «как же она мучается». – Все будет хорошо, - прошептала она. Мичиру лишь грустно улыбнулась в ответ. – Спасибо. Они развернулись, и все вместе пошли домой. Мичиру извинилась за свою вспышку отчаяния, но настроения это никому не подняло. Лишь Рей со свойственной ей упертостью продолжала аргументировать свою точку зрения. – Послушай, - говорила она, - возможно, враги специально оставляют такие колодцы, чтобы было больше жертв. Ведь никого не видели появляющимся из этого колодца, верно? Если угроза исходит со всплывшего острова, как ты говоришь, и злодеи жители нашего мира, то надо искать то, что может служить переходом в город с этого острова: туннель, катакомбы, или… Взгляд Рей блуждал по окрестностям, но не находил ничего привлекательного. Мичиру подняла голову и посмотрела туда, где между небоскребов открывалась милая панорама на залив. Где – то там, в океане находился тот самый остров, где могла быть Харука… К горлу опять подкатил комок. Вернувшись домой, девочки не разговаривали друг с другом. Словно бы поссорились. Усаги уткнулась носом в телевизор и так просидела до самой полуночи. Минако принялась заплетать свои бесконечные волосы в тонкие косички и провозилась за этим занятием весь вечер. В конце концов, она так и пошла спать, не расплетаясь. Рей решила в кои-то веки помедитировать перед горящим камином, но сосредоточиться никак не удавалось: Ами общалась с Луной, тихо, правда, но это отвлекало. А Мичиру закрылась в комнате Харуки, сказав, что ей нужно проверить одну информацию. Кроме Ами, никто из подруг так и не понял до конца, что же связывало таинственную принцессу моря с прямолинейной девушкой – юношей Харукой. Это была какая-то дружба, рождавшая чувство любви и такой необъяснимой нежности, что перед ним склониться были готовы все девочки… В доме стало тихо. Каждый сидел в своем уголке и молчал. И только Луна с Артемисом, не обращая ни на кого внимания и прижавшись друг к другу, мирно дремали на ковре перед камином.