Заслужить прощение

Просто забей. Идеальный совет, который ей дала подруга и которым Кира честно пыталась воспользоваться, кутаясь в мягкий плед. Воспалённые глаза щурились, вглядываясь в экран телевизора. Диктор предсказывал возможность урагана в Луизиане, но верилось слабо, несмотря на то, что за окном действительно начиналась буря. Не привыкать. Кира полностью отключилась от вежливо-монотонного голоса и тяжело вздохнула. Джейка не было дома трое суток. Сначала это злило, потом тревожило, а теперь стало как-то всё равно. Подумаешь — ушёл. Не самое страшное, тем более для неё. Желание высказать ему в лицо всё, что хотелось сказать все эти годы, ушло, и это радовало. Может быть, если они будут игнорировать друг друга, то всё обойдется без катастроф. Первые капли дождя ударили по стеклу, и Кира вдруг осознала, что сидит в абсолютной темноте. Телевизор не работал, а значит, свет отключили. Грёбаные ложные тревоги. Идти в комнату не было ни сил, ни желания. Дурацкое апатичное состояние давало о себе знать. Первый удар грома заставил вздрогнуть. Кира сильнее сжала плед, чувствуя, как холодеют ладони. Конечно же она не боялась грозы. Просто пустой дом, который вдруг наполнился посторонними звуками, казался зловещим. Как всегда бывает в таких случаях внимание обострилось до предела, и те вещи, которые раньше казались незначительными, — и уж точно не пугающими, — теперь чуть ли не кидали в панику. Страх почти разрывал напряжённое тело. И вдруг — злость. На себя, на родителей, на Джейка. Она не должна была оказаться в такой ситуации. Как и во многих ситуациях до этой. К горлу подкатил ком, а в голове роились подавляющие мысли о том, что она, наверное, вообще не должна была родиться. Кира с горечью усмехнулась, втягивая в себя влажный воздух. Наверняка, из-за сильного ветра где-то распахнулось окно. Но вылезти из-под пледа казалось чем-то граничащим с фантастикой. Пусть лучше холод пропитает весь этот чёртов дом, который в какое-то мгновение начал вызывать острую неприязнь. Резкий грохот возвестит о том, что открылись остальные окна. Кира поёжилась, а ворвавшийся ветер принялся остервенело кружить по комнате. — Такой тупости я не ожидал даже от тебя, — по большей части безразличный тон с примесью отвращения. Кира ощущала почти физическое желание врезать ему, пока Джейк как можно быстрее закрывал окна. До того, как он появился, ей казалось, что она совершенно спокойна. Было ощущение, что он специально оттачивал мастерство выводить её из себя просто присутствием. Просто возможностью присутствия. Минимальной, чёрт возьми, вероятностью. И это бесило настолько, что плед волшебным образом полетел в сторону. — Истеричка, — бросил равнодушно, но практически доведя до сумасшествия. Он умело играл на взвинченных нервах, подначивая на ответные действия. И, словно в замедленной съемке, не отдавая отчёта своим действиям — она уже стояла около него, судорожно глотая воздух и пытаясь придумать оскорбление, которое задело бы его хотя бы немного. — Кретин... — сипением. Словно продралось через горло, чтобы врезаться в лицо безразличного парня. — Ненавижу... — уже смелее, но недостаточно эмоционально для этого понятия. Джейк смотрел на неё с выражением такой брезгливости, что она сама едва не поморщилась от отвращения. Его самого едва не колотило, и это давало хотя бы минимальное чувство удовлетворённости. Пару глубоких вдохов — и голубые глаза опять безразлично смотрят куда-то сквозь. Словно она ненужная деталь интерьера, отсутствие которой, в принципе, никто и не заметил бы. Это раздражало. Всё, связанное с ним раздражало, а это особенно. — Где ты был? — прищурившись спросила Кира, сложив руки на груди, будто это могло защитить. — Когда ты в последний раз расчёсывалась? Она просто подкатила глаза, вдруг подумав о том, что он ни капли не изменился. Так и остался сумасводящим мудаком, которого хотелось убить просто за то, что он был. Из губ вырвался первый, сначала неуверенный смешок, который тут же сменился неуёмным хохотом. — Какого чёрта?.. Искорка недоумения в глазах Джейка сменилась нарастающим отвращением. Эта девчонка была ходячим недоразумением, так неожиданно свалившимся ему на голову. Он хотел бы никогда больше не видеть её. Хотел бы оказаться на другом материке, на другой планете. А ещё лучше — просто забыть за её существование. И не только потому что она напоминала о... Ветер, с силой ударивший по стеклу, заставил её испуганно поёжиться, а его дёрнуться, словно в попытке защитить. И тут же получить в ответ насмешливый взгляд. А на губах полу-ухмылка, словно на полную не хватило сил. -Ты совершенно за собой не следишь, — Джейк провел большим пальцем по искусанной губе чуть нежнее, чем планировал. Почувствовал, как напряглась девичье тело, которое находилось слишком близко от его собственного. Закрыл глаза, будто это могло помочь избавиться от отвратительного страха, который заполнял её глаза. Она почти не дышала, и Джейк чувствовал на себе испытывающий взгляд. А потом, — какого вообще хрена, — Кира подалась ему навстречу, утыкаясь носом в грудь и судорожно вдыхая. Настала его очередь замереть, мысленно проклиная себя, но не убирая с груди её пальцев. Руки аккуратно поглаживали напряжённые плечи, будто боясь, что он может оттолкнуть её. И он, конечно, сделал бы это. Только... Кира дрожала. Как маленький ребёнок, который чего-то боится и ищет защиты. И тот факт, что сейчас рядом был он, заставлял стоять неподвижно. Чувствовать себя живым. Нужным. Почти помешательство. Ему нужно держаться от неё подальше, а не по инерции прижимать к себе. Как чёртов псих, который не понимает, что делает. Только он понимал, а это было ещё хуже. Нужно изобрести новый диагноз, чтобы вылечить его, потому что существующих недостаточно. И с одной стороны: он просто обнимал испуганную сестру. Когда-то это не казалось аморальным. Когда-то она была его частью и это было естественно. — Поцелуй меня... Она выдохнула это так тихо, почти невесомо, что если бы теплое дыхание не коснулось его кожи, он бы подумал, что ему показалось. Но и этого хватило. Джейк отлетел от неё так быстро, как это вообще возможно. Проклиная себя за момент слабости, а её за то, что позволила. Не просто позволила, а хотела большего. А сейчас стояла такая потерянная, что хотелось вновь её обнять и... Нереально. Это неправильно и, что ещё хуже, опасно. Для неё, в первую очередь. Она должна была понять это давно, до того, как он уехал. Она должна была бояться к нему подойти, а не вести себя так вызывающе. Потому что он — чудовище, способное разрушить ей жизнь. Но она не боялась. Секундная слабость прошла, и теперь Кира смотрела на него упрямо вздернув подбородок и скрестив руки на груди. — Что, опять сбежишь? — она хотела, чтобы это звучало насмешливо, но получилось горько-обвиняюще. Как будто ей не всё равно. Как будто она хотела, чтобы он остался. — Я не сбегал. Словно в попытке оправдаться. Джейк был готов размазать себя по стене, за неуверенность в голосе и взгляд, направленный куда угодно, но только не на неё. Честно говоря, он не думал, что разговор зайдёт в такое русло. А если уж совсем откровенно: он вообще не собирался разговаривать с ней. Ни сейчас, ни потом, только в случае крайней необходимости. А что сейчас? Он едва не отпрыгнул, когда Кира приподнялась на носочки и, едва задев губами его щёку, прошипела на ухо: — Нет, сбежал. Скажи, ведь на самом деле ты боишься меня. Хотелось зажать ей рот, ударить, заставить замолчать любым способом. — Ты боишься, потому что не можешь контролировать себя, когда я рядом. Потому, что ты свихнулся, капитально поехал, ещё тогда, в детстве... И, — не успел Джейк даже сообразить, как это произошло, — его губы уже жестко сминали её. Даже не поцелуй — попытка заткнуть. Больно, грубо, самозабвенно, почти растворяясь в божественном ощущении недозволенности. Тысячи «неправильно» терялись в потоках ощущений от того, как её зубы впивались в нижнюю губу. Не чтобы оттолкнуть, а от избытка эмоций. Глубже, переплетаясь языками. Влажно, почти мокро, до одури вжимаясь друг в друга. И миллионы «нельзя» терялись в бесконечном «нужно», когда она скользнула под майку, вжимаясь ладошками в его позвоночник, будто пытаясь прочувствовать каждый нерв, каждую косточку. Надрывисто, отдаваясь этому без остатка. И тут же, словно поняв, что произошло отскочили друг от друга. Меньше, чем за мгновение — в разных углах комнаты, сверлящие друг друга злобными, почти ненавидящими взглядами. — Проваливай из моего дома, — она почти срывалась на визг, — из моей жизни! Ты, чёртов ублюдок... — Ты хотела этого не меньше меня. И оба словно огорошенные этими словами пялились друг на друга. — Кретин. — Маленькая идиотка. — Ненавижу тебя. Очередной раскат грома пронёсся по безмолвию дома.