Глеб
Первое, о чём подумал Глеб, увидев закинутого к нему в подсобку парня — из какого леса сбежал этот эльф? Невысокий, встрепанный, точно воробей, мальчуган злобно сверкнул миндалевидными серыми глазищами на двоих, впихнувших его в косяк едва ли не ногами, и перевёл горящий взгляд уже на него. Расправил плечи, выпрямил спину. Не сказать, чтоб такой уж низкий — среднего роста, на ладонь ниже его самого. Волосы необычные — сначала Глеб решил, что они растрепались, пока ребята волокли строптивца ему на поклон, но пригляделся и понял, что встрёпаны они сами по себе — вихрятся, но без вектора, потому такие непокорные на вид. Цвета куньего меха — не рыжие, но и не каштановые, словно действительно в карамели вымачивали, как однажды ляпнул Максим, обозвав его Карамелькой. Макс как раз зашёл следом, привалился к косяку, сложил руки на груди, расслабленно закинул ногу за ногу, преграждая выход, и довольно оскалился другу. Хм… И вот это и есть тот самый новичок, о котором приятель все уши прожужжал? Признаться, Глеб ожидал чего-то более… демонического, что ли? Школа в пригороде была небольшой — все ученики друг друга знали хотя бы в лицо, а уж слухи, витавшие вокруг новенького, неожиданно переведённого из дорогущей частной школы где-то за тридевять земель отсюда в местное захолустье, будоражили даже учителей. Особенно учителей. Глеб сощурился. Не похож пацан на того, кто может вот так запросто пырнуть другого ножом… Однако, если это всё же так, интересно, сколько папочка выкинул, чтобы отмазать любимого сынульку от колонии? Сероглазый молчал, рассматривая его с таким же спокойным любопытством. Ветровка порвана — несколько пуговиц просто с мясом вырваны, наверняка Виталик с Артёмом, хотя он и предупреждал, чтобы без насилия. — Эй, Карамелька, ну, чего замер? — издевательски ухмыльнулся Макс. Парень даже глаза в его сторону не скосил. Разве что костяшки пальцев в кулаках, сжавшихся ещё сильнее, побледнели. Макс пошёл бурыми пятнами. — Что вам надо? — тихо, но без страха спросил он. — На местное чудо-юдо полюбоваться, — оскалился Глеб. Подумал и опять сел на диван, специально для таких целей перенесённый из кочегарки во внешнюю пристройку у кабинета труда, которую раньше использовали под всякий хлам типа коробок и сломавшегося, негодного уже, оборудования. Потом пристройку облюбовала их компания, а кабинет труда всё равно с лета закрыли на капремонт и до сих пор никак не могли вернуть механизмы в работающее, доремонтное, состояние. Диван глухо скрипнул пружинами. Ну да, его в кочегарку не для сидения притаскивали, а чтоб спалить и не издеваться над отжившей своё мебелью, а Глеб припряг нескольких шестёрок и те более-менее его подлатали. И сюда на своих горбах тащили — тяжеленную, ещё совдеповских времён, махину. — Полюбовался? — хмуро уточнил эльф. Глеб внутренне осклабился — даже кончики ушей, видные из-под волос, заострены. Не сильно, и вообще всё это всего лишь игра теней в тёмном затхлом закутке, но всё же… — Ну полюбовался. — Что-то ещё? — На колени встанешь? Парень выгнул домиком бровь. Глеб ожидал от него всего — от «Пошёл к чертям, придурок» до «Только через мой труп». Вместо этого гад ехидно скривился, подался вперёд и протянул: — Только если ты тоже встанешь. Самым обидным оказался довольный, выедающий уши, смех развеселившегося Макса. Ну да, он предупреждал, каков этот паршивец, но этот чёртов эльфийский образ!!! — На колени, — мрачно бросил Глеб. Может, сначала он и не собирался (собрался, чего уж перед собой-то оправдываться?), но хотел поунижать только словами… ну, для начала. Но этот весёлый бесстрашный выпад его отрезвил. Не хватало ещё этому сопляку слабину подпустить. — Когда свист на горе раком станет. Тем лучше… — Виталь, Тём, зайдите-ка, а? — не повышая тона, позвал Глеб. Он был очень доволен их выучкой — сам тренировал. Пусть Макс ржёт, что они теперь на бульдогов похожи, зато зашли тут же. Молча, без лишних движений скрутили что-то вякнувшего эльфёнка, по молчаливому согласию заломили ему руки, заставляя согнуться, и спустя пару злых, но бессильных трепыханий, подтащили к Глебу. И ткнули злобно булькающего гордеца ему в носки туфель. Непередаваемое чувство. Не сказать, чтоб Глеб так уж за что-то невзлюбил новенького, вообще сегодня в первый раз пришедшего в школу… нет, невзлюбил. Возненавидел. Ещё когда только услыхал от Макса, что он будет учиться здесь, в их школе. Может, и до этого ненавидел. Просто не видя, можно было представить, что его и вовсе не существует. — Целуй. Плевок на начищенную кожу. Вот крысёныш! Глянул на парней. Те всё прекрасно поняли — приласкали с боков кулаками. Пацан согнулся, зыркнул волком из-под своих лохм. Тогда, наверно, Глеб и поверил, что этот тип может на глазах у всей школы провертеть в каком-нибудь бедолаге дыру. Ёлки-палки, вот это экземпляр! Подцепил носком оплёванной туфли острый подбородок, заставляя глянуть себе в лицо. На заднем плане Макс просто-таки давился из последних сил удерживаемым хохотом. — Целуй… — мрачно повторил он. Эльф пробуравил его злобным взглядом, склонил голову и наклонился к ноге… А в последний миг подался вперёд и что есть силы впился крепкими зубами в ногу! — Ёпр!!! — завопил Глеб, пытаясь отодрать сбрендившего грызуна. Зубы у пацана были крепкими. Глебу даже в какой-то момент показалось, что тот прогрыз плотную ткань брюк и грызёт ужё непосредственно ногу. — Да отцепите его!!! Ошалевшие Виталик с Артёмом больше мешались, чем помогали, бестолково ловя выскользнувшие из захвата руки. Взбрыкнул ногой, отфутболивая парня к Максу. Тот хотел было подпихнуть пацана ногой под зад, но в последний момент мальчишка обернулся и Макс передумал. На его нижней губе медленно набрякала кровью подаренная Глебовой ногой рана. Брезгливо поморщился, стёр кровь кулаком и выскочил вон. — Бля, умора! — зашёлся в гоготе Максим, переведя взгляд на потрепанного приятеля и его всё ещё точно пыльным мешком прибитых шестёрок. — Как он тебя! Гы-гы-гы! А я предупреждаааал!!! Настроение было паршивое. Нога в месте укуса тупо ныла, отдаваясь прострелами боли, когда Глеб пытался на неё наступить. На Макса захотелось нацепить намордник, но тот всегда был достаточно сообразительным — глянул в потемневшее лицо приятеля и заткнулся сам. — Ладно, — проворчал он. — Пошли тебя в медкабинет, что ли, отведём? А то бешенство, знаешь ли, заразно — ещё всадят в тебя сорок уколов, хы-хы-хы… — На урок пора, — мрачно буркнул Глеб. Как раз прозвенел звонок, зазывающий на первый урок. — Ах, ну да, ну да, — ехидно оскалился дружок. — Как же я мог забыть — честь и гордость школы… — Заткнись, Климов, — беззлобно буркнул Глеб, прохромав на выход.Саша
Ёлки-палки, а ведь как хорошо день начинался! Семейный завтрак наконец-то напоминал семейный завтрак, а не нудную лекцию на тему «Какой твой брат примерный мальчик и как ты должен брать с него пример», отец просто пожелал удачи, мама просто поцеловала в щёку перед выходом, брат… ну, брат на то и брат, чтобы его, сволочь, удавить хотелось. Саша, конечно, знал, что он ему жизнь отравлять начнёт, но не думал, что так быстро за это примется. Мрачно скосил глаза на туалеты в конце коридора. Оттуда как раз выходили ребята. По-хорошему, надо бы пойти и отмыть кровь с лица, только он и так опоздал, пока ныкался по незнакомой школе, отыскивая кабинет. Да ещё и сумку свою где-то посеял — Макс, придурок, сорвал её с плеча и погодя всучил какой-то девице чахоточного вида, когда он отказался своим ходом топать к местному авторитету на поклон и его скрутили те двое верзил. Придурки чёртовы! Новую куртку порвали, такое рукой не прикроешь — мать обязательно заметит и, конечно же, расстроится. Ещё и этот… мелкий божок с раздутым самомнением. Пуп земли и сиська неба! Саша таких не любил. Саша таких презирал. Парень напомнил ему удава, сытого, а потому ещё благодушно рассматривающего заячью тушку. Не сказать, чтоб он так уж испугался — разозлился больше, когда понял, что приволокли его не к зажравшейся груде мускулов, а к обычному недорослю, едва ли на год старше его, да к тому же не из богатеньких — одежда у Пупа была чистой и опрятной, но никак не новой. Даже удивительно, что Максим на него едва ли не молится, для него всегда существовало только два типа людей — высшая каста, к коим он причислял и себя, и прочие — быдло. Его дружок на мажора не походил, правда, чуть позже Саша наткнулся на стенд «Ими гордится наша школа» и на первом месте по успеваемости висел тот самый белобрысый хам; возможно, лучшего ученика школы Максим счёл достойным своего царского внимания. Да и характеры у них определённо одинаковые, на том, видать, и сошлись. Вспомнил самодовольную рожу парня и бацнул кулаком в дверь с пластиковой табличкой «10-в». Дверь податливо открылась, явив его опешившему от такого приветствия классу и замершей у доски учительнице. — Э… простите, — смутился Саша, проходя в класс. Женщина нахмурилась, заметив потрепанную куртку и разбитую губу. — Микольский? — понятливо уточнила она. Сашка внутренне напрягся. Блин-блин-блин, ну почему с ним всегда всё не так, как с остальными?! И так слава впереди него летит. Кивнул, внутренне напрягшись — сейчас как выставит перед классом, чтоб рассмотрели дивную зверушку. — Проходи, садись. Саша удивлённо вскинул брови. — Что, у тебя есть, что нам сказать? — слегка улыбнулась учительница. Всё она поняла — и его дурное настроение, и нежелание выступать в роли местного шута. Саша поспешно замотал головой и, не всматриваясь в обращённые к нему лица, прошёл к задним, пустующим, партам. Сел на боковом ряду, где парта прилегала к стене, так казалось уютнее и нужно следить только за одним боком. Тем более рядом ещё и окно, можно убивать время на нудных уроках. — Значит так, — продолжила прерванный монолог учительница, — предлагаю сегодня поговорить о мудром и вечном, чего в вас отродясь не водилось… Выдернутый из невесёлых мыслей непривычной речью, Саша оторвал голову от рук, на которые её умостил, лениво соображая, у кого бы попросить хотя бы огрызок карандаша и тетрадный лист. — Но-но, — пригрозила учительница, когда в ответ на её предложение класс отозвался дружным недовольным бормотанием. — Хотите вы того или нет, а у вас очередное сочинение на морально-этическую тему. Собственно, о красоте. — Ольга Николаевна, только же начало года, — пробасил шкафчик со среднего ряда, светловолосый веснушчатый тип, примечательный, в основном, тем, что оказался одним из тех двоих, кто тыкал его физиономией в туфли местному царьку. — Артём, если хотя бы это сочинение ты напишешь сам, а не слямзишь у соседки по парте, я самолично побегу в министерство и заставлю их съесть их же учебные планы, которыми они давят нас, простых смертных, — усмехнулась учительница под нестройные смешки одноклассников. Саша поймал на себе её весёлый взгляд и неожиданно понял, что если сейчас поднимет руку и скажет, что у него при себе ничего нет, его, скорее всего, вот так же беззлобно отругают, но не более. Учительница не была похожа на тех высосанных камбал, которые были в предыдущей школе, она была какая-то… живая. — Да? — Ольга Николаевна заметила его метания. Класс тут же притих, все с любопытством уставились на новенького. — У меня… я сумку потерял, — выдавил Саша. — Это ту, которая у тебя на парте лежит? — подозрительно уточнила учительница. — Э? — Саша перевёл взгляд на парту. За соседней партой, такой же полупустой, как теперь и его собственная, сидела смутно знакомая девчонка. Саша пригляделся — знакомые очки, бледное, словно после болезни осунувшееся, лицо, тёмная чёлка в тонкие косички забрана и вплетена в обычную косу. Матерь Божья, кто сейчас косы носит в десятом-то классе? Подумал, но всё-таки скатал небольшой бумажный шарик и запустил в неё. Одноклассница вздрогнула, оторвалась от посасывания ручки, раздумывая над чистым черновиком, обернулась, настороженно глянула на парня. — Спасибо, — одними губами просигналил Саша. На бледном личике засветилась неуверенная, немножко неестественная улыбка. Правая щека отозвалась ямочкой. — Не за что, — шепнула в ответ. — Гляньте, Майка к новичку подкатывает! — хихикнула сидящая перед ней девчонка, куда более яркая внешне. Майя залилась румянцем и уткнулась в черновик. Девушка фыркнула и уставилась на Сашу уже сама. Саша отвернулся. Девица ему не понравилась. Не внешне — в лицо он даже не вглядывался, но его бесили подобные типы, обожающие унижать окружающих. Такие же, как тот урод, который расквасил ему губу. На перемене активная одноклассница подошла сама, предварительно «случайно» зацепив книги с парты Майи, тут же целой стопкой свалившиеся на пол. Изящно махнула аккуратной головкой, разметав по плечам осветлённые волосы, и даже успела как-то заковыристо представиться, прежде, чем Саша молча поднялся и принялся помогать собирать разбросанные книги. Проигнорированная девица скрипнула зубами, обозвала его придурком и отлипла, удрав от смешков одноклассников куда-то в коридор. — Зря ты так, — тихонько сказала Майя, — Алка может быть очень въедливой, если разозлится. — Предлагаешь пойти и извиниться за то, что помогаю тебе? — Саша невозмутимо потянулся за откатившейся под соседнюю парту ручкой. Майя неуверенно улыбнулась ему, но промолчала. День прошёл сравнительно тихо. На втором уроке пришла классная руководительница, выволокла его к доске, громко всем представила и перепоручила старосте — перезнакомить с классом, вручить расписание, записать в библиотеке и тому подобная мелочь. Старостой оказалась Майя, чему Саша не удивился… да и не сказать, чтобы сильно расстроился — с тихой, без любопытства глядящей на него, одноклассницей ему было непривычно спокойно. Одноклассники не слишком стремились с ним сблизиться, помня всякие странные слухи и видя угрюмое разбитое лицо. О нём говорили — это он знал, даже если не слышал; ловил взгляды, украдкой брошенные из разных углов, но это было куда лучше, чем слишком активные Аллы. Девица, к слову, вернулась в класс и теперь гордо его игнорировала, преувеличенно громко смеясь над шутками сидящего рядом парня. День был нудным. Но и спокойным. — Ну и долго ещё рассиживаться будешь, Карамелька? Саша непроизвольно вздрогнул, поднял глаза на застрявшего в дверном проёме парня. Шумно собирающийся на выход класс притих. Кто-то из парней поднял руки в знак приветствия, девчонки в большинстве своём кокетливо захлопали ресницами. Всех их гость заметил и самодовольно ухмыльнулся. — Шевелись давай, — глянул на помрачневшего Сашу и помрачнел сам. — Долго мне тебя ещё ждать? — Ну и вали, — неласково окрысился Саша, раздражённо закидывая сумку на плечо. — Я помню, как домой добираться — не клинический идиот. — Нет, клинический, раз сюда угодил. Давай-давай, шевелись… — Вы знакомы? — Алла удивлённо наморщила вздёрнутый носик. Остальные тоже удивлённо таращились на Сашу и Максима. — Хуже, — искренне буркнул Саша, — мы братья…