Don't tell me if I'm dying.

Кабинет групповой терапии был оформлен в зеленых тонах. На самом деле, кабинетом это назвать было сложно, потому что это была палата. С ковром посередине, без всяких приборов и кроватей. Мягкие кресла были расставлены полукругом, но мало кто сидел на них. В основном, все усаживались на пол, повторяя за мной. Раньше я был слишком низким для того, чтобы самостоятельно забраться на высокое кресло. А мне жутко не хотелось, чтобы кто-то подсаживал меня. Вот я и решил сидеть в самом углу, оперевшись на любимое кресло-мешок. Таких в комнате было всего три, но никто никогда не садился на мое. Разве что, дети из других групп. Вот и сейчас, не торопясь, я прошел через весь кабинет, поглядывая по сторонам и оценивая обстановку. Зейн не мог посещать мою группу, потому что был слишком взрослым. А почему подростки не могут разделять боль с детьми – нам так никто и не объяснил. Может, проблемы у них другого рода, а может, они просто предпочитают держаться от нас подальше. Я часто замечал это. Они замыкаются на себе и просто не замечают, что есть дети гораздо младше, которым тоже требуется поддержка. Терапия с ними не стала бы хорошей идеей, если бы они твердили только о себе, верно? Мне нравилась моя группа. Нас было всего семь. И это классно, потому что число 7 очень крутое. Гарри должен был стать восьмым. И получилось бы, что все должны работать в парах. Я никогда не работал в парах! Если вы хоть раз видели какой-то фильм о раке или, может, читали книгу, там обязательно должна была быть такая сцена, когда больные работают в парах, обнимают друг друга и поддерживают. Обниматься?! Фу! Мне оставалось только надеяться, что меня поставят в пару с Шер. С ней, хотя бы, можно было посмеяться. Стоило мне о ней подумать, как девочка проскользнула в дверь, улыбаясь и махая мне рукой. Постоянной подруги у нее не было. У нас у всех нет постоянных друзей. Как можно вообще надеяться на какое-то постоянство в отделении онкологи? Шер опустилась рядом с какой-то девчонкой, имя которой начиналось с буквы Л. Запоминать ее не было смысла, потому что у бедняжки была 4 стадия. Все мы знаем, что это означает. Ничего хорошего и темный коридор в конце. А Шер... не знаю. Была у нее какая-то странная особенность или привычка – называйте, как хотите. Когда вокруг безнадежного ребенка появлялась мертвая зона – она притягивалась к нему. Она никому не позволяла почувствовать себя больным и прокаженным в свои последние дни. Она общалась даже с теми, кому осталось жить всего пару дней. Приходила к их кроватям и все разговаривала, и разговаривала – я даже не знаю, о чем девчонки так долго могут трепаться? Я знал, что она придет и ко мне, когда я начну умирать, и все от меня отвернутся. Конечно, кому нужен будет умирающий друг, который принесет только боль? Возможно, я – не лучший пример, потому что моя смерть принесет моим друзьям еще и кучу рисунков из моей комнаты. Но факт остается фактом. Смерть отпугивает людей. Вот и сейчас, стоило только Шер приземлиться рядом с той девочкой, та заметно оживилась, потому что оказалась вовлечена в какой-то занудный девчачий разговор. Но на ее лице стала появляться бледная улыбка, и я счел это хорошим знаком. - Здравствуйте, ребята – услышал я робкий голос новой медсестры, которая стояла в центре комнаты, старясь привлечь наше внимание. Оно привлекаться не хотелось – кто знает, может Джо была просто не в его вкусе. Тогда я встал, одергивая штаны, которые закатались до голени и, прочистив горло, сказал: - Сорок пять минут внимания, пожалуйста! – зал сразу затих. И только в эту минуту я заметил Гарри, который сидел совсем рядом со мной уже какое-то время. Я настолько сильно ушел в свои мысли, что даже не уловил его приближения. Болван ты, Луи. - Так вот, как вы знаете, я ваша новая медсестра. Вы можете называть меня Джо, и я постараюсь как можно быстрее запомнить все ваши имена – улыбнулась девушка. Я почувствовал, как Гарри завозился, усаживаясь поудобнее, и решил наблюдать за ним краем глаза. - Сегодня, думаю, мы не будем проводить занятие в вашей обычной форме. Потому что я не знаю, чем вы занимаетесь, если честно – засмеялась Джо. - Мы рассказываем о том, какие процедуры нам назначают, как мы с ними справляемся, какие медсестры и врачи добры к нам, а какие просто идиоты, – влез я в ее речь. Серьезно, она должна знать такие вещи! - Спасибо, Луи, - улыбнулась она, - Я хотела предложить вам почитать книгу. Согласны? По кабинету пронеслось слабое шушуканье. Я понял, что без меня никто ничего не скажет. И почему все так напуганы перед взрослыми? Они же такие же дети, как и мы. Более высокие и подверженные уголовной ответственности – только и всего. Я даже видел, как взрослые плачут – так же, как и мы. Так в чем проблема? - Думаю, чтение было бы классной идеей. Только после того, как некоторые из нас представятся и расскажут о себе, - сказал я, заваливаясь на кресло-мешок и подкладывая руки под голову. Гарри снова завозился, и я заметил, как он начал кусать губы. - Вы все для меня новенькие. Так что, может всем стоит представиться? Давайте так, - Джо схватила мячик, который валялся в одной из коробок, - Я буду кидать вам эту красную круглую штуковину, а вы будете рассказывать о себе. Имя, возраст, диагноз, если, конечно, вы помните его. Я хмыкнул. Ты запоминаешь свой диагноз как только тебе выносят его. Эти слова встречаются тебе сто раз на дню, преследуют тебя во снах и во всех местах, в которых тебе приходится бывать. Я научился выговаривать свой диагноз вперед фамилии – так о чем речь? Все уселись в круг, предусмотрительно подбираясь ближе к моему месту, и Джо кинула мячик первой девочке. У нее не получилось поймать его, и она, извинившись, выбежала из круга, устремляясь за укатывающимся предметом. - Кристина, - представилась она, когда мячик оказался у нее в руках, - 8 лет, миелоидная саркома. - Приятно познакомиться, Кристина. А теперь – перебрось мячик твоему самому близкому другу, - девочка кивнула, перебрасывая мячик своей соседке. Дальше только ненужная и скучная болтовня, потому что имена, возрасты и диагнозы – это то, что нам приходится повторять снова и снова. И от этого действительно устаешь. Слушать я начал, только когда девочка, чье имя начинало с буквы Л, перекинула мячик обратно к Джо. У нее тут больше не было друзей, кроме Шер, которая и передала ей слово до этого. - Мое имя вы уже знаете, - улыбнулась медсестра, кидая мячик новенькому. На его щеках моментально появился слабый румянец, но руки среагировали мгновенно. - Меня зовут Гарри. Мне почти пять лет и у меня рак... - он сдвинул брови, пытаясь припомнить точный диагноз. - Это называется лейкемия, - шепнула ему медсестра. - Точно! Да, у меня лейкемия. А еще я люблю черепашек-ниндзя и синих китов, - по залу прошелся шепот. Я закатил глаза и никак не мог ожидать, что в ту же секунду мячик прилетит мне прямо в живот. От растерянности я выпучил глаза, как лемур из «Мадагаскара» и все продолжал молчать, пока Джо, улыбнувшись, не шепнула мне, что пришла моя очередь. - Хоть я и не понимаю, зачем вам это, - начал я, - но меня зовут Луи, мне 6 и у меня лимфома. - А еще он король и у него ослабленный иммунитет, - выкрикнула Шер, подмигнув мне. - Юная леди, вы не можете говорить, пока у вас нет мяча! – крикнул Гарри. В зале повисла мертвая тишина. Через секунду Шер громко рассмеялась, а за ней начали робко хихикать и остальные. Я не стал воспринимать это как предательство с ее стороны, потому что выкрик новенького и мне показался забавным. - Теперь, когда все представились, думаю, можно начать читать, - прервал я всеобщий смех. - У меня появилась идея получше, - сказала медсестра, вставая с пола, - Кто из вас уже умеет читать? – пятеро человек подняли руку. Я насупился – потому что чтение было одной из худших вещей. У меня совершенно не было к этому таланта, хотя мама твердила, что я просто не стараюсь. - Теперь разбейтесь по парам. У меня есть 4 книжки и одна из них достанется вашей паре. Выбирайте партнера с умом, потому что книги не тоненькие. У вас не получится прочитать их за один раз. И не забывайте, что тот, кто уже умеет читать, должен быть в паре с тем, кто не умеет. В этом весь смысл. Даже если бы я попытался оторвать Шер от ее новой умирающей подруги – она все равно не умела читать. А остальные мне не нравились. Поэтому я принялся разглядывать потолок. Если быть совсем честным – я разглядывал Гарри. Только так, чтобы никто об этом не догадался. Я понимал, что мне придется работать в паре с ним, и мысленно молился, чтобы Джеки предложила ему работать с ней. Я же видел, как она бросала на него влюбленные взгляды. Ну, насколько они могут быть влюбленными в таком возрасте и в отделении онкологии. Скорее всего, это были «я бы пустила тебя в реанимационную палату, даже когда я выгляжу ужасно» взгляды. - Гарри, тебе разве не хватило пары? – услышал я заботливый голос медсестры. Новенький замотал головой так, что его кудряшки растрепались. - Луи, ты умеешь читать? - Ну... нет. - Тогда у тебя нет причин, чтобы не поработать с Гарри. Тем более, вы соседи, - улыбнулась Джо. - Давай, не будь какашкой, - шепнула она мне, наклонившись. Я мог бы обидеться, но я знал, что Кепка сказал бы то же самое. Поэтому я лишь тяжело вздохнул и кивнул головой. - Чур я выбираю нам книгу! – бросил я мальчику, который подсел ко мне поближе. Названия я прочитать, конечно же, не мог. Но меня заинтересовала картинка, на которой несколько детей летели по небу к дальней звезде. Я подумал, что эта книга могла бы быть об ангелах. А это, вроде как, уже по нашей тематике, так что я схватил ее. Гарри ждал меня возле моего места, покусывая губы и накручивая прядку волос на палец. - Вот, - кинул я ему книгу. Мальчик нахмурил брови, беззвучно шевеля губами. - Это же «Питер Пен!» - воскликнул он. - Ммм. Мне понравилась картинка. - Да. Она красивая. - Почему ты любишь синих китов? – спросил я. Не то, чтобы это действительно был тот вопрос, на который я с нетерпением ждал ответа. Но да, мне было ужасно интересно. - Потому что почти никто о них не думает? Не знаю. Они достаточно красивые. И я уверен, что они добрые. - Он едят мелкую рыбу. - А мы едим мясо животных – это же не делает всех людей плохими. - Тебе еще нет пяти лет, а ты уже умеешь читать? – с недоверием я покосился на книгу, лежащую между нами. Мальчишка молча взял и открыл ее на первой странице. - «Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают», - медленно, но уверенно прочел он. Мне, конечно, стало обидно, что я не умею читать так же, как и он. Потому что первое предложение меня заинтриговало, и я понял, что теперь полностью завишу от Гарри. А мне не нравилось зависеть от кого-то. Поэтому я выхватил у него книгу и начал внимательно всматриваться в слова, надеясь, что они обретут значение рано или поздно. - Просто смотри на каждую букву по отдельности и читай ее, соединяя со следующей, - подсказал он. - Ну, как тут у вас, получается? – спросила Джо, наклоняясь над книгой. Не знаю как вас, а меня всегда только нервировали подобные вопросы. - У него получается, - фыркнул я, - кидая книгу в Гарри. Медсестра осуждающе на меня посмотрела. И я не понял, что значил этот взгляд: «приложи больше усилий» или «не кидайся книгами в ближнего своего». - У нас все хорошо, - ответил мальчик, поднимая книгу и приглаживая помявшийся уголок страницы. - Ты мне все равно не нравишься, - заявил я, как только Джо ушла к другой паре. - Почему? – удивленно спросил Гарри. - Я не умею любить синих китов. Ты заведешь себе тут друзей, и может, даже заберешь моих. И ты ходил по тихой больнице, хотя не имел на это права. - Я думал, что ты стал добрее, когда прошлой ночью перестал стучать в стену. - Я не добрый, Гарри – мне пришлось перейти на шепот, потому что остальные начали оглядываться, - Ты поймешь, что я вовсе не добрый. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И я не хочу, чтобы ты отбирал у меня что-то. Кепка – мой друг, но он бегает с тобой. Даже Джо уже подружилась с тобой. Да что они все в тебе нашли? Чем ты лучше меня? Ты же любишь черепашек-ниндзя, а это просто глупо! - Мне говорили, что ты будешь притворяться плохим, - спокойно сказал мальчик, перелистывая страницу за страницей в поиске картинок. - Ты. Мне. Не. Нравишься. - Так давай просто читать эту книгу, а не обсуждать меня, - улыбнулся он. Следующие десять минут он послушно соединял буквы в слова, а слова в предложения, а я просто пытался вникнуть. Но не говорить и не думать о нем оказалось намного сложнее, чем я предполагал. До того момента я даже не догадывался, что Гарри – единственное, вокруг чего вертелись мои мысли последние два дня. Как только Джо объявила, что мы закончили, я соскочил с места, и, не обращая внимания на головокружение, побежал в свою палату. Включил музыку, зажег гирлянды и принялся кидать мячик в стенку. Не прерывался я даже тогда, когда Кепка заходил на вечерний обход. Оказалось, что умерла одна девочка – вот в честь чего был час тишины. Вся медицинская бригада пыталась спасти ее. Я кидал мяч в стенку и мысли постепенно уходили. Когда я услышал тихие всхлипы из соседней палаты – я принялся только яростнее кидать мяч в стену, из-за чего он каждый раз отскакивал слишком сильно, и мне приходилось вставать с кровати, чтобы подобрать его. В конце концов, мне это надоело, и я лег спать. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, я услышал, что Гарри начал тихо петь какую-то колыбельную, и понадеялся, что он мне не приснится. Надежда моя не оправдалась.