Судьбу нельзя переписать

      Дверь со скрипом открывается. В нос тут же ударяет запах перегара и рвотной массы, но теперь этот "аромат" не вышибает из меня дух, как было раньше. Я лишь морщусь, прохожу в дом и открываю окно.       Да-а, похоже Эффи не так сильно влияет на Хеймитча, как ей хотелось бы. Хотя, бутылок из-под спиртного, валяющихся на полу, стало гораздо меньше. А вот грязных вещей, разбросанных по всему дому, ничуть не уменьшилось. Повсюду валялись грязные рубашки, штаны и носки. Так же из-под столика в гостиной, который, на моё удивление, был не завален всяким мусором, выглядывало два совершенно разных ботинка.       Нет, Хеймитч неисправим.       Я невольно улыбаюсь и бреду на кухню. Ожидая увидеть типичное состояние ментора, я замираю. От бывшего пропойца Хеймитча не осталось и следа.       - Ты, что, помыл голову и причесался? - Я плюхаюсь на рядом стоящий стул и начинаю сверлить ментора взглядом.       - Эта мегера, кого хочешь, заставит привести себя в порядок! - Он с омерзением посмотрел в свою кружку. Чуть-чуть приподнявшись на месте, я посмотрела на содержимое кружки Хеймитча. В ней был... чай?       Вот кого-кого, а Хеймитча, который пил бы чай, я ещё не видела.       - Она спрятала весь самогон! - Словно читая мои мысли, ответил ментор. - Мне даже в Котле никто ничего не продает! Всех подкупила. - Ещё минуту он остекленевшим взглядом сверлит свою кружку, затем махает рукой и смотрит на меня. - Чай будешь?       Молча киваю.       Хеймитч встаёт, подходит к кухонному шкафчику и открывает его. В шкафу красуются две продолговатые железные банки. Одна из них салатового цвета с белыми цветками c золотистой сердцевиной, а другая чёрная, с золотистой окаёмкой. Сразу видно - работы Капитолия.       - Тебе какой? Обычный чёрный или с травкой какой-то?       -Пожалуй, обычный. - Я не перестаю осматривать "нового" ментора. Он одет с иголочки и от него не разит перегаром.       - Правильный выбор. Меня от чая с травами обычно пучит. - Он улыбается и достаёт чёрную банку.       - Есть новости от Плутарха? - Выпаливаю я. Этот вопрос мучил меня с того самого момента, как нас четверых - Пита, Финника, Джоанну и меня,- привезли в 12-Дистрикт.       Изначально план был совершенно другой, но обстоятельства сложились иначе. Я даже толком не поняла, как оказалась в планолёте. Помню только, как разрушила силовое поле, как думала, что обрекла на верную гибель всех, как просила у Пита прощение... Трясу головой. Хватит с меня воспоминаний. Надо жить настоящим, хотя, какое тут "настоящее" если у тебя такое запоминающиеся "прошлое"?       Хеймитч долго молчит - не к добру.        - Сноу решил устроить ещё одни Игры, - он опять надолго замолкает.       Игры... Игры? Игры?! Он серьёзно?! Устраивать очередную бойню, когда на волоске висит вся система? Когда его правительство находится под угрозой? Когда несносная девчонка опять играет со Смертью и в очередной раз выигрывает? Я просто закипаю от злости. Столько равнодушия я ещё ни в ком не видела.       - Игры, по плану 10-х Голодных Игр. - Хеймитч совсем падает духом и садится на стул. - Десятые Игры... - Он говорит медленно, будто каждое слово причиняет ему боль. - Первая круглая дата. Распорядители решили сделать эти Игры незабываемыми. До этого не было Квартальной бойни, и президент решил, что каждые десятые Голодные Игры будут отличаться особой жестокостью и особыми правилами. - Он опять надолго замолкает, а в моей душе появляется осколок, плохое предчувствие, которое нарастает с каждой минутой. - Те Голодные Игры отличались обилием переродков, сильно изменёнными правилами и трибутов тогда выбирало правительство.       Осколок пронзает меня насквозь. В глазах темнеет, сердце бешено бьётся. Воздуха стало катастрофически не хватать. Выбегаю на улицу и падаю на колени. Морозный зимний воздух обдувает моё лицо, крупные снежинки кружат в медленном вальсе и постепенно покрывают мою одежду.       "...Трибутов тогда выбирало правительство." - Эти слова мечутся в моей голове.       Прим, Пит... Все, кого я пыталась спасти, опять оказываются под угрозой.