Перевертыши. Волчьи Дети

      И казалось Тихомире, что она летит по бескрайнему небу, парит, будто птица, бед не знающая. А рядом с нею ясный сокол, свободный и сильный. Но налетает на сокола туча воронья, и не может он сбросить оковы черные. Бьется, зовет Тихомиру, а она лишь смотрит в бессилии, как пожирают прекрасную птицу каркающие твари. Она кричит и… открывает глаза. Бескрайнее небо с гигантскими, пушистыми облаками над ней, а она не в небе, она – на земле. Значит, это был просто сон? Размышления прерывает насмешливый голос.        - У тебя настолько замедленная реакция, что ты кричишь спустя три часа после падения с лошади?       Этот издевательский тон ей хорошо знаком. Стоит слегка повернуть голову - и точно, над ней возвышается рыжеволосое чудовище, Веселином зовущееся.        - Не твое дело, - привычно огрызается Тихомира. - И ни с какой лошади я не падала!        - Не падала? – Веселин слегка округляет серые глаза. – А у тебя, оказывается, еще и память, будто у рыбы.       Яростно забурлила в жилах кровь, ну почему он всегда ее выводит, такую спокойную и уравновешенную? Попытавшись вскочить на ноги, Тихомира ощутила боль во всем теле и вынуждена была с позорным стоном повалиться обратно на мягчайшие носилки из травы и еловых лап. На мгновение ей почудилось, что лицо Веселина озарилось беспокойством, но, кажется, это был просто неосторожно скользнувший по его щеке солнечный луч. Зато она услышала голос Ярилы.        - Ты болен, Веселин, иди, прогуляйся! Доводить девушку, которая ничего тебе не сделала! – и, сев рядом с носилками Тихомиры, Ярило сообщил: – Ты упала с лошади три часа назад, кобыле в подкову попал камушек. Мы сделали для тебя носилки, сидели и ждали, пока ты очнешься. Кстати, я лично очень рад, что ты не слишком долго заставила нас беспокоиться.       Это было последнее, что услышал Веселин перед тем, как расстояние между ним и носилками Тихомиры увеличилось почти на сто шагов. «Ничего не сделала, - еле слышно пробурчал Веселин. – Еще как сделала. Она точно ведьма, как еще объяснить, что я не могу выкинуть эту чертовку из головы».       Прошло две минуты, а потом мрачное лицо Веселина начало понемногу озаряться. «Ну конечно! Я не могу перестать о ней думать, потому что она единственная девушка, с которой я уже день знаком, а она все еще не в моей постели! Все, что нужно сделать, так это овладеть ею. Чеслав, конечно, меня убьет, когда узнает. Да и Радогор... Зато я избавлюсь от навязчивых мыслей об этой чертовой девке! А Ярило ее потом утешит, он, похоже, влюбился по уши» И уже не задумываясь о том, почему мысль о Тихомире и Ярило на мгновение будто заставила его внутренности гореть от боли, Веселин, беззаботно насвистывая, вернулся назад. Там Радогор уже спрашивал у девушки, в состоянии ли она продолжить путь как можно скорее.        - Можешь ли ты ехать далее, Тихомира? Я понимаю, что тебе придется тяжело, но мы не можем так долго оставаться на одном месте, мы рискуем потерять след пленников, либо наткнуться на печенегов.        - А что плохого в том, чтобы наткнуться на печенегов? – хищно улыбнулся Орлик. – Давненько мы свои косточки в битве не испытывали!       Ярило увидел, как замялся Радогор перед тем, как ответить, и окончательно убедился в том, что старый воин знает куда больше, чем показывает.        - Встреча с печенегами для нас нежелательна, потому что на данный момент с нами Тихомира! – нашелся, наконец, почтенный воин.        - Ах, ну да, - фыркнули Орлик и Новик. После “шуточки” Веселина они стали терпимее относиться к Тихомире, так как искренне верили в то, что Перун послал видение рыжеволосому Чугайстеру. Но все же то, что с ними девушка, их явно не устраивало.        - Я умею сражаться! - воскликнула Тихомира, не стерпев пренебрежительного тона близнецов. – Все-таки я дочь Чеслава!        - Дорогая, никто и не сомневается, что ты косишь печенегов, как цветы в поле. Мы просто боимся выглядеть слабыми и ничтожными на твоем фоне и поэтому не хотим сражения, - не удержался Веселин.       Тихомиру затрясло, уже второй раз со времени ее пробуждения - этот сероглазый бес выводит ее из себя. Она уже хотела ответить, как вдруг Ярило, взяв на себя необычную роль “сглаживателя”* острых углов с преувеличенным энтузиазмом сказал: «Кажется, ты хотела поговорить с Радогором о каком-то сне, Тихомира».       Девушка с благодарностью посмотрела на Ярилу. Этот кареглазый блондин уже не в первый раз спасает ее от возможности того, что она предстанет слабоумной перед Веселином. И, кажется, последнего эти рыцарские замашки почему-то не радовали.        - Ярило, на мой взгляд, тебе не хватает до роли прекрасного героя около локтя. Расти и развивайся, друг мой, а языком я за тебя поработаю, - и Веселин, злобно сверкнув серыми глазами, пошел с Орликом и Новиком, которые неудержимо смеялись, готовить лошадей к отъезду.       Ярило ошарашено моргал, лихорадочно размышляя. Похоже, чувства Веселина к девушке куда как серьезнее, чем он предполагал сначала. Так откровенно Веселин еще никогда не шутил, да он просто в ярости! И все потому, что Ярило защищал Тихомиру. Невероятно! Веселин же прекрасно знает, как переживает Ярило по поводу своего не слишком высокого роста…       Пока Ярило был погружен в свои мысли, Тихомира начала разговор с Радогором по поводу сна, который привиделся ей после падения с лошади. Кратко пересказав его содержание, девушка спросила: «Что думаете, Радогор? Я очень боюсь, что это что-то вроде видения о судьбе моего отца. Сокол, ворон... все так символично!»       Радогор долго молчал, потом неожиданно спросил: «А кем была твоя мать? Я не один год бился бок о бок с Чеславом, но ничего не знал о его семье». Тихомира и сама не знала, кем была ее мать. Она вообще очень смутно ее помнила. А отец всегда говорил, что всему свое время, настанет и тот момент, когда Тихомира узнает правду о матери. Правда, к своему стыду, ей это вообще было безразлично. Отец с лихвой компенсировал ей отсутствие мамы, и до вопроса Радогора Тихомира даже не задумывалась об этом.        - Я не знаю, Радогор. Отец никогда не говорил мне о ней. А почему вы спрашиваете?       Синие глаза воина остановились на лице Тихомиры, взгляд проникал ей в душу.        - Видишь ли, - начал Радогор, – за семьдесят три года своей жизни я знал всего лишь нескольких человек, которым могли сниться вещие сны. Через образы, естественно. Их называли сновидцами, но с приходом христианства на Русь память о сновидцах стали предавать забвению, как и легенды о волколаках. Потому что все, что люди не признают, они считают темной силой. Я долгое время думал, что всех сновидцев истребили, оставив эту способность только волхвам. А тут ты. Я почти уверен, что ты сновидец, слишком уж похожая история приключилась один раз в моей жизни.        - Но мне раньше никогда вещие сны не снились, - испугалась Тихомира.        - Кто знает, может, падение с лошади разбудило дремлющую способность, я о таких делах мало ведаю. Но твой сон говорит о том, что надо поторопиться. В путь, друзья! – уже громче сказал Радогор, чтобы его услышали остальные.       День прошел в полном молчании, ни Веселин, ни Ярило не были настроены на разговоры, Радогор без нужды никогда не болтал, а Тихомира была слишком поражена откровениями старого воина, чтобы разговаривать. Она сновидец какой-то, ну и ну!       Все более и более дремучие леса говорили о том, что они уже на земле древлян. Они когда-то были очень опасными, и в их леса без нужды не ходили, только за полюдьем, пока Ольга в 945 не сожгла Искоростень, мстя за смерть князя Игоря. Тихомира поняла из рассказов дружинников, что они в древлянских лесах были всего два или три раза, после сожжения Искоростеня древляне переместили свои поселения ближе к Киеву, и в эти леса нужда ездить отпала. Разве что поохотиться. Правда, последнее время стали ходить слухи, что эти леса стали наводнять печенеги. Что было очень странно, ведь они степные племена, кочевники! И пленников из Черняхова они потащили не в степи, а именно в леса.       Наступившая ночь вынудила путников сделать привал; они развели костер и, как и до появления Тихомиры в отряде, начали травить байки, иногда не стесняясь опустить крепкое словцо. Опять вернулись к разговору о волколаках, и вроде бы все это были безобидные шуточки, но Тихомирой неожиданно завладел слепой ужас.       «Перевертыши как перевертыши, - успокаивала она себя. - Детские сказки. Какие пни? Какие ножи?» А в голове сами собой возникли слова отца, сказанные около года назад. Тогда она не обратила внимания, но сейчас...       «Колохорт береги, скоро он тебе понадобится».       Тихомира даже отошла от костра, чтобы никто не мешал ее размышлениям. Колохорт всегда был с ней – хотя и тяжко из-за него приходилось. Дразнили постоянно. У всех девушек обереги как обереги: свадебники да алатырь-звезды. А у нее - Колохорт! «Так волков боишься? Любишь споры решать?» – как вживую услышала она издевательские голоса девушек своей деревни.        - Берегиня не желает участвовать в обсуждении страшных косматых монстров? – горячий, немного шутливый шепот опалил ей ухо. Тихомира даже вздрогнула от неожиданности и, повернувшись, уперлась в Веселина. Разговаривая с ним, ей приходилось запрокидывать голову, и ее это очень раздражало. Как будто к божеству обращаешься! Много чести! Да еще и Берегиней ее назвал, вспомнил ее нелепое появление в их судьбах…        - Тебе. Какое. Дело?! – спросила Тихомира, яростно отчеканивая каждое слово.        - Мне до всего есть дело, я любознательный.        - “Любознай”* кого-нибудь другого, - неожиданно для себя выпалила девушка. И, конечно, немного пошлая натура Веселина дала о себе знать.        - А если я хочу “любознать” именно тебя? Не отказывайся, такой шанс выпадает раз в жизни. Перед тобой возможно лучший “любознай” всея Руси. Так могу поцеловать, что обо всем забудешь. - серые глаза обжигали Тихомиру неведомым доселе пламенем.       Прожив всю жизнь за отцовской спиной, она понятия не имела, чего хочет от нее Веселин, и как себя вести в подобной ситуации. Веселин ее раздражал, но она думала о нем больше, чем надо бы. И это предложение странным образом ее зацепило. Голубые глаза в упор уставились в серые, напоминавшие теперь грозовые тучи, глаза Веселина - так они потемнели.       Она собиралась его отчитать. Она собиралась на него накричать, может, даже ударить, возмутиться, но, наверное, не следовало перед этим на него так смотреть. Потому что он поступил как всегда по-своему. Он ее поцеловал. Для этого ему пришлось согнуться в три погибели, и в обычной ситуации Тихомира обязательно бы посмеялась, но сейчас она не могла соображать вообще. Его губы обжигали, упрашивали, и к своему ужасу Тихомира поняла, что он нисколько не хвастался. Веселин и правда целовал ее так, что она все забыла. И непонятно, чем бы все это кончилось, если бы не крик Ярило о помощи.       В этот момент Веселин не знал, хочет ли он убить Ярилу или поблагодарить. За свою многолетнюю практику (как-никак первую девку он затащил на сеновал в 11 лет) никогда он еще не получал такого удовольствия от обычного поцелуя, на который она даже и не ответила толком. И это его пугало. Поэтому, даже не взглянув на Тихомиру, он побежал в сторону, откуда донесся крик.       Тихомира была очень зла. Она позволила себя поцеловать человеку, для которого это просто игрушки, вроде «Мать – сыра – земля – догони меня», он даже не посмотрел на нее! И ладно бы ей не понравилось, так ведь нет же... Скорей бы найти отца! На крик Тихомира не побежала, пусть сами разбираются.       Веселин понял, что, пока он соблазнял дочь Чеслава, дружинники еще немного поболтали и улеглись спать, на стражу поставили Ярило, а он как всегда бездумно покинул место караула. Покуда Веселин бежал, он ожидал всякого, но не того, что открылось его глазам. Ярило был прижат к сосне каким-то чудовищем, смутно похожим на волка, только гораздо больше и косматее. «Неужели волколак», - пронеслось в голове у Веселина. Но времени на размышления не было, пришлось броситься вперед и точным ударом отсечь лапу неведомой зверушке. Чудище взвыло и бросилось в чащу леса, сверкнув напоследок желтыми глазищами. Ярило с истеричным всхлипом сполз по сосне вниз.        - Я, понимаешь, стою, а он, понимаешь, выходит. Я в его желтые глаза смотрю, а потом он как кинется. А тут ты!       Веселин, разозленный тем, что непонятный зверь скрылся в чаще и остался жив, едва слушал бессвязное бормотание Ярило. Зато его внимательно слушал подоспевший Радогор. Обычно старого воина нельзя было пробудить до восхода солнца, но сегодня его как будто толкнуло неведомое предчувствие.        - Это был волколак, - тихо сказал Радогор. - Орлику и Новику с утра расскажете. Тихомире – ни слова. Между этими тварями и печенегами явно существует какая-то связь. Где кочевники, там и волколаки, ведь обычно печенеги отродясь по лесам не шастают. Я не позволю, чтобы повторилось мое прошлое.       Ярило, немного успокоившись, спросил у Веселина:        - Ну? Теперь убедился в том, что волколаки существуют?       На что Веселин ответил так:        - Если он успел тебя цапнуть, тирлич-траву искать пойдешь сам.       И воины в молчании вернулись к костру.