Don't tell me if I'm dying.

Я видела, как Луи буквально вылетел из палаты Гарри, и поняла, что Кепка и не подумал сообщить ему. Первой мыслью было утешить парня, но я уже знала его достаточно хорошо, чтобы встретить закрытую дверь его комнаты со смирением. - Ты в порядке, Лу? – спросила я, пытаясь заглянуть внутрь сквозь небольшое окошко. - Только не говори, что ты тоже знала, что он вернется, - сердито промычал парень, лежа лицом в подушку. «Никто не может знать этого наверняка» - хотелось сказать мне. Но правда была в том, что я могла. Я много времени проводила с Луи во время его химии, часто сидела с ним по ночам, когда ему становилось плохо. Это стало нашим негласным правилом - делиться всем друг с другом. И это буквально разрывало меня изнутри. Потому что парень снова доверился не тому человеку. Я бы никогда не причинила ему боли умышленно, но были вещи, о которых я просто не могла его предупредить. Я все еще прекрасно помнила слова Найла о том, что все правила нарушаются только ради любви. Не хочешь их нарушить – избегай ее. Для меня было бы намного проще, если бы эти дети больше никогда не заговорили друг с другом, потому что между ними была какая-то связь. И кто знает, во что она могла перерасти. - Могу я войти? – спросила я. - Я устал, Джо. Думаю, мне лучше поспать. Вздохнув, я пошла к посту медсестер, надеясь, что парню скоро станет лучше. Гарри вырос намного больше, чем я предполагала, хотя взгляд его оставался таким же, как и в детстве. Я была приятно удивлена, что он помнил все наши шутки из прошлого и все еще был очаровательным и вежливым. Но конечно же он спрашивал о Луи, выглядя безумно робким и виноватым. Я понимала, что ему должно быть нелегко окунуться в прошлое, живя в палате Зейна и увидев Луи. Совсем не того Луи, которого он оставил. Раньше, парень бы горделиво задрал нос, обнаружив на обходе старого друга. Он бы спокойно зачитал Кепке его карту и пожелал ему скорейшего выздоровления. Он бы определенно не бежал в свою палату, сдерживая слезы и пытаясь побороть воспоминания о том времени, когда они были друзьями. Смотреть на то, как Гарри с надеждой поворачивался в сторону палаты бывшего друга было невыносимо. Но я не могла знать, захочет ли Луи поговорить с ним хоть раз. Я раньше приходила к нему ночами, пробуждая от кошмаров, в каждом из которых обязательно был его кудрявый друг. Слишком часто он напоминал мне о том, что не хочет ничего слышать о прошлом. Казалось, что все происходящее в отделении теперь проходило мимо Луи, он действительно уделял свое внимание только утреннему обходу и вечерней терапии, на которой предпочитал оставаться один. - Дружба – это больше не для меня, - сказал он как-то, - Не важно, насколько дорог будет тебе человек, он все равно покинет тебя. Иначе просто не бывает. И к такой мысли рано или поздно приходят все, но не в 9 лет. Когда Луи подарили его первый телефон, он был безумно счастлив. Но все, о чем он говорил – это насколько же проще было бы планировать пакости с Зейном и скидывать Гарри картинки с его глупыми черепашками-ниндзя и синими китами. Даже когда он перестал говорить о них, я знала, что он никогда не забывал. Иногда он часами сидел перед доской памяти, и никто не решался подойти к нему в такой момент. Гарри замер у своей старой палаты и на его лице промелькнула тень улыбки. Нельзя ожидать, что человек будет вспоминать моменты болезни и чувствовать счастье. Но их история была не о болезни, а о друг друге. И я решила, что несмотря ни на что, в их взаимоотношения я вмешиваться не буду. Я хотела бы им помочь. Хотела спасти их. Но могла ли?