Школа тире тюрьма, отпусти меня по-хорошему!

Итак, с чего бы мне начать? Чувствую себя Алисой, нарезающей круги возле гриба с, восседающей на шляпке, полосатой гусеницей, мерно покуривающей ароматный кальян, на одной из полян в Стране Чудес. Отличная, кстати, вещь кальян, очень помогает в устранении лишних, надоедливых мыслей... Хм, должно быть вам уже не нравятся мои лирические отступления? Ладно, ладно, перейду сразу к делу. Я – Оф Кейн. Не стоит удивляться такому странному имени! Дело в том, что мой папа, с которым мы видимся в последнее время крайне редко, а точнее, за последний год всего раз, американец, а мама – русская. Так что назвали меня Оферти Кейн. Улавливаете логику? Вот и я нет. Наверное, родители были так счастливы моему появлению, что аж решили в обход бесчисленному множеству нормальных американских и русских имен, назвать меня именем, значения которого не смог откопать даже гугл. За то оно было в старой, сомнительного вида книженции, которой должно быть еще до рождения обоих моих родителей, вместе взятых, стукнуло лет двести, а то и все триста. Кровожадное старье, ехидно притаившееся на полке, видно специально поджидало своего звездного часа, чтобы послужить источником рокового вдохновения. Имя, мягко говоря... промолчу, не буду обижать тёзок, всем нам повезло в равной степени, хотя о чем это я здесь? За все мои 17 лет ни одна другая Оферти мне так и не встретилась. Возможно, я вообще одна счастливица на всем земном шаре, во всяком случае, в цивилизованных местах так точно, за всякие дикие местности, заселенные племена, все еще практикующими человеческие жертвоприношения, или что-нибудь столь же убийственное, утверждать не берусь... и о чем папа только думал?! Чувствую, как вы готовитесь накинуться с саркастичными замечаниями и только ждёте описания моей, под стать имени, внешности и мало содержательной личности. Ну, что ж, ждите. Как говорится, облом крадется незаметно. Не смотря на то, что я далека от модельной внешности, не являюсь выдающейся звездой спорта или хотя бы голосистой певицей с обворожительным взглядом на худой конец, у меня все же имеются свои собственные преимущества! И знаете в чём заключается наиболее для меня важное? Нет, ну, конечно же, нет, и откуда вам знать? До этого злополучного дня вы даже не подозревали о моем существовании, а я, в свою очередь, о вашем. Лучше бы так и оставалось, но нет, судьба распорядилась иначе. А раз уж ей было угодно вмешаться, не стану отпираться и расскажу все с самого начала! Не стану долго задерживаться на пункте "внешность", опишу себя вкратце и перейду к более занимательным деталям. Я - относительно высокая, худая, но, увы, не слишком спортивная, светлая, но не просвечиваюсь, как некоторые, в ужасе, бегущие при одном упоминании о солнце, темноволосая, что-то среднее между шатенкой и брюнеткой, обладательница длинного прямого носа, больших черных глаз, как у отца, высоких скул и иногда, совершенно не к месту улыбающегося, рта, последнее, пожалуй, от мамы, она куда веселее и дружелюбнее меня, не зря ведь её прозвали Свадебной Феей всего Нью-Йорка. Если на первый взгляд картина складывается довольно удачно, подправьте её уймой разных мелких недостатков, умеренно вредным характером и безбашенностью, присущей лицам юного возраста. Теперь-то все должно было сложиться правильно - на вид довольно обычная семнадцатилетняя девушка. Закончив утомительный труд описаний, перейду к персональному индикатору, способному выделить мою скромную персону из общей массы и перенести на более уютный, огороженный любовью к музыке, островок, подающих надежды молодых музыкантов, ведь внешность далеко не главное в этой жизни. Конфету, кстати, тоже хвалят не за пестрый фантик. Перед вами - счастливая обладательница студенческого билета престижной музыкальной академии «Манон» в Париже. Говорю это с гордостью и обожанием, так как лучшего места для такой, по уши влюбленной в музыку, как я, в мире нет и быть не может. Фортепиано – моё всё! Год назад, выпорхнув из родительского гнезда в Нью-Йорке, я отправилась в город своей мечты, сопровождаемая радостными кивками любимых родителей, лелеявших надежду избавиться от меня под благовидным предлогом знакомства со взрослой, самостоятельной жизнью, уже довольно давно. Подобный расклад всецело устраивал как их, слишком занятых для возни с, регулярно влипающей во всякие неприятности, дочерью, так и меня, не желающей быть обузой и вечно краснеть, понимая, что я все равно не оправдываю ожиданий, идя собственной дорогой в обход отцовскому бизнесу и маминому свадебному салону, смахивающему на гигантский воздушный торт, по какой-то необъяснимой причине пугавшему меня с самого детства. С моим отъездом воцарилась полнейшая идиллия. Как оказалось, прекрасные отношения гораздо легче поддерживать по телефону на расстоянии... вытянутого океана, чем когда встречи неизбежно сопровождаются вопросами в стиле: "Да сколько можно и когда же ты наконец повзрослеешь?", так что все были довольны и даже счастливы. Хотя нет, не совсем все, был один человек, как обычно, с блеском выступавший, в роли ложки дегтя для всеобщей медовой кадки. Моя обожаемая сводная сестра Патриция, упокоил бы Господи её подлую душу, или тушу, здесь уж кому, как больше нравится, ненавидящая меня примерно с тем же завидным упорством, как и я её, решила во что бы то ни стало стереть моё музыкальное счастье с лица земли, заодно выпроводив меня из города, бывшего по её убогому мнению, уж больно тесным для двух мисс Кейн за раз. Не без причин, ради справедливости признаю! Но ведь все понимают, что за грубость платят ещё большей грубостью, а за подлость началом настоящей кровопролитной войны? Объясню вкратце. Это миловидное чудовище умудрилось добыть и прислать полный фото отчет одной из моих скромных вечеринок родителям, в то время полностью успокоившимся и начавшим мне доверять, что крайне важно! Произойди подобное в обычное время, столь разрушительного эффекта могло бы и не последовать. Уж не знаю, как эта подлая змея проползла в мою уютную берлогу на авеню Монтэнь с учетом непогрешимости фэйс контроля в виде друзей и знакомых, относящихся к ней примерно с той же трогательной любовью, как и к банкоматам в квартале Золотой капли, вечно зажевывающим кредитки в самый неблагоприятный для подобных фокусов момент. В результате, всё это обернулось для меня грандиозным скандалом, растянувшимся на целую неделю, и жестоким бесповоротным решением отца, состоявшем в изгнании моей, круто провинившейся, персоны на родину матери. Последнее было приправлено стенаниями выше упомянутой, разочарованными, но по большей части уставшими и гневными, взглядами отца, и как на зло, ехидным хихиканьем и потеранием корявых ручонок милой сестрицы, решившей, что "еще одна мисс Кейн" на горизонте в ближайшее время точно не появится. И как бы Вилли Токарев не воспевал родину и то, как ему хотелось бы туда вернуться, я с первого шага на землю родимой Руси поняла, что буду тихо её ненавидеть ровно до тех пор, пока меня не призовут обратно к цивилизации и музыке. Моя участь не была завидной ни в коей мере, так как наказание состояло еще и в том, что я, покидая прибежище начинающих музыкальных талантов, отправляюсь, как барон Мюнхаузен, на выпущенном из пушки всеобщего негодования, ядре прямиком на самое дно, где и была, есть и будет запрятана школа для сложных деток богатых, или ещё каких, не обделённых счастливой звездой, родителей. Как я поняла, это какая-то чертова "супер школа", где меня заставят рисовать спичечные коробки, решать алгебраические примеры, а самое главное и пугающее – бегать, прыгать и кататься на гребаном велосипеде, который является центром вселенной в этом, высокоразвитом, и до жути полезном будущей пианистке, учебном заведении. Теперь вы немного осведомлены о делах моей, претерпевающей бедствия, персоны, посмотрим, захотите ли вы последовать за мною и дальше. Всегда своя собственная, с любовью к себе и музыке, Оф Кейн.