Изнанка

На столе в морге расположились останки последней жертвы. Трафальгар, посмотрев на них скептическим взглядом, принялся искать, где же в этом морге патологоанатомы хранили перчатки и все необходимые инструменты. Санджи, встав около входа, не решился проходить дальше. Он не видел тело Каи и надеялся, что так и не увидит. Но перед его глазами лежала отрубленная голова с застывшей полуулыбкой, о которой некогда рассказывал ему Усопп. А от вывернутого наизнанку тела вновь становилось не по себе. Журналист всё не мог понять причину, по которой надо было так извращаться над телами. А объяснить ему этого никто не мог: убийцу так и не поймали, чтобы можно было допросить его об этом, да и полицейские о возможных мотивах пока молчали. Эйс так же не выдвигал никаких версий хоть, возможно, уже и имел парочку таких. Оставалось узнать, что по всему этому поводу думает Трафальгар. По его лицу было видно, что ему уже не в первый раз приходится сталкиваться с подобными случаями. А это вполне означало, что он мог видеть тела всех жертв этого дела. Эйс же говорил, что Ло помогал ему в расследовании. Может, хирург работал над этим ещё до Санджи. Спрашивать же об этом, уточняя и тем самым отвлекая Трафальгара от его работы, журналист не решился. Впрочем, не так уж и важно было, сколько времени парень уже помогает Эйсу в этом деле. Пока Трафальгар осматривал остатки тела жертвы, Портгас, присев на стул напротив полочки с заспиртованными органами и разнообразными инструментами, заснул. Надвинув шляпу на лицо, детектив решил немножечко вздремнуть, пока ему позволяло время. Санджи, который бы также не отказался ото сна, к сожалению не смог нормально устроиться, из-за чего заснуть у него получилось стоя, подпирая входную дверь. Не в первый раз парень засыпает в подобной позе, но в первый раз ему приходилось делать это в морге. Помня об этом, журналисту вначале было как-то не по себе, из-за чего даже приснился кошмар. Но тот оказался не настолько страшным, чтобы суметь по-настоящему напугать парня. Больше же Санджи испугался Трафальгара, который, пытаясь добудиться до него, стал метать в него скальпели. Когда один наконец попал в руку, журналист от неожиданности подпрыгнул на месте и, полетев назад, на дверь, с грохотом упал на пол. От поднявшегося шума проснулся и Эйс. - Что, уже всё готово? – спросил он, потягиваясь и проходя к трупу. Санджи, также поднимаясь с пола, идёт к Трафальгару, потирая ушибленное место и держа в руке некогда брошенный в него скальпель. Ло, заметив его у журналиста, тут же отобрал. - Да, я закончил. Могу с уверенностью сказать, что тут, как и в других четырёх случаях, отсутствует сердце. Его я среди прочих органов не нашёл. А эти аккуратные надрезы, – Трафальгар указал на то место, где должно было располагаться сердце, – они явно выполнены профессионалом, в отличие от тех рваных ран, – теперь парень указал на всё тело в целом. – Все органы, помимо сердца, были просто вырваны из тела. Так же, что по поводу отрубленных конечностей, то тут нет ничего интересного, – Ло взял голову жертвы и, поправив ей волосы, повернул к парням. – Их отпилили. Пилой, которую и нашли в морге. Скажу честно, место преступления было выбрано весьма удачно. - Да, удобно расправляться с жертвой прямо в морге, – согласился Портгас, отобрав голову у хирурга и положив её на место. – И снова отсутствует сердце. Ты так в этом уверен? - Этот орган я знаю как никакой другой, – усмехнулся Трафальгар. – Его нет и это единственное, что я могу утверждать на сто процентов. - Ты сказал, что нет сердца также, как и в предыдущих случаях. Получается, что у жертв изымались органы? – спросил Санджи, который ничего про исчезновения сердец не знал. Интересно, зачем они понадобились Крокодайлу? Вряд ли он промышлял пересадкой органов, так как для этого изымались бы все, а не только сердца. Но во всех случаях, за исключением последнего, от остальных органов всегда избавлялись, перемалывая их и смешивая с грязью. Раньше журналист считал, что убийца попросту не замечал, как топтал их ногами, полностью увлеченный разделыванием трупа. Сейчас же вырисовывалось, что таким образом заметались следы. Вряд ли кто-то будет выяснять, все ли органы были в той каше, что от них оставалась, или нет. Так исчезновение одного или двух было бы незаметно. Но почему же тогда в последнем случае органы были изъяты и аккуратно помещены в камеру? Или убийца знал, что те всё равно пострадают, или просто понадеялся, что пропажу сердца попросту не заметят? - Не все, – взамен Трафальгара, отвечал детектив. – Пока что нам удалось узнать, что только сердца, но зачем – непонятно. Не для пересадки, это уже ясно. Для чего же именно мы пока не знаем, но, думаю, ответ на этот вопрос нам всё же удастся найти. - Так же это убийство было совершено четвёртым человеком, – сообщает хирург, заставляя обратить на себя внимание. – Предыдущие были совершены другими. - Уверен? – переспрашивает детектив, а Санджи, крутя головой, смотря то на одного парня, то на другого, сейчас не мог понять ни одного. Четвёртый убийца? Это ещё как понимать? Заметив смятение журналиста, Трафальгар прикрыл лицо рукой и принялся разъяснять: - Дело в том, что характер преступления в этом случае отличается. Все остальные убийства были так же совершены разными людьми. Каждое. Совпадений пока не было. - То есть сейчас вы хотите сказать, что убивают разные люди? Н-но как такое возможно? - Ты же сам говорил, что замешана целая организация? – удивился Портгас. Ло, услышав об этом, отчего-то улыбнулся. - Да, но я всегда считал, что они вместе убивают. Организованно. А теперь получается, они меняются? Убийство, в каждом случае, совершал разный агент? - Выходит, что так, – подумав, говорит детектив. - Всё, я домой, – вдруг сообщает Трафальгар, пряча тело туда, откуда он его достал. – Своё дело я уже сделал, дальше как-нибудь без меня. - Мда, и мне было бы неплохо сейчас отправиться домой, – решает детектив. – Думаю, расследование сможет потерпеть до завтра, а вот мой уставший и измотанный за сутки организм – нет. Так что увидимся завтра, Санджи. Не забудь ко мне заглянуть, если вдруг будешь в полицейском участке, – подмигнув парню, Портгас отправился догонять Трафальгара. Обращаться в клинику он по-прежнему не хотел, так что теперь единственный, кто ему мог ещё хоть как-то помочь, оставался хирург. Тот, оставшись недовольным из-за того, что за ним увязался парень, постарался от него скрыться, но Эйс сумел его нагнать. Оказавшись таким же приставучим как брат, детектив не захотел так просто отпускать Трафальгара. К тому же он был обязан за ним присмотреть, так как выпустили парня только под его ответственность. Но Ло и сам об этом прекрасно знал, так как Портгас не раз оказывал ему подобную услугу. Оставшись один в морге, Санджи решает отправиться домой. Только на этот раз к себе, а не к Ророноа. Не может журналист там больше находиться, так как только он отвлекается от дела, то тут же вспоминает о хозяине квартиры. Санджи никак не может свыкнуться с мыслью, что Зоро ушёл. Ему всё казалось, что уже завтра он вернётся домой, открыв дверь своим ключом, и начнёт ворчать по поводу того, какой бардак развёл парень за время его отсутствия. Как и раньше, они немножко повздорят, после чего незамедлительно помирятся. Но, сколько бы Санджи не ждал, а Ророноа всё не приходил и не приходил, из-за чего каждый последующий день переживать становилось всё сложнее и сложнее. Теперь, по прошествии некоторого времени, журналист всё сильнее ощущает то одиночество, которое стало пожирать его изнутри. Оно поселилось в нём тогда, когда он узнал, что больше не увидит фотографа. И заполнить это одиночество никто и ничто не могло: ни работа, ни это расследование, ни Нами и ни Эйс. Никто, кроме самого Зоро. Но того нет, и теперь парню просто ничего не остаётся, кроме как мириться со своим положением. Пока же что-либо сделать он не мог. Приступить к поискам Зоро никак не получалось, так как дело не отпускало, да к тому же Санджи не знал, где его вообще искать. Ророноа мог уйти куда угодно, из-за чего его поиски сильно осложнялись. Вернувшись домой, Санджи сразу же направился в спальню, где он уснул без задних ног. Проспал же он где-то около суток. Наверно, парень мог бы и дольше проваляться в постели, если бы его не разбудил звонок. Это Нами беспокоилась, так как она пришла в квартиру, а там никого. Журналист тут же поспешил её успокоить и, как только у него это получилось, пообещал приехать, как только сможет. Дело не могло ждать, ему ещё предстояло разобрать свыше сотни листков с надписями, в которых могла быть скрыта полезная информация. Санджи не должен был останавливаться на полпути. Ни за что, особенно сейчас. И пусть он пока не может найти Зоро: ничего, это могло и подождать. В конце концов, тот всегда мог объявиться тогда, когда удастся раскрыть дело, ведь тогда смысла прятаться уже не будет. И понимая это, Санджи должен был действовать. Также сейчас стоило возобновить попытки спасения возможных будущих жертв. Статьи ещё не закончились, а это означало, что убийства ещё будут и, кажется, будут уже скоро. После длительного перерыва агенты вполне захотят наверстать упущенное. И Санджи оказался прав. Прошёл год. За это время произошла ещё парочка убийств. Но на удивление, этот год можно было посчитать более-менее спокойным, касательно самих происшествий: да, убийства вновь возобновились, хоть и интервалы между ними стали гораздо существеннее. Однако это никак не помогло: как бы полиция ни старалась, ей не удалось никого защитить. Агенты Крокодайла с огромным удовольствием расправлялись не только с девушками, но и с приставленной к ней охраной. Так, помимо вывернутых наизнанку трупов, было потеряно около десяти сотрудников, что уже заставляло задуматься. Как-либо связать все эти убийства с Крокодайлом не получалось, из-за чего и предъявить что-либо ему было попросту нельзя. За мужчиной даже стали вести слежку, но и от той впоследствии быстро избавились, а больше идти на верную смерть никто из сотрудников не хотел. Из-за этого следствие могло в скором времени окончательно зайти в тупик, если оно уже это не сделало. Санджи, не желая сдаваться, продолжал исследовать оставленные Зоро записи, но что-либо важное узнать из них пока не получилось: большинство из сведений относятся к совершенно другим делам, которые, по мнению фотографа, были так же совершены Крокодайлом и его людьми. Но сейчас Санджи интересовали совершенно не они, так как в каждом случае убийца был найден и отправлен в длительный отпуск в тюрьму с особо строгим режимом. Возможно, эти люди действительно были агентами, но сейчас таковыми являться уже не могли. Поэтому копаться в прошлом было бесполезно. Но по этому делу у Зоро оказалось не так-то и много информации. Парень даже не рассматривал версию с трансплантацией органов, так как не знал про отсутствие сердец во всех случаях. Так же не было никакой информации по поводу Каи, так как на момент её смерти фотограф уже как месяц отсутствовал. Зато он смог предположить, через сколько примерно лет Крокодайл начнёт действовать по другой схеме. Примерно через четыре года с момента первого убийства. Если верить его догадкам, то у полиции оставалось не больше двух лет. Потом же все статьи, когда-то написанные Санджи, закончатся. А новых журналист так и не написал, так как за весь год ни разу не посетил издательство. Не до этого ему было, да к тому же и новых жертв Санджи не хотел. Оставалось не так уж и много вариантов развитий дальнейших действий: ловить убийц прямо в момент совершения преступления, чем полиция и пытается заниматься, искать улики, способные доказать причастность, а ещё лучше – сразу виновность Крокодайла, как зачинщика, или же пытаться поймать всех в тот момент, когда агенты собираются вместе для получения дальнейших указаний. Санджи был просто уверен, что где-то они должны были все собираться, но вот где – тот ещё вопрос, на который он и решил попытаться ответить. Последующий год Санджи пытался отыскать место, где бы могли собираться агенты. Он перебрал все заброшенные места, которые только были в городе, но так и не смог найти подходящего. Нами, которая продолжала его навещать, стала беспокоиться по поводу здоровья Санджи. Тот не спал по несколько суток подряд, а потом отсыпался неделями. Такие серьёзные нагрузки не могли как-либо положительно влиять на его организм, из-за чего девушка и забила тревогу. Одной же как-либо справиться с журналистом у неё не получилось, из-за чего она решила прибегнуть к помощи Эйса. Нами знала о его существовании и о том, что тот так же должен был приглядывать за Санджи, вот только лично с ним никогда не встречалась. Зато сейчас появился отличный повод для этого. Отыскав парня, девушка стала уговаривать его вместе с ней что-то делать с журналистом. Портгас и сам стал замечать изменения в парне, причём не в лучшую сторону: Санджи перестал ходить на работу, спать и нормально питаться. За полтора года он сбросил десять килограмм, превратившись чуть ли не в живого мертвеца. Такие нагрузки, плюс постоянные переживания насчёт Зоро, смогли бы в конечном счёте вогнать его в могилу. Но парня принялись спасать. Эйс сказал, что вполне может вести расследование и без его помощи какое-то время. К тому же и Трафальгар стал потихоньку подключаться, уже более активно принимая участие в расследовании, помимо осмотра трупов. Журналисту же он посоветовал отдохнуть месяц, а потом, уже с новыми силами, вернуться. Парень, услышав такое, поначалу отказался. Всё говорил, что не может терять отведённого времени. Тогда Эйсу пришлось надавить на больное: "Неужели ты не хочешь дожить до того момента, когда смог бы отыскать Зоро? Уверен, ты сможешь найти его, рано или поздно, но такими темпами ты скорее убьёшь себя, лишив последней надежды увидеться со старым другом. Неужели ты хочешь, чтобы всё так закончилось?" Слова Портгаса смогли отрезвляюще подействовать на парня. Он, тут же прекратив все свои попытки возражать, сказал, что согласен на отдых. Так детектив смог выполнить свою часть плана. Теперь оставалось только следить, чтобы Санджи действительно отдыхал, а не втихаря работал. Тут уже в ход вступала Нами. Девушка чуть ли не поселилась в квартире Зоро. Не отходя от Санджи ни на шаг, она не только составляла ему компанию, но так же и приглядывала, о чём её и просил фотограф. И, видя, как рука журналиста тянется к очередному документу, немедля останавливала его. Вообще, девушка старалась вытащить парня на улицу, где бы он действительно смог развеяться. Первые несколько недель все её старания были напрасны: парень только и делал, что лежал на диване да поглядывал на окно, увешенное фотографиями. Снимать же их он запретил, не желая путать составленный Зоро порядок. Но уже к середине выданного "отпуска" скучать дома надоело, и парень сам направился на улицу. Нами за ним. Девушка решила протащить его по всем магазинам, конечно, в качестве незаменимой мужской силы. Но подобные прогулки только помогли Санджи полностью забыть о расследовании. К тому же, и помогать Нами он всегда был рад. В последнее время он был слишком неучтив с девушкой, из-за чего теперь пытался загладить свою вину. А Нами только пользовалась этим. Так хорошо было им обоим. Убийства же во время отдыха не прекращались, но все газеты девушка прятала, а Эйс попросту не говорил, если что-то происходило. "У тебя отдых должен быть сейчас на уме, а не работа" – говорил детектив, после чего всегда вешал трубку. Больше разговаривать с журналистом было нельзя, иначе тот смог бы вытянуть интересующую его информацию. И зная про все его уловки, Портгас предпочитал не попадаться. Трафальгар, к которому также Санджи вначале ходил, тоже отказывался что-либо рассказывать. Он вообще не желал вести беседу с парнем, отмахиваясь постоянно то важными делами, то ещё чем-то. Не всегда придуманная отмазка была правдоподобной, но Ло это никогда и не волновало. Узнал причину, по которой с тобой не желают общаться, так будь добр отвали и не мешай. А то только хуже будет. И как-то нарываться на злого Ло не хотелось, из-за чего Санджи к нему больше и не лез. Так, спустя месяц спокойной жизни, журналист вернулся обновлённым: вес пришёл в норму, на лице ни одного признака бессонных ночей. Наконец хоть на человека стал похож. Эйс даже позавидовал, так как сам он этот месяц провёл довольно напряжённо. Убийства не прекращались, однако и в этом году перерыв между ними составлял от двух до трёх недель. Видимо преступники также выдохлись, как и полиция, пытавшаяся их поймать. Но в случае с агентами они знали про своих врагов практически всё, в то время как полиция про них – ничего. - Я вот тут сказать кое-что забыл. Вернее, всегда помнил, да случая всё никак не представлялось, – как-то начал разговор Санджи, когда они с Эйсом выходили из морга. За это время им уже разрешили в отрытую посещать морг и приводить своего человека для повторного исследования останков тела. - И что же? - Как я тогда в полиции оказался. В одной камере с Трафальгаром. Ведь меня не просто так упекли. - И по какому же поводу? – поинтересовался детектив, а после того, как узнал, чуть не убил Санджи на месте. Парню всё это время было известно имя одного из убийц, а он молчал. Но журналист попытался объяснить, что тогда хотел разобраться с ним самостоятельно, а вот после их встречи найти его ещё раз уже не удалось. Но Эйс не терял надежды. Он был уверен, что через Бон-чана они смогут выйти на остальных. - Так, говори сразу, что тебе ещё известно?! – потребовал Портгас, прежде чем куда-то убежать. Но Санджи больше нечего было рассказывать. Больше ничего интересного он обнаружить не смог. Может, возобновив изучение бумаг, он и сможет что-то отрыть, но пока же он ничего не знал. - Что ж, и на том спасибо, – сквозь зубы процедил детектив, прежде чем скрыться. Сейчас он побежал готовить ориентировки на подозреваемого. Они должны были в любом случае найти Бон-чана, если наконец хотят продвинуться в этом деле хоть на шаг. Санджи остался стоять на месте. Он не знал, что ему делать и как ещё помочь следствию. Тогда, решив, что здесь он больше не нужен, парень возвращается к себе домой. Там он вновь с головой погружается в расследование, но что-то обнаружить ему так и не удаётся. Всё, финиш. Не располагая больше никакой информацией, он не мог работать. А та, которая была в его распоряжении, больше ничего не давала. Все факты вели к тому, что только убийца действовал не один. Но это парню уже давным-давно известно. Мотив он так и не смог распознать, хотя и очень пытался это сделать. Журналист даже попробовал составить список возможных мотивов, но в процессе написания и выдумывания очередной версии, по которой девушек бы так убивали, он, в конце концов, понял, что попросту тратит время. Вся та чушь, которую он написал, и близко не стояла с реальными мотивами. Он не мог знать этого наверняка, однако Санджи чувствовал. Был уверен лишь в этом, хоть и никаких доказательств тому и не имел. Так в постоянных догадках и мучениях прошло ещё полгода. Найти Бон-чана, а не говоря уже о том, чтобы поймать его, не удалось. После той встречи с Санджи он бесследно исчез и больше нигде не появлялся. Была поставлена засада в театре, а также в его бывшем месте проживания. Но агент больше нигде не появился и, по-видимому, и не собирался появляться. Бон-чан понял, что журналист приведёт с собой только больше проблем, почему и решил залечь на дно. Или же он настолько умело мог маскироваться, что найти его оказалось невозможным. А тем временем произошло ещё три убийства. Благодаря тому, что убийств теперь накопилось свыше десятка штук, Трафальгар смог их распределить и примерно расписать характер и повадки убийцы. Всего же по мнению хирурга так называемых маньяков было пять. Первый – безжалостный и хладнокровный. Настоящий серийный убийца. Его не заботили свои жертвы, кем они были, кем являются сейчас. Ему сказали от них избавиться, и он это сделал, причём с особой жестокостью. Все его жертвы отличались характерным повреждением внутренних тканей: убийца сначала избивал свою жертву до полусмерти, чтобы та не смогла сопротивляться, а только потом принимался её вспарывать. Так же он не любил оставлять целыми кости, и именно поэтому в его случаях они были все переломаны, если же и вовсе не извлечены из тела. Второй же убийца оказался более педантичен: для него главное аккуратность. Никаких лишних следов, всё должно быть сделано так, как он задумал. Как он это увидел. Выдуманная картина преступления не должна сильно отличаться от той, которая получилась в итоге. Тела, оказавшиеся во власти этого убийцы, больше походили на статуи, запечатлевшие все оттенки страха и ужаса на своём обезображенном лице. Третий убийца относился ко всему куда более легко, чем его коллеги. Он так же просто выполнял свою работу, только без должного фанатизма или же изощрённости. Убил, сделал преступление похожим на остальные и всё, он свободен! Только вот была и у него своя особенность: несмотря на простоту, ему нужно было получить со всего дела какую-то выгоду. Какие-то эмоции, адреналин, который он давно перестал испытывать, убивая. Как раз он-то и любил оставаться на местах преступлений до самого конца, а потом убегать, стараясь, чтобы его не поймали. Именно его силуэт часто удавалось заснять: в спешке убегающий чуть ли не вприпрыжку покидал места преступления. Четвёртый убийца – это медлительный убийца. Он мог издеваться над девушками не одни сутки, из-за чего его трупы удавалось найти уже наполовину разложенными или уже начавшими гнить. Они так же выполнялись по определённому плану, вот только в этом случае девушки действительно мучились и страдали. Их ужасную участь продлевали, как только могли. И то ли убийца делал так специально, то ли у него просто так получалось – неизвестно. Пятый убийца не оказался таким уж фанатом кровавых расправ. Было видно, что это не его стиль, однако он усердно пытался ему следовать, чтобы не подвести остальных коллег. Как и в случае с третьим убийцей, собой изощрённости в этих случаях не наблюдалось, однако и убийцы, прячущегося поблизости, тоже, из чего можно было и сделать вывод, что это совершил уже совершенно другой человек. Так же Трафальгар не отвергал, что возможно в деле могут появиться и ещё убийцы, но пока он склонялся к наличию пятерых. Оснований же полагать, что город терроризирует кто-то ещё, нет. Когда же эта классификация дошла до Эйса, то он сильно обрадовался: пусть это была и не конкретная информация, зато уже хоть какая-то, по которой можно было отбирать подозреваемых. Отнести же Бон-чана в какую-либо из них пока не смогли, так как не знали его характера. И хоть Санджи мог уже предположить, рисковать не стал. Если он вдруг ошибётся, то, возможно, истинного преступника, подходящего под одну или другую категорию, поймать не удастся. Заканчивался очередной рабочий день и Санджи, весь поникший и усталый, вышел из полицейского участка и направился к машине. Тут, выходя из того же здания, его замечает детектив. Увидев, что настроение у журналиста вновь никакое, он решает его немножечко приободрить: - Эй, Санджи, чего раскис? Благодаря Трафальгару и тебе мы наконец-то нашли, над чем сможем работать. Неужели новости о продвижении тебя совсем не радуют? - А? – Санджи в пол уха слушал Портгаса, погрузившись в свои мысли. – Да нет, всё хорошо. Ну, почти. - Так-так, что у нас не так? – решил поинтересоваться детектив. – Учти, не скажешь сам – узнаю! Поверь, с моей профессией это будет не так-то и трудно. - Помог бы ты тогда Зоро найти, раз не трудно, – ляпнул Санджи, после чего, тут же отвернулся, пряча глаза. – Уже почти два года прошло, а я так и не смог узнать, куда он отправился. Бегал по вокзалам и аэропортам, но всё без толку, никто его не помнил. А время идёт, кто знает, жив ли он вообще, или?.. – тут журналист запнулся. Он никогда не думал о том, что Ророноа уже и не могло быть в живых, но после того, как он увидел, насколько жестоки были их враги, и на что они могут пойти ради достижения собственных, неизвестных пока им, целей, парню стало страшно. А что, если фотографу не удалось вовремя спрятаться? Или его нашли так же как Робин? Ну вот, теперь вспомнив и о девушке, парень совсем был готов расклеиться. Эйс видя, как мучается журналист, даже не знал, чем бы ему помочь. Где на самом деле находился Зоро он и правда не знал, однако никто не мешал ему предположить это. И, успев достаточно изучить Ророноа за столь короткое время, детектив уже мог с некой долей вероятности сказать, в каком же направлении он мог отправиться. Уже только это смогло бы облегчить жизнь Санджи, так как в таком случае он уже будет знать, с чего начинать поиски. - Знаешь, Санджи, мне почему-то кажется, что Зоро не так далеко, как ты сейчас думаешь, – произнёс Эйс, заставляя парня обернуться к нему. Смотря вдаль, на то, как садилось солнце, детектив принялся рассуждать. - Ты… - Не мог он далеко уехать. Вот к примеру та же Нико Робин: знала, какие опасные её противники, однако осталась в этом же городе, хоть и ушла под землю на несколько десятков метров. Нижний город ведь так же находился у тебя под носом? Может и Зоро на самом деле никуда не уезжал, а всего лишь выбрал район побезлюднее? У нас в городе полно подобных, где уже никто не проживает. Так почему бы ему и не поселиться там? Да и к тому же, смог бы он вообще покинуть этот город? Оставить тех людей, кто ему по-настоящему дорог? Об этом же тоже стоило задуматься, прежде чем начинать кого-то искать. - Если бы всё было так просто, – произнёс Санджи, садясь в машину. Прежде чем уехать, он предлагает детективу подвезти его, но тот вежливо отказывается, ссылаясь на ещё незаконченные дела в участке. Но, задержав журналиста ещё на минутку, он сказал: - А почему всё обязательно должно быть тяжело? – потом, пожелав приятного вечера, Эйс вернулся на работу, а Санджи, ещё простояв на месте секунд пять, прежде чем тронуться, подумал о словах детектива. Действительно, почему всё должно быть сложно? Почему всё обязательно переворачивать с ног на голову? К тому же Зоро вряд ли бы стал придумывать что-то слишком замудренное, даже когда речь касалась его собственной жизни. Ророноа был прямолинеен, хоть и не лишён загадок, поэтому в некоторых областях его логику ещё можно было понять. Так и здесь: он мог вполне посчитать, что находясь под носом у настоящих преступников, те его и не обнаружат. Ведь всегда сложнее найти то, что лежит у тебя перед глазами. Слова Эйса смогли вселить в журналиста надежду. Теперь он действительно поверил в то, что сможет отыскать Зоро, и нигде как в городе. По дороге домой Санджи даже стал планировать свой будущий маршрут, по которому он будет прочёсывать город, в поисках нужного ему человека. Наконец-то, после стольких лет апатии и бездействия парень берёт себя в руки и начинает что-то делать. Давно пора.