***Flashback***
Итачи все никак не покидало дурное предчувствие. Парень откинул документы назад, откидываясь на кожаный стул. Уже который час старший Учиха не мог сосредоточиться, все его мысли кружились где-то далеко, что весьма не походило на Итачи. На его плечах была крупная компания, сотрудники и партнеры, которые ждали от него многого, но главное у него был младший брат, который вопреки всему пытался от него отгородиться. Сколько раз Итачи пытался найти объяснение такому поведению братца, столько раз Итачи понимал, что ему его не понять. Они были слишком разные. Может быть поэтому Итачи было с ним так трудно? Брюнет тяжело выдохнул. Сегодня его продуктивность и так сводилось к нулю, а мысли об Саске и вовсе его утруждали. Жаль, что Таюя уехала по делам и в итоге у Итачи не осталось никого кто мог бы его подбодрить в данную минуту. Еще и это дурное предчувствие… Поднявшись на второй этаж, Итачи на мгновение застыл, проходя мимо комнаты младшего брата. По меркам Итачи в это время Саске еще не должен быть дома, но из его комнаты определённо доносились женские стоны. Старший Учиха не был против такой интрижки со стороны младшего брата и он бы точно не вмешивался бы в это, но что-то непонятное двигало им приоткрыть дверь. И он это сделал. И в ту же секунду пожалел об этом. Сердце его ушло в пятки, а лицо исказилось в озлобленной гримасе. — Какого черта здесь происходит? — сквозь зубы прошипел брюнет, забегая в комнату младшего Учихи. Он едва сдерживался, чтобы не набросится на младшего брата с кулаками. Сердце в груди болезненно сжалось, а во рту появился неприятный привкус желчи. Предчувствие, которое целый день не покидало его, оказалось верным. Мир будто рушился на глазах, отнимая чувства реальности. Происходящее казалось фальшивым, нереальным, но глаза видели вовсе другую картину. Картину, в которой любовь к брату превратилась в открытую ненависть. Младший Учиха поднял взгляд и замер. Его глаза расширились от испуга. Вскочил на ноги, Саске огляделся по сторонам, пытаясь найти чем прикрыться. — Итачи, я… — Саске пытался найти подходящие слова, чтобы оправдаться перед братом, но тот и вовсе не хотел его слушать. Ледяным, до дрожжи пробивающим голосом Итачи обратился к пытающейся также прикрыться девушке. — Пошла вон. Живо. — сквозь зубы проговорил брюнет, леденящим голосом. Его тело трясло, а кулаки судорожно сжимались. Сорваться на ком-нибудь было самое большое его желание, но Учиха пытался держать себя в руках. Оставшись наедине с младшим братом, он горько усмехнулся, после чего ударил кулаком в стегу. Итачи мечтал, чтобы вместо стены, его кулак познакомился со смазливой мордашкой младшего брата. — Я не знаю, как это произошло, — спокойно произнес Саске, внимательно наблюдая за старшим братом. Сам Саске осознал, что натворил лишь тогда, когда услышал голос старшего брата, которого он предал. Саске не знал, как оправдаться, как подобрать подходящие слова тому, что он натворил. Он ясно понимал Итачи, осознавал почему тот так зол на него. Будь он на месте Итачи уже давно не оставил бы и живого места на нем… Но он ведь не был на его месте. Может быть поэтому слова старшего брата, так глубоко засели в душе Учихи. — У меня больше нет брата, — единственное что произнес Итачи, перед тем как покинуть комнату Саске. В тот несчастный вечер, Саске еще долго смотрел на закрытую дверь, пытаясь понять где реальность, а где плод его воображения. Но все сводилось к одному… Он предал единственного родного человека. Он окончательно погубил свою семью.***
— Итачи, дай я все объясню, — Таюя крепкой хваткой вцепилась в руку брюнета, пытаясь его остановить. Брюнет скривился, разговаривать или хотя бы находится с этой мерзавкой в одной комнате он не собирался. Самые родные и любимые люди его предали, растоптали его будто самый последний мусор. Взглянув в глаза Харуно, он плотно поджал губы. Простить такого рода предательство было куда выше его сил. Но на что надеялась Таюя, повиснув у него на шее, он не знал. — Прошу, просто выслушай меня, — тихо проговорила девушка, уткнувшись ему в грудь. Еще пять минут назад Итачи был готов свернуть ради нее горы, но теперь… Ему было до такой степени больно и тошно на душе, что хотелось выть от досады. Потеря родителей оказалось не такой болезненной, как предательство этих двоих. — Хорошо, — он уже не мог поверить не одному ее слову. Лгунья. Манипуляторша, которая вертела им словно игрушкой. До какой же степени он был наивен и слеп, что не замечал очевидного? — Расскажи мне как ты трахалась с ним… Как он имел тебя. Давай же. Я внимательно слушаю, — на самом деле он не мог бы этого слушать. Одно лишь представление о том, как она стонала под его братом, заставляла кровь кипеть в жилах. Хотелось выплеснуть все это дерьмо, что скопилось у него в душе, но в данный момент он не мог этого сделать, иначе просто не остановился бы. — Так, — он горько усмехнулся, несильно сжал подбородок Харуно. — Чего молчишь? Девушка тупо уставилась на него, дрожащими от волнения губами хватая воздух. Она знала, что Итачи не обидит ее, не посмеет ударить, но все же в его взгляде было что-то пугающее. Перед ней стоял будто вовсе другой человек, такой холодный и бесчувственный. Не тот Итачи, который был готов на все ради нее. — Я, — Таюя замолчала. Что ему говорить? Притвориться что ее соблазнил Саске и это все его вина? Или же признаться, что постоянность не для нее? Она всегда была птица свободного полёта и никто не мог ограничить ее в свободе. Жаль, что Итачи не мог разделить ее взглядов. — Твое время истекло, — прошептал брюнет на ушко девушки, крепко сжав хрупкие плечи. Оставаться в этом доме для нее не было больше смысла, в общем как и в его жизни. Это был последний раз, когда он ощутил дурманящий запах спелой вишни исходящий из ее волос. Последний раз, когда смог коснуться нежной кожи. Последний раз, когда он смог быть с ней рядом, ощущать ту близость что была еще недавно так жизненно необходима и от которой теперь же выворачивало.***END***
Было страшно. Прижав дрожащие руки к груди, она с замиранием сердца ждала ответа, который в буквальном смысле решал ее судьбу. Сердцебиение эхом оставалась в висках, а глаза с мольбой глядели на рядом стоящего брюнета. — Прошу, отпусти меня, — повторила тихо Сакура. Итачи молчал, глядя на нее непроницаемым взглядом от которого было не по себе. Надежда в том, что Учиха одумается и отпустит ее угасало с каждой секундой. Глупо было надеяться, что Итачи одумается. Глупо было верить, что вести о том, что послужило истинной причиной внезапного интереса Учихи в Сакуре, изменит что-либо. — С чего бы это? — вопросительно изогнул бровь брюнет, наклонив голову на бок. Сакура поджала губы, опустив взгляд. Бессмысленно снова надеяться, молить о помиловании. — Ответь, — Харуно вздрогнула, когда Итачи вовсе сократил расстояние между ними и несильно сжал ее горло. На глаза Сакуры навернулись слезы обиды. Чем же она заслужила это? Что такого сделала, что судьба так над ней издевается? Она не виновата, что Таюя сделала свой выбор. Не виновата в том, что Учиху предали самые близкие люди. — Я не… — Сакура запнулась. Она осознавала, что дальнейшие ее слова могут разозлить брюнета еще больше, но это могло быть возможностью освободиться. — Я не Таюя, — Итачи замер, шокировано уставившись на Харуно. Она все знает, — пронеслось у него в голове. Долго думать о том, кто поведал об его прошлом с Таюей Итачи не надо было. — Ты не Таюя — повторил брюнет, отбрасывая девушку на кровать и садясь поверх ее бедер. Она не Таюя, но глядя в лицо Сакуры он видел знакомые черты лица бывшей возлюбленной. Касаясь кожи розоволосой, имея ее даже силой, он имел куда больше удовольствия чем с другой особой женского пола. — И никогда не будешь ею, — как же он хотел вернуть всю ту боль что Таюя причинила ему пару лет назад. Как же он хотел бы взглянуть в ее глаза и увидеть мольбу и сожаление в содеянном, чтобы она молила о прощении. Но Итачи уже никогда ее не простил бы, лишь позабавил бы свое самолюбие унизив ее окончательно. Но она ведь не Таюя. Он не мог остановиться. Прекратить эту глупую игру. Все зашло слишком далеко, Итачи дал слабину своим эмоциям, старым обидам, которые взяли вверх над ним. Он желал, чтобы кто-то почувствовал ту же боль, то же чувство, когда тебя будто режут на куски. Он желал, чтобы Сакура испытала бы это чувство… Сакура зарыдала в голос, когда мужские руки больно сжали ее бедра. В ее памяти снова всплыл тот ужасный момент, когда Итачи взял ее силой. Снова она почувствовала себя тряпкой, безвольной куклой в руках этого мужчины. Харуно находилась в полнейшем отчаяние и страхе перед Учихой. Он для нее стал монстром. Ничтожеством, который ломал ее раз за разом. Розоволосая боязливо сжалась, ощущая теплые руки на своей коже. Прикосновения были грубыми, будто он специально желал оставить синяки на ее теле. Оставшись полностью обнаженной, Сакура лишь больше захныкала в голос, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину. — Не рыпайся, — сквозь зубы прошипел брюнет, схватив кисти обеих рук и прижал их к постели. Сердце Сакуры на мгновение замерло в груди. Сомкнув крепко глаза, она прикусила губу, дабы не закричать в голос. Он был омерзительно близко, предотвращая все пути к бедствию. Зубами Итачи прикусил нежную кожу шеи, оставив на ней красную отметину, спускаясь все ниже, к рвано поднимающейся груди. Сакуру пробило на дрожь, отвернувшись от брюнета, она могла мечтать лишь об одном… Больше не ощущать этих грубых и таких невыносимых прикосновений. Грязно. Невыносимо. Мерзко. Снова она была грязная. Снова на ее коже были следы этих нежеланных прикосновений. — Открой рот, сучка, — прошипел на ухо брюнет, больно сдавив шею. Слегка помедлив, Сакура выполнила приказ, не в силах открыть глаза и ожидая худшего. Два пальца плотно засели в ее глотке. — Соси, — ей и не понадобилось что-либо делать, рвотный рефлекс сразу же напомнил о себе. Сакура не сдержала крика, когда пальцы, которые еще секунду назад терзали ее глотку, оказались в ее влагалище. Девушка вонзила коготки себе в ладонь, пытаясь сдержать болезненные крики. Пальцы брюнета проникали в нее грубо и глубоко, принося вовсе неприятные ощущения. Реальность будто и вовсе покидала Харуно. Она не могла открыть глаз, взглянуть в эти холодные глаза, в которых читалось лишь отвращение к ее сущности. Итачи снова унизил ее окончательно. Снова отнимал у нее желание на продолжение этой жалкой и никчёмной жизни. — Посмотри на меня, — она не может взглянуть в глаза своему насильнику, сущему ее кошмару. Он не имеет права принуждать это делать. Не имеет права иметь ее тело… Но все же, он продолжает это делать и она ничего не может с этим поделать. — Я сказал посмотри на меня, — щека внезапно загорела. Сакура медленно открыла глаза, сквозь поляну слез различая лишь расплывчатые силуэты. Больно. Сакура уже слабо осознавала, когда пальцы Учихи снова оказались в ее глотке. Она больше не ревела, не сопротивлялась, была лишь неподвижной куклой для игр. Итачи схватил девушку за волосы, вошел снова резко. Сакура шумно выдохнула, сжав в руках простынь, ощущая, как по телу пробегает слабый озноб. Пустым взглядом она уставилась в потолок, ощущая, как влажный язык проходиться по ее шее, а мужские пальцы грубо сминают ее кожу. Она чувствовала всё это… Но в то же время ее не покидало ощущение, что это вовсе не ее тело. Вовсе не… — Ты не Таюя, — прохрипел мужчина. Сакура едва смогла осознать смысл услышанных слов. Пустым взглядом она уставилась на брюнета. — Но ты принадлежишь мне. — его губы накрыли ее губы. На поцелуй так и не было отвечено. Итачи лишь недовольно цокнул языком. — Поэтому мне решать, когда заканчивать эту игру.