А вокруг - только море...

Человек. Такой хрупкий. Тысячи лет эволюции сделали человеческое тело невероятно сложным и потрясающим механизмом, в котором взаимосвязанно абсолютно все. Стоит чему-то пойти не так, как его жизнь прерывается. Сломанная кость - выброс костной жидкости в кровь, закупорка сосудов - смерть. Медленная и продолжительная, она приходит через длительное время, если сразу не оказать первую помощь. Рана - попадение в неё инфекции, мучительная агония - смерть. Потеря крови, попавшая в лёгкие вода - человек уязвим и беспомощен, бессилен. Он знает это. Знает, что если тело выбросило на берег после морской бури, скорее всего, внутри оно представляет собой кровяное мессиво от швыряний на подводные скалы и от мощных ударов воды. Он чувствует проблеск надежды и лёгкую панику, доверившись интуиции и опустившись на колени. Наклонить голову, прислонить ухо к груди мужчины, замереть на пару секунд, и... Услышать стук сердца. Выдох, он успокаивается, стараясь дышать размеренно, чтобы без лишних затрат энергии взвалить на себя пропитавшееся морской водой тело. Он чувствует шелест бумаг откуда-то из складок одежды, пока на своей спине несёт его в дом, чтобы помочь бедняге выжить, и вновь чувствует беспокойство и страх. Это первый человек, попавший на остров за все пять лет, четыре месяца и девять дней с тех пор, как он работает здесь. Он понимает, что его травмы тяжелы, и ему придётся ухаживать за ним, пока он не поправится - необходимость общения с кем-либо пугает и порождает желание сбежать от этого подальше, как он уже сделал однажды. Он несет мужчину на свой чердак и аккуратно укладывает на постель, понимая, что его нужно раздеть и осмотреть. Он вновь прикладывает ухо к его груди в слушивается в еле слышное дыхание, которое, кажется, оборвется в любой момент. Лёгкие чистые, и воды в них нет. Должно быть, он отключился раньше, чем попал в океан. Дрожащие пальцы берутся за пуговицы на его рубашке, расстегивая их одну за другой и постепенно обнажая его торс. Он чувствует, что безумно сочувствует этому мужчине, так сильно пострадавшему; его глаза наполняются слезами при одном взгляде на россыпь фиолетовых и бурых синяков, расплывшихся по его груди и животу, но внутренние органы целы. Глубоко вздохнув и подавляя эмоции, он пытается выпутать из прилипшего рукава его левую руку - раздается тихий хруст, и темноволосый вдруг легонько втягивает воздух сквозь приоткрытые губы. Рука сломана. Он поднимается и после минутных поисков находит ножницы и аптечку. В ней есть все, что нужно - гипсовые бинты, марля, повязки. Набирая в миску воду, он кладет туда гипс и ждёт, пока он размокнет, используя это время, чтобы осмотреть голову мужчины. Ощупав затылок, макушку, виски, он приходит к выводу, что черепно-мозговой травмы нет, и его взгляд вдруг задерживается на лице брюнета. Прямой нос, острые скулы, чёрные ресницы и брови резко контрастируют с бледностью кожи. Он понимает, что это молодой парень лет двадцати пяти. Он вздыхает и приносит размокший гипс к своей постели, и, освободив руку, осторожно прикасается к покрытому царапинами локтю и нащупывает место перелома. Мысленно посчитав до трёх, резко вправляет кость и быстрыми, отточенными движениями с двух сторон накладывает сформированную лангету и придаёт ей форму руки, после скрепляя её тугой повязкой, не обращая внимания на участившееся дыхание парня и собственное чувство вины за то, что причиняет ему боль, пусть и во благо. Самое сложное - позади, и он заканчивает раздевать брюнета, оставляя его в нижнем белье. Подумав, он кладет руку на его лоб - холодный. Аккуратно вытащив своё одеяло из-под него, он укрывает его и встаёт, чувствуя острую необходимость уйти прямо сейчас. Он больше не чувствует привычного ему одиночества. Вспомнив, что ему нужно высушить свою одежду и переодеться, а ещё выбросить безнадёжно испорченные брюки и рубашку парня, он стягивает свою футболку и штаны, взамен надевая другие. Подхватив бесформенную тканевую массу, он делает шаг к ведущей на нижние этажи лестнице, как вдруг прямо ему под ноги падают сложенные вдвое бумаги, по виду похожие на документы. Он хмурится, любопытно глядя на них. Открыть, не открыть? Вдруг это что-то важное? Или личное? Наконец, вздохнув, он поднимает их и разворачивает, вглядываясь в напечатанный мелким шрифтом текст. Это письмо, официальное, и адресовано оно... Ему. Он перечитывает имя и фамилию ещё раз, для того, чтобы убедиться в том, что видит. Значит, то, что этот парень здесь - не случайность? Он приплыл сюда, потому что... он владелец этого острова и, соответственно, его работодатель; он читает следующие пару строк и шумно выдыхает, понимая, что день, которого он опасался, настал. В его голове что-то щелкает, и он не знает, что ему теперь делать. - Знаете, мой отец завещал этот остров моему сыну, Мише, - горько улыбнувшись, произнёс темноволосый мужчина. - Но он пропал, когда ему не было и годика. Мы считали, что он утонул, и его дед переписал остров на меня. В его глазах сквозила непередаваемая печаль и тоска, не исчезнувшая спустя почти два десятка лет. Сердце юноши сжалось, и он сглотнул, внимательно слушая его рассказ. - Несколько лет назад мы приехали на то самое озеро, в день годовщины его смерти, и случайно услышали из уст одного рыбака историю, которая вернула нам надежду. Пятнадцать лет назад он нашёл на берегу реки маленького мальчика, и, будь его воля, оставил бы себе - ни жены, ни детей у него не было. "Так почему же не оставил?"- удивился он про себя. - Старость не позволила, - ответил тот, по-доброму улыбнувшись, будто прочитав написанный на его лице вопрос. - Он отдал ребёнка в приют, но не помнил, в какой. В то время их здесь было несколько, но они закрылись, и многих детей распределили по разным концам штата. Мы до сих пор его ищем, но то, что он жив, не даёт нам потерять надежду. Он как сейчас помнил этот день, когда, закончив школу, пошел на собеседование и получил работу охранника, имея при себе достаточное образование и основы медицины, чтобы знать, что делать, в случае болезни; и строительные навыки, чтобы следить за домом и постройками по всему острову и умень починить, если что-то сломается. Несмотря на юный возраст, его приняли и толково объяснили, что он должен делать, когда и если они найдут своего сына и он решит приехать сюда. "При желании мистера Коллинза, вы останетесь работать здесь в качестве охранника, но с небольшими условиями, легко выполнимыми: готовить еду, убирать в доме и в целях безопасности сопровождать его, если он захочет выйти за пределы дома. Этот остров не так прост." Сейчас, вспомнив его наставления, он знал, что тот прав - без знания острова и определённых навыков, даже простая прогулка по лесу может обернуться бедой. Ядовитые змеи и подводные ловушки, он тщательно изучил весь растительный и природный мир этого клочка земли в Тихом океане, и смог устроиться здесь с комфортом. Стало быть, теперь он не сможет отходить от этого парня ни на шаг. Если, конечно, тот не выгонит его, узнав, что у него большие проблемы с нахождением общего языка с людьми. Он чувствует лёгкую панику и прекрасно осознает, что боится этого парня, каков бы он ни был. Возможно, жизнь в богатой семье повлияла на его мнение о таких людях, как он, и этот брюнет станет относиться к нему пренебрежительно. Хотя, даже если нет, он не уверен, что не даст своему страху овладеть собой и не сделает что-либо, что его оттолкнет. Глубоко вздохнув, он перестаёт накручивать себя и идёт вниз, чтобы подготовить спальню для своего нового хозяина. ~~~ Темно. Тепло. Сухо. Миша чувствует биение сердца каждой клеточкой своего тела. Больно. Левая рука просто горит, а грудь, живот и правая нога ноют, словно он с рассвета до заката был на ринге рядом с Майком Тайсоном, что раз за разом отправлял его в нокаут. Он глухо стонет, когда чьи-то руки поднимают его, но не может очнуться. Что-то мягкое, наверно, одеяло, соскальзывает с него, и прохладный воздух окутывает его тело. Шаги несущего его вниз по лестнице человека эхом отдаются в его ушах, а руки напряжены - ещё бы, он ведь не хрупкая двадцатилетняя девушка. Он чувствует тепло и уют, и пробует пошевелить рукой - не удаётся. Миша вздыхает, испытывая двоякое чувство, будто его тело - вовсе не его. Наконец, его опускают на гораздо более мягкую кровать, чем та, на которой он лежал раньше. Он слышит возню и, через мгновение, как в руку чуть пониже локтя врезается игла, и под кожу впрыскивается какая-то жидкость. Он думает, что он в больнице, но это не стыкуется с тем, что этот человек нес его на руках, а не в специальной коляске. Жутко хочется спать, должно быть, ему вкололи снотворное. Хочется сказать спасибо, но рот не слушается, и он засыпает, преисполненный благодарности. Пробуждение. Он пытается пошевелить пальцами правой руки и чувствует невероятное облегчение, когда у него это получается. Веки тяжелые, но когда ему удается открыть глаза, он понимает, что сейчас глубокая ночь, сквозь не задвинутое шторами окно видны звезды и освещенные луной верхушки деревьев. Красиво. Он пробует приподняться, но левую руку пронзает боль при малейшем движении, и он замечает на ней гипс. - Что за... - его глаза уже привыкли к темноте, и он решает осмотреться. Чувствуя поступающую к горлу панику, он осознаёт: он не знает, где он находится и как он сюда попал, за исключением того, что кто-то его сюда принёс. Богато украшенная комната, как и кровать, на которой он лежит, просто гигантская. Потолок уходит далеко вверх, красиво расписанный и украшенный позолотой. Прямо напротив него - резной комод с зеркалом в два метра в высоту и полтора в ширину. Он смотрит на себя и видит чересчур бледного и уставшего парня. Он встаёт с кровати и морщится от боли в лодыжке, а так же от сковавшего его почти голое тело холода. Нога забинтована так, будто у него растяжение, и при каждом шаге к окну заставляет его сильно хромать. Миша вздыхает и решает открыть окно, чтобы проветрить комнату; засов протяжно скрипит, и тяжёлая рама поддается. Одной рукой открыть ее не так-то просто. Тёплый воздух врывается в комнату, пока он приходит в себя от открывшейся перед ним красоты: лунная дорожка уходит далеко в море, волны негромко плещутся о берег, а если посмотреть вправо, можно увидеть... свет в окне на самом верху крохотной башенки. Он сглатывает, понимая, что он здесь не один. Кто бы ни был хозяином этого дома, он добр и заботлив по отношению к нему. В его груди разливается тепло благодарности за обработанные раны, полученные... От чего? От кого? "Я не помню", - осознает он и вдруг покачивается, слишком сильно оперевшись на больную ногу. Удержавшись за подоконник, он решает лечь обратно в постель, чтобы не упасть и не отбить себе еще что-нибудь. Он ворочается ещё очень долго, пока за окном не начинает светлеть. Комната наполняется другими запахами, светом, отражающимся от стен и делающим спальню еще светлее. Теперь Миша может рассмотреть часы с римскими цифрами, стоящие на комоде - всего половина пятого утра. Он делает над собой усилие и заставляет себя заснуть. Прохладная рука опускается на его лоб, и он, полусонный, доверчиво льнет к ней - жарко. Настолько жарко, что у него эта ладонь воспринимается как капля воды в пустыне, и когда она исчезает, он подавляет разочарованный стон. Кто-то снимает с него одеяло, и, почувствовав сразу так много прохлады, он просыпается и вслепую хватает за руку таинственного незнакомца, распахивая глаза и натыкаясь взглядом на перепуганное создание, сидящее на стуле рядом с ним. Миша замирает, не в силах отвести взгляд от его прекрасных глаз - ни один человек из тех, кого он встречал, не обладал таким поразительным оттенком зелёного с ободком из зототисто-коричневого вокруг зрачка. Он сглатывает и переключается на его нос, что покрыт россыпью веснушек, губы, что призывно блестят и манят своим ярким и насыщенным цветом. Их форма идеальна - четкие, пухлые, нежно-розовые с оттенком малинового. Перед ним сидит просто восхитительной красоты парень, но вдруг Миша замечает, что его губы дрожат, как и зажатые в его руке пальцы, а глаза смотрят чересчур испуганно. - Простите, - Миша выпускает его руку из своей и видит, как тот тянется, чтобы потереть запястье, но останавливает себя. Он чувствует смущение за свою несдержанность и спрашивает: - Все хорошо? Ответом ему служат гробовое молчание и поджатые губы. Брюнет хмурится, вновь протягивая руку и... Ощущая перед собой лишь пустоту. Странный парень вскочил и, бросив на него потрясенный взгляд, выбежал из комнаты, не оглядываясь. "Что это было?" - в ступоре подумал Миша, на секунду задумавшись, не переоценил ли он свой доброжелательный вид. Что этого парня так напугало? Едва ли у него выросли рога и почернели глаза, так в чем же дело? Он перевёл взгляд на зеркало и увидел почти то же, что и ночью - разве что, волосы сильно растрепаны, а под глазами залегли синяки. Никаких рогов и в помине. Оглядевшись, он понимает, что комната меньше, чем ему показалось ночью, но все равно большая. Помимо кровати и комода, здесь есть два кресла и кофейный столик, торшер, две тумбочки по бокам от кровати, на одной из которых стоит поднос. - О... - рот парня наполняется слюной при одном взгляде на еду и чашку крепкого кофе. До этого он и не понимал, что сильно проголодался. Сколько времени он вообще провёл в отключке? В любом случае, яичница с беконом, кофе и тосты с сыром - то, что нужно. Он ставит поднос себе на колени и стонет от удовольствия - он и не знал, что простая яичница может быть настолько вкусной. Завтрак моментально оказывается в его желудке, и он довольно жмурится, откладывая поднос и откидываясь на подушки. "Как-то нехорошо получилось", - думает брюнет, когда в его мыслях мелькает образ зеленоглазого парня. Миша должен, нет, обязан его отблагодарить, но как? Тот убежал, и где его искать, неизвестно. Хотя... Возможно, он живёт в той башне в дальнем конце... Замка? Дворца? Потому что обычный особняк не может быть таким огромным. Даже дом его родителей, а теперь брата не сравнится с этим, а ведь он видел одну только спальню. Брат... Ричард. Почему он не здесь? Последнее, что помнит Миша, это то, как выходит на палубу своей новой яхты около полуночи, потому что выпил слишком много и его укачало. А дальше - темнота. Отогнав от себя печальные мысли, он решает выйти из комнаты и осмотреться - может, наткнется на приютившего его человека и узнает о его мотивах. В курсе ли тот, что он, Миша Коллинз, занимает десятую строчку в перечне самых богатых людей мира, после своего брата? Может, он хочет выкуп? Или просто использовать Мишу, надеясь подкупить бережным отношением, а после потребовать расплату? - Чёрт, быть того не может, - фыркает он вслух, вспомнив вытянутое от страха лицо паренька. Отчего-то он был уверен, что тот не хочет причинить ему вреда, даже наоборот. И, как ни крути, он не был похож на того, кто владеет этим местом. Скорее, на слугу или кого-то вроде - Миша не был уверен. Но пока что, это единственный человек, которого он видел и который может ввести его в курс дела, и именно поэтому ему нужно его найти. Он встаёт с кровати и видит на стуле аккуратно сложенную стопку одежды. Пожав плечами, он одевается, с удивлением отмечая, что и брюки, и футболка, и ботинки подошли ему идеально. Хромая, он подходит к двери. Левая рука безжизненно болтается и доставляет боль, но терпимую. Открыв дверь, он выглядывает в длинный коридор. Пусто. Светло. Миша поднимает голову вверх - потолок так же искусен, как и в "его" спальне - окрестил он комнату, в которой ночевал. На стенах - дорогие обои небесно-голубого цвета, а сам коридор - полукруглый. Он решает пойти в правую сторону, полагаясь на интуицию - все же, та башенка находится в этом направлении, - и вскоре натыкается на источник света - огромное панорамное окно в стене, выходящее на внутренний двор. Он прижимается к стеклу, разглядывая великолепный сад, целиком и полностью состоящий из диких цветов - розовые кусты возвышаются на два метра над землёй, всевозможных оттенков красного, розового, жёлтого и белого; лилии окружают большой дикий пруд, в котором отражаются яркие солнечные лучи и через который ведёт японский мостик. На другом берегу - небольшой, явно не созданный человеком каменистый холм, на котором удачно расположилась сакура. Миша переводит взгляд выше и видит, кажется, бескрайний лес, а за ним вершину горы. У него захватывает дыхание от красоты, что вокруг него - и в доме, и снаружи него. Еле оторвавшись от окна, он следует дальше, через пару минут неспешного шага оказываясь в большом зале, к которому примыкают две двери и ещё один коридор. Здесь стоит большой обеденный стол, и одна из дверей, видимо, ведёт на кухню. Помещение имеет круглую форму, и Миша почти боготворит архитектора - это практически дом его мечты, а ведь он видел лишь малую часть. Им полностью овладевает любопытство, и, забыв про лодыжку и боль в сломанной руке, он заходит на кухню и рассматривает каждый уголок. За эту небольшую экскурсию он понимает, что недавно, может, лет пять назад здесь делали ремонт - аппаратура современная, и в кладовой, куда он заглянул после, явно на полную работает кондиционер. Да и во всем доме было прохладно, несмотря на то, что солнце практически в зените, и сейчас почти середина августа. Целиком и полностью изучив этот зал, он проходит в коридор со множеством дверей, ведущих, большей частью, в служебные помещения - прачечную, склад моющих средств, нечто, похожее на кабинет врача - эту дверь он захлопывает почти сразу; комнату со строительными инструментами. Чем дальше он идёт, тем беднее становится обстановка: обои - тускнее, люстры - меньше, а, казалось, бесконечный ковёр сменяет жёсткий паркет. Недоумевая и мимолетно подумав, что он не туда свернул, Миша выходит на ведущую вверх витую лестницу. "Может, это и есть та самая башня", - он всматривается в хлипкие деревянные ступени и делает осторожный шаг. Дерево выдерживает, и он идёт дальше, иногда опасливо переступая через некоторые доски. Через пять минут он оказывается на небольшой площадке перед белой дверью: краска слегка облупилась, да и выглядит она так, будто совсем слетит с петель. Миша думает, что точно ошибся, вряд ли тот парень живёт здесь, если есть столько прекрасных спален, по красоте, как он думает, не уступающих его. Хотя, кто его знает - может, за этой ненадёжной дверцей скрывается настоящий рай. Помучавшись с минуту, он открывает дверь, и... понимает, что видит перед собой обыкновенный чердак. Куча коробок вдали, около прижатого к полу полукруглого окна - старый матрас с подушкой и дырявым одеялом. Справа от него находится небольшая раковина с треснутым зеркалом, и что-то похожее на кухонку - шкаф с ящиками и пара полок над ним, заставленные стаканами и кружками с помутневшим стеклом. Самая унылая комната из всех, что когда-либо видел Миша. Не может же здесь жить этот парень, который принёс ему завтрак? Не может ведь? Он присаживается на матрас и смотрит в окно, вдруг замечая перевёрнутую... яхту. Его яхту. Откуда она здесь, и почему в таком виде? Он что, попал в шторм, и именно поэтому ничего не помнит? Голова начинает болеть от неспособности ответить на рождающиеся у него вопросы, и из-за этого он не слышит тихий скрип открывшейся двери, и приходит в себя лишь тогда, когда слышит грохот упавших на пол пакетов. Он оборачивается и видит застывшего в дверях зеленоглазого, очевидно, от неожиданности выронившего ношу. - Простите, - извиняется Миша, поднимаясь на ноги и делая шаг тому навстречу. Он хочет спросить столько всего, но кроме извинений, почему-то, не может выдавить из себя ничего. Сделав следующий шаг, он видит, как тот дергается и прислоняется спиной к стене. Он останавливается, недоуменно глядя на него и во второй раз за день наблюдая испуг на прекрасном лице. - Я искал тебя, - говорит он, и тот поводит плечами. Миша видит, что его напряжение чуть уменьшается, и это придаёт ему уверенности. - Мне нужно... Знать кое-что. Парень молча смотрит на него и медленно кивает после небольшой паузы. - Ты... В курсе, как я попал сюда? - кивок, полный сочувствия взгляд. Брюнет ждёт, когда он скажет что-нибудь, но с его уст не срывается ни слова. Взгляд парня вдруг меняется с сочувствующего на расстроенный и беспомощный, и он опускает голову вниз. Миша вздыхает, не понимая причину его молчания. Если он знает, почему не говорит? Это настолько страшно? Или он не хочет, чтобы он знал? Видение перевернувшейся яхты, телесные повреждения, этот странный дом и не менее странный его обитатель - это пробуждает в нем агрессию, потому что он хочет знать, но не получает ответа. - Почему ты молчишь? - не выдерживает он, подходя ближе к вздрогнувшему и вскинувшему голову парню, глаза которого выражают полное непонимание, и хватает его за воротник, ещё больше впечатывая в стенку. Где, черт возьми, его брат? Себастьян? Где они все, почему оставили его вместе с этим... Этим... - Тебя говорить, что ли, в детстве не научили? Приволок меня сюда, в этот дом, вылечил, и зачем? - ни с того ни с сего начинает кричать он в лицо съежившемуся зеленоглазому. - Потрудись объяснить! Он припечатывает его к стенке и отходит назад, всматриваясь в него, и вдруг осознает, ЧТО он натворил. В глазах парня стоят слёзы, когда он поднимает голову и дрожащими пальцами проводит по губам, приоткрывая рот. Миша шумно выдыхает, мысленно называя себя идиотом и гнусным ублюдком за эту вспышку абсолютно беспричинной злости. - Ты не можешь говорить?... - спрашивает он тихо, медленно протягивая пальцы к всхлипнувшему парню. - Прости меня, я... Тот отталкивает его руку и, не глядя на него, выходит из комнаты, прижимая ладонь к лицу. Миша слышит его шаги на лестнице и не может заставить себя пойти следом. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько опустошенным. Его взгляд медленно опускается на вещи, которые принёс парень - два больших мешка с какими-то механизмами, и одна из них похожа на часть двигателя его яхты. Он хотел починить ее?... Брюнет скользит взглядом по вещам в комнате и видит несколько чемоданов, в которых он узнает свои собственные - одежда, которую он решил взять с собой на остров. Похоже, он полностью обыскал яхту, но это не кажется ему воровством. Он нутром чувствует, что этот парень не такой. Чувство вины и собственной ничтожности давит на грудь изнутри, побуждая пойти и извиниться за своё поведение. Он берет один из стаканов и набирает в него воду из питьевого крана. Он может заботиться о тех, кому плохо, и неважно, что в этот раз виноват был он. Миша хочет выйти из комнаты, когда вспоминает про маленький блокнот и ручки в своем чемодане. Если зеленоглазый согласится, может, они смогут поговорить? Прихватив с собой и воду, и записную книжечку, он спускается вниз по лестнице, но останавливается на середине. Куда он мог пойти? Вряд ли в ту часть дома, где находится спальня Миши. Тогда куда? На берег океана? Решив испытать судьбу, он спускается все ниже и ниже, проходя мимо коридора, откуда он пришёл, и вскоре доходит до самого конца: большой арки. Каменный пол неожиданно сменяется песком, ещё до того, как он вышел из дома. Солнце слепит в глаза, отражается от белоснежного песка, и он щурится, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Наконец, проморгавшись, он видит сидящего на песке неподалёку парня, и идёт к нему, радуясь, что нашёл его так быстро. Шум волн заглушает его тихие шаги по песку, и тот замечает его лишь тогда, когда на него падает Мишина тень. - Не уходи, - просит брюнет, аккуратно присаживаясь рядом с ним. Зеленоглазый смотрит боязливо и обнимает руками колени, стараясь сделаться ещё меньше. - Я... Я не должен был говорить всего этого, мне очень жаль. Я не знал, что ты не можешь говорить, прости, что обидел, - он говорит абсолютно искренне. Тот не спускает с него взгляда, и Миша протягивает ему стакан воды. - Вот, - он смотрит, как парень неуверенно принимает этот небольшой жест с его стороны, и, хмурясь, спрашивает: - Мы могли бы... Начать все сначала? Он напряженно ждёт ответа странно посмотревшего на него русоволосого. Наконец, тот слабо кивает. - Спасибо, - с облегчением выдыхает Миша. Парень вопросительно указывает взглядом на блокнот. - Я, эм... Взял его, чтобы мы могли поговорить. Ты... Мог бы писать ответы, не знаю... - он стушевался и опустил голову, как вдруг почувствовал, что книжечку тянут у него из рук. Он завороженно смотрит на то, как тонкие пальцы вытаскивают прикрипленную сбоку ручку, открывают чистую страницу и что-то пишут. "Да", - читает он, когда тот возвращает ему блокнот. - Спасибо, - повторяет он, почему-то не в состоянии перестать это делать, и вдруг вспоминает, что они так и не познакомились. - Я... Я Миша. Коллинз, - почему-то впервые собственное имя кажется таким нелепым. "Я знаю", - пишет парень, и Миша вскидывает горящий взгляд. - Откуда ты... "Вы мой хозяин. Этот остров принадлежит Вам", - спешно добавляет тот, и Миша чувствует, как у него перехватило дыхание. - Мой? - переспрашивает он, чувствуя лёгкое головокружение. Не может быть, чтобы этот дворец принадлежал ему. "Да", - парень опускает голову. - "Простите, если Вас это разочаровало". - Шутишь? Я счастлив! Только... - он хмурится. - Почему здесь только я? Со мной был мой брат и друг, где они? Они в порядке? "Мы с Вами единственные, кто есть на этом острове. Вас и яхту отнесло сюда бурей, должно быть, они на континенте.". - Должно быть, - разочарованно произнёс Миша. - Надеюсь, они в порядке. "Вы чуть не умерли, мистер Коллинз. Если их выбросило на берег континента, они в порядке - спасатели заметят их издалека. Этот остров гораздо опаснее", - пишет зеленоглазый и, протянув блокнот брюнету, встаёт. - Подожди, - прочитав послание, Миша тоже поднимается, заглядывая ему в глаза. - Как тебя зовут? Тот секунду колеблется, но потом неуверенно пишет в самом низу странички всего одно слово, возвращает блокнот и тут же уходит. Миша провожает его долгим взглядом, пока он не скрывается под каменной аркой, и после читает: "Дженсен.".