Лента времени

— Гарри Поттер. Мальчик-который-выжил… пришел умереть. Гарри с трудом удержал истерический смех. Сердце неожиданно перестало колотиться о ребра и замерло, будто затаилось. Гарри до боли хотелось сомкнуть пальцы на палочке, но он ещё на входе в Запретный лес специально убрал её в задний карман джинсов, чтобы избежать искушения и не сопротивляться. Он знал: его смерть даст остальным надежду выжить. Предпоследний хоркрукс будет уничтожен, Гарри наконец исполнит пророчество; Рон и Гермиона убьют змею, и после этого Риддла сможет прикончить кто угодно. Он выполнил свое предназначение. Вся его жизнь подчинялась пророчеству, и Гарри видел своеобразную логику в том, что лишь после смерти будет свободен. А ещё… А ещё смерть позволила бы ему увидеться с близкими. Обнять маму, отца, Сириуса, попросить прощения у Ремуса и Тонкс… Да, Гарри хотел бы жить, но он не возражал против смерти, если она оборачивалась благом для остальных. Сглотнув, Гарри поднял взгляд на Волдеморта. Глаза того светились в отблесках огня от костра, как раскалённые угли, и Гарри, несмотря на очки и тьму вокруг, мог разглядеть каждую чёрточку этой уродливой восковой маски, что заменяла Волдеморту лицо. Он с вызовом уставился на Волдеморта, но в ответ получил странно-задумчивый и почти сожалеющий взгляд. Бескровные губы едва заметно пошевелились, двинулась рука со Старшей палочкой… Всё вокруг залил ослепительный зелёный свет. — …Но что теперь, профессор? Я должен вернуться? — Как хочешь, Гарри. — У меня есть выбор? — Конечно, — улыбнулся Дамблдор. — По твоим словам, мы на вокзале. А значит, ты можешь сесть на поезд. Можешь выбрать, на какой именно поезд и куда он тебя повезёт. Гарри оглянулся на плачущее существо. Ему хотелось помочь, пусть теперь он и догадывался, что или, скорее, кто это. Он вновь повернулся к своему бывшему директору: — Что будет, если я не вернусь? — Не знаю, Гарри. Будущее не предопределено. Гарри не был уверен, чего именно хочет, зато знал точно, чего не хочет. Там, в мире живых, его ждали новые потери, боль и смерти. Здесь… Он даже предположить не мог, что будет, если он откажется возвращаться, но сомневался, что навсегда останется на Кингс-кросс. — Профессор… Я не вернусь. — Ты уверен, Гарри? — улыбка Дамблдора померкла. — Да, сэр. Пророчество исполнено, Волдеморт убил меня. Кто-нибудь из наших точно прикончит его. А я… Я хочу отдохнуть. Я заслужил это! — Конечно, Гарри, конечно. Успокойся, тебя никто не заставляет. — Но… что тогда? И почему меня встретили вы, а не мама с папой? — Гарри, — Дамблдор погрустнел, — у меня было незавершённое дело. Я должен был помочь тебе. А твои родители давно принадлежат миру мёртвых. Они не могли увидеться с тобой. — Но я ведь решил остаться — значит, сейчас я могу встретиться с ними? — Не знаю, Гарри. — Послышался шум, напоминавший стук колес. — Тебе пора. Гарри оглянулся. В тумане проступили очертания края платформы, рельсы и подъезжающий поезд, чем-то похожий на Хогвартс-экспресс. Он беззвучно остановился совсем рядом; двери открылись. Дамблдор поднялся с кресла, и Гарри поспешно вскочил со своего, чуть пошатнувшись. Это место было действительно странным: всё выглядело и чувствовалось так же, как в реальном мире, но в то же время Гарри ощущал, что не зависит от собственного тела. Казалось, захоти он взлететь без метлы — проделает это без малейших затруднений. Дамблдор повел рукой в сторону поезда. Из трубы, окрашенной, как и весь паровоз, в алый цвет, вырвалась струя пара, и Гарри автоматически шагнул вперёд, будто бы боясь опоздать к отправлению — но потом, задумавшись, снова повернулся к Дамблдору. — Профессор, куда… Куда я попаду? — Не знаю, мальчик мой. — Гарри посмотрел на несчастное существо. — Нет, его ты взять с собой не можешь. Он должен остаться здесь. Гарри покачал головой. Когда-то он сам лежал вот так — беспомощным, ничего не понимающим ребенком. Когда-то его так же оставили на произвол судьбы, понадеявшись, что он как-нибудь да выживет. И пусть Волдеморт, в отличие от него, сам довел себя до такого, но Гарри не хотел уподобляться тем, кто поступил так с ним самим. Бросать дитя, как щенка, под скамьей… Гарри поднял плачущего ребенка на руки, в последний раз взглянул в мудрые голубые глаза и, глубоко вздохнув, шагнул в поезд. [Прим. автора: я никак не могла послать Гарри в более раннее время, поэтому исторической достоверностью пришлось пожертвовать. Я знаю, что Лондон бомбили двумя годами раньше.] Он вновь лежал ничком. На этот раз вокруг было отнюдь не тихо: воздух сотрясали взрывы, шершавая земля — асфальт? — на которой Гарри распластался, заметно колебалась. Гарри не понимал, где очутился, но это место явно не было мирным. Неужели снова война? Рядом прогремел очередной взрыв, и Гарри вскочил на ноги, сообразив, что, прежде чем пытаться понять, куда его занесло, нужно найти укрытие. Он быстро оглядел себя: изношенные кроссовки, старые, потрёпанные джинсы, футболка и грязная куртка — в общем, то, в чём он был во время битвы; разве что одежда почему-то оказалась чистой и будто бы отглаженной. Очки были на месте, палочка из боярышника нашлась в заднем кармане джинсов, а вот мантия-невидимка пропала. Обнаружив это, Гарри не стал вдаваться в долгие размышления и решил, что она стала платой за возвращение из лап Смерти. Он огляделся, судорожно сжимая в руке палочку. Место было смутно знакомым — старинная улица с рядами домов по обе стороны. Она лежала в руинах, на дороге валялись обломки камней и разбитые в щепки деревья, но несколько домов всё еще стояли, счастливо избегнув участи своих соседей. Задрав голову к небу, Гарри с изумлением увидел самолёты — было толком не разглядеть, но даже размытыми силуэтами они выглядели старыми, как из фильмов про войну, которыми одно время увлекался Дадли. Где же он оказался? Совсем рядом раздался ещё один взрыв; Гарри дёрнулся от неожиданности и бросился к ближайшему дому. Возможно, щиты и заклятия могли уберечь от осколков и камней, но он предпочёл не рисковать и подстраховаться. Квадратное здание, окружённое решётчатым забором, очень сильно напоминало о чём-то, но Гарри не сосредотачивался, и потому неясная мысль быстро ускользнула. Сохранившиеся в памяти обрывки лекций из маггловской школы о том, как следует вести себя при бомбежке, подсказали, что при отсутствии поблизости бомбоубежища нужно найти подвал. Оглядевшись, Гарри заметил коридор и в конце его — неприметную дверь. Та была не заперта, и Гарри, засветив палочку, аккуратно и по возможности быстро пошел вниз по узкой каменной лестнице. Ступеньки были стесаны, но одинаковой высоты; перила отсутствовали, и свободной рукой он вел по стене. В конце лестницы обнаружилась тяжеленная массивная дверь. Руками Гарри не смог её сдвинуть и, направив палочку на замочную скважину, попытался отпереть заклинанием. Всё осталось по-прежнему; тогда Гарри решил ее просто взорвать, но вовремя догадался оглядеться. Каменные стены, высокая и прочно впаянная дверь… Если что-то пойдет не так, тут всё рухнет, похоронив под собой самого Гарри. Здесь, внизу, звуки были не так слышны, но все равно взрыв раздался довольно громко. Вздрогнув, Гарри быстро поднялся обратно и только направился к выходу из здания, когда наверху, на втором этаже, послышался еще один взрыв. Но не такой, как от бомбы — скорее уж как от взрывного заклятья. Поколебавшись пару секунд, Гарри зашагал дальше. Это было не его дело; его задача — выбраться отсюда и найти убежище. Но в следующее мгновенье оттуда же, сверху, донёсся слабый стон. В тишине, наступившей в перерыве между бомбами, он показался особенно чётким, и Гарри, плюнув на все, развернулся и стрелой помчался наверх. В первой же комнате в длинном коридоре была выбита дверь. Гарри осторожно заглянул внутрь и увидел обломки, пыль, а посреди всего этого — лежащего на полу человека. Тот пошевелился, застонал, и Гарри понял, что именно этот звук слышал. Человек перевернулся на живот, встал на четвереньки, а потом, ухватившись за кровать, и на ноги. И поднял голову. Прямо в лицо Гарри смотрел Том Риддл. Первым порывом было выхватить палочку, вторым — развернуться и сбежать; потом он сумел кое-как взять себя в руки и сообразить, что перед ним именно Риддл, а не Волдеморт. Во всяком случае, у него были нос и волосы, а вот кожа почти повторяла цвет кожи Волдеморта. Риддл был бледен как смерть, нетвердо стоял на ногах, а на лице у него были глубокие царапины — видимо, от взрыва и разлетевшихся кусков двери. Гарри попятился, собираясь убраться отсюда как можно быстрее. Он понятия не имел, что происходит и почему Волдеморт так выглядит, но не горел желанием выяснять. Слишком уж много потрясений за один день. Риддл провел руками по брюкам, пытаясь, видимо, отряхнуть ладони, шагнул вперед, пошатнувшись, и тихо попросил: — Помоги. Гарри сглотнул. Он не хотел гадать, почему над Лондоном — а это точно был Лондон, Гарри наконец-то узнал место: детский приют Риддла — летают самолеты, почему вокруг падают бомбы и что он сам делает здесь. Это неизбежно привело бы к пониманию происходящего, а последнее, чего Гарри хотел сейчас, — думать, где и когда он оказался и как отсюда выбраться. Но все-таки чем дальше, тем яснее становилось, что каким-то образом его занесло в прошлое. Может, на Кингс-кросс нужно было подождать следующего поезда, а тот предназначался хоркруксу? Риддл смотрел на него. Смотрел так, что у Гарри внутри всё сжалось. Он вдруг понял: если он уйдет сейчас, Риддл не сможет выбраться сам. Почему-то тот был очень слаб и даже стоял с трудом, цепляясь за стену. По виску и щеке у него стекала кровь, и он, судя по виду, мог в любой момент потерять сознание. Стоило бы бросить Риддла тут, и все проблемы разрешились бы в один миг, но тогда будущее одним махом исчезло бы, а Гарри еще с третьего курса помнил: когда ты в прошлом, ты не имеешь права делать что-либо, что могло бы кардинально изменить течение времени. Пока он думал, Риддл, держась за остатки дверного косяка, сполз на пол и прикрыл глаза. — Голова кружится, — пробормотал он. — Я не выберусь отсюда. Гарри посмотрел на него, потом посмотрел еще раз, окинув взглядом с головы до ног, и понял: действительно не выберется. В конце концов, разве не он вытащил из Адского пламени Драко Малфоя? Он шагнул вперед и протянул Риддлу руку. — Вставай, — отрывисто сказал он. — Надо уходить. Риддл неожиданно крепко ухватился за его ладонь — Гарри всего передернуло — и попытался подняться снова. Ноги у него, кажется, дрожали, и Гарри, потеряв терпение при звуке очередного взрыва, попросту вздернул его вверх. — Ты знаешь, где здесь бомбоубежище? …Кое-как они спустились по лестнице и прохромали к выходу. Выждав, пока не прогремит очередной взрыв, Гарри быстро вытащил Риддла наружу, заставил опереться на его плечо и повел к воротам. Риддл что-то шипел себе под нос, но Гарри старательно его игнорировал, равно как и панический вой подсознания: «Да что ты творишь, идиот?!» Приоткрыв створку, Гарри высунулся и отчаянно завертел головой. Он понятия не имел, как должно выглядеть бомбоубежище — подвал? какое-то укреплённое здание? Тут его плечо больно сжали, и белый как простыня, припорошенный пылью и измазанный в собственной крови Риддл напряженно выдавил: — Направо. Кивнув, Гарри снова подхватил его и быстро пошел, почти побежал, вверх по улице. Полторы сотни футов спустя Риддл ткнул пальцем в сторону: — Здесь. Давай внутрь. И только Гарри вздохнул с облегчением: добрались, вне опасности, — как гудение над головой усилилось. В следующую секунду совсем рядом раздался взрыв, и мир перед глазами закружился и потемнел. Голова была тяжелой, а в глаза под веками словно насыпали песку. Гарри протянул руку, попытавшись нашарить очки, но та повисла в воздухе. Он застонал и тут же пожалел об этом: стук в висках только усилился. Ресницы, кажется, слиплись, а когда ему всё же удалось поднять веки, он еле удержался, чтобы не зажмуриться: даже слабый, будто серый свет нестерпимо резал глаза. Кто-то сунул ему в руку очки, и Гарри неуклюже нацепил их на нос, чуть не заехав себе дужкой в глаз. Проморгавшись, он уставился на людей, стоявших у… кровати? Смутно знакомая женщина — и Риддл рядом. Только его тут не хватало. Да где он вообще очутился? — Как тебя зовут? — спросила женщина. Гарри замялся. Было уже ясно, что он находится либо не в девяносто восьмом, либо не в этом мире, но всё равно он настолько привык отзываться на чужие имена и вздрагивать при словосочетании «Гарри Поттер», что изменять этому обыкновению сейчас отчаянно не хотелось. Поддавшись своей паранойе — а по-другому он назвать это просто не мог, — Гарри вначале хотел выдать первое пришедшее в голову имя, но передумал за секунду до того, как слова слетели с губ, и, натянув на лицо потерянное выражение, прошептал: — Я не помню. Взгляд женщины смягчился, и она утешающе коснулась его волос; Гарри еле сдержался, чтобы не отпрянуть. — В тебя попал один из осколков. Наверное, амнезия — следствие травмы, — она убрала руку, и Гарри подавил вздох облегчения. — Скорее всего, это временно, а пока мы можем подобрать тебе какое-нибудь имя. Может быть… Джон? Гарри поморщился и покачал головой — и застонал, вскинув руки к вискам. — Голова болит, — прохрипел он, старательно не замечая Риддла, который отступил женщине за спину. — Тебе стоит отдохнуть, — она надавила ему на плечи и силой уложила обратно на подушку, а потом водрузила ему на лоб влажную холодную тряпку. Гарри благодарно взглянул на неё, буквально чувствуя, как остывает горевшая кожа. — Давай ты пока побудешь Джеймсом, а когда тебе станет лучше, мы определимся, что же с тобой делать. А сейчас постарайся уснуть. Она отвернулась и пошла к двери; Волдеморт последовал за ней, и Гарри скривился, когда увидел, как на его лице снова появилось выражение, которое сам Гарри называл про себя «идеальный мальчик» — Перси Уизли одно время выглядел именно так, но у Волдеморта это получалось не в пример лучше. «А крови и царапин-то больше нет, — отстранённо отметил Гарри. — Видно, он хорошо овладел беспалочковой магией, раз смог самостоятельно залечить всё это». Уже в дверях женщина, словно вспомнив что-то, обернулась. — Меня зовут миссис Коул, — сказала она, — а это Том Риддл. Ты в приюте Вула, Джеймс, в Лондоне. Гарри обречённо закрыл глаза. Миссис Коул и Риддл вернулись, когда на улице уже стемнело. За окном горел только один фонарь, перебивая свет луны. Комната же была тускло освещена единственным огарком свечи на тумбочке, так что, когда дверь открылась и вошла миссис Коул с подсвечником в руках, Гарри даже слабо улыбнулся. — Тебе лучше, Джеймс? — миссис Коул поставила подсвечник рядом с ним и задула огарок, который последние четверть часа уже не горел, а чадил. — Да, мэм, спасибо, — кивнул Гарри. За прошедшее время он успел подремать и обдумать стратегию поведения. Спустя некоторое время после ухода миссис Коул и Риддла Гарри, убедившись, что они уже не вернутся, поднялся с постели и, не обращая внимания на головокружение, обследовал комнату. Своей — вернее, не своей, а Малфоя — палочки он не нашёл, и это было очень плохо. Но на подоконнике обнаружилась страница из газеты, и на самом верху была указана дата — третье июля 1943 года. Так Гарри убедился, что его догадки верны и его действительно занесло в прошлое. Если уж он начал с потери памяти, стоило придерживаться этой версии: она прекрасно могла сгладить все его промахи в незнакомом времени и месте. Вот только Гарри не хотел притворяться перед Риддлом, что ничего не знает о существовании магии: он был уверен, что так или иначе выдаст себя. К этой же проблеме относился и выбор имени: если он не будет откликаться на то, что назовет, или растеряется хотя бы пару раз, это неизбежно вызовет подозрения. Поэтому из вариантов, если не брать его собственное, оставалось или имя кого-то из знакомых, или что-нибудь похожее — например, французское «Анри». Гарри надеялся, что уж на него-то станет отзываться, особенно если учесть, что первый слог в именах часто проглатывают. А вот с фамилией он так ничего и не решил. Впрочем, у него был день-другой, чтобы всё обдумать, раз уж миссис Коул считала, что он ничего не помнит. — Миссис Коул, — позвал Гарри. Миссис Коул закончила возиться со свечой и, выпрямившись, повернулась к нему: — Да, Джеймс? Гарри немного неловко улыбнулся и кивнул в сторону Риддла: — Я вспомнил его, точнее, не совсем вспомнил… Я помню, что мы куда-то шли и что-то грохотало, но… но это пока всё. Оно — воспоминания — они возвращаются будто вспышками, но после этого очень болит голова, — он поморщился. Миссис Коул всплеснула руками: — Это чудесно! Думаю, ты скоро вспомнишь всё и… Постой, а фамилия? Гарри виновато покачал головой, комкая в пальцах тонкое, изношенное одеяло. — Ну, ничего страшного. Я попросила Тома пока присмотреть за тобой, а раз ты его помнишь, вам будет куда проще найти общий язык. — Миссис Коул попыталась ласково улыбнуться ему, но вместо улыбки получилась некрасивая гримаса; Гарри внутри передёрнулся. В думосборе Дамблдора он видел её совсем не такой добродушной и, честно говоря, не понимал, почему она так изменилась — и почему говорит о Риддле с такой интонацией, если раньше боялась и презирала его. «Впрочем, — подумал Гарри, — учитывая, что за эти годы он мастерски научился располагать к себе людей… Только ведь Дамблдор-то не поддался на его уловки». Он одновременно гордился своим бывшим директором и винил его за это: кто знает, может, получи Волдеморт заветное место в Хогвартсе, он удовлетворился бы властью над умами учеников и сделался бы вторым Слагхорном, а не Тёмным Лордом. Гарри качнул головой, мысленно отвечая самому себе. Нет, как бы ему ни хотелось обвинять Дамблдора во всех грехах после того, что он узнал, конкретно в этом случае тот сделал наилучший выбор. С учётом амбиций Волдеморта, ему не хватило бы Хогвартса; нет, он бы вырастил себе поколение смотрящих ему в рот последователей, а потом с их помощью пробрался бы в министерство и начал перекраивать магический мир — и на этот раз уже с полным на это правом. Действительно: скольких бы жертв ни потребовала победа над Волдемортом, уж лучше так, чем получить очарованных им, преданных ему волшебников и узаконенную травлю магглорождённых и полукровок. Сказав напоследок, что если в течение нескольких дней Гарри не вспомнит, кто он и откуда, то она обратится в полицию, чтобы узнать, не пропадал ли у кого сын или внук, — потому что, по её словам, Гарри выглядел несовершеннолетним и наверняка жил с родителями, — миссис Коул ушла. Риддл, до того стоявший у самой двери, неслышно притворил её и прошёл вперёд, почти нависнув над Гарри и пристально смотря на него. Гарри поборол трусливое желание отвести глаза и вместо этого уставился своему врагу в переносицу. Не добившись ожидаемого эффекта, Риддл отступил назад и сложил руки за спиной. — Значит, ты пока будешь Джеймсом? — спросил он на удивление нейтральным тоном. — Да, а разве у меня есть выбор? — пожал плечами Гарри. — Нет, я действительно не помню, как меня зовут, если ты именно это хочешь спросить. Риддл выглядел задумчивым. Помолчав несколько секунд, он встряхнул голову и резко спросил: — Ты что-то скрыл от миссис Коул — что? Гарри удивлённо моргнул, но потом вспомнил, с кем разговаривает; ничего странного в том, что Риддл заметил его недоговорки, на самом деле не было. Как говорили Дурсли, косясь на Гарри, свой своего всегда узнает, и Риддл, мастер лжи, просто обязан был понять, что Гарри не сказал всего. Гарри прикусил губу. С одной стороны, он был абсолютно уверен, что его палочку взял Риддл. С другой — даже если допустить, что он мог «вспомнить», что он волшебник, было бы глупо говорить об этом Риддлу, который, предположительно, волшебником не был. И как он должен был выйти из ситуации? — Я кое-что потерял… — начал он. Риддл, не дослушав, опустил руку в карман своего поношенного пиджака и вытащил его палочку. Гарри подозрительно прищурился: — Откуда она у тебя? — Миссис Коул маггла. Она не должна была её видеть, — Риддл равнодушно пожал плечами, — поэтому я забрал её, пока нёс тебя сюда. Бери, — он протянул ему палочку на раскрытой ладони. Гарри подавил шокированный возглас, рвавшийся из горла. Так просто? Он схватил палочку и облегчённо выдохнул, чувствуя, как уходит напряжение. Год, проведённый в бегах, не прошёл даром, и теперь без палочки Гарри чувствовал себя даже не голым — так, как будто у него забрали руку или ногу. Он ненавидел это ощущение беззащитности. — Почему ты вот так отдаёшь её мне, не требуя ничего взамен? — недоверчиво спросил он. — А почему я должен? — Риддл присел на край его постели и — Гарри не поверил своим глазам — улыбнулся. Той самой улыбкой, под действием которой Диппет поверил, что это Хагрид открыл Тайную комнату, увидев которую, Слагхорн рассказал юному Риддлу всё, что тот хотел знать о хоркруксах. Неужели Риддл решил его очаровать? — Я знаю, каково это — остаться беспомощным, без палочки. А ты спас мне жизнь, разве мог я так поступить с тобой? — Спас тебе жизнь? — тупо повторил Гарри. Он подтянул колени к груди, пытаясь отодвинуться от Риддла, и обнял их руками. Тот негромко, но не злорадно рассмеялся: — Ах да, ты же не помнишь. Ты вытащил меня из приюта и помог добраться до бомбоубежища. Думаю, это считается за спасение жизни, — он снова улыбнулся, словно предлагая Гарри вместе посмеяться над хорошей шуткой. Гарри подавил желание ущипнуть себя за руку и вместо этого спросил, крутя палочку в пальцах: — Но что было дальше? Почему я вырубился? — Рядом упала бомба, и тебя задело отлетевшим осколком стены. Ты, кстати, прикрыл меня собой, пусть и не специально. — Понятно... Получается, ты тоже волшебник? — Да. — Риддл прищурился: — А что ты помнишь о магии? Гарри неловко передёрнул плечами: — Немногое, на самом деле. Несколько заклинаний, какое-то место под названием «Косой переулок» — но я не знаю, как туда добраться и что там вообще… Он импровизировал, лихорадочно раздумывая, что же ему теперь делать. Оптимальным вариантом было бы пойти к Дамблдору и всё ему рассказать, а самому умыть руки. Но после всего случившегося Гарри не хотел доверяться Дамблдору — да и вообще предпочёл бы не иметь с ним никаких дел. Менее лёгким, но более надёжным путём было убийство Риддла. Много ли нужно, чтобы наколдовать заклинание подножки, когда тот будет спускаться по лестнице? Сломанная шея и мгновенная смерть или множественные переломы в сочетании с маггловской больницей — несовместимо с жизнью, Волдеморт исчезнет, едва появившись. Но подобная подлость — удар в спину — казалась Гарри мерзейшим, что только можно было придумать. Он даже удивился, почему такое в принципе пришло ему в голову, — но долго раздумывать над этим не было времени: Риддл смотрел выжидающе, и нужно было продолжать говорить. — По-моему, меня там должны были встретить, — неуверенно сказал Гарри. — Но я не помню, кто и где именно, а найти этот человек меня теперь вряд ли сможет. Что же мне делать?.. Риддл о чем-то напряженно размышлял, потом окинул его взглядом и склонил голову: — Ты не выглядишь многим старше меня. Я бы на твоем месте отправился в Хогвартс. Пересидишь там хотя бы год, получишь дополнительное время, чтобы вернуть воспоминания, да и вдруг маггловская война уже кончится? А даже если и нет, ты сможешь потом как-нибудь определиться, что делать дальше. — Что такое Хогвартс? — с любопытством спросил Гарри. — Волшебная школа, — Риддл задумчиво и немного мечтательно улыбнулся. — Лучшая школа в Британии. Туда берут по приглашениям, но, думаю, директор Диппет войдет в твое положение. — Ты там учишься? — Да, — Риддл снова улыбнулся и легко пожал его запястье, — и, если что, я буду рядом, смогу помочь. Гарри передернуло, но он сумел выдать это за нервную дрожь. — Спасибо за совет, Риддл. — Гарри сдавил ладонями виски и прижался лбом к коленям. — Как же я хочу всё вспомнить... Он спрятал лицо, подозревая, что ещё чуть-чуть и Риддл обо всём догадается, и размышляя над его предложением. В комнате повисла давящая тишина, нарушаемая только приглушёнными голосами где-то в коридоре. Гарри невольно прислушивался ко всем шорохам, пытаясь угадать, о чём сейчас думает Риддл, какое у него выражение лица — сползла ли маска? — и потому, сосредоточившись на звуках, подпрыгнул от неожиданности, когда почувствовал едва уловимое прикосновение к руке. — Джеймс, — позвал Риддл. Гарри поднял голову и бездумно уставился на чужую ладонь, что свободно лежала на его предплечье. Пока он был без сознания, его переодели, и сейчас его одежда состояла из каких-то серых штанов и тонкой футболки с длинными рукавами. И то, и другое было почти впору, но рукава оказались слишком уж длинными, так что Гарри закатал их — и сейчас действительно жалел об этом. Опомнившись, он резко дёрнулся в сторону и чуть не упал с кровати. Риддл удивлённо взглянул на него, и Гарри затравленно отвёл глаза. Риддл покачал головой, но промолчал, мягко сказав вместо этого: — Всё наладится, вот увидишь. — Надеюсь, — пробормотал Гарри. — Так, говоришь, Хогвартс? И Диппет? — Да, — подтвердил Риддл. — Директор Армандо Диппет. Хогвартс находится в Шотландии, и если Диппет согласится, то ты можешь остаться здесь на лето, а первого сентября мы с тобой уедем вместе. — Хорошо. Они помолчали. С каждой минутой Гарри всё больше хотелось неуютно заёрзать на постели, но он пока сдерживался, твердя про себя что-то вроде мантры: «Пусть он уйдёт, пусть он уйдёт, пусть…» Наконец Риддл поднялся и улыбнулся уголками губ. — Отдыхай, — сказал он, — и постарайся вспомнить что-нибудь ещё. Если не получится, я помогу тебе написать Диппету. — Спасибо, Риддл, — еще раз выдавил из себя Гарри. — Том, — поправили его. — Риддл, — упрямо повторил он. — Спасибо. Тот кивнул, хотя его улыбка превратилась из успокаивающей в раздражённую, и ушёл. Гарри лёг, до самой шеи укрывшись одеялом, и только сейчас понял, что дрожит. Чёртов Риддл.