Стороны медали

За все пребывание в больнице я плакала только один раз. Да и то, как-то неправильно, наверно. Без всхлипов, стонов, истерик. Просто в один момент заметила, что по щекам текут слезы. Быстро стерла их, приказав самой себе успокоиться. Я то ходила по палате, то сидела возле постели, пытаясь заметить хоть малейший признак того, что подруга приходит в себя. Тщетно. Доктор заходил еще несколько раз и постоянно повторял одно и то же. Состояние стабильно. Я позвонила родителям Аманды и сказала, что с их дочерью произошел несчастный случай, назвала адрес больницы и описала, как проехать. Они обещали вылететь как можно скорее. Около трех часов все было спокойно. Потом внезапно заверещали приборы, к которым, была подключена подруга. Я метнулась в коридор, позвала и без того спешащих в палату врачей. Меня тактично попросили покинуть помещение. На негнущихся ногах я вышла в коридор и, привалившись спиной к стене, уселась прямо на пол, вытянула ноги и закрыла глаза, подняв голову вверх. Черт возьми, даже молиться некому. - Вам плохо? Я посмотрела на подошедшую ко мне медсестру и покачала головой. Та отошла. Значит, магия Локи все еще действует, раз персонал не задает лишних вопросов. Локи. Зря я так, наверное. Его отношение к миру не изменилось, к семье тоже. А что я? Я постоянно рядом, пытаюсь поддерживать и сопереживать. Понятно, почему он стал относиться ко мне лучше. На пару граммов. Открылась дверь палаты, и доктор сообщил мне, что состояние стабилизировалось. Я кивнула и попыталась встать, но то ли от усталости, то ли просто от природной неповоротливости рука соскользнула со стены, и я, уже начавшая подниматься, снова оказалась на полу. Спокойно, только спокойно. Истерика сейчас никому не поможет. Я сделала глубокий вдох, который больше получился похож на всхлип. Перед глазами мелькнули черные ботинки и остановились прямо напротив меня. Я начала медленно поднимать голову, и вот в поле зрения появилась протянутая рука, а потом и ее обладатель. Наверно, если бы я была в состоянии удивиться, я бы непременно это сделала. - Что ты здесь делаешь? – без особого выражения в голосе просила я, глядя в бесстрастное лицо трикстера. - Стою, - лаконично ответил он. - Я думала, ты ушел домой. - Я ушел, но вернулся. Решил, что в этот раз, так и быть, позволю тебе небольшой срыв. - Вообще-то, психанул ты, - пробормотала я. - Так и будешь сидеть? – насмешливо спросил Локи, глядя на меня сверху вниз. Во всех смыслах. Я задумчиво посмотрела на протянутую мне конечность. Бог обмана первый идет на примирение? Надо занести этот день в календарь как праздник. Я схватилась за его руку и не без помощи поднялась на ноги. - Спасибо, - тихо проговорила я, искренне пытаясь на него не смотреть. - Сочтемся. Ты ведь не думаешь, что я просто так забуду о твоих словах? Я промолчала и вернулась в палату. Взгляд упал на кровать, и я едва не запнулась. Казалось, что бледнее Аманда стать уже не могла, но это случилось. Кожа выглядела почти прозрачной и такой тонкой, что становилось страшно. Я обругала себя за слабость и направилась к надоевшему до зубного скрежета стулу. Постояла немного возле него, но садиться не стала. Вместо этого подошла к кровати и снова аккуратно взяла подругу за ледяную руку. - Я не знаю, что принято говорить в подобных случаях, - сообщил Локи, стоявший в дверях. - Думаешь, я знаю? – почти шепотом спросила я, свободной рукой поправляя одеяло. - А что ты хочешь услышать? - Не нужно, - прошептала я. – Правда, не нужно. Ты не обязан строить из себя утешителя. Быть рядом – вполне достаточно. Трикстер подошел к кровати и сел на стул. Я продолжала стоять, пытаясь игнорировать настойчивый приступ вины. Черт… - Локи, прости, - наконец сказала я, сдавшись. Бог обмана заинтересованно посмотрел на меня. - За то, что наговорила тебе, - уточнила я. Говорить про то, что до сих пор так думаю, я не стала. В конце концов, ему этого знать не нужно, а я была с ним чересчур резка. – Прости. - А что мне за это будет? – с ухмылкой спросил трикстер. Вот не пойму, вроде хочется его до смерти заколоть иголкой от шприца за то, что шутит в такой ситуации, а с другой стороны – расцеловать за то, что хоть немного разряжает обстановку. Никак не определюсь. - Я не стану интересоваться, как поживает твой сын, - мрачно сообщила я. Получилось как-то вяло, но хоть так. - Вот к чему приводит свобода воли, - задумчиво пробормотал Локи. - Ужас, - поддакнула я. И снова тягучее молчание, от которого хочется лезть на стену. Но я не знаю, о чем говорить, да и не вижу особого смысла пытаться найти тему. Я не знаю, через какое время начался следующий приступ, время я перестала считать. Просто снова завопили приборы, снова вбежали доктора и медсестры. Локи схватил меня за руку и отвел в сторону, чтобы я не мешала людям работать. Снова попытались ввести какие-то лекарства, но толку это, видимо, не дало. Иначе зачем хвататься за дефибриллятор?.. Значит, остановилось сердце?.. Я по инерции рванулась вперед, но Локи не позволил даже шага сделать, крепко схватив меня за плечи и прижав к своей груди. Разряд… Разряд… Разряд… Ну же, давай… Пожалуйста… Разряд… Это ведь не может кончится так?.. Разряд… Почему они прекращают?.. Доктор смотрит на часы и говорит фразу, которая навсегда врезалась где-то в области груди. - Время смерти шесть часов сорок одна минута. Я замерла в руках трикстера. Что?.. - Отпусти, - прошептала я. Локи колебался несколько секунд, но все-таки исполнил просьбу. Я подошла к кровати, на пути чуть не столкнувшись с одним из врачей. Коснулась холодной руки, провела пальцами по щеке. Все? Это все? Нет, так не должно быть… Я беспомощно посмотрела на трикстера. - Лейн… - Не надо, - попросила я, и голос мой звучал на удивление ровно. Я сделала шаг назад, потом еще один. Это все?.. Внутри как будто стало пусто, только что-то в груди мучительно тянуло. Это так происходит?.. Я сделала еще шаг, и уже в следующее мгновение сорвалась с места и бросилась прочь из больницы. Сбавила темп только на первом этаже, потому что начала задыхаться, причем не от бега. Я просто шла вперед, а перед глазами мелькали лица. Лица людей, которых я никогда не увижу снова. Безумная потребность выйти отсюда сдавливала горло. А может, это было что-то другое. Оказавшись на улице, я замерла в нерешительности. А дальше-то что?.. Кто-то подошел ко мне и взял за руку. Ну да, кто-то. Не говоря ни слова, Локи потянул меня за собой и усадил в припаркованную неподалеку машину. Я даже не сопротивлялась, будто находилась в каком-то вакууме. Все звуки долетали как через стену, и даже ощущения приходили с опозданием. Я смутно помню, как мы доехали до дома, как поднялись в квартиру. Неожиданно для себя оказавшись в прихожей, я рассеянно погладила Сиф и сразу, даже не разуваясь, пошла к себе. Осторожно прикрыв дверь, я в нерешительности застыла, но потом на каком-то автопилоте подошла к кровати и села прямо на пол, привалившись к ней спиной. Спустя какое-то время дверь скрипнула, и в комнату вошел Локи. Молча сел рядом, а я все продолжала смотреть в пол. Повезло мне. Со мной рядом, пожалуй, единственное существо во вселенной, которое понятия не имеет, каково это – потерять кого-то. Впрочем, какая разница? Сколько ему лет? Тысяча? Две? Или все-таки дело не зашло так далеко, и его возраст можно посчитать в сотнях? Какое ему дело до подобных трагедий? - Лейн, - тихо позвал Локи. Я вздрогнула и подняла голову, посмотрев на него. - Вот. – Трикстер протянул мне руку ладонью вверх. Я продолжала удивленно смотреть на него. - Не понимаю… - наконец проговорила я. - В книгах Мидгарда я прочитал, что иногда бывает очень важно, чтобы кто-то просто держал тебя за руку. Вот. Я переводила взгляд с протянутой руки, на его лицо и обратно. Он… Он пытается поддержать?.. Я прерывисто вздохнула и вцепилась в его ладонь. И вот в этот момент внутри как будто что-то оборвалось, слетела планка, и стало по-настоящему больно. Я уткнулась лбом в собственные колени, судорожно всхлипывая и сжимая руку трикстера так, будто это единственная опора. Слезы душили, перехватывая горло и не желая останавливаться. Локи подвинулся ближе и притянул меня к себе. Я спрятала лицо у него на груди, держась уже не только за руку, но и за рубашку. Трикстер гладил меня по спине и что-то говорил на незнакомом языке. А я продолжала плакать, с ужасом осознавая, что родного человека больше нет.