Закрытая дверь

Я отпустила экипаж на границе частных владений герцога Холлса. Мне хотелось спокойно обдумать всю полученную за день информацию, да и осмотреть окрестности поместья тоже входило в мои планы, хотя я и не думала обнаружить здесь что-то интересное. Однако я ошибалась. У меня уже начала складываться версия того, что произошло в замке два дня назад, как и почему сбежала Мойра, и я была убеждена, что здесь ее следов нет. Но то, что я нашла, не было ее следами… Я медленно брела по пустоши, окружающей замок широкой дугой, к роще деревьев чуть поодаль. На них уже вовсю зеленели клейкие весенние листочки, и птицы, прилетевшие с юга, радостно щебетали среди ветвей. Однако был и еще один странный звук, привлекший мое внимание. Вороний гвалт чуть дальше, в глубине леса. Я направилась туда, мне было интересно понять природу этого явления. Обойдя большой куст боярышника, я увидела картину, живо воскресившую в памяти давние события в монастыре. Должно быть те, кто это сделал, не были достаточно опытными в делах подобного рода, и поэтому закопали тело недостаточно глубоко. Рыжеволосая женщина в изодранной одежде лежала ничком, уткнувшись лицом в мягкий грунт, ее окровавленное тело было частично засыпано землей. На какой-то миг мне показалось, что я нашла Мойру – у девушки на картине, что показывала мне Кора, были такие же рыжие волосы. Но когда я подошла ближе и перевернула ее на спину, то убедилась в том, что ошибалась. Простое, круглое, усеянное веснушками лицо с носом-картошкой и пухлыми, черными от запекшейся крови губами взирало в небо единственным уцелевшим глазом. Лицо было сильно изуродовано, но это совершенно точно не была разыскиваемая мною юная аристократка. Лесные хищники, которые разрыли могилу, довольно серьезно повредили тело, так что было непонятно с первого взгляда, какие именно из ран стали причиной гибели девушки, а какие были результатом работы их зубов, да и клевавшие труп вороны постарались на славу. Однако смело можно было утверждать, что смерть ее не была ни легкой, ни быстрой. Я подумала о том, что служанку Мойры, с которой я собиралась побеседовать сегодня утром, так и не нашли. А еще о том, что нужно прислать кого-нибудь из поместья, чтобы опознали тело наверняка и похоронили по-человечески. Но вот… нужно ли? Я отошла к краю поляны и уселась на лежащий там ствол старого дерева. Едва мне стоило отойти, как вороны вновь вернулись к своей жуткой трапезе. Я не стала их отгонять – бесполезное занятие, да они и не мешали мне думать. А подумать было о чем… Сомнения. Они зародились еще там, в городе, когда я слушала то, что рассказывала мне Алисия про культ. Мойра ненавидела своих родственников, была убеждена в том, что культисты стали причиной гибели ее дядюшки, и сбежала для того, чтобы ее брат и сестра не получили полагающееся им наследство. Потому что это было именно то, чего добивались убийцы герцога Холлса – завладеть всем его немалым состоянием, а заодно и получить в свое распоряжение роскошный уединенный замок, в котором они смогли бы не таясь проводить свои собрания и ритуалы. Это означало две вещи – во-первых, среди слуг многие были вовлечены в деятельность культа, причем почти наверняка – кто-то из «верхушки», управляющий или экономка, а остальные – уволены или запуганы до полусмерти. А во-вторых, что к культу были причастны лорд или леди Вайт, а может быть, и они оба. Я вновь подумала про странную, болезненную бледность и худобу Моргана, а также загадочные следы наручников на его запястьях. Возможно, мой сон был не таким уж и глупым, как казалось на первый взгляд? Алисия говорила мне, что культ строится на постижении «запретных удовольствий», вполне вероятно, что его адепты практикуют нечто подобное… Я пока еще не знала всех подробностей того, каким именно образом сбежала Мойра, вероятно, ей помогала эта самая девушка, тело которой я нашла в лесу. Если это и впрямь была ее служанка… Должно быть, те, кто хотел отыскать Мойру, допрашивали ее и в итоге убили. Но, видимо, она не знала, где укрылась Мойра, и не сказала им, и потому они обратились ко мне. Я похолодела, мурашки пробежали по моей спине. В своих поисках я коснулась чего-то такого страшного и тайного, с чем не сталкивалась еще ни разу в жизни. Эти люди легко уничтожат меня, если я захочу пойти против них, так же, как уничтожили герцога Холлса, а ведь он был аристократом, видным человеком. Его тело… должно быть, оно тоже не случайно ждало своего часа в том странном холодном подвале, хоть моей фантазии и не хватало для того, чтобы представить, зачем оно им понадобилось. Но помимо вполне обоснованных опасений за свою жизнь, было и еще одно. Я сама не была уверена в том, чего хочу. Последние дни моей жизни в замке… они были прекрасны. Тепло камина, изысканная еда, роскошные интерьеры. И сны. Возможно, этот культ и впрямь владел странной магией, которая загадочным образом коснулась моего разума. Я не знала этого, но отчетливо осознавала другое – то, что я видела в своих снах, притягивало меня. Пугало и притягивало одновременно. Было в них что-то такое. Удовольствие, смешанное с болью. Извращенная, но при этом завораживающая, гипнотизирующая красота. То же самое, чего я коснулась в далеком детстве, разглядывая тело мертвой женщины. Нечто, подспудно жившее во мне, но для чего у меня никогда не было названия. И если я уйду теперь, то так никогда и не узнаю, что такое это было. Так и буду продолжать жить в полусне, тусклой, серой, никчемной жизнью. Мне вспомнились слова Марка. «Ты никакая». «Холодная и вялая, как снулая рыба». Сердце вновь пронзила тупая боль, волной расходясь по телу. Чего я боюсь? Я не нужна никому в этом мире – у меня нет ни родителей, ни детей, ни близких друзей. Нет ни одного живого существа, которое любило бы меня и сожалело бы о том, что со мной что-то случилось. Одиночество. Я никогда не задумывалась об этом, жила, окруженная множеством людей, занятая повседневными делами и заботами, не понимая, насколько я одинока в этом мире. Теперь я знала. Но у одиночества была и еще одна грань, вкус которой я ощутила только сейчас – свобода. Я была вправе распоряжаться жизнью по своему разумению, никто не мог мне указывать и говорить, что правильно, а что – нет. Другие люди… Я ничего не должна им, и они мне ничего не должны. Каждый из нас идет своим путем, тем, к которому склонна его душа. Я встала с поваленного дерева и бросила последний взгляд на облепленное вороньем тело. Бедная девушка оказалась жертвой обстоятельств. Но у меня, в отличие от нее, был выбор. Кем мне стать: жертвой, такой же, как она, или же присоединиться к ее убийцам? Я развернулась и посмотрела вдаль, на убегающую к замку дорогу. Я могла пойти по ней в Стратхольм, а там – обратиться к городской страже, рассказать все, что узнала, в надежде на то, что не нарвусь на тайного культиста. Либо же, никому ничего не сказав, трусливо бежать подальше от этих мест, на юг, в далекий Штормгард, чтобы эти люди никогда меня не нашли. Но был и еще один путь. Дорога, ведущая в замок. Я могла пойти по ней и завершить начатое дело. Нет, я пока не знала, куда убежала Мойра, но у меня было ощущение, что разгадка совсем рядом, и я обязательно найду ее, если приложу еще хоть немного усилий. И тогда я получу нечто большее, чем обещанное мне денежное вознаграждение. Большее, чем возможность завести влиятельных друзей, которым еще не раз понадобятся услуги подобного рода, и навсегда вырваться из нищеты. Я получу знание. Вначале медленно, будто во сне, а затем все быстрее, почти бегом, я направилась к возвышавшемуся неподалеку «большому дому». Вокруг сгущались вечерние сумерки, совсем скоро должен был начаться званый ужин, на который я была приглашена. И я уже догадывалась, кого там увижу…