Ты не можешь уйти

Первым, что Шерлок ощутил, очнувшись, был голод. Не едкая пустота в желудке, которую он периодически испытывал прежде, но острое желание немедленно пойти и коснуться партнера, чтобы пропала слабость, словно горячим воском залившая тело: мысли ворочались в голове с непривычным трудом, а мускулы отказывались подчиняться хозяину. Шерлок не мог даже открыть глаза. Впрочем, кажется, чувствительности его тело не потеряло: мозг все еще был в состоянии сообщить, что Шерлок привязан к стулу (какая банальность), что его руки не соприкасаются, так что нет возможности заставить их действовать вместе, и что на его голове нечто вроде мешка из плотной, грубой ткани. На отвратительно дурацкий вопрос: «Что со мной?!» - мозг послушно ответил, что ему, потерявшему сознание от хлороформа, наверняка вкололи какой-то наркотик или сильнодействующий транквилизатор. Шерлок дернулся. Он прекрасно понимал, что не сможет освободиться от пут – только не сейчас, когда он едва шевелит руками и с трудом думает; но ему необходимо было, чтобы события развивались как можно скорее, чтобы похитители (которые наверняка наблюдают за ним) проявили себя и первый, самый важный разговор прошел как можно скорее, потому что с каждым часом он будет становиться все менее способным контролировать себя, свое слабое тело и обессиленный разум. Правда, наркотик еще не вышел из его организма, но лучше уж так, чем потерять время и драгоценную энергию. Через полминуты после того, как его стул с неприятным звуком царапнул пол (не слишком гладкий, из твердого материала вроде цемента – сарай или подвал), послышался металлический лязг, потом – скрежет, с каким открываются слишком тугие двери, и тяжелые шаги как минимум двух взрослых мужчин. - Итак, мистер Холмс, - с оттенком вопроса произнес один из них, судя по акценту – валлиец. Шерлок молчал. Второй мужчина с силой ударил его кулаком по лицу, не снимая мешка. В голове пронеслись слова Ирен: «Кто-то вас любит. Если бы я била вас по лицу, я бы тоже избегала нос и зубы». Шерлок сардонически ухмыльнулся, тут же поморщившись от боли в разбитой скуле. - Мистер Холмс, лучше бы вам быть вежливым и отвечать, когда с вами разговаривают, - издевательски заметил валлиец. - Разве мне был задан вопрос? – отозвался Шерлок. - Разве вы призрак?* Но это неважно. А важно то, что у нас к вам дело. Вы ведь любите загадки, не так ли? Так вот, мы предлагаем вам одну. - Забавный способ нанимать частного сыщика. - Разве мы вас нанимаем? Мы просим вас оказать услугу. Абсолютно добровольно. Если вам не будет угодно, это дело ваше. - Угрозы? - Неужели? - Разве нет? - Ну что вы. Зачем же нам угрожать вам – вы и сами с радостью возьметесь за милое маленькое дело, что мы вам предлагаем! - И что же это за дело? – сдался Шерлок, не видя смысла в дальнейших пикировках. Мужчина усмехнулся: - Сразу бы так. Что ж, суть дела очень проста. Есть два человека: богатый и бедный. Бедный, как вы догадываетесь, работал на богатого. Ему, этому бедному, не хватало тех грошей, что он зарабатывал на заштатной должности в музее. - Грин. - В точку. Так вот, этот Грин работал с алмазами. У него были твердые руки и верный глаз, как говорят, и он был хорошим огранщиком. Все было бы чудесно, все были бы довольны, если бы Грин не захотел больше. Гораздо больше. - Он украл камни, - продолжил Шерлок, когда мужчина умолк, как бы предоставляя ему догадаться самому. - Десять необработанных алмазов из Якутии, довольно крупных. Ему была заказана русская огранка**, идеальное качество. Этот заказ был довольно срочным и важным, и вот этот идиот взял и спрятал камни. Наши люди не сумели их найти, но вы-то дока в поисках спрятанного, если, конечно, о ваших способностях не врут. - Даже мне нужна информация, я ведь не на кофейной гуще гадаю. - О, разумеется. Итак, Грин получил камни за два дня до своей смерти. После этого он бывал только у себя дома, в своей мастерской и на работе, в музее Виктории и Альберта. В первый день заскочил в кафешку по дороге из дома на работу, но ее мы обыскали со всей тщательностью. - То есть разгромили там все, надо полагать? – устало съехидничал Шерлок, заставляя себя думать. – Я не могу вам ничем помочь, увы. Чтобы найти, надо искать. Будь у меня возможность осмотреть эти четыре места… - Что ж, - разочарованно перебил его мужчина, - в таком случае, полагаю, мистер Майкрофт Холмс и доктор Джон Уотсон будут весьма огорчены дальнейшим развитием событий. - Майкрофт? Ну и чушь. Вы бы у него еще выкуп потребовали! – фыркнул Шерлок, старательно игнорируя упоминание Джона. Валлиец якобы расстроенно вздохнул, и первый мужчина, как по команде, ударил Шерлока в нос. Ударил чувствительно, но как-то без души – не сломал, а просто разбил. - У вас еще есть время подумать, мистер Холмс. Пара дней, я полагаю. Надеюсь, вы осчастливите всех нас блестящей идеей. Проскрежетала дверь, и Шерлок остался один. Расслабившись и обмякнув, насколько позволяли путы, он уронил голову на грудь, чтобы к ней прилила кровь: навряд ли это помогло бы, но сейчас необходимо максимально улучшить свое состояние, даже чуть-чуть. Голова закружилась, и он зажмурился; через несколько секунд веки заныли, и Шерлок распахнул глаза, с болезненным вниманием любуясь мелкими цветными искорками, затанцевавшими перед ним в полной темноте. Дверь снова распахнулась с тяжелым лязгом. Кто-то подошел к Шерлоку и резким движением, дернув за волосы, сорвал с него мешок. Шерлок, щурясь, поднял голову. На него, хитро улыбаясь, смотрел Джим Мориарти. - Ты? – шокированно пробормотал Шерлок, изо всех сил борясь с норовящей упасть на грудь головой. – Ты мертв. Я видел, как ты умер. - Ты видел только то, что я тебе показал, Шерлок, милый, - растягивая слоги, ответил Джим и издевательски ласково провел пальцем по щеке Шерлока, спускаясь к шее, чуть сильнее нажимая на дернувшийся кадык… Это ощущение нельзя было перепутать ни с чем. То самое изысканное и теплое блаженство… - Джон? – скорее сам себе прошептал Шерлок. Человек перед ним улыбнулся (мягко и с теплом, Джим так не улыбался) – и тотчас перед ним стоял Джон, Джон, одетый в тот страшный жилет со взрывчаткой. - Ты не освободишь меня от него, да? – разочарованно спросил он. – Ты так и будешь сидеть. А я даже шевельнуться боюсь в этом костюмчике… Шерлок задергался изо всех сил, ссаживая кожу на запястьях и лодыжках, пытаясь вырваться и помочь Джону, но не смог, и неожиданно боль замерцала красным и белым перед глазами. Проигнорировав эту странность, Шерлок удвоил усилия, зная, что тратит силы, но ведь Джон здесь, рядом, и Шерлок сейчас дорвется до него и восстановится, наполнится искрящей, как шампанское, энергией. Джон, кажется, даже не замечал его усилий. С обидой глядя в глаза Шерлока, он пробормотал: - Ну что ж, если так… если я тебе не нужен… - И медленно поднес руку к своему жилету, сдергивая какие-то проводки. Шерлок завопил: - Джон! Взрыв прогремел, ослепив, но не отшвырнув Шерлока. Открыв глаза, он увидел Джона, на этот раз – обнаженного и израненного, и с ужасом понял, что все эти следы на его теле, все эти ужасающие, звериные укусы и глубокие царапины оставил он, Шерлок. А еще – что он возбуждается от этого зрелища. Джон смотрел с болью и испугом, словно опасался, что Шерлок разорвет свои путы и набросится на него. Шерлок же метался, едва не уронив стул, и низко рычал от бессильной ярости; наконец, вымотавшись, он угрюмо уставился на стену, в которой исчезал Джон, и провалился в мир неясных, причудливых и ужасных видений. *** Мужчина, с интересом наблюдавший за пленником на экране камеры, сказал своему ближайшему помощнику: - Видно, детектив тронулся умом. Черт с ним. Отправляй письмо. - Как скажете, сэр, - с валлийским акцентом, всегда злившим его босса, произнес тот и вышел из кабинета.