Его объятья

— Это несправедливо, — говорю я, — Это просто так чертовски несправедливо. — Мир, — говорит он, — это не фабрика по исполнению желаний. Джон Грин. «Ошибки наших звезд»

Девушка, распластавшись на земле, неподвижно лежала, только редкое и обрывистое дыхание выдавало признаки жизни. Уже около получаса за ней наблюдала Кэтрин, придя в себя после «путешествия» намного раньше. Она, конечно, могла расшевелить ее и заставить поднять свой зад, но… Выгодно ли ей это будет? Может лучше оставить эту блондиночку тут, посреди леса, на съеденье волкам? Кто ее знает! — А если она все испортит? — вот уже тридцать минут, как брюнетка задавала себе этот вопрос. С одной стороны у нее был четко разработанный план, но с другой блонди бы неплохо смогла решить некоторые неустойки этого плана. — Но все же, вдруг она все испортит? Сейчас можно было делать все, что угодно, но не ошибки. Кэтрин Пирс никогда нельзя было делать ошибки, а Катерине Петровой тем более. Медленно встав с земли, будто давая себе шанс передумать, Кэтрин подошла к Кэролайн, нервно дрыгающей ладонью. — Вставай! — не слишком громко крикнула брюнетка, на что не последовало никакой реакции. - Эй, доброй ночи! — более громко повторила она, — Барби! Распродажа! Да… — не договорив, девушка начала хлопать блондинку по щекам, желая увидеть хоть какую-нибудь реакцию, что подействовало. Форбс оторвав веки друг от друга, прищурилась, словно в темноте резко включили яркую лампу. — Что ты делаешь? — прохрипела Кэролайн, пытаясь приподняться на локтях. — Наконец-то! — фыркнула девушка, отшатываясь от Форбс. — Что случилось? — перевернувшись на живот от жужжащей в висках боли, спросила блондинка. Ноги онемели, а руки были будто две тряпочки. Подложив под лоб ладонь, она начала переваривать информацию, желая найти ответ на вопрос: почему она так отвратительно себя чувствует. — Ты наверно очень плохо себя чувствуешь сейчас? — наблюдая за перекривленной девушкой, спросила Кэтрин, наклонив голову набок. — Я тебя понимаю. — Да? А, по-моему, ты отлично себя чувствуешь! — сквозь зубы прошипела Кэролайн, пытаясь унять разноцветные блики в глазах. Кэтрин хмыкнула и повернулась вполоборота, рассматривая что-то впереди. — Это обратное обращение, барби. Я тоже чувствовала себя хреново, знаешь ли… Блондинка хотела рассмеяться очередному бреду двойника, но получилось только беззвучно закашлять, чувствуя сильное жжение, будто по горлу проводят гвоздем. — Ты человек теперь, Кэролайн! — развернувшись обратно, Катерина, как-то странно посмотрела на девушку, словно сквозь нее, добавляя, — ты теперь такая же, как и все. — Мне, конечно, все это интересно, — немного растягивая слова, произнесла Форбс, —, но если тебе не сложно, то позвони Стефа… — еще даже не договорив фразу, по лесу разнесся звонкий смех, -…ну, — смотря на почему-то повеселевшую Кэтрин, добавила девушка, прокручивая в голове варианты побега. Кэтрин же тем временем, не замечая, что Кэролайн уже встала, продолжала смеяться. — Вот, что значит — у человека настоящий цвет волос. Блонди, блонди. Мне тебя даже жаль! Ты до сих пор не в теме? — На тебя пагубно влияет человеческий облик, — не зная, как еще объяснить странное поведение Пирс, Кэролайн попыталась по скорей отсюда уйти. — Что за…? — блондинка попыталась еще раз податься телом вперед, но получались только шаги, а это было не совсем то, что она хотела. — И не щадящий вампирский голод мы не чувствуем? — улыбаясь своей фирменной улыбкой, брюнетка подошла ближе к девушке. Кэролайн резко подняла взгляд на Кэтрин, смотря в ее глаза, вникая в смысл сказанных слов. Опустив голову снова, она попыталась прислушаться к себе. И, что было страшно, двойник оказалась права. Она не чувствовала голод, мешающий иногда нормально соображать, она чувствовала, что-то другое… — Нет! — блондинка быстро задышала. Этого не может быть. Нет, нет, нет! — Я… — Кэролайн побоялась, договаривать свою догадку, за нее это сделала Петрова. — Человек. — Но как? — задавая походу вопросы, Форбс попыталась прислушаться к окружающей ее природе. Снова ничего. Она не слышит даже сердцебиение Кэтрин, стоящей от нее в трех шагах. — Ты в этом виновата? — подрываясь вперед, она схватила брюнетку за плечи, но та с легкостью оторвала ее руки от себя. — Ну, вообще-то в этом виновата, ты! Не надо было совать свой нос, куда тебя не просят! Сидела бы сейчас дома! Хотя… Кто знает, как изменится будущее с моим, а теперь нашим, появлением в прошлом. — Что, ты, несешь? — по слогам произнесла блондинка, смутно начиная осознавать всю картину. — Эх, барби! — улыбнулась Кэтрин, потрепав, словно ребенка, Кэролайн по щеке и начала свой рассказ. Объясняя, что к чему и как, Катерина внимательно наблюдала за изменением эмоций на лице блондинки. И если эмоции менялись со скоростью света, то голова только поворачивалась вправо-влево, отрицая сказанное. — Чушь, — только и бормотала девушка, не замечая слез, стекающих по лицу и размазывающих, по рассказу Кэтрин, последнюю в этом времени тушь. — Как-то так, — закончила свое повествование брюнетка, разведя руки в стороны. — А теперь вставай! Приводи себя в порядок! Нам еще переодеться надо, не пойдем же в джинсах мы. — Я ненавижу тебя, — шепотом произнесла Кэролайн. — Скажи своей ненаглядной Елене это! Не залила бы она в меня лекарство, сидела ты сейчас дома, а я бы где-нибудь на Гоа и попивала бы коктейль! Все были бы счастливы, но… Не судьба. — Я думала, Кэтрин Пирс не верит в судьбу, — откликнулась блондинка, поравнявшись с Катериной. — Верно. Кэтрин Пирс верит только в себя! — улыбнулась брюнетка, — Пошли! Ты раньше воровала что-нибудь? — Моя мать шериф! — Все бывает в первый раз! — Ты права! В прошлом я еще не была! — успевая шагать за Петровой, заметила Кэролайн. — А вот и поселение! Видишь? — поинтересовалась Кэтрин, и блондинка кивнула. Быстро дойдя до домов, девушки остановились, точней Катерина остановила прущую, как танк, Кэролайн. — Да, тише, ты! — шикнула брюнетка, сильно сжимая запястье Форбс. Увидев на ее лице гримасу боли, она ослабила хватку, и блондинка высвободилась. — Сначала надо осмотреться и найти платья, — объяснила она, попутно обведя взглядом поселение. - Вон, — указала девушка в сторону раскинутой от одного дерева к другому веревки, на которой сушилось белье, — аккуратно и тихо сейчас пойдем туда, быстро схватим платья и побежим в строну леса, а утром… — не договорив, Петрова замолчала, наблюдая за шевелением в кустах напротив них. Схватив Кэролайн за кофту, она заставила отойти ее назад и присесть. Впереди кто-то раздвинул кусты, и из них вышли две фигуры: женщина и мужчина. В темноте Кэтрин плохо удавалось разглядеть лица. Даже когда фигуры вышли к свету и остановились, девушке были видны только их затылки. Тяжело вздохнув, она огляделась вокруг себя, увидев то, что ей было нужно, прошептав «пригнись» с размаху кинула камень немного левей их убежища. Камень с глухим звуком ударился о дерево, но парочка, стоявшая перед ними, услышала и оглянулась, а брюнетка тем временем нервно сглотнула и быстро закивала головой сама себе. — Показалось, — пропел тихий девичий голосок и, вложив свою ладонь в руку парня стоявшего рядом с ней, потащила его вперед. Кэтрин же тем временем, сжала губы в тонкую линию. — Уходим, — прошептала брюнетка и направилась в сторону леса. Когда они были далеко от поселения, Кэролайн осмелилась задать вопрос. — Кто там был? — Клаус, детка. Считай, что нам повезло! Не придется выискивать их семейку, — слушая это, блондинка беззвучно ахнула, и пока Форбс думала о нежелании видеть Майклсона, Кэтрин ходила из стороны в сторону, бросая взгляд на схваченную ими одежду по пути. — А кто была та девушка? — поняв, что двойник волнуется из-за чего-то еще, повторила вопрос блондинка. — А это самое интересное! Как я могла забыть про эту шлюху! Это была Татия. Первый двойник в истории. И нашему сходству придется искать логическое объяснение, чтобы она и остальные поверили, — прикусив нижнюю губу, Кэтрин продолжила ходить из стороны в сторону, пока Кэролайн разбиралась с «новой» одеждой. — Вот тебе и первый день колледжа! — тихо проговорила Кэролайн, укладываясь спать. — Первый урок история, — услышав реплику девушки, иронично подметила Кэтрин, рассматривая звезды на ночном небе и раздумывая над недавним вопросом Форбс. Существует ли судьба?