Изнанка

Стук, пришедший по окну машины, заставил Санджи вздрогнуть. Парень подскочил на месте и умудрился удариться головой. Шляпа слетела на колени, из-за чего светлые волосы, все растрёпанные, полезли в лицо. Санджи, убрав мешающие пряди, повернул недовольно лицо и увидел Зоро. Тот, с двумя стаканчиками крепкого кофе в руках, стоял у машины и ждал, пока журналист откроет ему дверь. К счастью, долго ждать ему не пришлось. Санджи, выйдя из машины, берёт протянутый ему стаканчик и делает глоток. - Послушай, – начал парень, – почему ты каждый раз оказываешься там же, где и я? - В этот раз я оказался на шаг впереди, – усмехаясь, отвечает Зоро, так же попивая горячий напиток. Санджи, скривившись от успевшей надоесть ухмылки, продолжает: - Да-да, в этот раз ты меня опередил, спорить без толку. Вот только твоё преимущество ничего не дало, верно? Никакой информации, никаких новостей… ничего, иными словами, так? – по выражению, которое появилось на лице Ророноа, Санджи понял, что он попал в точку. То, что фотограф оказался на шаг впереди ему и правда не помогло. Ничего интересного узнать не удалось, и наткнуться на сенсацию в том числе. Может, именно поэтому сейчас настроение парня нельзя было назвать таким уж хорошим. Скорее Зоро был расстроен, хоть и тщательно старался это скрыть. Но такие мелочи не ускользнули от зоркого глаза Санджи, так как тот, проведя с ним достаточное количество времени, научился улавливать перемены в настроении. Так же парень научился различать поведение Зоро, благодаря чему он точно мог сказать, скрывает от него парень что-то или же сегодня он просто встал не с той ноги. Ророноа догадывался, что журналисту было всё прекрасно видно, вот только продолжать попытки скрыть недовольство он не прекращал. Привык, а может просто надеялся, что в этот раз ему повезёт и Санджи ничего не заметит. Но тот заметил, так как, в отличие от того же Зоро, наблюдал за, так называемой, второй половинкой. - Хорошо, – начал журналист после минутной паузы. – Раз у нас нет ничего интереснее, чем легенда о Лоле, то, думаю, не стоит больше тратить времени. Пора уже отправиться к ней и разобраться поскорей. - Уверен, мы только зря потратим время, – вздохнул Зоро, садясь в машину. Санджи, заняв место водителя, достал бумаги, чтобы посмотреть адрес, по которому и проживала девушка. - Ну, потеряем или нет, это уже не важно. В конце концов, это наша работа и ничего другого нам попросту не остаётся, – вздохнул парень и завё машину. Лола жила в частном доме, совершенно одна. Часто к ней наведывались старые знакомые и друзья, с которыми ей когда-то посчастливилось пересечься в трудную минуту, но недавно Лола сама стала сокращать часы встреч. Вскоре девушка осталась совершенно одна и вовсе перестала покидать дом. То ли одиночеству удалось пленить её душу, то ли это страх перед внешним миром заставил её отказаться от возможности видеть солнечный свет. Вариантов много, но сама Лола не подтверждает ни один из них, предпочитая отшучиваться и говорить, что лишь одна она сможет разобраться с теми проблемами, с которыми она столкнулась. С какими именно – девушка так же никого не посвятила. Может, она поступала и неправильно, но за столь короткое время так успела привыкнуть к жизни затворника, что теперь вряд ли сможет нарушить устоявшиеся устои. Так о ней думали те, кто хоть раз бывал у неё дома и имел возможность с ней общаться. На самом же деле всё обстояло совершенно по-другому: не выходила Лола не потому, что успела свыкнуться с одиночеством, а потому, что не могла. Не могла по определённым причинам, которые так же никому не называла. Но это не говорило о том, что она всей душой желает жить одна. Нет, всё наоборот: Лола мечтала выбраться в свет и обрести своё счастье. Мечтала побороть ту тьму, что засела в ней. Сделать это – значит в первую очередь побороть себя и собственные страхи и сомнения. А сделать это в одиночку без поддержки практически невозможно. Загружать же друзей своими проблемами Лола никак не хотела. В своё время они и так достаточно настрадались. А вот найти опору в одном человеке, который не побоится стать её мужем, то, что надо. Вот только брать в жёны Лолу никто не стремится, из-за чего она так и не сдвинулась с мёртвой точки. Ей было отказано свыше тысячи раз, но девушка не отчаивалась и чуть ли не каждому встречному предлагала провести с ней остаток своей жизни. Но все отказывались и зачастую даже бежали от неё, предпочитая впредь обходить дом, в котором и жила Лола, стороной. Правда, сделать это было не так-то просто. Дело в том, что место для жилья девушка выбрала весьма и весьма удачно для себя: двухэтажный дом, с небольшим садиком и сараем на заднем дворе, обнесённый чугунным забором с метра высотой, сам по себе являлся достоянием культуры. В своё время там заседали депутаты, а потом, после государственного переворота, когда тот был выставлен на торги, оказался проданным за гроши. Купили его простые люди, недавно получившие в наследство немалый капитал. Спустя годы этот дом перешёл по наследству бабушке Лоле, а от неё – матери. Далее не прошло и десяти лет, как этим домом стала заправлять и сама девушка. К несчастью, а может и нет, как только она получила все права на владение данным видом собственности, её телефон стал разрываться от звонков. Многие, так называемые, ценители культуры, да и просто богатенькие и в своё время избалованные детишки, хотели бы жить в таком месте. Лоле предлагали большие деньги за то, чтобы та продала своё жилище, однако ответ всегда был один: "Женись на мне". В таком случае, её ответ на вопрос о продаже напрямую зависел от ответа уже на её, встречный вопрос. Так как никто об этом не подозревал, то успевал поспешно отказаться от её предложения. Тогда и Лола предпочитала отказывать всем, кто посмел посягнуть на её дом. Время шло, к девушке пытались подступиться и так и эдак, а она всё твердила о своём. Пока что Лола ничего не добилась и по-прежнему проживает одна, однако и мужским вниманием не оказалась обделена. Такая жизнь не полностью, а хотя бы частично устраивала её. В душе девушка верила, что когда-нибудь она распахнёт двери и увидит на пороге того, кто скажет так желанное для неё "да". А пока что, пребывая лишь в сладостных мечтаниях об этом замечательном дне, Лола продолжала ждать того единственного, не теряя надежды. Именно к дому Лолы сейчас пытались доехать Санджи и Зоро, даже не подозревая, что их может там ждать. Правда, так быстро, как они хотели, добраться парни так и не смогли. Дело в том, что Зоро вызвался указывать дорогу, в то время как Санджи был занят за рулём. Дороги до места проживания девушки он не знал, так как надобности побывать в том районе у него никогда не возникало, из-за чего и пришлось довериться Ророноа. Тот, по его собственным словам, не раз проходил мимо того старого дома. Верить в то, что фотограф сможет указать верный путь, Санджи на все сто процентов не мог, однако и альтернативы он не имел. Самому разбираться и потратить на всё ещё больше времени попросту не хотелось, из-за чего журналисту пришлось поверить Зоро. Но тот, как Санджи от него и ожидал, умудрился всё напутать, благодаря чему парни заехали не туда и ещё долго блуждали в подворотнях, пока наконец не смогли выбраться на главную дорогу. Но это оказалась только половина всей беды, так как на самом деле к дому Лолы они не смогли приблизиться ни на метр. Санджи, начиная злиться, уже был готов бросить всё и разобраться с этим делом в другой день, лишь бы только его глаза больше не видели Зоро, который, сидя с умным видом на своём месте, продолжал уверять, что они были на правильном пути и это журналист свернул не в том направлении. Слушать всё это Санджи так же был не намерен, но и отдавать руль в руки пассажира, чтобы тот сам попробовал их отвести, не желал. В прошлый раз он уже доверил машину Зоро, из-за чего им пришлось следующие несколько недель передвигаться преимущественно пешком. Но сам же Ророноа был не прочь довести их до места. - Нет, я сказал! – кричал на него Санджи, стоя на светофоре. – Я ни за что в жизни больше не уступлю тебе руль! К тому же, не следовало было надеяться и на то, что ты справишься с маршрутом. Никогда же не справлялся, так чего это я вздумал, что этот раз получится? - То есть ты считаешь, это я виноват, что мы заехали не туда? – искренне удивился фотограф. Санджи в ответ лишь прикрыл лицо рукой. - Ну а кто же ещё?! Не я ж до сих пор путаю стороны света? - Ничего я не путаю! – разозлился Зоро. Его и так сильно задевало, когда речь заходила о его проколах и неудачах в навигации, а когда на него кричал Санджи, сил сдерживаться и вовсе не оставалось. Но Ророноа старался держать себя в руках, так как в душе всё же понимал, что отвечать за маршрут дело не его. - Конечно-конечно, – уставшим голосом произносит Санджи, потихоньку успокаиваясь. – Ты у нас ничего и никогда не путаешь… - Молчи и смотри лучше на дорогу, Бровастый, – фыркнул в ответ парень и уставился в окно. Продолжать словесную перепалку желания больше не возникало. - Я и без твоих напоминаний справлюсь, маримоголовый, – не остался в долгу журналист и, свернув с главной дороги на просёлочную, тянувшуюся вглубь старых полей, давно заросших и сейчас напоминающих, нежели молодой лесок, чем открытое некогда пространство. Именно здесь, вдалеке от посторонних глаз, и был построен много лет назад дом, в котором теперь и живёт Лола. О том, что парни приехали именно сейчас, девушка не знала, хотя и была оповещена, что сегодня к ней сможет заглянуть парочка из газеты. Поэтому, пройдя через ворота и позвонив в звонок, Санджи и Зоро стали дожидаться, пока им откроют дверь и позволят войти внутрь. Как только парни заявили о себе, послышались шаги, предвещающие скорое появление хозяйки дома. Но, пока та спускалась со второго этажа, у парней была ещё минутка для разговора. Правда они так и не перекинулись и словечком, предпочитая молча стоять и ждать. Всё же та невинная ссора смогла расстроить отношения на сегодняшний день и отбить всякое желание общаться. Жаль вот только, что им ещё предстояло провести чуть ли не весь вечер вместе за работой. А в этом деле не общаться друг с другом вряд ли получится. Однако когда есть ещё возможность проигнорировать друг друга, парни с удовольствием ею пользуются. Дверь наконец распахнулась и на пороге появилась Лола. Девушка, ростом примерно с Зоро и Санджи, а может и чуть выше, вся в давно выцветших лохмотьях, удивлённым взглядом окинула пришедших к ней гостей. Дёрнув головой, отчего зашевелились две косички, Лола спросила: - Женитесь на мне? - Нет, – одновременно ответили Санджи и Зоро. К счастью парни знали, с кем имеют дело, из-за чего ответ на все возможные вопросы был заранее подготовлен. А их синхронность лишь говорила об искренности ответа. - Тогда и дом не продам, – заявила девушка, и хотела было уже закрыть дверь, как тут Зоро, подставив ногу, чтобы та не закрылась, произнёс, впиваясь ледяным взглядом в глаза: - Мы сюда не для этого пришли. Так что советую открыть дверь и пропустить нас внутрь, – по коже девушки тут же пробежали мурашки, после чего та немедленно отворила деверь. Вот только пускать внутрь она по-прежнему никого не торопилась. - О, так вы не из какой-либо конторы и не из риэлтерского агентства? Но, это не меняет сути: я никого не впущу. - Даже тех, кто пришёл брать у вас интервью? – заговорил Санджи, продолжая наблюдать за реакцией Лолы. Та, с минуту подумав, так и не придумала, что можно ответить. Она помнила, что договаривалась, чтобы к ней пришли и расспросили о том, что нужно для написания какой-то там статьи, однако же, она и не подозревала, что те явятся так быстро. Почему-то девушка сомневалась, впускать их или нет. - Журналюги, значит? Как-то рановато… - О точном времени мы с вами всё равно не договаривались, так что мы пришли вполне себе нормально: и не рано и не поздно, – Зоро больше не собирался стоять на пороге, поэтому, пройдя внутрь без какого-либо разрешения или приглашения, отправился осматривать дом. Он пришёл сюда только за тем, чтобы сделать фотографии. Разговаривать же с Лолой парень не намеревался с самого начала, планируя оставить её на Санджи. Так и вышло. Пока Зоро обходил комнаты да рассматривал старинный антиквариат, расставленный по всем углам, журналисту пришлось как-то объясняться за его поведение. Никогда Санджи не любил, когда фотограф вот так поступал, просто оставляя его один на один с человеком. В конце концов, в газете работают они оба, а не только он один. Но в последнее время роли распределились так, что теперь в основном Санджи работал с людьми, в то время как Зоро предпочитал ходить и всё фотографировать. Абсолютно всё. Даже то, что на первый взгляд может показаться совершенно ненужным. - Это нормально? – только и спросила Лола, провожая Зоро удивлённым взглядом. Санджи, так же проследив за парнем, отвечал: - Да, для него вполне. Но, не думаю, что стоит волноваться по поводу дома и его содержимого, так как максимум, что он сможет сделать, так это потеряться здесь. - И всё же вы наглый народ. Да и брать в жёны меня не хотите… – уже более расстроенным тоном произнесла Лола, впуская Санджи внутрь. Журналист, поблагодарив её за то, что ему наконец позволили войти, незамедлительно прошёл в гостиную, которая располагалась прямо напротив входа. Именно там, устроившись в кресле, Санджи и собрался расспросить Лолу. - А вот об этом и хотел бы узнать поподробнее. В частности, почему же вам так не везёт, ведь вы… прекрасная леди, – парень закашлял, так как сказать такое у него язык с трудом повернулся. Но и говорить в открытую о том, что о ней недавно высказал Зоро, он как-то не собирался. Не так был воспитан Санджи. И хоть врать его с детства так же не приучали, говорить о всех недостатках, пусть и очевидных, он считал неправильным. Каждая девушка прекрасна по-своему. Ну, по крайней мере должна… Лола покраснела от одних только приятных слов и, уже меньше грубя и показывая своё явное недовольство столь неожиданным приходом, села напротив и приготовилась ответить на все вопросы, которые только журналист посчитает нужным задать. - Итак, вы, Лола, предлагающая брак, живёте здесь совершенно одна? В таком большом доме? - Свершено верно, – принялась отвечать девушка, смотря за тем, как Санджи начал что-то быстро записывать в блокнот. – Но не от любви к тишине и одиночеству я здесь одна. - А от чего же? – пока не понимал Санджи. - А от того, что и жить со мной никто не хочет. Сколько не предлагала. Ответ один: нет. Вот и приходиться ждать, пока появиться тот, кто знает и ответ "да". - Хм, ясно. И сколько же к вам людей так заглядывает? Вы же практически не выходите из дома, как тогда же собираетесь искать себе мужа? - Ох, это не проблема, – тут же оживилась Лола. – Дело в том, что этот дом хотят купить многие личности в этом городе. При этом денег никто из них жалеть не будет. Вот только деньги меня не интересуют вовсе! Мне нужно внимание и любовь, как самой простой девушке. Да я бы просто так отдала этот дом кому угодно, но лишь взамен на счастье с любимым, – девушка на секунду притихла, в очередной раз представляя этот светлый в её жизни момент. Потом же, вернувшись с небес на землю и заметив призадумавшегося Санджи, спросила: – Глупо, да? - Нет, вовсе нет, – честно отвечал парень, который в своей жизни не раз задумывался о подобном. Раньше он и сам мечтал осчастливить какую-нибудь девушку только одним лишь своим присутствием в её жизни. Сейчас же, когда в жизни всё распорядилось несколько иначе, и теперь скорее он походил на одну из мечтательниц, Санджи стал понимать, что одним только наличием такого человека доволен не будешь. Ему уже "повезло" встретиться с таким фруктом, как Ророноа, от которого на данный момент чего-нибудь хорошего добиться попросту невозможно. Теперь парень скорее мечтает лишь о том, чтобы вновь делить квартиру лишь с бардаком, чем с тем же фотографом. Как-то его наличие в жизни Санджи ожидаемого счастья не принесло. - Серьёзно так не считаете? – голос Лолы заставил парня отвлечься уже от собственных дум. - Да, серьёзно. Вот только одного наличия любви будет недостаточно, поверьте мне. Нужно… для счастья нужно нечто больше, чем только одно чувство. - Не спорю, но мне бы для начала иметь хоть одно, – тяжко вздохнула Лала и умолкла. Санджи так же ничего не говорил, предпочитая послушать тишину. Сейчас парень переваривал полученную информацию, которая смогла заставить его задуматься и пересмотреть своё мнение по поводу отдельных вещей. И хоть этому диалогу и не удалось полностью перевернуть мировоззрение журналиста, однако задеть некоторые аспекты он всё же смог. Странно, но Санджи редко когда всерьёз задумывался над словами людей, с которыми ему приходилось беседовать. В основном он старался сильно не задумываться над этим до тех пор, пока он не останется в рабочем кабинете наедине со своими мыслями. Но, в этот раз получилось несколько иначе, может только из-за того, что, затаив некогда обиду на Зоро, парень просто не мог не отнести слова девушки к себе. К сожалению, это оказалось провальной идеей только из-за того, что в отношениях между Зоро и Санджи не было самого главного – той любви, о которой так и грёзила Лола. Изначально это было банальное желание расслабиться, при этом не тратя много усилий на соблазнение какой-либо особы. Потом же, спустя время, каждый стал испытывать друг к другу что угодно, но только не это светлое чувство: Зоро просто привык получать то, что он хотел от Санджи, а так же ему пришёлся по нраву его сложный характер, который и заставлял оставляться именно с ним, а не с кем-нибудь другим. Ророноа приглянулся Санджи, только и всего. Мог бы он назвать это любовью? Конечно нет, так как и сам не собирался испытывать нечто подобное. А что насчёт Санджи? Он, в свою очередь, попросту привык к тому, что теперь живёт не один, а с вечным раздражителем, от которого порой нет покоя. Привык и смирился с тем, что от него уже никуда не скрыться и никак не избавиться. Были ли с его стороны проявлены какие-нибудь искренние чувства? Разве что злость и негодование, да похоть, в исключительные моменты. Пока что ни о каких серьёзных отношениях никто из них даже и не задумывался. Да и не было как-то на это времени: постоянная работа просто не оставляет в жизни места для нормальных отношений. А распутать тот клубок непростых взаимоотношений, который успел начать запутываться в тот момент, когда парни только увидели друг друга, и вовсе невозможно при таком темпе жизни. Может, разобравшись, Санджи и Зоро смогли бы обнаружить за простым потребительским отношением друг к другу и что-то ещё, вот только сделать это пока никак не получается. Не хотят парни на данный момент выносить себе мозги такими проблемами, хотя сделать это не помешало бы. - Я пойду, чай заварю, – сказала Лола, оставляя Санджи одного. Девушка уже поняла, что журналист ещё долго не сможет прийти в себя, поэтому решила времени зря не терять и заняться чем-нибудь полезным. Парень же, кивнув в ответ, показав тем самым, что он хотя бы слышит её, всё не переставал смотреть на пустую страницу в блокноте. Ручка уже занеслась над ней, желая сделать очередную надпись, вот только мыслями Санджи уже давно уплыл куда-то далеко, совершенно позабыв о начальной цели его визита в это место. Неожиданно журналист вспоминает о Зоро. Нет, он о нём помнил и до этого, но только сейчас Санджи замечает, что фотограф давно не появлялся. Ророноа был первым, кто зашёл сюда. Обычно его работа никогда не занимала много времени, и уже спустя десять минут он появлялся в гостиной и, беря журналиста за пальто, направлялся к выходу. Сейчас же Ророноа отсутствовал куда большее количество времени. "Неужели и вправду заблудился?" – начал волноваться Санджи, вскакивая со своего места и направляясь к лестнице на второй этаж. Прежде чем подняться он заглядывает на кухню, чтобы убедиться, что Лола ещё нескоро освободится. Журналисту повезло, так как девушка, поставив чайник, села около окна и стала смотреть куда-то вдаль, дожидаясь, когда вода закипит. Возвращаться же к гостю она не спешила, что и давало ему возможность поблуждать по дому в поисках Зоро. Не тратя времени, Санджи поднимается на второй этаж, где уже начинает звать фотографа. Но тот не отзывался, да и появляться не спешил. Так парень успел заглянуть чуть ли не в каждую комнату, прежде чем наконец не обнаружил того, кого искал. Точнее, Ророноа просто сам подошёл к Санджи. Сзади. И перепугав, успел тут же получить по голове. - Идиот, ты что творишь?! – испуганным голосом спросил журналист, схватившись за сердце. Оно никогда у него не болело, и даже после выходки Ророноа не кольнуло. Но колотилось сердце сильно, из-за чего парень боялся, как бы оно не выпрыгнуло из груди. - Скажи, тебе обязательно меня бить? – еле сдерживая смех, спросил Зоро. - А тебе обязательно меня пугать? Знаешь же, что я не выношу, когда ты так делаешь. - Мне просто нравится твоё перепуганное лицо. Уж больно оно смешное, – теперь фотограф, подойдя ближе к Санджи, принялся его успокаивать. Правда, у него это не очень получалось. - Придурок ты! – только и сказал журналист, откидывая руку Зоро. Но тот всё равно положил её ему на плечо и, притянув к себе, обнял. – Придурок, да и только. - Знаю, – улыбнулся Ророноа. А Санджи, обняв его в ответ, отметил про себя, что Зоро ещё никогда его так просто не обнимал. Он любил прижимать к себе парня, крепко страстно, после чего обязательно переходил к более решительным действиям, но, чтобы так просто и нежно – никогда. Теперь, задумавшись об этом, Санджи стало как-то не по себе. Такое поведение фотографа не то, чтобы пугало, а скорее слегка настораживало. Что-то задумал? Или же тут дело в другом? В чём же? Неизвестно, да и вряд ли парень поведает об этом. - Пошли отсюда, – шепчет Зоро, отстраняясь и смотря в глаза Санджи. – Я давно со всем закончил, да и ты, я уверен, тоже. - Вообще-то не со всем... – начал было журналист, но Ророноа не собирался слушать отговорки. - Пойдём я сказал. Я же вижу, что ты не хочешь здесь больше находиться. - В конце концов, это будет неправильно, Зоро, вот так просто уходить! – стал повышать голос Санджи, но потом быстро умолк. Он вспомнил, как видел задумавшеюся Лолу у окна. Девушка явно не хотела покидать своего места и продолжать общение, предпочитая думать о чём-то своём. Неужели, и Санджи своими словами заставил её задуматься? Если так, то их уход она и правда оставит без внимания. Зоро больше ничего не говорит, так как понимает, что разговаривать с Санджи, когда тот умолкает, бесполезно. Поэтому, взяв его за руку. Парень просто выводит его на улицу. Журналист, словно в прострации, покорно ступая следом, всё смотрит в сторону кухни. Он не хотел, чтобы Лола видела, как они сбегают. Всё же они поступали неправильно. Выйдя на улицу, парни сели в машину и уехали. Вот так просто, не попрощавшись и не поблагодарив за то, что девушка уделила им несколько минут своего свободного времени. По дороге в газетное издательство между Зоро и Санджи вновь повисал тишина. Некогда оживлённый и на удивление тихий Ророноа, сейчас вновь стал холодным и отстранённым. У журналиста даже начало складываться впечатление, будто бы ему попросту расхотелось находиться в том месте и он, быстренько уговорив Санджи уехать, сейчас мог вновь позабыть об окружающем его мире и вернуться в свой собственный. Санджи в последнее время стал часто замечать, как Зоро меняется, причём не в лучшую сторону. Это пугало, заставляло волноваться и чувствовать себя отвратительно. Журналист никогда ещё не позволял себе волноваться за Зоро, но сейчас у фотографа получилось задеть его. Специально ли он это делал или нет – пока Санджи понять не мог. Доехав до издательства, парень всё же решается задать вопрос Ророноа, который уже как несколько минут крутился у него в голове и не давал ему покоя: - В чём дело, Зоро? – вопрос повисает в воздухе, оставаясь без ответа. Парень, посидел ещё немного, после чего просто вышел из машины, оставляя Санджи одного. Ни единого слова, звука. Даже бровью не повёл, а просто вышел, проигнорировав его. Это вконец раздосадовало журналиста. Взяв фотоаппарат Зоро, который тот оставил на заднем сидении, Санджи так же направился к зданию, в котором ему ещё предстояло провести остаток вечера за работой. Поднявшись на нужный этаж, журналист, проходя мимо рабочего места Усоппа, сообщает ему, что уже завтра к обеду статья будет готова. Тот, не ожидавший, что журналист управится со всем так быстро, поначалу даже и не верит словам Санджи. - Серьёзно? – удивляется Усопп, который не надеялся на статью уже к завтрашнему дню. – Неужели всю ночь работать будешь? Не советовал бы я перенапрягаться… - Это уже мне решать, – оборвал Санджи парня на полуслове. – У меня просто появилось столько неотложных дел, что, если я не напишу эту статью сегодня, то не напишу её никогда, – после этих слов Санджи пожелал удачного рабочего дня и, поправив шляпу, которая в очередной раз съехала ему на глаза, отправился вместе с фотоаппаратом к себе. То, что сегодня Зоро не будет заниматься обработкой фотографий, журналист понял сразу. И снова всё должен был делать Санджи. Один. Причин недолюбливать Зоро у Санджи было много, но основная, из-за которой он порой просто не мог выносить его, так это привычка пользоваться плёночным фотоаппаратом. Фотограф, ещё при приёме на работу, наотрез отказался пользоваться цифровыми устройствами, отдав предпочтение когда-то забывшейся и давно вытесненной из этого быстроразвивающегося мира, технике. Только по его просьбе в издательстве выделили отдельную комнатушку, где бы парень мог проявлять все свои снимки. Санджи часто ругался с Ророноа по этому поводу, так как считал что то, чем занимается фотограф, это простая трата времени и денег, и что легче перейти на обычный цифровой фотоаппарат. Но Зоро был непоколебим и, кто бы ему что ни говорил, он никогда никого не слушал, предпочитая делать лишь то, что он сам считал нужным. И в выборе техники парень так же предпочёл послушаться лишь себя. "Не тебе же с ним работать, так, Бровастый? – постоянно говорил в своё оправдание Зоро, когда Санджи вновь возвращался к этой теме. – Я сам выбрал его, сам вожусь и никого не заставляю делать эту работу. Так что просто прекрати всё это и займись уже своими делами!" Так и было: Зоро всегда сам проявлял фотографии, зачастую даже не подпуская никого к рабочему месту, но в последнее время он стал забывать заниматься этим. Обычно парень просто оставлял фотоаппарат и уходил. И тогда, если уже журналисту срочно нужен был материал, ему самому приходилось заниматься проявлением снимков. В этот раз Зоро так же, покинув Санджи, вынудил его самостоятельно заняться фотографиями. Но Санджи уже не злился по этому поводу так, как раньше. Сейчас парень был даже рад, что фотоаппарат оказался именно у него в руках и что именно он первым сможет увидеть все снимки. Почему же? Да потому, что журналиста до сих пор не покидало чувство, будто Зоро от него что-то скрывает. Не зря же он провёл столько времени в доме Лолы? Наверняка что-то нашёл, а вот поведать об этом не захотел. Но его фотоаппарат обязан был запечатлеть находку фотографа. В этом Санджи не сомневался. Именно поэтому он сейчас идёт по направлению к комнатушке Зоро, где наверняка сможет найти ответы на те вопросы, которые мучают его уже на протяжении всего сегодняшнего дня. Или не сможет… всё будет зависеть от того, насколько хорошо успел подготовиться Ророноа. Кто знает, но может никаких снимков и в помине нет, а это просто у Санджи слегка разыгралось воображение? Может Зоро от него ничего и не скрывает? Кто знает, ведь в последнее время Санджи просто хотелось, чтобы что-то произошло. Неважно, хорошее или плохое – хоть что-то. А то от той скуки, что никак не хотела покидать его на протяжении всего рабочего дня, просто некуда деваться. Вот парень и видит в каждом действии своего друга какой-то подвох или тайну. Просто потому, что он хочет это видеть. Или же на самом деле так и есть, и Санджи не кажется? Он не знает, да и думать о подобном просто не хочет. Он выдумывает? Вздор! Такого просто не может быть, нет, только не с ним. Ведь так?.. Не прошло и суток, а Санджи уже успел запутаться в происходящем: где правда, а где ложь, что простая и невинная выдумка, а что сложная спланированная игра, выиграть которую вряд ли удастся. И хоть пока ничего глобального не произошло, журналист был уверен, что в скором времени обязательно произойдёт. Сомневаться в этом не стоит, так как всё к этому и ведёт: начиная со странного поведения Зоро и заканчивая тем, что и сам Санджи стал замечать некие странности. Что удивительно, так это то, что в городе перестало что-либо происходить. Тишина. Ни убийств, ни краж, никто ничего не выигрывал и не проигрывал, ни в каких соревнованиях и состязаниях. Просто жизнь в городе замерла. Это-то как раз и настораживало Санджи, заставляя готовиться к худшему. Затишье перед бурей, да и только. И к предстоящему ненастью журналист предпочитал быть готовым.