***
Гарри ненавидел ждать, особенно, когда дело касалось чего—то важного. И зачем только Малфою понадобилось переносить встречу в такое далекое место, так еще и назначив такое позднее время? Чувство тревоги и нервозности ни за что не покинут его, пока он хоть на немного не продвинется в совершении своего плана. И поэтому ему не терпелось уже начать действовать, но ему была необходима чья—то помощь. Из всех людей, с которыми он нормально общался здесь, был лишь Невилл. Но, не в обиду Лонгботтому, от него помощь ждать довольно трудно. Даже прошлый Невилл был помощником не ахти, что уж тут говорить о заикающимся запуганным новом Невилле Лонгботтоме? И тут каким—то странным образом он находит поддержку в Малфое, в человеке, на которого, по идеи, надеяться нельзя. Он так часто боролся с желанием врезать по его высокомерной физиономии, что сейчас отучиваться чувствовать такие намеренья очень трудно. Он не мог поверить, что слизеринец сможет ему помочь. "А может это ловушка?" — мысли Гарри внезапно остановились и сконцентрировались на одном вопросе. Что если все это подстроено? Доверять слизеринцам трудно, особенно в данных обстоятельствах. Разве Гарри сейчас смог бы без задних мыслей доверится даже своему сокурснику? Поттер вздохнул, снова чувствую свое бессилие. А есть ли у него другие варианты помощи? Один он не справится, как бы не старался отрицать это в своих мыслях. Он вспомнил в этот момент, как каждый раз говорил своим друзьям, что им не стоит подвергать себя опасности, он вполне может справится сам. Но так ли относительно хорошо заканчивалось бы каждое его опасное приключение, если бы он действовал один? Конечно, ему не нравилась мысль, что он втягивает своих друзей в этот риск каждый раз, но, если быть честным, он бы вряд ли так хорошо справлялся со всем этим злом один. И, оказавшись в полном одиночестве, ему удалось понять это в полной мере. Преодолев очередной поворот, Гарри погрузился в тьму плохо—освещенного коридора, разглядывая по пути занятых своими делами людей на портретах. Он чувствовал себя, словно попал в атмосферу подземелий Слизерина с его постоянным холодом и темнотой. Но нет, он направлялся в гостиную своего факультета, где надеялся избавится от этой мерзкого чувства холода, согревшись у камина. — Поттер, — громко раздался знакомый голос за спиной Гарри, останавливая того на пути к выполнению своего желания. Он обернулся, но не смог разглядеть в темноте лиц говорящего и его спутника, лишь смутно видя их силуэты. — Симус? — отозвался на зов сокурсника Гарри, все еще не в состоянии привыкнуть к такому холодному произношению своей фамилии своим другом, бывшим другом. — Ты у нас теперь на стороне слизеринцев? — послышался насмешливый вопрос от сопутствующего Симуса. Гарри узнал в голосе Дина Томаса, который не уступал своему другу Финнигану в неприязни к Гарри. — В каком смысле? — не понимая, что он имеет в виду, спросил недоуменно Гарри. Гриффиндорцы вышли наконец из темноты и показали Поттеру свои лица, полные призрения и ненависти, причину которых Гарри не мог понять. За что его так не любят? — Дин, я же говорил, что он начнет оправдываться, — изобразив на своем лице противную ухмылку, обратился к другу Симус, все еще не отводя своего взгляда от Гарри. — Бесполезно с ним разговаривать. Гарри в недоумении глядел на гриффиндорцев, не в состоянии сообразить, в чем вообще дело. Он так сильно хотел убежать и был так близко к этому, но как всегда все прелестные ожидания сталкиваются с реальностью и разбиваются с крахом. Поттер вздохнув, приняв тяжелую мысль, что он не скоро попадет в свою спальню. — Что вам нужно от меня? — устало спросил у них Поттер, желая поскорее избавиться от этого странного и глупого разговора. — Я бы с удовольствием поговорил, но мне пора, — притворно улыбнувшись, раздраженно проговорил Гарри и повернулся уходить. — И куда это ты спешишь? Встретиться со своими новыми друзьями слизеринцами? — насмешливо прозвучал вопрос Симуса, заставив Гарри остановиться на своем пути и обернуться. Он в недоумении прошелся своим внимательным взглядом по лицам сокурсников, но кроме призрения ничего нового не смог прочитать. И тут внезапно до него дошло, в чем дело. — Вы про разговор с Малфоем? — все с тем же недоумением в голосе, проговорил Гарри, не в состоянии сопоставить два факта — его короткий диалог с Драко и ненависть в глазах сокурсников. Да как это вообще может быть связано? — Мы предательств не прощаем, — с угрожающими нотками в голосе, своеобразно ответил на вопрос Гарри Дин, потянувшись рукой к карману своей мантии. — Но... это так глупо... это ведь всего лишь... — бормотал про себя Гарри, качая головой из стороны в сторону, все еще не признавая этого факта. Неужели вражда факультетов доведена до таких крайностей здесь? "Ты идиот или просто забыл, что разговаривать без драки гриффиндорец и слизеринец не могут?" Гарри тихо бормотал про себя "не может быть", непонимающе уставившись на Дина и Симуса. Сейчас он словно ждал момента, когда они весело засмеются, создавая громкое эхо по всему коридору, и похлопают Гарри по плечам, сказав, что это было всего лишь глупой шуткой. Но такой долгожданный момент все не наступал, а вместо этого Поттер заметил, как они оба достали палочку. Зачем им палочки? — Экспеллиармус, — на автомате произнес заклинание Гарри, какой—то частью в мыслях удивляясь, что сжимал неосознанно все это время палочку, словно предугадываю опасность. Он ошеломленно оглядел Дина и Симуса, постепенно понимая, что того момента, которого он так ждал, не будет, что все это реальность. Резко сорвавшись с места, Гарри побежал в обратную сторону от них, словно они преследуют его, преодолевая коридор за коридором. Чудом ему не встретился ни один профессор, который бы не пропустил сладкую возможность поиграть на нервах Гарри, заставив его пожалеть, что вообще родился на свет. Хотя даже если бы и он и наткнулся на какого—нибудь Пожирателя, но вряд ли особо расстроился, а лишь попытался бы выплеснуть всю злость на тех, кто и виновен во всем происходящем. Теперь он понял, почему его сокурсники так не похожи на тех дружелюбных гриффиндорцев, которых он встречал на протяжении пяти лет в гостиной своего факультета с радостной улыбкой на лице. Им уже нельзя было так улыбаться, они не могли больше так непринужденно разговаривать о мелочах. На их лицам след работы Пожирателей, здесь преподающих. Печать горя и ужаса, царящего в новом мире. Сначала Гарри думал, что преувеличивает собственные мысли, но эта встреча с Диной и Симусом открыла ему глаза на слишком отвратительную реальность. Здесь преувеличивать нечего, здесь нужно преуменьшать в мыслях, чтобы не было так больно все осознавать. Ноги, стремительно преодолевающие неизвестный Гарри путь, старались унести его куда—нибудь подальше от всего этого. Но разве было здесь подобное место? Есть и это его дом, точнее дом Гарри Поттера, привыкшего жить в этом месте всю свою жизнь, у которого всегда была семья рядом. А этот новый Гарри вошел в его жизнь и запутался в нитях Тьмы и Света. Он так старается уцепится за мысли о близких ему людях, чтобы закрыть на время глаза и не видеть окружающие его события. Но, очевидно, и это у него не выходит. Жадно вдыхая воздух в легкие, Гарри наконец остановился и оглянулся, оказавшись довольным результатом такого стремительного бега. Астрономическая башня — прекрасное место в Хогвартсе, когда ты устал от всего. И, очевидно, не один Поттер так думает — именно это место Малфой выбрал для их "тайной" встречи с нелегкой темой для разговора. Вот только придется ждать его больше часа здесь, оставшись наедине с самим собой, что крайне опасно в последнее время для психики Гарри. Мысли, так упрямо пытающиеся еще сильнее разрушить Гарри, теперь получат бесконтрольную власть над ним, где их ничего не сможет отвлечь. А ведь не встреть он этих Финнигана и Томаса, смог бы сейчас поспать в теплой кровати в свей спальне, а не замерзать здесь, прячась под теплой мантией. Но не Дина и Симуса винить надо в произошедшем. А кого? Пожирателей или сразу Волдеморта? Или, возможно, себя самого?Глава 7.
10 июня 2015 г. в 21:51
Странно было наблюдать за застывшими взглядами учеников во время каждого завтрака, обеда или ужина в Большом Зале. Как бы тяжело не было на душе у Гарри, всегда становилось легче под воздействием непринужденной атмосферы, царящей в Большом Зале. Яркие свечи, парящие над головой, веселые возгласы учеников вокруг него и компания Рона, и Гермионы, и Джинни. Каждое утро Гермиона раздраженно говорила о нехватки времени на все ее дополнительные занятия, Рон ныл из-за домашних заданий, а Гарри... он постоянно весело наблюдал за ними, за их безобидными перепалками в любое время суток. И как сейчас Гарри хотел бы услышать знакомый звонкий голос Гермионы и забавное нытье Рона под ухом. Но повернув голову направо, Гарри встречал лишь холодный взгляд своего сокурсника, с которым когда-то у него были хорошие отношения в той жизни. Каждое утро он оглядывается на стол Хаффлапаффа и ищет глазами рыжую копну волос. Иногда они встречаются глазами, и Гарри читает в его взгляде затравленность и усталость от всей этой жизни. И Поттер не выдерживает такого тяжелого для него зрительного контакта и переводит взгляд на слизеринский стол. Там ученики более одушевленные, но все их занятия сводятся к одному интересу: издевательству над другими учениками. И лишь один из них не обращает внимания на всеобщие насмешливые возгласы в сторону какого-нибудь хаффлапаффца. Драко Малфой, безжизненно уставившись в свою тарелку, сидит словно красивая статуя, но застывшая и не падающая признаков жизни. Большинство учеников, не входящих в факультет Слизерина, как раз и являются этими "статуями", переставая волноваться о течении жизни вокруг.
И Гарри не выдерживает такого зрелища, он отводит взгляд и снова уносится мыслями в сторону одной и той же проблемы: что ему делать? Самое страшное для его понимания уже произошло, этот переломный момент — он осознал, что необходимо вернуть время вспять и сделать все, как было. Он снова должен был все потерять, и снова жертвы ради одной серьезной победы. Может ли этот выбор быть правильным?
Он перестал нормально есть, замечать всеобщий хаус, обращать внимание на Пожирателей, которые старательно пытались вывести его из комы задумчивости. Но он не поддавался, сколько бы заклинаний на него они не направили. Все его чувства все равно были направлены лишь к одному —душевной боли, и никакая физическая не сможет ее затмить. Он писал матери каждый день, словно в последней раз, не в силах оторваться от пергамента. Но отказывался приезжать домой, в больницу к отцу, хотя весь этот бушующий вулкан чувств противоречил его ответам. Если бы он смог сейчас ее увидеть, то стало бы намного тяжелее сохранить то самое тяжелое намеренье.
Он сидел часами в библиотеке в поисках книги, которая помогла бы ему найти нужное заклинание, но все было бесполезным. Он пробирался уже и в Запретную Секцию, но все попытки не имели смысла. Он торопился, боялся, что станет слишком поздно, но сталкивался с такой простой преградой — своим бессилием. Просить помощи не у кого, он совершенно один.
Если бы нужно было выбрать самое отвратительное среди предоставленных ему занятий в этом новом для него Хогвартсе, он бы мог с уверенностью сказать, что больше всего он ненавидел Защиту от Темных Искусств. Понятие "защита" забывалось на этих уроках, ибо учили совершенно обратному. Там учили учеников нападать на таких же, как они, их учили жесткости и бессердечию, их учили быть идеальными Пожирателями Смерти. И Гарри не мог смотреть на это. Но что, опять же, он мог сделать?
Амикус Кэрроу часто вызывал Невилла в качестве подопытного объекта, на ком можно испробовать всевозможные заклинания, дабы научить детей, как правильно использовать, например, непростительное заклинание Круциатус. Было невыносимо смотреть, как Невилл из—за всех силах старается сдержать крики боли, кусая в кровь губы. Гарри крепко сжимал кулаки всякий раз от такого зрелища и с ненавистью оглядывал окружающих, абсолютно незаинтересованных к сочувствию к своему однокурснику. Он жаждал прекратить бесполезно наблюдать и ничего не делать, но он понимал, что своей выходкой может испортить все, и старался держать себя в руках, каждый раз представляя в своем воображении тот самый мир, в котором этой тьмы не так много. Нужно лишь сделать то, что всегда будет от него требоваться, — спасти эту разрушающуюся реальность.
Когда заканчивались уроки, Гарри видел перед собой лишь одно место перед глазами и целеустремленно направлялся к нему всякий раз, не теряя надежды найти что—нибудь нужное. Библиотека, место с помощью которого Гермиона так часто спасала его. Но теперь он должен сделать это без нее.
В один из однообразных выходных он просидел целый день у одной книжной полки, обложившись разнообразными книгами, и упорно обыскивал каждую. Но всякий раз разочаровано откидывал очередную бесполезную книгу от себя и возвращался к дальнейшим поискам.
— Что ты делаешь? — отвлек Поттера от своего занятия громкий равнодушный голос. Гарри поднял свой взгляд и встретил апатичные серые глаза. Малфой, как и в последнюю их встречу, задал тот же вопрос, но с уже большим равнодушием, видимо, имея намеренье занять ту же позицию у книжной полки, как и Поттер. Его хоть и настораживало поведение Поттера, но не настолько, чтобы измениться в лице.
— Ищу то, что мне нужно, — пожав плечами, рассеянно проговорил Гарри, по инерции закрывая книгу от незваного гостя. Но как раз это действие и было ошибкой. Малфой смог теперь прочесть, что так интересует Поттера. Он насмешливо усмехнулся, пройдясь взглядом по обложке книги, и слегка приподнял свою светлую бровь.
— Ты собрался мир захватить, штудируя книги по заклинаниям? Вряд ли ты так готовишься к домашним заданиям, — продолжая саркастично улыбаться, проговорил Малфой, будто бы слегка оживившись. Он не знал, что там затевает Поттер, но чувствовал, что по какой—то причине хочет быть в это втянутым.
Гарри рассеянно встал и начал сосредоточенно расставлять книги по своим местам. Он почувствовал волнение и нотки недоверия к Малфою, ведь все-таки он слизеринец, и ему ничего не стоит сказать любому из профессоров, что Поттер усиленно изучает книги по заклинаниям, а из этого напрашивается легкий, хоть и глупый, вывод — он готовит нападение на Пожирателей.
Параноические мысли заставили Поттера осторожно оглянуться на Малфоя, дабы по его лицу угадать возможные намеренья парня. Гарри даже не понимал, насколько он заразился всеобщим паранойей и затравленностью. Но Малфой не изменился особо в лице, и даже та легкая тень насмешливого удивления на не особо долгое время задержалась на его лице.
— А есть другой вариант, кроме книг по заклинаниям?— усмехнувшись в ответ, проговорил Гарри, стараясь придать фразе непринужденность и нотки шутливости, все еще не понимая, прикалывается ли Малфой над ним или говорит всерьез. Но у него получилось, в отличии от Драко, как—то нервно и неуверенно.
— Но ты же не думаешь, что Пожиратели Смерти будут держать "оружие" против них в школьной библиотеке? — снова ухмыльнувшись, проговорил Малфой, которого явно забавлял этот разговор. Он, как и Гарри, не особо понимал, серьезно ли они говорят или нет, и поэтому лишь продолжал насмешливо улыбаться, тем самым сбивая с толку бедного Поттера.
— У меня нет других библиотек в запасе, - ответил тем же тоном Гарри, продолжая свою возню с книгами.
Он никак не мог привыкнуть разговаривать без перепалок с Малфоем, все еще с тенью недоверия в глазах наблюдая за ним. Он словно ждал того момента, когда все обернется в обычную для них крупную ссору, полную издевательств и настоящих насмешек, а не тех, что сейчас высказывал ему Малфой. Но этот момент все не наступал, а нервы Гарри напрягались все сильнее и сильнее.
— Малфой, что происходит? Чего ты хочешь? — не выдержав такого морального давления, которое он сам и создал для себя, разрушил создавшуюся тишину Поттер. Он выжидающе смотрел на Малфоя, снова пытаясь поймать хоть легкую подсказку на ответ своих вопросов. Но что за привычка у Драко Малфоя всегда скрывать свои эмоции?
— Может, это ты мне ответишь? — с недоумением произнес в свою очередь Драко. — Ты прикалываешься или вправду собрался…
Далее он не продолжил свою мысль, внезапно оборвав свою фразу и развернувшись от Гарри в противоположную сторону, и направился к выходу из библиотеки. Его уже начинало бесить свое поведение параноика. Он думал день и ночь об одном и том же — свести счеты с Волдемортом и его шайкой. Но это было так глупо, что он сам каждый раз следом за этими мыслями начинал смеяться над собой. Что он собрался делать? Прийти поздней ночью к Снейпу и пытать его, пока тот не приведет к его Темному Лорду, чтобы убить? Да, все это неимоверно глупо и смешно, но Драко уже не мог находиться в этой атмосфере, позволяя с каждый днем тьме поглощать его. Он старался каждый раз во время очередной вспышки гнева или ненависти схватится за воспоминания о матери и ее словах, но понимал, что у него не так много сил. Тьма сильнее, к тому же, у Малфоя не так много Света внутри. У него почти не осталось времени: конец наступит, когда он станет Пожирателем Смерти, получив постоянную необходимость убивать людей, быть рабом глупых идей и подчинятся Темному Лорду. И именно тогда Тьма захватит его, как и весь мир, и тогда уже не будет никаких понятий добра и зла. Уже ничего не будет. Темный Лорд все разрушил, и как же можно жить на руинах этого мира?
Каждое его утро начиналось со взгляда на окружающих его сокурсников. Они были в постоянном плену Тьмы, из которого их вряд ли что—то когда—то вытащит. Он видел это в их глазах, и ему становилось противно от этого, ведь он может стать таким. Но почему он не такой, как они? Почему она так сопротивляется? Да, он был настоящем слизеринцем, часто циничным и высокомерным, но факультет — это не определение добра или зла. Он был воплощением Нарциссы, которая и воспитывала его должным образом, подальше от отца, Лорда и его мерзких идей. Люциус слишком много времени посвящал стремлению быть идеальным Пожирателем Смерти, которого Лорд не станет убивать. Все, что интересует старшего Малфоя, это желание выжить с помощью подхалимства и унижения перед Волдемортом. Он был слишком занят, чтобы вспоминать, что нужно сделать своего сына таким же. И воспитание взяла в свои руки Нарцисса. Она учила его быть сильным и не сдаваться, не позволить себе быть загнутым в клетку Лорда Волдеморта. Но затем Пожиратели ее убили, и Малфой остался один, но слова Нарциссы постоянно всплывали в его памяти. Он не позволит никому заставить его стать Пожирателем. Но надолго ли? Насколько его хватит?
— Малфой, — донесся нервный голос в затуманенное тяжелыми мыслями сознание Драко. Интересно, голос Поттера бывает хоть когда—нибудь спокойным?
— Что? — развернувшись после секунды колебания, равнодушно выдавил из себя Малфой, желая больше всего на свете выйти из этого душного замка на свежий воздух.
— Нам нужно поговорить. Мне кажется, ты можешь мне помочь, — скороговоркой произнес Гарри, стараясь вложить в эту фразу нотки решительности и уверенности. Но как можно быть в чем—то уверенным в этом новом страшном мире? Особенно, если перед тобой стоит твой бывший враг.
— Что это вы делаете? — прозвучал громкий надменный голос с ноткой недоумения над ухом Поттера. Он резко обернулся и встретился взглядом с ледяными темными глазами Северуса Снейпа, не понимающего, что может связывать двух представителей таких разных факультетов. Да и когда Снейп проходил мимо Поттера без каких—либо замечаний? Хотя кто знает, как относится Северус Снейп к Гарри Поттеру здесь. Гарри почувствовал, как непроизвольно сжались кулаки, а искры ненависти и ярости зажглись в изумрудных глазах. Когда дело касалось злости, Гарри едва мог себя контролировать. Одно дело видеть Снейпа, сидящего на месте директора, так далеко от себя, что можно лишь глазами прожигать его высокомерное лицо, а другое — стоять в трех шагах от него с непреодолимым желанием выплеснуть всю свою ненависть на него.
— Поттер хотел узнать у меня что—то про домашнее задание по Зельям, — ровным голосом ответил Малфой без секундных колебаний, прямо глядя в глаза директора. Темные глаза Снейпа на секунду метнулись в сторону слизеринца, но потом снова изучающе остановились на лице Поттера, полного презрения. Гарри снова ответил молчанием, сжав губы в одну тонкую линию в нежелании сказать что—нибудь лишнее бывшему профессору по Зельям. А он так много вещей хотел сказать ему, но его положение здесь слишком шаткое, чтобы так рисковать. Лишь где—то глубоко в сознании до него дошло глухим звуком слова Малфоя, который пытался вытащить Поттера из этой неловкой и опасной для обоих ситуации. Этой импровизированной фразой Малфой поднял доверие к себе Поттера еще сильнее, что сбивало того с толку. Но Гарри, не в состоянии отвести свои глаза в другую сторону, продолжал поддерживать контакт с колким взглядом Снейпа, которому не терпелось услышать версию второго ученика, а также понять, в чем причина такой ненависти. Но Поттер не собирался ни отводить свой взгляд, ни произносить хоть слово.
— Что ж, ясно, — сухо произнес Снейп, явно не веря ни единому слова Малфоя. В глазах Поттера читалась что—то подозрительное, Северус чувствовал, что тот затеял что—то. И ему не нравилось это чувство какой—то тайны между этими двумя, но думать сейчас об этом ему хотелось меньше всего. Он займется этим позже. — Драко, зайдешь ко мне в кабинет после вашего разговора, — добавил он равнодушно, сделав упор на последнем слове, снова пройдясь презрительным и высокомерным взглядом по гриффиндорцу. Сейчас он видел в нем дерзкого и напыщенного Джеймса Поттера, снова что—то затеявшего, и Снейп сделает все, чтобы помешать ему в совершении очередных глупых шалостей.
Поттер в свою очередь продолжал свой презрительный взгляд, направленный прямо в глаза директору, совершенно не заботясь, что тот может подумать о такой дерзости.
— Ты идиот или просто забыл, что разговаривать без драки гриффиндорец и слизеринец не могут? — шепотом накинулся Малфой на Гарри, когда директор отошел на достаточную дистанцию от них. Он просто не понимал, какого черта себя так ведет Поттер. — И что это за взгляд? Ты хотел ему глаза выжечь силой мысли?
— Малфой, почему ты мне помог? — игнорируя раздраженные выпады слизеринца, задумчиво спросил Поттер, все еще не в силах поверить, что Драко Малфой ему помог. Он желал сейчас перенаправить все свои мысли на что—то другое, подальше от медленно уходящего из библиотеки Северуса Снейпа.
— В следующий раз не буду, если ты и дальше будешь себя так вести, — раздраженно продолжил Малфой, оглядываясь по сторонам. — Ты хоть понимаешь, какие могут быть проблемы?
— Слушай, нам надо поговорить, — снова игнорируя слова слизеринца, нетерпеливо начал Поттер. Если его снова кто—то перебьет, он уже вряд ли сможет так хорошо держать себя в руках.
— Не здесь и не сейчас, — продолжая бросать взгляды на окружающих, произнес Малфой. Драко и так слишком часто встречает недоверчивые взгляды учеников его факультета, словно кричащие "предатель", а теперь еще и его заметят в компании гриффиндорца. Никто не жалует человека, пытающегося избежать Темную Метку, и уж тем более, если он водится с полукровкой львиного факультета.