Изнанка

Утром Санджи проснулся один. Зоро, который вчера отвёз его домой и остался на ночь, уже успел покинуть квартиру. В отличие от журналиста, он не был освобождён от работы, и в девять должен был быть как штык в издательстве. Что касалось Санджи, то ему дали отгул на пару дней, чтобы он пришёл в себя и смог уладить все дела с полицией, к которой он и должен был заглянуть сегодня. Являясь единственным свидетелем, парню предстояло пройти допрос, на котором всплыла бы правда про его незаконное вторжение на территорию, ему не принадлежащую. Соврать у парня всё равно не получится: не по волшебству же он там оказался? Да и вряд ли погибшая сама позвала его к себе на ночь глядя. Выкрутиться уже не получалось, а за правду можно было и получить несколько суток за решёткой. И ничего ему уже не поможет: нашёл труп? А не ты ли его случаем и сделал? Конечно, доказательств пока нет, но так же нет и гарантии, что ты невиновен. Не самое лучшее положение. Потянувшись и нехотя поднявшись с постели, Санджи направился в полицейский участок. Тянуть с этим делом он не хотел, к тому же и самому было интересно, что по этому поводу думает полиция. Теперь журналист будет пристально наблюдать за ходом расследования убийства Лолы, хотя бы только потому, что убийца, которого он спугнул, мог видеть его лицо. А это означало, что тень опасности нависла и над ним. Правда, пока парень не торопился рассказывать об этой детали ни Чопперу, ни Френки. Всё равно разглядеть преступника ему не удалось, так что толку от того, что он его видел, нет. Поэтому, пусть уж лучше эта информация останется неразглашённой. Всё равно она ничего никому не даст. Вот если бы журналист успел запечатлеть скрывающийся с места преступления силуэт, то тут же обеспечил себе и алиби и, возможно, смог бы предоставить кое-какие улики, с помощью которых дело бы пошло быстрее. Однако, и это невозможно. Во-первых, Санджи не мог с уверенностью утверждать, что он заснял преступника. Когда он вошёл в гостиную, то сделал пару снимков, только вот парня тут же сковал шок. И успел ли он заснять преступника или же сделать фотографии трупа – неизвестно. Во-вторых, даже если ему и удалось отобразить на фотографии того, кто и расправился с Лолой, снимок наверняка получился нечётким. Человек был в движении, так как желал поскорее скрыться с места, к тому же и рука Санджи дёрнула в тот момент, как он глазами наткнулся на вывалившиеся внутренние органы из вспоротого живота жертвы. Шанс того, что удастся что-либо рассмотреть в получившемся снимке, крайне мал. И в-третьих, сейчас у парня попросту нет фотоаппарата и самих фотографий, способных вмиг улучшить его положение. Камеру он оставил в доме, когда в спешке покидал гостиную. Потом он заметил её на заднем сиденье своего автомобиля. Скорее всего Зоро уже успел позаботиться о ней и сейчас, имея в руках все доказательства, мог распоряжаться ими так, как пожелает. Это-то и пугало Санджи. Если фотографии на самом деле существуют, то Ророноа может с лёгкостью от них избавиться, как и от тех, которые журналист проявлял вчера. Зачем ему делать это – Санджи пока не знал, однако был абсолютно уверен, что фотограф поступит именно так, а не иначе. "У Зоро, по всей видимости, свои планы, – размышлял Санджи, идя по улице по направлению к полицейскому участку. Пользоваться машиной в этот раз он не захотел, предпочтя поездке прогулку на свежем воздухе. – И они кардинально расходятся с моими. Что за нечестную игру ты начал, маримо? Думаешь, я не смогу её понять? Или ты чего-то боишься, поэтому и не говоришь? Что же происходит на самом деле?!" Только Санджи задумался о Зоро, как тут же понял, что зря это сделал. Пока он не имел ничего против парня, а значит и доказать, что он как-либо со всем связан, тоже не мог. Да и не хотел журналист верить в то, что Ророноа связан с убийством. Этого просто не может быть! Однако странности в его поведении начались как раз в тот день, когда и лишили жизни Лолу. И в этот день он был не менее обеспокоен. Что же это может значить? Остановившись у дверей кабинета, в котором его уже ждали Чоппер с Френки, парень постарался выкинуть из головы все мысли, так или иначе связанные с Зоро. Нет, пока Санджи не может строить какие-либо догадки, так как попросту ничего не знает. Да и что он может знать? Одного скрытного поведения явно недостаточно, чтобы обвинять человека в подобном преступлении. К тому же, вечер Ророноа, можно считать, провёл с Санджи. А когда же парень покидал издательство, то явно видел Зоро в кабинете, возившегося с теми фотографиями, которые он и забрал в проявочной комнате. Одного этого уже с лихвой хватало, чтобы снять все ложные обвинения с фотографа, которые ему уже собирался предъявить Санджи. Но журналиста почему-то не покидало чувство, что Ророноа если не делал, то точно знал о предстоящем происшествии. Знал, иначе не вёл бы себя так подозрительно. Или же это просто Санджи хочет, чтобы фотограф оказался причастен к этому делу, поэтому и подстраивает все факты под него? Но зачем? Хотя бы в отместку за то, что Зоро посмел так с ним обойтись. Сейчас в парне говорила обида, а не здравый смысл, который в последнее время перестал быть в почёте. Послышался стук в дверь, после чего в допросную вошёл Санджи. Он, не задерживаясь на пороге, прошёл к стулу и, сев за стол, уставился в глаза старых приятелей. Чоппер, прокашлявшись, включил магнитофон и начал допрос. Френки же, на всякий случай, вёл записи и так же изредка спрашивал допрашиваемого. Парни решили обойтись без приветствий и знакомств, так как и без этого неплохо знали друг друга. А бумажки можно будет заполнить и позже. - Итак, Санджи, скажи пожалуйста, как ты обнаружил тело, – начал Чоппер, после чего, резко остановившись, переспросил. – То есть нет, скажи лучше для начала, что ты вообще делал у неё дома? Журналист, посмотрев сначала на Чоппера, потом на Френки, который отложил карандаш, вздохнул. Выключив магнитофон, Санджи заговорил: - Только между нами. Не для протокола. Вы же знаете, что я всё это не люблю. - Но эта работа, ты же понимаешь, – сказал Чоппер, и уже потянулся к кнопке, как тут Санджи больно ударил его по рукам. - Я буду говорить только так. Потом напишите, что вам нужно, а запись… скажите, что не записалась, с кем не бывает. - Давай уже, рассказывай, как там всё было, – раздражённо произнёс Френки, которого выкрутасы парня совершенно не радовали. Но Санджи действительно не мог по-другому. Незачем кому-либо потом слушать, как он дрожащим и заикающимся голосом описывает весь тот ужас и страх, который ему пришлось пережить за какую-то долю секунды. А больше на обезображенное тело он уже и не мог смотреть. - Да что рассказывать! – начал на повышенных тонах журналист, тут же погружаясь во вчерашний день, восстанавливая в голове кровавую картину. Голос уже начал сбиваться. – А вы сами не видели, что за ужас там был? Её подвесили за ноги и вспороли, как свинью, выпотрошив и заставив умирать, корчась от боли! - Ну, после обследования Брук сказал, что девушка была жива только тогда, когда её подвесили, и… - И потом её живьём стали резать, – закончил за Чоппера Френки. – Это и правда до ужаса бесчеловечно. - То есть патологоанатом сказал, что она была ещё жива, – пробубнил себе под нос журналист. – Получается, она умерла от болевого шока? - Скорее от потери крови или ранений, несовместимых с жизнью, – полицейские переглянулись. – Но, это не твоё дело, Санджи. Сейчас происходит твой допрос, а не наш. И, что будет обсуждаться здесь, не должно выходить за рамки этой комнаты! - Это вряд ли, – сказал Санджи. – Я понимаю, здесь я просто гражданин, а не журналист, однако в тот момент я как раз был при исполнении, если можно так выразиться. - То есть ты хочешь сказать, что пробрался в дом с благими намерениями? – тут же спросил Чоппер, понимая, что парень начал говорить уже по существу и что сейчас его вполне можно разговорить. Френки схватился за карандаш и стал записывать всё, что только говорил Санджи. - Конечно! Из-за этого проклятого Ророноа мне пришлось самому добывать фотографии для статьи. Предыдущие он благополучно испортил, – тут парень слегка покраснел, вспоминая, как же именно фотограф испортил снимки. – Поэтому-то я и поехал к Лоле. Но, как уже можно догадаться, дверь мне никто не открыл, из-за чего и пришлось входить через окно, хоть это и не совсем правильно. - А заехать в какой-нибудь другой день никак? - Вы о чём вообще? – удивлялся таким вопросам Санджи. – Что вчера, что сегодня, дверь мне бы всё равно не открыли. К тому же, оставлять работу на завтра как-то не хотелось, поэтому я и решил, что Лола пустит меня. Видимо, ошибся. - Ну ничего. Если бы не твоё упрямство и желание работать, то труп мы бы обнаружили только завтра. Неизвестно, в каком состоянии он бы предстал спустя сутки. - Да, ты же кажется спугнул преступника! – вспомнил Френки, хлопая по столу. А Санджи, вжавшись в стул, надвинул шляпу на глаза. Он уже надеялся, что об этом никто не вспомнит, но не тут-то было. Журналист сам, когда звонил в полицию, впопыхах упомянул силуэт, стремительно покинувший гостиную, как только он вошёл в неё. Теперь же за когда-то сказанные слова придётся отвечать. - Как видел? – начал Санджи. – Только так – мельком. Он слишком быстро кинулся к окну и скрылся, что только пятки сверкали. К тому же внимание, к сожалению, было приковано совершенно не к какой-то там тени. - Да-да, мы понимаем, но всё-таки постарайся вспомнить хоть что-то, что смогло бы вывести нас на преступника. - Да как вы не поймёте!? – принялся кричать журналист. – Мне было совершенно не до этого! Был убит человек! – запыхавшись, парень резко вскакивает со стула и принимается расхаживать взад-вперёд по комнате. Санджи пытается взять себя в руки, так как понимает, что задавать такие, кажется, глупые вопросы, это работа парней, однако сделать это получается с трудом. Когда же немного успокоиться всё же получилось, журналист и вправду принялся вспоминать, как выглядел преступник. Может, если постараться откинуть все главные детали и обратить внимание на второстепенные, то ему удастся что-то вспомнить? Если, мысленно вернувшись в тот день, постараться сфокусироваться на убегающей тени, а не на висевшем струпе? Санджи решил попробовать. Встав на месте и, промолчав так с минуту, парень постарался напрячь память и вспомнить хоть что-то. Но этого, к сожалению, у него не получилось. Санджи совершенно не обратил никакого внимания на преступника. Разве что, он запомнил, что тот был крупного телосложения, да и только. Но этого явно было мало для ориентировки. Нужны были более чёткие детали, какие-либо отличительные черты. Но журналист не знал. В голове пусто. - Я… я не знаю, – сказал после долгого молчания Санджи, возвращаясь на место. – Это мог быть кто угодно, так что, даже и предположений по поводу личности убийцы у меня нет. - Кто угодно, говоришь? – переспросил Чоппер, понимая, что так работать им будет в разы сложнее. – Что, совсем ничего? - Совсем, – обречённо вздохнув, произнёс Санджи. – Простите ребята, но я вам не помощник. Убийцу не знаю, кто бы это мог сделать – тоже. У Лолы не было врагов, однако людей, желающих завладеть её домом – даже слишком много. Но я не думаю, что кто-то пойдёт на убийство. По крайней мере, на такое… - Действительно, – заметил Френки. – Имущество Лолы было лакомым куском, на который могли слететься многие, располагающие всевозможными связями, люди. И, мараться вполне могли не они, а нанятый ими преступник. А уж какие методы он выбрал мы уже можем видеть сами. - Считаешь, что это простое убийство с целью завладеть недвижимостью? – переспросил его Чоппер, которому слабо верилось в такую версию. - А ты что предложишь? Неужели думаешь, что у нас завёлся больной маньяк-извращенец, которому нравится так измываться над трупами? - Я понимаю, что легче думать как ты, но если это не так… - У нас пока нет других версий, – перебил напарника Френки. – Так что будем работать в этом направлении. Если толка не будет, попробуем рассмотреть и другие, менее приятные версии. - Поскорее займитесь этим, пока не появился ещё один труп, – сказал Санджи, тем самым сразу обращая на себя внимание. – Почему-то я уверен, что Лола не последняя жертва. - Не каркай нам тут! – прикрикнул на Санджи Френки, который совершенно не хотел на свою голову таких проблем. В их тихом и относительно спокойном, до недавнего времени, городе, только серийных убийц и не хватало. - Но ведь это точно не похоже на простое убийство, вы и сами это понимаете, – произнёс парень и встав, направился к двери. – Допрос окончен. - Эй, подожди минутку! – Чоппер кинулся к Санджи, но Френки остановил его. - Пусть идёт. Он всё равно ничего не знает, так что толк его трясти? Лучше действительно начать отрабатывать эту версию с маньяком, пока новые жертвы и вправду не появились. Что-то мне как-то не хочется возиться со всем этим тогда, когда дело уже будет запущено. - Да, ты прав, – согласился Чоппер и дал журналисту спокойно уйти. – Тогда, встречаемся у Брука. Прошло уже достаточно времени, чтобы он смог определить точную причину и время смерти, а так же и орудие преступления. - Лучше бы он нам имя убийцы сказал, – пробурчал Френки, вставая с места и так же направляясь к выходу. - А это уже наша работа, – грустно усмехнулся Чоппер, понимая, какие трудовые будни его ждут. Если Санджи окажется прав, и следующее убийство не заставит себя долго ждать, то полиции ещё надолго предстоит забыть о том, что такое отдых. Ни в коем случае нельзя было допустить того, чтобы убийца безнаказанно разгуливал на свободе и лишал жизни мирных граждан. Такие монстры должны сидеть в тюрьме, а лучше и вообще на том свете, откуда их грязные и окроплённые кровью руки не дотянутся до невинных душ. Выйдя из участка, Санджи неспешным шагом направился в сторону издательства. Несмотря на то, что ему дали желанный выходной, воспользоваться сейчас парень им не мог. Душу терзали смутные сомнения по поводу гибели Лолы, из-за чего прямо сейчас вернуться домой он не мог. К тому же парню нужно было ещё забрать фотографии для статьи, и убедиться, что на них удалось заснять убийцу, или же увидеть, что те пусты. Пока парень не увидит всё своими собственными глазами, то не сможет спокойно уснуть. К тому же, чем быстрее Санджи окажется на рабочем месте, тем меньше у Зоро окажется времени, чтобы что-то провернуть со снимками. Журналист по-прежнему считал, что Ророноа обладает информацией, касательно происходящего, вот только делиться ей, почему-то, не хочет. Было ли это попросту опасно, или фотограф и сам рисковал оказаться по ту сторону решётки – Санджи не мог знать. Но думать, что Зоро и сам является убийцей, он не хотел. Не было ни доказательств, ни желания верить в подобное. "Зоро был со мной, – успокаивал себя Санджи, когда уже успел зайти со своими выводами в тупик. – Всё это время я мог его видеть. Значит, и с Лолой разобрался кто-то другой, что изначально и было очевидно. Может, подельник? Но этот глупый маримо ни с кем не в состоянии сработаться в силу характера, так что и эта версия отпадает. Но ведь ты всё равно связан со всем этим, так?" Парень и не заметил, как добрался до здания. Подняв голову вверх, он нашёл глазами окно кабинета, который он делил на пару с Ророноа. Там мелькала чья-то тень, возможно, фотографа, а может и Усоппа, потерявшего их. В издательстве только вчера ночью узнали о произошедшем и Усопп, оставшийся крайне недовольным сложившееся ситуацией, хотел немедленно переговорить с Санджи. Однако парень был уже дома и мирно спал в кровати, пытаясь всё забыть как страшный сон, когда в это время Зоро договаривался с заместителем директора об отгуле для коллеги. Тогда-то фотограф и попросил дать отдохнуть Санджи, пообещав, что тот, как вернётся в строй, первым дело заглянет к директору и отчитается. Усопп, скрипя сердцем, соглашается на просьбы парня. Он не зверь, и понимает, что Санджи следовало на время забыть о работе, но такой материал пропадал… Каждый раз думая об этом, Усопп сожалел, что не заставил Ророноа самостоятельно сесть за написание этой статьи. Впрочем, если бы он и уговорил фотографа, то ничего бы путного из этого всё равно не вышло. Поднявшись на свой этаж, журналист входит в кабинет и, не обращая внимания на удивлённое лицо коллеги, садится за свой стол, предварительно скинув пальто. Сейчас, достав уже подготовленный для статьи материал, Санджи взялся за красный маркер и принялся кардинально менять план статьи, подгоняя совершенно другие факты и дописывая абсолютно противоположную до этого информацию. Делал это Санджи с таким интересом, даже фанатизмом, желая получить нечто поистине стоящее, что стоящий неподалёку и всё это время молчавший Ророноа стал беспокоиться. Никогда он ещё не видел, чтобы Санджи с таким увлечением работал. Но у журналиста были свои причины сделать работу качественнее обычного. Он самостоятельно хотел разобраться в этом деле, отчего и решил прибегнуть к подготовленному материалу. Может, если ему сейчас удастся разложить всё по полочкам, то найти ответ окажется не так уж и сложно? Возможно, он даже ближе, чем кажется. На это надеялся Санджи, и о подобном не догадывался Зоро. - С нас сняли статью о Лоле, – сказал Ророноа, надеясь, что так парень остановится и бросит своё занятие, на что он ему ответил: - Нет, Зоро, статья не снимается. Она просто в корне меняет своё содержание. Вместо вечно ищущей своего принца девушки, нам придётся написать о зверском убийстве. - Это само собой, но Усопп уже передал эту статью другим ребятам. А ты и вовсе отстранён на время. - Отстранён? – переспросил Санджи, отвлекаясь от работы. – Нет, у меня выходной, который я впервые за всё время с радостью потрачу на работу. - Ты ещё не отошёл от шока, – заявил Зоро, и уже протянул руку к бумажкам, с которыми возился Санджи. Но журналист, заметив, что ему пытаются помешать, тут же стукнул по тянущимся рукам линейкой. - Не смей! – прикрикнул он и пригрозил всё той же линейкой. – Я вполне отошёл от шока. В конце концов, это не первый труп, который мне довелось видеть. Да, он более ужасен, да и ситуация совершенно другая, однако это не играет особой роли. Человека нет – жаль, вот только это не повод для того, чтобы отлынивать от работы. К тому же… - Прекрати! – не сдержался Зоро. – Пусть этим делом занимается полиция, а не ты! - Он видел меня, – резко сменил тему Санджи, заставляя Ророноа замолчать и послушать его. - Кто? - Возможно убийца, – пояснил Санджи. – И теперь, ты предлагаешь мне спокойно жить дальше, зная, что в следующий раз могут прийти за мной? Думаешь, я смогу?! Нет! И бездействовать я не намерен. Уж лучше я их, чем они меня. - Не получится, – заявил фотограф уже менее раздражённым тоном. – Если не будешь лезть, то останешься жив. А вот если будешь копать, тогда можешь кончить как Лола, или того хуже. - Звучит как угроза, – усмехнулся Санджи, но Зоро был совершенно серьёзен. - Это не шутки и уж тем более не угрозы. Любой дурак знает, что не стоит лезть на рожон. И ты, Бровастый, постарайся не совершать непоправимых ошибок. Поверь, исправить всё будет практически нереально. - Откуда знаешь? – сейчас Санджи понял, что Ророноа, возможно, взболтнул лишнего. Но только так он мог предостеречь парня от ошибочных действий. Зоро ничего не ответил. Вместо этого он вышел из кабинета и не возвращался минут десять. Когда же Ророноа снова почтил журналиста своим присутствием, в его руках были только что проявленные фотографии. Санджи не сразу понял, что на них было изображено, но фотограф, кинув их на стол, сказал, что это снимки в доме Лолы. Тут же схватив их, парень принялся рассматривать снимок за снимком. Фотографии шли в хронологическом порядке, показывая, словно в замедленной съёмке, как Санджи двигался в чужом доме. Вот он пробрался на кухню, вот идёт по ней, выходит в коридор, задерживается у лестницы второго этажа, заглядывает в гостиную… Санджи остановился. Ещё раз пересмотрев все фотографии он замечает, что чего-то не хватает. Одного важного звена, кульминации всего его похода в дом. В этой стопке фотографий нет той, на которой по предположению журналиста должен был отобразиться убегающий преступник. - Постой, Зоро, а здесь не должна быть ещё одна фотография? – спросил у парня Санджи, в очередной раз перебирая снимки. Неужели он тогда не сфотографировал его? Но ведь почему-то сейчас парень был уверен, что успел тогда нажать на кнопку фотоаппарата! - Да, был ещё один снимок, – сказал Зоро и достал его из кармана. – Правда, он слишком смазанный, из-за чего что-либо различить на нём попросту невозможно, – Санджи выхватил снимок. И правда, изображение всё размытое, мутное. Нельзя было даже определить, что на нём изображена гостиная Лолы. Настолько был ужасен снимок. Получалось, что журналист прав – он действительно заснял убийцу, правда рука дёрнулась в самый ответственный момент, из-за чего его личность так и останется загадкой. Разобрать что-либо на этой фотографии попросту невозможно. Санджи отложил все фотографии в сторону и, прикрыв лицо ладонями, принялся думать, что же теперь ему делать дальше. Заснять убийцу не получилось, а запомнить и подавно. Теперь у него нет ни единой зацепки, которая смогла бы хоть как-то помочь следствию и ему самому разобраться во всём. Журналист не знает, что делать дальше. Ждать очередного убийства, в надежде, что на нём убийца проколется? Но нельзя подвергать такому риску ни в чём неповинных горожан. К тому же, если это всё-таки не маньяк, то следующего убийства может и не произойти. А в таком случае, найти его и вовсе не удастся. Тогда за Санджи, как за единственным свидетелем, смогут прийти в любой момент. И через день, и через неделю, через год – тогда, когда он и думать забудет о том, что его жизнь подвергается серьёзной опасности. А дожидаться этого парень не намерен. Жизнь в постоянном страхе нисколечко не прельщала его, заставляя только лучше шевелить мозгами, ища верное решение. Посидев немного на месте, Санджи неожиданно вскакивает и бежит к выходу из кабинета. С собой он схватил блокнот, в котором у него находились все записи относительно Лолы, и те снимки, которые могли ещё послужить для газеты. Ророноа, и не подозревающий, куда мог так стремительно рвануть парень, незамедлительно последовал за ним. Остановив Санджи в коридоре, Зоро потребовал немедленно объяснить ему, куда собрался парень. - Тебя это не касается, – заявил Санджи, высвобождаясь из хватки фотографа. Но Ророноа не собирался так просто отпускать журналиста. - Да как же? Думаешь, я позволю тебе натворить дел? Наверняка же по поводу Лолы собрался что-то узнавать? - Ничего я не буду узнавать! – такое поведение Зоро сейчас только раздражало Санджи. Он торопился, а парень конкретно задерживал его, не позволяя немедленно приступить к работе. Немного обдумав ситуацию, у журналиста родилась гениальная, по его мнению, идея. Если ему удастся всё провернуть, то, возможно, преступник и выйдет на контакт. А если так произойдёт, то и поймать его уже не составит и малейшего труда. - Я же вижу, что ты не собираешься бросать эту чёртову статью! – всё не отставал Зоро. - Я журналист, и возиться со статьями в этом месте лишь моя обязанность. Твоя же – это предоставлять фотографии. Сейчас ты уже выполнил своё дело, можешь идти отдыхать, а мне, будь добр, не мешай! - Эта статья – уже не твоя обязанность, я же сказал! - Это не тебе решать, маримо! – больше спорить с парнем Санджи не захотел. Всё равно это было по меньшей мере бесполезно. Зоро всегда будет стоять на своём, так что переубедить его – гиблое дело. Оставалось только бежать, да поскорее, пока тот не нагнал и снова не попробовал промыть мозги, утверждая, что подобная работа может быть опасной. Будто бы Санджи этого не знает! Наоборот, журналисту не надо объяснять очевидные вещи. Он и так прекрасно понимает, в какой рискованной ситуации сейчас находится, и что каждое неверное решение может дорого стоить. Вот только бездействовать журналист, как уже говорил, не собирался. Уж лучше он попробует как-то изменить ситуацию, чем будет спокойно за всем этим наблюдать. Теперь и его жизнь под угрозой, и позволить неизвестно кому её отнять он ни в коем случае не должен. - Учти, ты ещё пожалеешь, что вообще решил во всё это ввязаться! – крикнул удаляющемуся журналисту Ророноа. Сплюнув, он направился прочь из издательства, так как делать здесь ему было больше нечего. Санджи был прав: сделав своё основное дело, Ророноа становился свободным человеком, которого не держало издательство. Вот только покидать его парень до последнего не хотел, надеясь, что ему удастся переубедить Санджи. Но журналист оказался тем ещё упрямцем. И предупреждения Зоро не смогли поменять его решение. Он пожалеет? Вряд ли, так как парень уже успел это сделать, когда только решил направиться к Лоле на ночь глядя. Поэтому сейчас жалеть или же отступать назад было уже поздно. В данный момент Санджи спешит сделать очередной шаг, после чего единственное, что ему оставалось, так это ждать ответного шага от убийцы. Уж он-то не будет медлить, в отличие от того же журналиста.