А вокруг - только море...

"Дженсен". Как давно он не произносит своего имени даже в мыслях, считая его некрасивым, глупым. Он уходит с пляжа сразу же, как отдаёт брюнету его блокнот, боясь увидеть его взгляд и то, как его глаза наполняются неприятием и отторжением. Свежи ещё воспоминания произошедших почти шесть лет назад событий - он не может забыть то, что так сильно ранило его тогда и почти уничтожило морально. Хоть он и не чувствует в своем хозяине зла, он не хочет верить и доверять ему. Потому что этот страх сильнее. Он идёт в спальню к хозяину и наводит там порядок: собирает постель, забирает поднос с опустевшими тарелками и чашкой. Отчего-то ему хочется находиться здесь - эта комната нравилась ему больше остальных, независимо от того, насколько красивы те были, поэтому и выбрал её для Коллинза. Конечно, его мнение не имеет значения, но тот не выказывал недовольства. Он лишь смеет надеяться, что его выбор одобрили - он бы сам хотел жить здесь, но это лишь мечты. Такой, как он, не достоин этой роскоши и комфортной жизни, иначе она бы у него была. Его глаза вновь тускнеют, и он механически относит посуду на кухню и начинает её мыть. Не стоит ему задумываться о подобном, нет. Он никто, чтобы иметь какие-то мечты, никто. Он вспоминает, что должен отнести вещи мистера Коллинза к тому в комнату и разложить в шкафу, чтобы тому было удобнее, и возвращается на чердак, по дороге отмечая, что не мешало бы пропылесосить ковры. Поднимаясь на чердак, он по привычке оглядывает свой скудный интерьер и мимолетно глядит в окно - голубоглазый парень все ещё сидит на пляже, всматриваясь вдаль. Сердце зеленоглазого окутывает тоска и печаль за своего господина, возможно, потерявшего своих близких. Он не соврал насчет того, что воды близ континента безопаснее, но... вероятность, что они доплывут туда и не утонут, крайне мала. Ему просто захотелось подарить тому немного надежды. Он разглядывает его долго, пристально, потому что не имел такой возможности, когда стоял рядом. Он смотрел в его лицо всего пару раз, но уже запомнил малейшие черты, хоть и неустанно корил себя за это: не пристало слуге рассматривать хозяина. Мотнув головой, он подхватывает чемоданы и возвращается. Времени слишком мало, если он хочет приготовить обед, убраться во всем доме и выкроить часок на то, чтобы совершить вечернюю пробежку - не прихоть, необходимость. Он должен осматривать пляж каждое утро и каждый вечер ровно в семь часов. Вещи, что он вытаскивает из чемоданов, абсолютно сухие и почти не повреждены, за исключением фотографии в рамке. Стекло треснуло, и зеленоглазый аккуратно убирает все обломки, пытаясь придумать, что делать дальше - видно, эта фотография, на которой запечатлены счастливые мужчина и женщина, очень дорога мистеру Коллинзу. Он подыщет подходящую рамку чуть позже, и он знает, где - на первом этаже есть комната, куда во время ремонта этого дома убрали все старинные, но вполне пригодные для использования предметы. Он видел там раму подходящего размера. Закончив с вещами, он кладет фотографию в нагрудный карман и отправляется на кухню - его господин наверняка голоден, и он должен об этом позаботиться. "Я не бесполезен", - думает он, поставив на плиту полную воды кастрюлю и принимаясь за чистку картофеля. Он не хочет и не будет обузой, но пока чувствует себя именно так: он не может ни поговорить с хозяином, ни рассказать ему что-либо, не используя блокнот и не переборов свой страх перед доверием к незнакомым людям. Краем уха он слышит шаги позади, и дверь на кухню приоткрывается. Он поворачивается, сжимая в руке нож. Он сделал что-то не так, и мистер Коллинз недоволен? Но что? - Я... Ты не против, если я составлю тебе компанию? - брюнет потирает рукой заднюю сторону шеи. Зеленоглазый сглатывает, но кивает, взглядом ненавязчиво указывая на стулья за барной стойкой. Компанию? Ему? Почему он хочет побыть с ним? - Дженсен, - он вздрагивает и напрягается всем телом. Из чужих уст его имя звучит слишком непривычно. Ему не хочется, чтобы мистер Коллинз утруждал себя и звал его по имени - он этого не достоин. - Красивое имя. Он краснеет и резко мотает головой. Тот хмурится. - Тебе не нравится твоё имя? - он смотрит чуть удивленно и очень внимательно. "Нет", - хочет крикнуть он, но все, что он может, это опустить голову и кинуть порезанный пополам картофель в кастрюлю и приняться за готовку мяса. - Оно действительно красивое, Дженсен, - он поднимает глаза на смотрящего чуть зло брюнета. Тот хочет... переубедить его? - Хочешь ты или нет, я буду называть тебя так, пока ты не поверишь мне. Его взгляд настолько уверенный и решительный, что Дженсен чувствует, как его тело пробивает лёгкая дрожь, а кожа на внешней стороне рук покрывается мурашками. Он понимает, что не может оторвать глаз от сапфирово-синих радужек своего хозяина, смотрящих на него, как на равного себе, что просто не укладывается у него в голове. Так хочется спросить, почему тот делает это, но... - Прости, - синеглазый первым отводит взгляд в сторону, и он возвращается в реальность, краснея от стыда. Он так долго смотрел на него, но мистер Коллинз не сказал ему ни слова. - Знаешь, Дженсен... Я приехал на этот остров, чтобы пожить здесь какое-то время. Полгода, может год. Он удивленно смотрит на него: остаться здесь на год, вдали от цивилизации? С ним? - Конечно, со мной был бы мой друг, Себастьян, да и брат наведывался бы изредка, - брюнет горько усмехается, и у Дженсена опускаются плечи. Конечно, он своему господину совсем не интересен, почему вообще такая мысль пронеслась в его голове? - Но теперь... Я даже не знаю, живы ли они, да и я не совсем здоров. Зеленоглазый слушает его, затаив дыхание и медленно нарезая мясо крупными кусками. - Но отчего-то все равно хочу остаться здесь, - заканчивает тот, и он пораженно распахивает глаза, вновь обращая на него свой взгляд и... вдрагивая от боли в указательном пальце левой руки. Кончик пальца несильно кровоточит, и он мгновенно сует его под холодную воду, проклиная свою неловкость. - Ты поранился? Дай, я помогу, - он отшатывается от тут же подбежавшего к нему парня, испуганно прижимая руку к груди и мотая головой. - Почему нет? Он наступает, и Дженсену ничего не остаётся, кроме как прижаться к стене. Тот замирает. - Ты... боишься меня? - зеленоглазый вздрагивает. - Я ведь извинился за тот случай, Дженсен... Он мотает головой. Нет, дело не в этом. Он просто не может позволить себе принять его помощь. Тот делает шаг вперёд - медленный, осторожный, чтобы не спугнуть. - Позволь помочь тебе, - шепчет он, протягивая руку и легонько касаясь его запястья, заглядывая ему в лицо. Он колеблется ещё минуту, напряженно замерев. - Послушай меня, Дженсен, - их взгляды встречаются, и парень видит немую просьбу в его глазах. - Я обещаю, что не причиню тебе боль. Поверь мне. Минуту они проводят в молчании, пока его взгляд не меняется с наполненного страхом на готовый довериться, и он лёгким кивком головы не позволяет ему сделать это. Он не знает, что в его хозяине такого, что он ему верит - дело ли в глазах или доброй ауре, что витает вокруг него, но Дженсен ничего не может поделать - расслабляется и перестаёт жаться к стене. - Хорошо, - брюнет делает шаг назад и отпускает его руку; зеленоглазый чувствует, что вместе с этим исчезло и приятное тепло, и вздрагивает еле ощутимо. - Не покажешь, где здесь пластырь? Он показывает на полку, где стоят приправы. Сбоку всегда есть пара пластырей на случай, если он поранится - такое случается часто. - Дай мне свою руку, Дженсен, - он слушается и медленно протягивает ладонь парню. Тот мягко берет его палец и аккуратно заклеивает небольшую ранку на самом кончике. - Видишь? Ничего страшного, я же обещал. Он все ещё стоит и позволяет мягко поглаживать свою ладонь большим пальцем, приоткрыв рот и глубоко дыша. Сердце отчего-то бьётся словно ненормальное, и он слышит шум кипящей воды... "Картофель!" - он вырывает руку и подбегает к плите, выключая газ, одевая прихватки и поднося кастрюлю к раковине, чтобы слить воду. Его щёки безнадёжно покрылись румянцем, а сам он чувствует панику: что с ним происходит?... ~~~ - Приятного аппетита, - смущенно говорит он, морщась из-за зуда в левой руке, что в гипсе, и странного ощущения в груди. Дженсен нервно кивает, не решаясь притронуться к еде - у него на лице написано, что обедать вместе с ним, Мишей, претит его внутренним установкам и принципам. Тем более, что он порывался уйти, как только поставил перед ним тарелку. - Ты в порядке? Он берет в руку изящную, длинную вилку и подносит к еде, не решаясь подцепить что-либо и отправить себе в рот. Дженсен вздрагивает от его вопроса и резко кивает, отводя взгляд в сторону. Брюнет хмурится - неужели в его обществе находиться настолько некомфортно? - Ты... Если не хочешь обедать со мной, я не заставляю, - он расстроенно смотрит на куски идеально прожаренного мяса. То, что он хочет подружиться с зеленоглазым вовсе не значит, что его желание обоюдно - не стоит об этом забывать. - Иди, если хочешь. Он старается не выглядеть так, словно прогоняет его; Дженсен поднимает на него удивленный взгляд, разомкнув губы. Миша скользит по ним взглядом - гладкие, блестящие, без единого изъяна, и чувствует внезапное желание дотронуться до них, просто, чтобы знать, каковы они на ощупь. Зеленоглазый вдруг качает головой, словно извиняясь, и тянется к блокноту, который лежит на другом конце стола. - Держи, - Миша спохватывается и протягивает ему книжонку, на мгновение соприкасаясь с ним пальцами. Подушечки парня мягкие, приятные, но в руке чувствуется сила, и не маленькая. "Я не могу мешать Вам за утренними, дневными и вечерними трапезами, мистер Коллинз", - пишет тот. - "У меня нет такого права.". - "Права"? Ты же не раб, Дженсен, - он в ступоре смотрит на закусившего губу и отводящего взгляд в сторону парня. - Или нет?... Ему вдруг становится страшно. Что, если вся его жизнь на этом острове - насильственная ссылка? Но за что? Долг? Или, может, его родители его просто продали?... От этих размышлений его спасает скрип ручки по бумаге. "Это было добровольное решение, мистер Коллинз. Мне платят, и меня устраивает мой образ жизни.". - И в чем же он заключается? - пораженно шепчет он. Почему он так говорит? "Ни в коем случае не хочу оскорбить Вас, мистер Коллинз, но вы не поймете меня. У меня никогда не было чего-либо более прекрасного, чем жизнь здесь." - его взгляд настолько искренне радостен, что Мишу на секунду одолевают сомнения. Но он уже решил, что этот парень заслуживает чего-то лучшего, чем старый матрас на чердаке и вечный страх перед другой жизнью. - Я не... Не хочу, чтобы ты так жил, - говорит он и отчётливо слышит, как Дженсен сглатывает. Он поднимает голову, чтобы увидеть, как его взгляд резко становится испуганным и чересчур покорным. Он выглядит так, словно готов смириться со всем, что скажет ему Миша. - Дженсен... Тот вдруг хватает ручку и пишет несколько коротких предложений, быстро вставая из-за стола. "Простите, что разочаровал Вас. Я немедленно соберу свои вещи и уеду с острова.". - Нет, же, я не то имел ввиду! - крикнул Миша, отбрасывая блокнот и кидаясь к замершему посреди столовой парню. - Я не хочу увольнять тебя, нет. Тот медленно оборачивается. - Ты... Я считаю, что ты достоин большего, чем то, что у тебя есть сейчас, поэтому... Может, ты дашь мне пересмотреть твой трудовой договор? Я хотел бы... Кое-что в нем исправить, - уже тише добавляет он. Дженсен смотрит на него, как на умалишенного, но все же кивает и озабоченно смотрит на его левую руку. - Немного чешется, - признаётся он смущенно. - Ничего страшного. Тот мотает головой и усаживает его на кресло, снимая с его шеи поддерживающую повязку и начиная разматывать верхний слой бинта, так, чтобы показалась кожа. Миша ахает, когда видит, что мелкие царапины воспалились, а кожа покрылась сыпью, и предполагает нечто ужасное, когда зеленоглазый, напротив, облегченно выдыхает. - Что с моей рукой? - он смотрит, как тот уходит в коридор и смиренно ждёт. Это болезнь? Опасная? Что, если руку придётся отрезать? Он чувствует страх и не знает, что и думать. Наконец, Дженсен возвращается с пузырьком какого-то лекарства, откручивает крышку и льет прямо на руку, так, чтобы жидкость проникла и под гипс; минута, две, и из-под гипса вылезает маленький жучок, которого тот ловко подцепляет ногтем и зажимает между пальцев, подходя к окну и выкидывая его в щель. Пока тот с очень серьёзным что-то царапает в блокноте, он сидит, ни жив, ни мёртв. Что это за маленький паразит?... "Не беспокойтесь, мистер Коллинз. Это обычный жучок, который заполз под бинты. Их приманивает запах лекарств, непонятно почему.", - он хватает книжечку и внимательно вчитывается в текст, пока тот садится перед ним на колени и заново перевязывает его руку. - Спасибо, - шепчет он. Дженсен черкает в блокноте: "Это моя работа.". Миша хмыкает и смотрит на сосредоточенного на его руке парня. - Ты...ты не можешь воспринимать меня не как работу? - вырывается у него, когда он понимает, что не видит в глазах напротив ничего, кроме желания угодить ему. Тот поднимает голову и непонимающе хмурится. - Я для тебя лишь часть работы здесь, верно? Дженсен поджимает губы и поднимается, нацарапав на листе и вопросительно глядя: "Кем вы хотите, чтобы я для вас был, мистер Коллинз?". - Для начала, завязывай с этими "мистерами Коллинзами", иначе я чувствую себя старым, - он легко улыбается все еще хмурому парню. - Я хочу, чтобы ты стал моим другом, Дженсен. Тот застывает, и Миша вновь видит его растерявшийся взгляд. Он хочет добавить что-то ещё, но... "Не думаю, что это будет уместно, мистер Коллинз", - тот вмиг становится каким-то ожесточённым и замкнутым. Брюнет чувствует укол разочарования, когда читает его ответ. - "Вы мой хозяин, и я не могу нарушать субординацию. Извините." - Я едва ли старше тебя, - замечает Миша. - Мне всего двадцать четыре. Будет. Дженсен уверенно качает головой и уходит, оставляя Мишу в гордом одиночестве. Снова. ~~~ - Ты не достоин иметь друзей, Эклз, - раздается над ним пропитанный отвращением и злобной насмешкой голос. Он не может поднять голову и ответить на издевку, и по его щекам в очередной раз скатываются слёзы беспомощности и ненависти к самому себе. Дженсен вздрагивает и прибавляет шагу, как только закрывает за собой дверь. От воспоминаний не убежишь, но он взлетает по лестнице и запирает дверь на свой чердак, обнимая себя руками и чувствуя на своих щеках холод. - Он такое ничтожество, правда ведь? - спрашивает все тот же голос, и прямо в его ребро впивается острый нос чего-то ботинка. Он слышит окружающий его смех и всхлипывает, не чувствуя ни рук, ни ног. Он садится на кровать и прикладывает ладонь ко лбу. Прошло уже столько лет, а ненавистные воспоминания все ещё давят на его разум и разрушают те жалкие ниточки надежды на собственное счастье и возможность обрести человека, который будет его понимать. Он тоже хочет завести семью, тоже хочет почувствовать себя любимым и значимым, но... К чему эти мечты, если они никогда не станут явью? Мистер Коллинз... Он не знает, как долго тот захочет жить здесь, после более близкого знакомства с островом и с ним, Дженсеном: вряд ли его устроит его полная асоциальность, немота и внешний вид. Он проводит рукой по подбородку и ощущает покалывание коротких волосков. Недельная щетина начинает мешать - кожа под ней потела в два раза сильнее, а при жаре, что царила вне дома... Даже на утренней пробежке он устал настолько, что еле дошёл до дома и поднялся на первый этаж, чтобы принять душ в ванной для прислуги - как никак, дом был построен в девятнадцатом веке, и недавний ремонт не включал в себя перепланировку и переоборудование служебных помещений в нечто иное. Он задумчиво смотрит на горизонт - завтра погода обещает быть такой же, как и сегодня. Жаль, потому что ему просто необходим дождь - иначе уже сейчас подвядающие цветы в саду окончательно погибнут через пару дней такого пекла. Матрас тихо скрипит и почти не прогибается под весом его тела, когда он ложится на бок, лицом к окну, вслушиваясь в тиканье старых настенных часов, которые он исправно ремонтирует на протяжении шести лет жизни здесь. Эта комната - единственная во всем особняке, в которой почти все оставили, как было; заменили лишь водопровод и подключили новую линию электросети. Наверно, поэтому он и решил поселиться здесь - чувство, что он не заслуживает чего-то более комфортного не дало обосноваться даже в специально выделенной для него спальне на втором этаже - он испугался, что и так злоупотребляет своим проживанием здесь. Тем более, что обособленность чердака в этой башне от остального здания в какой-то мере успокаивала его - одиночество приносило свои плоды. Он знал, что никто не смотрит и не осуждает, никто не комментирует его действия, потому что кроме него, здесь ни одного человека в радиусе многих десятков миль. А теперь все его внутренние убеждения и многолетний режим летит коту под хвост, а все почему? Потому что буря вынесла на берег его хозяина, мистера Коллинза. Потому что мистер Коллинз не вызвал у него отторжения, а наоборот, желание помочь. Потому что мистер Коллинз захотел подружиться с ним, вопреки всем его внешним и явным внутренним недостаткам, заставив сомневаться в собственном, годами сложенном мнении о людской сущности. И, наконец, потому что Дженсен и сам в глубине души тянется к нему. Взгляд падает на яхту, все так же уныло лежащую на одном боку. Завтра он спустит ее на воду и привяжет к пирсу - она почти не пострадала во время шторма, только если изрядно испачкалась - водоросли покрывали всю верхнюю панель управления, да и палубу. А сейчас... Он понимает, что мистер Коллинз обижен и, возможно, даже зол на него. Стоило бы извиниться, но кто знает, как тот отреагирует? Прогонит, сказав, что ему это и даром не нужно, или, напротив, забудет этот инцидент? Он подкладывает руку под голову, и вдруг слышит постепенно приближающиеся шаги на лестнице. Почему его хозяин идёт сюда? Дверь тихо приоткрывается, и он замирает, стараясь дышать глубоко и размеренно. Притвориться спящим - не лучшая идея, но он не готов говорить с брюнетом сейчас. Спустя минуту тишины на пол опускается что-то стеклянное, тихо и осторожно. Дженсен впитывает мгновенно разошедшийся по комнате запах еды, пока вслушивается в шуршание бумажек и шелест быстро бегущей по гладкой поверхности ручки. "Он... он решил, что я сплю, и не разбудил меня, даже если ему что-то нужно?" - думает он удивленно, борясь с желанием повернуться. Тихий вздох заставляет его прислушаться вновь: мистер Коллинз отрывает бумажку, и дверь снова поскрипывает, закрываясь. Он ждёт ещё несколько минут, пока его шаги не затихают, и садится, оборачиваясь к порогу комнаты. На полу рядом с одной из коробок стоит его тарелка с едой, к которой он так и не притронулся, а рядом записка. Почерк у мистера Коллинза ровный, чуть небрежный и с сильным наклоном вправо: "Ты так и не поёл. Приятного аппетита, Дженсен.". Коротко, понятно. Он вздыхает, закусив губу. Мистер Коллинз... позаботился о нем, почему-то. В груди разлилось непривычное, но приятное тепло. Как ему искупить вину за свою грубость?