Серия 6. Грязные танцы
29 июля 2014 г. в 09:06
...
Он уходил на рассвете. Поднимающееся огненным диском солнце светило в лицо, волосы трепал ветерок, легкий, едва уловимый. Влажный воздух с прозрачными кольцами тумана, который после вчерашнего дождя почти рассеялся, приятно холодил кожу. Прошлый день был таким длинным, а ночь пролетела словно миг. Он уходил медленно, постоянно оглядываясь, будто и сам решить не мог: вернуться ему или стремиться вперед. И совсем неважно, что внутри уже все изменилось, почти незаметно, постепенно, как вдруг приходит осознание, что это и есть твое истинное лицо, которое ты долго прятал под маской. Самообман это, иллюзия или что-то еще - это не имеет значения.
Долгий беспокойный сон не принес ни облегчения, ни забвения.
Солнце светило добрым, ласковым светом, проникая теплыми лучами в окна спальни. Под одеялом стало слишком жарко, на груди вскипели и побежали вниз струйки пота, Мичиру недовольно перевернулась на живот и проснулась. Шторы были раздвинуты, а окна, наоборот, наглухо закрыла вчера вечером она сама, когда начинался дождь. Она потянулась, зевнула и, глянув на часы, вскочила, сообразив, что проспала, и время давно перевалило за полдень.
Она запомнила прошедший вечер слишком хорошо: и свое блаженство, и стоявшего перед ней на коленях Харуку, такого смущенного, раскрасневшегося и покорного.
Мичиру подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрело собственное отражение, но вдруг показалось, что там, за зеркальной гладью, стоит не она, а ее двойник. Идеальной формы и легкого румянца скулы, красивые губы, едва заметная ямочка на подбородке. Гладкая кожа, уже приобретшая за первые летние дни легкий золотистый оттенок, глаза, казавшиеся ненатурально синими под темными изогнутыми бровями, аквамариновые кудряшки, рассыпанные по плечам в художественном беспорядке.
Она медленно подняла руки и провела по лицу, по груди и бокам. Губы припухли, на шее виднелся розоватый засос, а между ножек слегка саднило. Она одевалась торопливо, пальцы путались в пуговицах и крючках. Одна только мысль о том, на что она решилась вчера, что с ней вытворял Харука, вызывала сладкую дрожь, которая поднялась вверх от пальцев ног, хлестнула по позвоночнику, закручиваясь в тугую спираль, и осела внизу живота.
Возможно, она просто растерялась, потому что новые, подаренные ей ощущения по своей силе превзошли все мыслимые ей ожидания. Ей было хорошо, как никогда. Ощущения неги и пережитого блаженства были такими новыми и такими яркими, что их омрачала только одна мысль, зародившаяся вчера и внедрившаяся к утру на периферии сознания: Харука не захотел ее, несмотря на полыхающее в глазах желание, Харука ушел, несмотря на обещание остаться…
Неожиданно в голову закралась еще одна мысль, что кроме имени-фамилии, номера мобильного телефона и упоминания про младшую сестру, она про Харуку в общем-то мало что знает. Мобильник не отвечал, что, в принципе, было объяснимо любой причиной. Возможно, ему тоже необходимо время, чтобы все обдумать и привыкнуть. Только легче от этого не становилось. Где его теперь искать?
Телефонный звонок раздался тогда, когда Мичиру была в душе. Она выскочила из душевой кабинки, даже не смыв с себя гель, и заметалась по комнате в поисках телефонной трубки, оставляя всюду потеки мыльной пены.
- Да, - выдохнула она полузадушенным шепотом. Стоять было холодно, да еще на пол вокруг ног натекла лужица от мокрых волос.
- Привет.
Услышав в трубке знакомый до боли негромкий, хрипловатый голос, сердце у Мичиру почему-то рухнуло в пятки.
- Привет, - она перевела с облегчением дыхание, переступая с ноги на ногу. – Я уже соскучилась…
На мгновение воцарилась пауза.
- У тебя все в порядке? – наконец, осторожно произнес Харука.
- Вполне, - ответ прозвучал немного язвительно, наверно, потому, что она ждала от него других слов, - я хорошо спала. А ты?
- Я… я не спал, но это не главное. Я рад, что у тебя все хорошо.
Мичиру даже посмотрела на телефон обиженно: ей показалось или он над ней издевается?
- Ну, - сказала она язвительно, - говори, что хотел. А то у меня дела.
- Это… это было немного неожиданно, - странно, но в хрипловатом теплом голосе звучала обескураженность. Хорошо, что она не видит его глаза напротив. Как плохо, что не видит, ведь по одному только голосу так трудно понять, что чувствует, что переживает другой человек. – И, наверно, мы поторопились…
Он говорил ей еще, но Мичиру уже ничего не слышала. Она ощущала себя так, как будто ей со всего размаху заехали ногами в солнечное сплетение, разом вышибли из груди весь воздух, заполнив ее слепящей, болезненной пустотой. Хотелось положить трубку и зареветь. Но она по-прежнему стояла, прижимая мокрый телефон к уху.
- Мичиру, - наверное, она долго молчала, и Харука решился неловко окликнуть ее.
- Я тебя прекрасно поняла.
- По-моему, ты даже не слышала, что я тебе сказал.
- Слышала.
- Нам надо поговорить.
- Зачем? – спросила она беспомощно. Ее трясло от злости, такой противной мелкой, острой дрожью.
- Мичиру, я не хотел этого говорить, но… мне сейчас, правда, очень плохо. И… я себя ненавижу и чувствую настоящей сволочью…Потому что я… Я не имел права… В общем, я все должен рассказать, но глядя тебе в глаза, хорошо? Пожалуйста, давай встретимся?
- Зачем? Если ты сказал, что раскаиваешься…
Она произнесла это, не подумав, и только потом поняла, что звучит это глупо. И что ей до дрожи в коленках хочется увидеть его, обнять, взъерошить светлые волосы…
- Я люблю тебя,- просто добавил он. – Давай встретимся. Как насчет того, чтобы вечером попить кофе?
«Я тоже тебя люблю», - захотелось ей добавить мысленно, но она этого не сказала. Мичиру успокоилась и неохотно ответила:
- Ну… ладно. Тогда в девять?
К вечеру вдруг оказалось, что в доме ужасно похолодало, и Мичиру заставила себя выкарабкаться из уютного старого кресла и заняться поисками теплых шерстяных носков. Носки были белыми и смешными, связанными кое-как, потому что вязала их мама в период своего увлечения рукоделием. От этого периода ей достались носки, а папе – полосатый шарф кривоватой вязки. Потом разболелась голова. За окном постепенно темнело, небо сначала стало прозрачно голубым, потом к голубому примешался интенсивно синий цвет, который плавно перетек в ночную темень. Девушка заварила чай с ромашкой, грея об чашку ладони, и только глотая, как ей показалось, совершенно безвкусную и ничем не пахнущую жидкость, поняла: у нее озноб, она все-таки заболела. На часах было почти восемь. Любые таблетки с детства всегда помогали плохо, хотелось доползти до кровати, закутаться в плед и хоть ненадолго забыться сном. Кроме головы ничего не болело, но горло обложило, в носу противно пощипывало и казалось, что лицо отекло.
Ее хватило на то, чтобы дотянуться до телефона и отправить короткое сообщение: «Извини, я не смогу прийти». Ответ пришел почти мгновенно: «Что случилось?». Мичиру слабо улыбнулась: «Все в порядке, немного приболела». Спустя пару минут телефон пискнул: «Я могу чем-то помочь?». Она закашлялась и поняла, что кашлять уже тоже становится больно. «Нет. Я постараюсь через три дня быть в форме». «Я буду ждать и волноваться», - высветилось на экране.
Ее то морозило, то бросало в жар. Но всякие физические напасти – это полбеды. Такое бывало в далеком детстве – ей становилось плохо из-за волнений, но она никогда не думала, что это может когда-нибудь повториться. Мичиру довольно быстро перестала себя обманывать – ее внезапное недомогание мало связано с тем, что нельзя было стоять ей мокрой с этим телефоном, зажатым у уха. Она просто… испугалась.
Никого раньше она так не любила и не хотела быть рядом. Никто до этого не лишал ее сна. Наоборот, была вечная осторожная дистанция из-за постоянной зависти или лести, или желания понравиться ей только потому, что ее папа – сенатор, а мама известный концертмейстер. Но теперь ей казалось, что она сама виновата. Нельзя было заходить так далеко, так быстро, когда по сути посторонний человек вдруг проникает под кожу так глубоко, что от одной только мысли больше никогда его не увидеть становилось не просто тошно, а страшно, и нет от этого противоядия.
И, несмотря на юный возраст, понимала, что в жизни каждого человека наступает такой момент, когда приходится выбирать: замереть на месте, спрятавшись в свою хрупкую раковину, либо гордо поднять голову, закусить губы и идти вперед, наступая на горло собственным мечтам и желаниям.
Спустя три дня Мичиру сидела в их любимом кафе, осторожно помешивая маленькой ложечкой дымящийся кофе. Кофе был вкусным, но в этот раз ужасно сладким, посыпанный сверху пудрой из корицы. На столике лежал телефон, на который она то и дело бросала нетерпеливые взгляды. В кафе она сидела одна, хотя встреча накануне была назначена на семь. День был жарким, даже слишком жарким для начавшегося лета. Прошло уже двадцать минут, дверь в кафе то и дело открывалась и закрывалась, заходили и садились за столики разные люди, она машинально поднимала голову, но Харуки до сих пор не было. Допив кофе и просидев еще минут десять в одиночестве, она взялась за телефон. Все попытки дозвониться ни к чему не привели – вежливый и равнодушный голос на двух языках сообщил ей, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Убрала телефон в сумочку и попросила счет. Наверно, обижаться было глупо, ведь шла она на встречу готовой абсолютно ко всему. В том числе и к тому, что Харука сядет напротив за столик, улыбнется и скажет, что им нужно расстаться и больше она его никогда не увидит… А теперь это и правда похоже, на то, что между ними все кончено. Наверно, с нее хватит. Все. Определенно, лучше уйти самой, чем потом кусать губы, чтобы не завыть от отчаяния.
Телефон в сумке пискнул, и девушка машинально вытащила его, открывая сообщение: «Форс-мажор. Мне очень жаль. Извини, я не знаю, когда смогу вырваться».
- Да иди ты, - прошептала Мичиру сквозь зубы, дрожа от обиды. Направилась к выходу.
«Я тебя уже не жду. Никогда» - настрочила она по пути к дверям отчаянное смс.
На пороге кофейни налетела на какого-то парня.
- Простите…
- Мичиру!
Мичиру, увидев знакомое лицо, удивилась и улыбнулась.
- Морино! Какими судьбами!
- Да вот готовимся к экзаменам. Но когда учишься слишком много, то и отдохнуть не мешает, правда?
- Правда.
- А ты откуда здесь взялась? Ты одна? Слушай, ходят слухи, - он понизил голос, - что ты провернула фишку, которая до тебя не удавалась еще никому…
- Какую фишку? – не поняла Мичиру.
- Да охмурила этого…, самого Харуку Тено, помнишь?, надменного звезданутика. Вы разве не вместе? Все говорят, вокруг его харизмы и обаяния штабеля из девчачьих сердец готовы сложиться по первому свистку, только ему этого совершенно не надо.
«Вот именно, совершенно не надо», - мысленно повторила Мичиру, а вслух сказала:
- Какие глупости! Я абсолютно свободный человек!
- Значит, это неправда?
- Конечно, неправда.
- И мне ничего не будет, если я приглашу тебя на дискотеку?
Зеленые глаза парня напротив сверкали надеждой и предстоящим весельем. Мичиру подумала о том, как она придет в свой огромный пустой дом, побродит туда-сюда, не зная, чем заняться, и свернется клубочком в любимом кресле. Тоска-тоска…
- А ты чего-то боишься? – спросила она в ответ. Телефон завибрировал, тихонько замурлыкал мелодию, которая становилась все громче. Мичиру сбросила звонок.
- Я? Ничего. Так ты согласна?
- Согласна. Поехали. Только… завези меня домой, я переоденусь.
- Не вопрос!
…Огромный танцпол, расположенный практически на самой набережной – казалось, протяни руку и вот оно, море, - встретил их сверкающими лазерами, забойным ритмом, огромной толпой народа, которая то погружалась в темноту, то выныривала из нее. Настоящее человеческое море рук, тел, голов, щедро сдобренное запахами пота и драйва.
- Как это называется? На случай, если я потеряюсь?
- Ageha. Бабочка-парусник.
Телефон в ее руке зазвонил уже в сотый раз. Харука…
- Держи, - Морино протянул ей высокий бокал, до середины наполненный синей, а выше – желтой жидкостью. Покосился на мобильник. – Не хочешь отвечать? Позволишь?
Мичиру кивнула и отпила из бокала приличную порцию. Внезапно ей стало плохо. Или, наоборот, очень хорошо, потому что неизвестное пойло огненной кометой промчалось вниз, в глазах стало темно, а тело бросило в жаркий пот. Она видела, как Морино кому-то что-то втолковывает по ее телефону, хмурится, отвечает, потом улыбается…
-Ну вот, все в порядке, - подытожил парень, возвращая трубку. – Танцуем?
Решительно протолкнувшись сквозь танцующие парочки, он увлек ее в самую гущу молодых сильных тел. Ритм рока завораживал. Мичиру нравилось, что можно было двигаться в этом рваном ритме и не думать, парить в сильных руках, дразнить друг друга, бросать вызов один за другим. Призывный взгляд напротив говорил ей красноречивее всяких слов, и в любой другой момент она бы обязательно отозвалась бы на этот недвусмысленный вызов. Точнее – вплоть до встречи с Харукой....
Разозлившись на себя, она разорвала объятия и отошла к барной стойке.
- Ты куда?
- Извини.
Телефон больше не звонил. Двадцать шесть пропущенных звонков, и все они от Харуки… Быстро же ты отступаешь от намеченной цели! Хотя… чего она хотела? Чтобы он звонил ей каждую минуту? Ее начало всё раздражать. Второй коктейль проскочил куда мягче и незаметнее. Разве что щеки раскраснелись, а в глазах появился дикий и влажный блеск.
На соседний высокий табурет шумно приземлился патлатый, заросший до самых бровей парень лет двадцати.
- Такая красота и пропадает даром? - он заглянул в ее бокал.
- Прости, я не танцую, - Мичиру отвернулась в другую сторону. Ее кавалер времени не терял и уже обнимал нежно за талию какую-то девицу боевой раскраски. Она помахала ему кончиками пальцев.
- Тогда, возможно, хочешь немного заработать?
Мичиру устроилась поудобнее, так, чтобы танцпол остался у нее за спиной и танцующие парочки не маячили перед глазами. Пусть уж лучше будут бутылки разного калибра.
- Да вот уже наработалась, - ядовито процедила она, - Так что если тебя не пугают СПИД и гепатит С, то я согласна.
Парень покачал головой, пялясь на часы. Его глаза сразу стали какими-то потерянными и разочарованными.
- Так бы сразу и сказала…
- А я разве не сразу?
Вроде бы вот Морино прощается со своей девицей и направляется к ней. Надо признаться, что идея оказалось не слишком удачной, и пусть отвезет ее домой…
- А мне уж показалось, что пора тебя выручать, - немного насмешливый бархатно-хрипловатый голос прозвучал совсем рядом, с соседнего стула. Мичиру чуть не свалилась со своего, пытаясь замаскировать безумную радость и смущение, и злость, наверное, которые отразились на лице. Потому что, повернувшись, пристальный сероглазый взгляд Харуки Тено она встретила почти спокойно.
- Зачем? Я взрослая девочка, сама бы справилась, – она сделала жест бармену и заказала еще один коктейль. Больше для того, чтобы потянуть время.
Харука смотрел на нее молча. Но в его взгляде было нечто такое, что, несмотря на решение Мичиру завязать, ты прочно попадаешь под очарование этих глаз и этого голоса…
- Оно и видно было… - внезапно он потянулся и отобрал у девушки бокал, - Хватит, Мичиру, давай поговорим.
- А тебя разве волнует мое мнение? Кажется, ты из тех, кто плюет на всех, кроме себя! – она отвоевала бокал обратно и сделала глоток. Так, это какой-то другой коктейль…Она почувствовала, как кровь в жилах закипает, а лицу становится горячо.
- Ты очень важна для меня…
- Неужели? У тебя форс-мажор. А у меня танцы.
Мичиру обожгла блондина взглядом, но Харука в ответ лишь улыбнулся, только его глаза - такая серая, злая, закаленная сталь в ножнах – не смеялись.
- Что тут у нас? Культурный экскурс? – Морино подошел сзади и приобнял Мичиру за плечи. – Или вечер творческих встреч? Ты сегодня инкогнито, Тено? Я именно так могу объяснить, что вокруг тебя сейчас не прыгают поклонницы.
Харука нахмурился и только хмыкнул.
- Мичиру… – начал он.
- Насколько я в курсе, Мичиру тоже не горит желанием войти в твой фан-клуб… - перебил его Морино.
- Нам просто нужно поговорить.
- Говорите. Я разве мешаю?
- Наедине.
- Наедине? Мичиру – не твоя девушка.
- Разве уже твоя?
- А у тебя к ней какие-то претензии, кажется?
- Не твое дело, - Тено прищурился. Переговоры ни к чему не вели, Мичиру с интересом смотрела на двоих парней, готовых как два диких кота, наматывать из-за нее круги друг возле друга.
- Еще как мое. Мичиру пришла сюда со мной…
- А уйдет со мной…
Хорошо знакомая, тягучая, как ласковый мед, танцевальная мелодия заглушила голоса. Женский вокал запел о любви, проникновенно и трогательно. Немедленно образовались парочки, свет на танцполе померк.
- Белый танец! – крикнул кто-то.
- Выбирай, Мичиру, - неуверенно и как-то неловко произнес Морино, - или я, или Харука Тено.
Мичиру оглянулась на гонщика. На долю секунды ей показалось, что Харука сейчас развернется и уйдет, и от этой мысли внутри все превратилось в комок льда. Но он, не отрываясь, смотрел на нее своими огромными глазищами и был готов вот-вот протянуть ей руку…
- Господи, неужели вы тот самый Харука Тено?.. Я могу потанцевать с вами?
Девушка крохотного росточка в черном маленьком платье пялилась на него снизу вверх восхищенным взором. Харука глянул на нее с усмешкой, потом перевел взгляд на Мичиру, которая, казалось, все еще ждала его приглашения с такой жадностью. И собрался уже было открыть рот, как Мичиру произнесла:
- Нехорошо отказывать девушке, Харука.
- Что?
- Ну что же ты стоишь, Морино, разве ты не хочешь меня пригласить? – она сама потащила его на середину танцпола, зная, что Харука со своей партнершей идут следом, и даже ощущая, как его злое, рваное дыхание обжигает ей затылок. Они танцевали, покачиваясь, совсем близко. Так близко, что Мичиру, подняв глаза, поймала пристальный вопрошающий взгляд гонщика. Девушка ответила ему кривоватой улыбкой и уткнулась в плечо своего партнера. Тот потянулся к ней, заключил в объятия, перехватив за талию, заставил выгнуться, нажимая одной рукой на грудь. Морино смотрел на ее губы и неожиданно мазнул по ним поцелуем. И стал медленно покачиваться в такт, поглаживая ее спину. Это было неправильным. И Мичиру знала это. Но сейчас, разгоряченная коктейлями, разозленная сама на себя и на Харуку, так легко отпустившего ее с другим, и на этого самоуверенного Морино, который не скрывал в глазах похоти, она почувствовала возбуждение. По бокам прошлись ладони, спустились на бедра. Мичиру закрыла глаза, обволакиваемая жаром прижатого к ней тела.
Белобрысая макушка, склоненная к партнерше, маячила совсем рядом. Мичиру показалось, что его губы коснулись того, другого уха, такого маленького и острого, как в фильмах про эльфов. И тогда она сама выгнулась, подставилась под поцелуи, чтобы губы Морино дотронулись до ее шеи. Она находилась словно во сне. Казалось, что и Харука прижал свою девушку к себе плотнее, и уже не волновали его странные взгляды, потому что ладонь Морино уже проникла под ее топик и сжала грудь, а вторая рука сползла ниже, и остановилась на границе короткой юбочки и обнаженного бедра…
Все закончилось в один момент. Мичиру не поняла, как это произошло, и почему вдруг ей так захотелось поддразнить пылающего негодованием Тено, который схватил ее за руки и поволок прочь.