Люби Меня Нежно

С трудом, но я всё-таки удержался на ногах. Сильно моргнув несколько раз, мне, наконец, удалось увидеть источник, ослепивших меня огней. Вход в таверну окружило множество людей с фотоаппаратами, вспышки, продолжали следовать одна за другой, несколько человек с перьями, до боли напоминающими знаменитое прытко-пишущее перо Риты Скиттер, уже ринулись в мою сторону. Дверь «Бузона» снова открылась, из неё выбежала Гермиона, а вслед за ней Патрик и Стивен. Мракоборцы, быстро оценив ситуацию, оттеснили меня назад и постарались заслонить от этой возбужденной толпы. “Но как... как они узнали?” — испуганно сказала Гермиона. “Поттер, слушай внимательно, я встану слева от тебя, а Стивен справа от неё, — произнес Патрик совершенно спокойным голосом, — по моей команде двигаемся вперед, не останавливайся, ни с кем не разговаривай, гостиница недалеко, думаю, через некоторое время они отстанут”. Я кивнул. Через несколько секунд раздался его голос: “Вперёд”, и мы вместе двинулись, пробиваясь сквозь людей, которых становилось всё больше. Гермиона, скорее инстинктивно, взяла меня за руку, я крепко её сжал, сразу после этого, нас накрыла новая волна вспышек, гомон стал сильнее. Стараясь никак не реагировать на происходящее, я проталкивался вслед за Патриком, которого явно побаивались и расступались перед ним. Тем не менее, несколько волшебников с перьями не отставали и продолжали забрасывать меня вопросами, несмотря на то, что я полностью их игнорировал. Мне стало совсем не по себе, только теперь, я начал осознавать, что случившееся не удастся скрыть, об этом узнают все... Мои мысли, метнулись в сторону Рона, Джинни, всех остальных членов семейства Уизли, Хагрида, который, провожал меня в аэропорту со словами: “Желаю тебе... это, отдохнуть получше то, больно задергали тебя все тута”. Отдых удался, ничего не скажешь. Мы приехала сюда, чтобы сбежать ото всего этого внимания, которое, словно, преследовало нас по пятам, но, и тут, оно нас настигло.Мы, всё-таки, выбрались из плотного кольца, окруживших нас журналистов. Никто не решился дальше следовать за нами, вероятно, испытывать терпение мракоборцев, никому, особенно, не захотелось. В голове возникла странная ассоциация, мы, как несколько охотников, которые прорвались сквозь оборонительные ряды противника, но, я, тут же, отбросил эту мысль, всё было куда серьезнее, чем в любом матче по квиддичу. — Кто-нибудь выходил из таверны, сразу после случившегося? — обратился к нам Патрик. — Да, — почти сразу же, ответила Гермиона, таким голосом, словно она сейчас на уроке в Хогвартсе, отвечает на вопросы одного из преподавателей. Разве что, не поднята рука. — Вы думаете, что... — Думаю? — печально хмыкнул мракоборец. — Боюсь, я почти уверен в том, что, те люди, которые вышли из таверны, отправились прямиком в совятню, а кто поумнее и поталантливее, вполне, могли воспользоваться патронусом. Эти стервятники из газет не упустят любого удобного случая, лишь бы добыть сенсацию. Не удивлюсь, если, кое-кто, даже, разочарован тем, что Поттер не погиб. — Да разве такое возможно, — выдохнула Гермиона. — Не верю, в то, что у кого-то, было такое в мыслях. Он спас всех нас от Волдеморта, разве может кто-либо... — Пожалуй, ты прав, — прервал её Стивен. — Поймите, репутация этих волшебников, опустилась ниже, чем палочка, брошенная со скалы в море, с привязанным к ней камнем. Когда Тот-Кого-Можно-Теперь-Называть был жив, на газеты оказывалось сильное давление, и люди просто перестали им верить. Теперь, они, буквально, готовы растерзать любого за хороший материал, только бы вернуть уважение и популярность себе любимым. То, что было сейчас, возможно, только начало. Поверьте, они предпримут ещё не одну попытку, в надежде, получить у вас интервью, о случившемся. — Верно, и... — тут Патрик замялся. — Вообщем, не удивляйтесь, если, определенного рода пресса, напишет что-нибудь про ваши отношения, — он сделал ударение на последнем слове. — Отношения? — спросил я, с раздражением отмечая, что краснею. — Конечно, это ведь совершенно очевидно, — задумчиво проговорила Гермиона. — Такая тема обеспечит отличный тираж номеру. — Верно, — кивнул Стивен, который, к счастью, не видел моего лица. — Всем известно, что вы с Гермионой лучшие друзья, а встречается она с Рональдом Уизли, но, они не упустят возможности выдавить сенсацию, даже, из тех, абсолютно невинных снимков, на которых вы, держитесь за руки. — Он остановился. — Ну, вот мы и пришли. Перед нами стояло симпатичное здание, выглядевшее, словно небольшой замок. Как игрушечный. Я вспомнил про Хогвартс, и какое-то странное чувство зашевелилось во мне. Грусть и окончательное осознание того, что времена, которые, сейчас, всплыли в моей памяти, безвозвратно, ушли. * * * Седой волшебник, в длинной голубой мантии, сидел за одним столиком с чернокожим человеком, который, нервно теребил браслет на своей руке. — Я вас предупреждал, наместник, — сказал Рутар, внимательно вглядываясь в лицо Лэндона. — Да, но... кто мог подумать... кто мог предположить, ведь Темный Лорд пал! — лепетал он, словно, оправдываясь перед самим собой. — Вы правы, — волшебник медленно кивнул, отчего его борода качнулась. — Он, несомненно, пал, но у него осталось немало сторонников и после смерти. Большинство, конечно же, уже пойманы или мертвы, но не все. Кроме того, некоторая часть людей, всё ещё придерживается его убеждений, хотя, они, никогда не скажут об этом. Оставшиеся в живых Пожиратели, скрываются от людских глаз, выжидают, ищут удобный момент, чтобы нанести свой ответный удар, даже если он приведет к их гибели. Это самые отчаянные, самые жестокие и самые опасные из Пожирателей. Я просил вас усилить охрану, проверять всех, кто приходит в Беркли извне, чтобы не допустить того, что всё-таки случилось. — Конечно, теперь, мы примем все необходимые меры, но... вы сказали, что остались лишь лучшие и самые опасные из Пожирателей Смерти, но Баджер, совершенно точно, к ним не относился. По нашим сведениям, он всегда был всего лишь пешкой, “пушечное мясо” темной армии, которому, лишь, волею случая, удалось дожить до наших дней. — Генос, просто ничтожество, обезумевшее от страха, боящееся поимки, отказавшееся от своих убеждений, существо, — морщинистое лицо Рутара, выражало глубочайшее презрение. — Волдеморт, набирал всякий сброд в свои ряды, не удивительно, что, это, его, в конце концов, и погубило. — Тем не менее, он чуть не убил Поттера, — сказал наместник, лицо которого, удивленно вытянулось. — Он, никогда ещё не видел, такого проявления эмоций со стороны собеседника. — Невероятная удача, только и всего, — сказал Рутар, вновь обретя свое прежнее, непоколебимое спокойствие. — Впрочем, не много ли мы времени уделяем этой сомнительной личности? Нам есть, что ещё обсудить, наместник. * * * Это неправильно. Вот и всё, что приходило ко мне в голову, после случившегося прошлой ночью. Совесть мучила, но, на удивление, не так сильно, как можно было бы предположить. Пойди, разбери этих девчонок. Ещё вчера она меня ненавидела, ну, по крайне мере, мне так казалось, а тут... Рон прокрутил в голове, то, что, так сказать, произошло между ним и Ариадной, всего несколько часов назад и на его лице расплылась довольная улыбка. Правда, довольно скоро, улыбка сползла. Да, плохо дело. Несмотря на все старания, у меня, совершенно, не получалось держаться от Ариадны подальше, и ничем не выдавать то, что наше отношение, друг к другу, как-то изменилось. Мягко говоря. Глаза, машинально опускались вниз, как только она оказывалась рядом, чувство вины, что тут не говори, давало о себе знать. Если же я осмеливался взглянуть на неё, то видел довольную улыбку и глаза, с пляшущими в них огоньками. От этого становилось как-то не по себе. При каждом удобном случае, она старалась, как бы невзначай, коснуться меня, придвинуться поближе, а пару раз, незаметно для остальных, проводила рукой по моей спине. Меня это сильно нервирует. Мало того, я уже успел, несколько раз расколотить один и тот же стакан, после особенно неожиданных прикосновений с её стороны. Мама решила, что я заболел, и заставила выпить, отвратительный на вкус отвар. Тем не менее, я поддержал эту идею с болезнью, и, сославшись на неважное самочувствие, ушел к себе в комнату, сказав, что буду спать. Просил никого меня не беспокоить. Джинни насторожилась. Она очень много времени проводит с Ариадной, и не могла не заметить, те изменения, которые, произошли в её поведении. Явно что-то подозревает. Если она узнает, в чем дело — мне конец. Самому придется скрываться в Австралии или где-нибудь подальше. Даже мантия-невидимка не спасет. Игнотусу Певереллу повезло, что на мосту, ему встретилась не моя любимая сестренка, а то, недолго бы, удавалось, Игнотусу прятаться. Я рассмеялся, сожалея, что, не с кем поделиться этой шуткой.Гермиона... Не уехала бы она с Гарри, ничего этого не было бы. Злое, жгучее чувство появилось в груди. Может так ей и надо? Бросила меня здесь, а сама уехала отдыхать. Хороша девушка, ничего не скажешь. Делай, Рон, что хочешь. Просто замечательно! А утром прилетела сова с письмом, в котором говорилось, что, они ещё задержаться, мол, нужно уладить какие-то там формальности, сделать кое-какие дела. Так я и поверил. Просто сюда не хотят возвращаться, вот и всё! Джинни тоже разозлилась. Её можно понять, она столько ждала Гарри, а он, сбежал, при первой же возможности. Мне никогда не нравилось, как он с ней обращался, Гарри, мой лучший друг и всё такое, но она, столько слез пролила из-за него.Рон задумался над тем, нравился ли ему хоть один из парней Джинни, но быстро махнул на эти размышления рукой. Ну и пусть. Гермиона сама виновата, или, она считала, что я никому не могу приглянуться кроме неё? Вечные подначки, подколы... оскорбления. С Гарри я чувствовал себя нормально... почти всегда, а с ней, мне, иногда, казалось, что я туп, как пробка в бутылке огневиски. И мои шутки, до сих пор, ей не очень нравятся, а вот Луна смеялась...Рон совсем пал духом. Он лежал на кровати и рассеяно приглаживал волосы.Интересно, чем же они, сейчас, занимаются там в Австралии? Может, потешаются над тем, что оставили меня здесь одного? Раздался стук в дверь и звонкий голос спросил: “Ронни, можно войти?”. Рон немного поколебался и ответил: “Да, Ариадна, входи”. * * * Мы сидели в светлой, просторной комнате, на небольшом черном диване. Рядом стоял небольшой, круглый резной столик. Напротив нас, у стены, расположились кровати, причем, каждая была такого размера, что без проблем могла уместить двоих людей. Кровати разделяла маленькая прикроватная тумбочка, с причудливым белым цветком, стоящим на ней. Он распускался, а затем увядал, чтобы, спустя несколько секунд, вновь возродиться, словно феникс. Тишину долго ничто не нарушало. Гермиона обхватила себя руками и сидела, уставившись невидящим взглядом в окно. Золотистые занавески были отодвинуты, но в темноте, наполнившей улицу, ничего не было видно. Работник отеля, который назывался «Прибежище», не стал спорить с мракоборцами и быстро нашел один свободный номер. Патрик остался на улице, сказал, что будет наблюдать за входом в отель. Стивен, сейчас, патрулирует этаж, на котором находится наша комната. Если что-либо произойдет, мы должны, немедленно, направить к ним патронуса. — Это всё моя вина, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал, ровно и спокойно. — Что? — Гермиона, оглянулась на меня, прервав свои размышления. — Ты о чём, Гарри? — Если бы не я, ничего этого бы не было, снова моё присутствие, приносит опасность для остальных людей, для тех, кто мне дорог, — наши глаза встретились. — Прекрати. Ты не можешь обвинять себя в том, что какой-то ненормальный, обезумевший от безысходности человек, напал на тебя, — произнесла она так, словно долго продумывала эту фразу, предвидела то, что я буду говорить. — Да, но... весь этот день. Нам нужно было отправиться домой, это ведь я предложил сходить куда-нибудь... глупая идея. — Мы не знаем, с какого момента он нас выслеживал. Быть может сразу после того, как мы попали в Беркли. Напади этот, Генос Баджер, возле дома моих родителей, всё могло закончиться, — она замялась. — Далеко не так благополучно. Тебя спас Рутар. — Мне надоело, что меня, всё время, кто-нибудь спасает! — вспылил я. — «Бузон», второй этаж, танцы... и всё остальное — расслабило, снизило концентрацию. Нельзя, допускать столько ошибок. Гермиона резко ко мне повернулась. — Так вот, что это было для тебя, ошибка? — сказала она ледяным голосом. — Всё понятно, — она улыбнулась, но улыбка получилась неестественной. — Разве кто-то мог предположить другое? — Гермиона, я не это имел... — но она, уже, меня не слушала. — Конечно, Гарри, разве тебе могла по-настоящему понравиться зазнайка Гермиона? Всё это лишь минутная слабость. Захотелось потренироваться перед возвращением к Джинни? — издевательски поинтересовалась она. — Да что ты такое говоришь?! — Естественно, разве можно воспринимать — как девушку, своего вечного друга. Или ты только теперь понял, что я «немного» отличаюсь от Рона. Смотрите-ка, да с ней ещё и целоваться можно, а не только учить уроки и уничтожать крестражи, — каждое слово, пронзало меня насквозь, и я не знал, что ответить, мне было нечего возразить и от этого становилось только больнее. — Знаешь что, Гарри Поттер! — она встала с дивана, глаза её блестели, но слёз не было. — Знаешь что! — Гермиона словно боялась того, что она сейчас скажет, и собиралась с духом. — Столько времени... столько лет... мы проводили вместе, разговаривали смеялись, делились друг с другом самым сокровенным, были так близки... Ты понимал мои шутки, я понимала твои... Я всегда была с тобой рядом, даже если все, включая Рона, отворачивались от тебя... я намекала, показывала своё отношение... а ты... ты... всегда воспринимал меня, как неотъемлемый атрибут нашей Троицы или, в лучшем случае, как девушку-для-своего-лучшего-друга. Ты ведь порвал с Чжоу, я думала, точно так же, будет и с Джинни, вы такие разные, у вас нет абсолютно ничего общего... всё ждала, что ты, наконец, посмотришь на меня другими глазами, поймешь, в чём настоящая причина, моих «поучений», моей заботы... Мне казалось... да Мерлин с ним. Она развернулась и пошла в сторону ванной комнаты, распахнула дверь, вошла и закрыла её. Раздался щелчок замка.