Don't tell me if I'm dying.

Я не мог поверить в то, что никто не предупредил меня о нем. Я зашел в палату и стоял там как дурак, пялясь на Гарри. Не удивлюсь, если он меня даже не узнает, мы ведь были совсем детьми. Он даже не навестил меня ни разу, хотя другие иногда возвращались с коробкой кексов, чтобы порадовать остальных. Сколько же ночей я провел, думая о том, все ли у него хорошо? Я злился, я безумно злился и не мог понять, почему он не мог обнять меня в последний раз и сказать, что он последний? Зачем нужно было рисовать мне тот рисунок, на обратно стороне которого я нашел маленькую половину сердечка? Зачем кому-то понадобилось заселить его в палату Зейна? Она всегда останется для меня его палатой, сколько бы детей не лежало в ней после. Мне хотелось просто лечь и закричать, что я и попытался сделать, когда ко мне постучала Джо. Она была моей любимицей, но даже она вряд ли помогла бы мне чем-то сейчас. Настроение было хуже, чем за все 10 лет вместе взятые. В конце концов, если Гарри был здесь, значит его болезнь вернулась. Даже несмотря на то, что мне захотелось заплакать впервые за все это время, я не сдержался. Я твердо для себя решил, что чем быстрее мальчик поправится, тем быстрее снова уедет отсюда и все вернется к прежнему порядку. Поднявшись, я решительно направился в кабинет к Кепке. - Какие у него прогнозы? – спросил я с порога. - И снова здравствуй, Луи, - устало улыбнулся мужчина, открывая больничную карту, - Хреновые прогнозы. Такой ответ тебя устроит? - Конечно нет. Не может быть такого, - я подошел сзади, заглядывая в карту. И да, насколько я понимал, дела у Гарри и правда были не очень, - Ты ведь придумаешь что-то? Спасешь его? - Я постараюсь, но многое будет зависеть от него. - О, можешь мне поверить, я за шкирку его отсюда вытащу, чего бы мне это не стоило, - я развернулся, собираясь направиться прямиком в палату Гарри, когда врач окликнул меня: - Только не веди себя с ним как с остальными, Луи. Я знаю, что ты был рад снова его увидеть. - Да, но не при таких обстоятельствах. Даже если я просто хочу еще хоть раз ощутить, какого это – иметь друга, я верну ему эту здоровую жизнь, на которую он меня променял.

***

Я опустошал ящик за ящиком, пока не нашел нужную мне книгу. В глубине души я был рад, что все эти годы она была рядом со мной, но я никогда не открывал ее и не смотрел на рисунки, сделанные нами на полях, когда мы еще были детьми. Были тут и рисунки Зейна, они ярко контрастировали с нашими каракулями. «Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают», - прочитал я, вспоминая, как Гарри сосредоточенно выговаривал каждое слово. Раньше было так легко представить себя в главной роли этого рассказа, а сейчас я могу только мечтать о том, чтобы почувствовать себя ребенком. Я обижался на него около трех лет. Еще два года я не оставлял надежды, что однажды он придет ко мне в час посещений, и все это останется нелепым недоразумением. Но сейчас, сейчас я определенно должен был сделать что-то. Поэтому я схватил листок бумаги, карандаш, написал пару слов и отправился к палате Зейна (Гарри.) Это всегда будет палата Зейна, я же говорил. Его не было вечером на терапии, и Джо по секрету рассказала, что он должно быть проспал все на свете. Я решил, что просто оставлю книгу под дверью, но не смог удержаться от взгляда на Гарри. Он спал, отчаянно обнимая подушку, его кудри были немного длиннее, чем в детстве, но наверняка оставались такими же мягкими и непослушными. Он хмурился во сне, и я невольно задумался над тем, что или кто могло ему снится. В тот же момент он резко пульнул подушку в мою сторону: - Отличная подача, Гарри, - пробормотал он, переворачиваясь на другой бок. Я не мог понять, увидел ли он, что я тут или же даже не проснулся? Решив, что бегство будет лучшей идеей, я поспешил к двери, подвигая книгу ногой на то место, где парень точно ее заметит. И он заметил, потому что стоило мне прикрыть за собой дверь, как я услышал шаги. Скрыться было негде. Он наверняка уже держит книгу в руках. Боже, какой я дурак. Я повернулся и спокойным шагом пошел в направлении своей палат, потому что, во-первых, я уже несколько лет не мог бегать без того, чтобы не попасть в реанимацию, а во-вторых, это прост о не имело смысла. - Луи? – окликнул он меня. - Любитель синих китов? – я повернулся, встречаясь с ним взглядом и недовольно отмечая, что он был как минимум на сантиметр выше меня. - Ты помнишь? - Разве не очевидно? – язвить не хотелось, но это получалось само собой. Парень закусил губу, рассматривая меня. И я знал, что во мне сложно было увидеть того ребенка, которого он знал. Сейчас я больше походил на бледное, худое и безжизненное приведение. Им я собственно и должен был уже стать, к этому времени. Никто не думал, что я столько проживу, но мне было как-то без разницы. - Сколько тебе лет? - Думаешь, они выкинут меня из отделения, если мне будет 18? – ну вот опять, почему я не мог ответить спокойно. Гарри переминался с ноги на ногу, ожидая, пока я скажу что-то. - 17, - ответил я после долгой паузы, - Только не говори этого, прошу теб.. - И как давно тебе 17? – с глупой улыбкой произнес парень, явно довольный собой. Я закатил глаза. - Луи, мне жаль, я действительно не думал,чт- - Вернешься сюда? – перебил я его, - Я тоже надеялся, что этого не произойдет. Разве что, в качестве посетителя. - Нет, я на следующий же день умолял маму приехать, но она и слышать не хотела о больнице. Не мог же я сам сесть на автобус… - В первые несколько лет возможно нет, - Гарри виновато посмотрел на меня, - Думал, я тебя забуду? - Была такая мысль. Мы были просто детьми, - заключил он. Я подошел ближе, заглядывая ему в глаза: - У тебя еще когда-нибудь был такой друг, как я? - Нет, - выдохнул парень, глядя прямо на меня, - Таких как ты больше нет. Прости меня, Луи. - Прощаю, только потому что тогда у тебя не было моего телефона. Так мы всегда могли бы быть на связи, правда? - Конечно, - он улыбнулся, робко придвигаясь ближе, и я крепко обнял его. Мы обменивались номерами, когда я услышал шаги за углом. Недолго думая, я затолкнул Гарри в его палату и принял самый свой беззаботный вид. - Луи? – услышал я. Одна из медсестер вопросительно смотрела на меня, видимо ожидая объяснений о том, что я здесь делаю. Я улыбнулся, проходя мимо нее и направляясь в свою палату: -Любопытство тебя погубит, Кайла, - прошептал я. - Будь уверен, я доложу о том, что ты шатаешься ночью по коридорам. - Я шатаюсь где хочу и все спокойно живут с этим, кроме тебя, конечно. Стоило мне зайти в палату, телефон завибрировал. «Подумал, что ты не успел записать мой номер. Это Гарри. Спасибо, что не сдал меня ей, я полагаю? :)» «Думаю, следующие пару дней меня запрут в палате, хотя бы для вида» - отправил я. И было то злой шуткой судьбы или проделками Кайлы, но мои следующие анализы показали значительное уменьшение лейкоцитов, а значить это могло только одно – мне придется какое-то время провести в одиночном боксе.