Изнанка

Третий год без Зоро прошёл у Санджи быстрее остальных. И то ли он уже успел привыкнуть к одиночеству, то ли события, произошедшие за этот год, смогли так поглотить парня, что тот и не заметил, как пролетели очередные триста шестьдесят пять дней его жизни. Но что же смогло так отвлечь журналиста? Во-первых, теперь Санджи смог занять абсолютно весь свой день: с утра и до обеда он проводит время в участке, пытаясь всячески помочь полиции, если только мог, потом парень ехал прочёсывать город. Как-то бессонной ночью он составил себе маршрут, по которому он должен был проехать. Он включал в себя все старые районы города, а так же пару участков, что расположились за его чертой. Так же в маршрут входил пунктик о Нижнем городе: осмотреть его всё же стоило, так как Зоро лишь слышал о нём, но никогда, как оказывается, не был. Так что вполне возможно, что Ророноа подался туда после того, как окончательно принял решение залечь на дно. Под вечер же, когда журналист объезжал одну десятую часть города и часть пригорода, он возвращался в квартиру Ророноа, в которую снова перебрался, на этот раз с вещами, где продолжал возиться с бумажками. За три года ему практически удалось всё рассортировать, а так же провести параллели предыдущих убийств с нынешними. На самом деле Зоро не был так слеп, как вначале подумал Санджи: все эти убийства действительно были связаны, хоть на первый взгляд способ убийств и различался, в некоторых случаях даже кардинально. Что же их всех смогло объединить? Пропажа органов. Но не только сердец, как вначале предполагал Санджи. В каждой серии убийств можно было найти деталь, которая бы выбивалась из общего фона картины: к примеру, маньяк, топивший своих жертв, к чему-то вырезал у них глаза, а убийца, погубивший около пяти душ, лишил каждую не только жизни, но и печени. Нашёлся даже такой, кто вытаскивал мозги из черепной коробки и взамен них оставлял там зародыши цветков. Тогда психологи, наблюдавшие за состоянием убийцы после его поимки, в один голос твердили, что тем самым он оставляет послание. Прежде всего близкому окружению погибших. "Смотрите! – твердил убийца. – Они безмозглы! Тупы и ни на что не способны. Их черепушки сгодятся разве что как цветочные горшки. От этого и так больше пользы будет!" Впрочем, в каждом убийстве можно было разглядеть невидимое послание убийцы, зачастую которое и вовсе было лишено всякого смысла. К примеру, безглазые утопленницы были неспроста лишены зрения: они видели ужасные деяния. Видели, но отказывались сообщить о них общественности, закрывая глаза, из-за чего убийца и решил, что раз они и так слепы, что ничего не хотят видеть, тогда зачем же им глаза? Вот он и лишал их зрения, прежде чем утопить. Пусть те не видят и собственную смерть. Она же тоже ужасна, так? В этом деле смысл послания ещё прослеживался, а вот человек, вырывавший печень, так и остался непонятым. Ни психологи, ни детективы, не смогли ничего предположить по этому поводу. А убийца молчал, скалясь и смотря в одну точку. Потом у него признали какие-то отклонения, из-за чего и сменили пожизненный приговор на лечение в психиатрической лечебнице. Так же, пожизненно, так как подобные заболевания вылечить не удавалось ещё никому. Но Зоро, наткнувшийся на это дело, посмел предположить, что тут всё дело в чистокровном происхождении жертв: все они происходили из каких-либо древних и знатных родов или просто являлись потомками весьма знаменитых и имевших неограниченную власть, людей. А печень, очищающая организм от всяких "примесей" делает его чистым. Как и они были чисты и благородны. Но их поступки говорили о другом, и об этом же хотел сказать убийца. Но его не поняли и заклеймили сумасшедшим. Но послание было, его никто не отменял. Так может и в этом случае Санджи имеет дело с нечто подобным? Особенно если учесть, что всё это дело рук одного человека. Да и Эйс уже как-то говорил о подобном. И хоть детектив предположил, что посланием непосредственно служила вторая и четвёртая жертва, он был близок к истине. Правда послание нести должны все и единое. Побочные так же могут быть, но они не должны были отвлекать от главного, которого никто из них так и не заметил. Санджи достаёт чистый лист бумаги и начинает записывать схожие детали убийств. Итак, что он имеет: все жертвы были в первую очередь вывернуты наизнанку и "очищены" от всех внутренних органов. Сердце ж изъяли. Так же каждое убийство совершал разный человек, из-за чего можно распределить жертв по их убийцам и уже среди них искать какие-нибудь сходства. К примеру, почему одну девушку убивает один, а вторую, следующую, уже другой? Почему такой порядок, а не иной? Могло ли быть всё это случайностью? Могло, но являлось ли оно таковым на самом деле? Нет, явно нет. И Санджи сможет это доказать. Вывернутое наизнанку тело могло говорить о том, что следовало заглянуть внутрь жертвы. Не только обойтись простыми данными, собранными со слов свидетелей и родных, а покопаться поглубже. До самой изнанки. Той, истиной стороны каждого человека. Порочной, страшной и самой отвратительной из сторон, но настоящей. Пустой и бессердечной. Да, именно бессердечной, так как только этот орган и был изъят. Он был не нужен и его забрали – всё вполне логично. И такое провернули с каждой. Даже самые добрые и невинные на первый взгляд девушки имели тёмную сторону. Ту, в которой, к сожалению, нашлось место для жестокости. И чем страшнее был на самом деле человек, тем страшнее и ждала его смерть. Та, которую он с одной стороны не заслужил, а вот со второй – вполне. Но, вот только возникал ещё один вопрос, понять который Санджи пока не мог: это послание касалось жертв или же тех, кто будет расследовать это дело? Может так убийцы показывали, что это на самом деле полиция, вся прогнившая изнутри, лишилась сердца и остатков человечности? К кому обращался преступник? Возможно поняв это, журналисту удастся разгадать и мотив. Но пока парень в замешательстве. Он не должен был ошибиться, только не сейчас, когда времени совсем не осталось. Всё дело в том, что за эти три года агенты смогли убить всех девушек, о которых успел написать Санджи. Всех. И теперь неизвестно, кто падёт следующей. И самое главное – когда. Будет ли у них достаточно времени, чтобы всё разгадать, а так же спасти девушку или же они и в этот раз допустят оплошность? Но больше ошибаться было нельзя. Как только Санджи удалось найти предполагаемый мотив преступников, он тут же ринулся к Эйсу. Один раз он уже решил подождать, из-за чего единственная зацепка в этом деле, коим оказался Бон-чан, смогла уйти. Терять же второй такой шанс журналист попросту не хотел. К тому же, может детектив сумеет ему помочь? Портгас сто процентов имел догадки по этому вопросу и, если они совпадут с одной из версий Санджи, то, возможно, смогут совпасть и с истинными намереньями убийцы. Или же парни оба окажутся не удел, ошибившись и таким образом потеряв последнюю возможность разобраться в этом деле. Но как только в голову закрались мысли об очередном провале, журналист постарался тут же избавиться от них. Нет, с пессимистическим настроем он никогда ничего не добьётся. Никогда. Каждый раз от этого слова бежали мурашки по коже. Уж больно невзлюбил его Санджи в свете последних событий. Примчавшись в полицейский участок, журналист, распихивая столпившихся полицейских в разные стороны, незамедлительно направился в кабинет детектива. Но, влетев туда, парень никого там не обнаружил. Эйс снова отсутствовал на рабочем месте в самый важный момент. Правда, как и в прошлый раз, у него была веская причина, о которой сообщил парню Френки. Мужчина, заметив запыхавшегося журналиста, тут же направился к нему. У полицейского ещё с прошлой их встречи остались кое-какие вопросы, пояснить же которые Санджи постоянно отказывался. Да и поймать его и допросить как следует у Френки и самого не было времени. Сейчас же настал как раз такой момент. - Эйса нет, – сообщает Френки, становясь напротив Санджи. Тот, еле стоя на месте, тут же принялся расспрашивать полицейского о том, куда бы мог на этот раз подеваться детектив. - Послушай, Френки, я знаю, ты у нас не разговорчивый, если тема беседы затрагивала работу, но я уже давно не работаю в издательстве. Вот уже почти как три года. Мне кажется, за такой длинный прогул меня точно уже уволили, так что просто будь человеком и скажи, где сейчас может находиться Эйс? – полицейский, внимательно выслушав столь длинную речь, однако не торопился отвечать. Он, в отличие от парня, никуда не торопился, хотя и тому на самом деле стоило бы немножко ускориться. - Где он? Я могу не только рассказать, но и отвезти, так как и сам сейчас направляюсь туда. - С каких пор ты стал таким добрым? – насторожился Санджи, однако пошёл вместе с полицейским к выходу. - Да вот с тех пор, как вспомнил, как ты обещал мне кое-что рассказать. Вот только проходит уже который год, а информации – ноль. Понимаешь теперь? - Ты всё об этом? – вспомнил Санджи. Когда-то он уже пообещал, что расскажет свои догадки по поводу дела Френки. Договорились они как раз тогда, когда и произошло убийство Каи. Но с того дня он так и не обмолвился с полицейским и словом по делу. Забыл? Нет, просто тогда уже вернулся Эйс, которому парень потом и отчитался. Смысл всё это пересказывать Френки, которого и так должны были во всё это посвятить, он не видел. Но вот сам полицейский, кажется, считал несколько иначе. - Рассказывай, – приказал мужчина, направляясь к месту, где по его словам и находился сейчас Портгас. Санджи, не зная, что бы действительно рассказать, да так, чтобы не повториться, не сразу отвечает. Френки даже пришлось второй раз попросить, только на этот раз чуточку жёстче. Тогда-то журналист и разговорился. - Да не знаю я, что тебе можно рассказать! И так уже весь участок в курсе расследования, так что ничего нового, увы, сказать я не смогу. Разве что… – тут парень задумался. Стоит ли говорить Френки о возможных мотивах или не стоит? С одной стороны, он такой же участник расследования и так же должен всё знать, к тому же являясь некогда приятелем, но вот с другой – журналист сомневался. - Разве что… что? – не понял Френки. - Разве что не считать того, что я, кажется, знаю мотив убийцы. Ну, я думаю что он может убивать преследуя определённую цель: донести послание. Вот только кто получатель: мы, те, кто взялись за расследование этого дела, или сами жертвы – те страдалицы, которым чуточку меньше повезло в жизни? В этом я пока не разобрался. - Думаю, это тебе сможет помочь в принятии решения, – сказал полицейский, останавливаясь. – Приехали, вылезай. Поначалу Санджи даже не понял, куда они приехали. Но потом, разглядев виднеющиеся полицейские машины, а так же кареты скорой помощи, догадался, что он на месте преступления. Уже десятого за этот год. И кто же стал первой жертвой, погибшей не по определённому плану, а просто так, потому что больше некого убивать? Парень был уверен, что ни по каким статьям они больше идти не будут. Настало долгожданное время импровизации. Похожего он ждал и в исполнении преступления. И Санджи практически получил того, чего хотел. Практически, так как и в этот раз жертва оказалась вывернута наизнанку. Правда, в каком виде она предстала теперь, лучше и не вспоминать. Личность погибшей удалось узнать не сразу. Трудность в опознании была из-за того, что убийца неплохо постарался. В этот раз жертва действительно предстала с "изнаночной стороны". Кожа содрана с живого тела и надета уже на мёртвое, обескровленное. Сама кожа – вывернута. Позвоночник торчал из спины, весь перебитый. Несколько дисков отсутствовало. Руки девушки были крепко схвачены и прижаты к груди, а само тело усадили на центральную площадь города, напротив фонтана. Сам же он был наполнен её кровью. Голова вздёрнута вверх, к небу. Глаза закатаны назад так, что были видны лишь окровавленные белки. Девушка кричала, из-за чего рот застыл в крике. Выкрикивала, возможно, имя своего убийцы, так как не было похоже, чтобы она просто кричала или молила о прощении. Из вспоротого живота вываливались все внутренности. Нетронутые. В этот раз убийца решил сильно не заморачиваться и не уничтожать все остальные внутренности. В груди же было аккуратное отверстие. И хоть сама грудная клетка оказалась разломленной, это отверстие смогло уцелеть. Это говорило о том, что удар уже нанесли посмертно, или же разделывали грудную клетку осторожно, чтобы ничего не попортить. Тут уже точнее могут сказать только эксперты. У девушки крутился Эйс. Он, как и говорил Френки, был уже здесь. Что-то быстро записывая в блокнот, он всё поглядывал на тело. Изредка он переводил взгляд на докторов, которые у кого-то кружились. Прибывшего же Санджи он вообще не заметил, пока тот не подошёл к нему сам. - О, быстро явился, – пожимая руку парню, говорил Портгас. – Знаешь, кто на этот раз? - Н-нет, – отвечает журналист, отводя глаза от истерзанного тела. - Это Нефертари Виви. Дочка иностранного посла Нефертари Кобры, прибывшего сюда всего на несколько дней. Кто бы мог подумать, что наш убийца решит не упускать такой момент? Убить дочь такого человека, а потом выставить её тело здесь, на самом видном месте, да так чтобы её можно было разглядеть из окон посольства! Он сделал всё, чтобы разбить сердце отцу. - Но когда только успели? – не мог понять журналист. – Я слышал, что Нефертари Виви прибыла только вчера. Зная о ситуации в городе, её ни за что бы ни выпустили на улицу одной. Но я не вижу нигде тел охраны, значит, она вышла сама. И, по-видимому, она знала к кому идёт, – последний вывод журналисту удалось заключить благодаря ножу, валявшемуся неподалёку в траве. Он явно принадлежал погибшей, а не убийце, так как таким орудием вскрыть чьё-то тело было бы весьма проблематично. Из чего оставалось, что его с собой брала Виви, для самозащиты. Но раз она была вооружена, значит знала, что ей будет угрожать опасность. Знала, и намеренно пошла одна, сбежав из посольства под покровом темноты. И вот теперь по своей глупости она здесь, мёртвая, как и каждая девушка, которая только попадала в руки маньяка. Эйс, заметив валявшийся нож, тут же забрал его как улику. Потом, разминая косточки, он решил обойти фонтан и посмотреть, не оставил ли убийца случаем какие следы. Это убийство отличалось, причём многим. Может тогда и убийца решит отличиться, дав за почти три года хоть одну зацепку? Но фонтан был чист. Никаких следов, улик – ничего. Как и всегда, агенты Крокодайла смогли сработать чисто. И всё же, что-то в этом убийстве смущало детектива. Что-то не давало покоя, заставляя уповать на умения Трафальгара. Возможно, он после осмотра сможет что-то сказать. - Кстати, Санджи, а ты знаешь, что у нас в городе теперь ввели комендантский час? – решил поинтересоваться Портгас между делом. Журналист в ответ только отрицательно помотал головой. - С чего бы это вдруг? И только сейчас? Не могли сделать это раньше, когда ещё можно было спасти столько жертв? - Раньше не могли, так как убийства происходили и днём и ночью, и смысла запираться в помещении раньше не было никакого. Но последние убийства стали происходить преимущественно в вечернее время, после чего наши власти решили, что маньяк, наконец, разобрался со своим режимом. Поэтому начиная с завтрашнего дня, в десять все жители города должны быть дома, кто перед экранами телевизора, а кто-то за газетой, узнавая последние новости. - Постой, но почему все? Охотятся только на девушек, значит парни вполне могут… - Нет, в том-то и дело, что не могут, – перебил его детектив. – Поэтому-то я и сообщил тебе. С объездом города и поисками Зоро придётся что-то делать. Вечером же подобного ты больше не провернёшь, если снова не хочешь оказаться на двое суток за решёткой. Но учти, в этот раз тебе может повести и меньше, тогда как вместо Трафальгара сосед может оказаться более больной на голову человек. - И что предлагаешь? В другое время я не могу. - Можешь просто пораньше уходить из участка. Или вообще без надобности не появляться. Если ты нам понадобишься, то тут же получишь звонок. А если нет – то можешь хоть весь день, до комендантского часа теперь, прочёсывать этот город! Но, на глаза патрульным всё равно лучше не попадайся, а то мало ли что... Подозрения ещё вызовешь, а никому лишние проблемы не нужны. - Да, я и так уже понял, – парень поблагодарил детектива за понимание и, убедившись, что здесь он больше не нужен, направился совершать уже свой патруль. Как того и хотел Эйс, Санджи весь день провёл в поисках. Теперь парень прочесал уже половину города, однако никаких следов Зоро обнаружено не было. Журналист уже стал задумываться о том, что он рано радовался, и что на самом деле Ророноа всё же покинул их город. Но в душе-то он верил, что фотограф где-то здесь, рядом. Ему только следует хорошенько осмотреться и он тут же всё увидит. Правда как бы Санджи не смотрел, как бы ни старался, а найти Зоро у него так пока и не выходит. Нет его и всё. И скорее всего Санджи действительно никогда больше с ним не увидится. Никогда. Журналист решается вернуться в участок, но по дороге заехав в морг. Там как раз должны были смотреть Виви, и Трафальгар наверняка мог сказать что-то интересное. Если конечно это "что-то интересное" действительно присутствовало. Однако выслушивать трёп хирурга было куда лучше, чем бесплодно ходить по пустым и одиноким улочкам. Таким же, каким себя ощущал и журналист. Он по-прежнему одинок, хоть сейчас и постоянно находится в компании людей. Душа тоскует, а найти ей пару оказывается, довольно тяжело. И хоть Санджи считал, что с Зоро они совершенно противоположны, на самом же деле у них могло быть намного больше общего, чем они могли подозревать. Нужно только было больше проводить времени вместе познавая друг друга, а не собачиться по поводу и без. Теперь парень это понимал, но что-либо исправить было уже невозможно. Вот если бы он его нашёл, то наверняка бы поменял своё отношение. Смог бы, чтобы в будущем потом не жалеть. Доехав до морга, Санджи как раз успевает прибыть к самой интересной части: тогда, когда Ло рассказывал о том, что ему удалось узнать, осмотрев труп. Сегодня же, как и ожидал журналист, ему было что рассказать. И информация эта наверняка бы смогла помочь полицейским выйти из этого дела победителями. - Итак, Ло, давай, говори, что тебе удалось узнать? – спрашивает детектив, так же врываясь в морг. Он пришёл последним, так как ещё долго разговаривал с Нефертари Коброй по поводу врагов его дочери, его собственных, а так же и Крокодайле. К большому сожалению Портгаса, этого человека никто не подозревал. - Не указывай мне, Эйс-я! – Ло не выносил, когда его заставляли что-то делать. Он и сам всё сможет сделать, без чьих-либо подсказок или советов. – Иначе сами будете обследовать труп. - Хорошо-хорошо! – тут же поднял руки и улыбнулся Эйс, которого забавляли моменты, когда хирург злился. Правда вот перегибать палку в таких случаях всё же не стоило. – Мы тебя внимательно слушаем. И не возникаем. - Так бы сразу, – пробурчал себе под нос парень, после чего, переведя дух, принялся рассказывать. На самом же деле Ло крутился в этом морге как белка в колесе. Поэтому и он, неслабо устав за прошедшие несколько дней, был слегка раздражён. – Ну для начала, это убийство смогло выйти за привычные рамки, что, впрочем, видно сразу: кожа была содрана и вновь надетая на человека. Вот только когда девушку лишали кожи, она была ещё жива, а когда одевали – уже нет. Умерла, скорее всего, от болевого шока, так как все остальные раны были нанесены уже посмертно. Как и в прочих случаях сердца я не наблюдаю, правда в этот раз оно было вынуто намного небрежнее. Возможно, убийца торопился. И да, кстати, убил её совершенно другой человек. Я имею в виду, что ранее он не связывался с жертвами. Почерк убийства опять всё объясняет. - А это отверстие? – поинтересовался Санджи, указывая на небольшую дырочку в груди жертвы. Ло, взглянув на неё, проговорил: - Хм, её чем-то проткнули. Чем-то острым, но этот предмет был не прямой, а слегка изогнут. - Что бы это могло быть? – задал вопрос Эйс, но Санджи лишь пожал плечами, а хирург, продолжая осматривать столь странную рану, не отвечал, пока вдруг не изрёк: "Крюк". - Крюк? – в один голос переспросили детектив с журналистом. Кажется, сейчас они подумали об одном и том же человеке. - Если это след действительно от крюка, тогда мы можем предъявить это Крокодайлу как доказательство причастия к убийству! И тогда, когда удастся его схватить, мы-то уже точно разговорим его. Признается и в других убийствах, никуда не денется! – воодушевившись от полученной информации, детектив вылетает из морга и мчится на всех парах к полицейскому участку. Санджи же слегка задержался, прежде чем тоже покинуть это помещение. Не его это сейчас работа, идти и пробовать предъявлять обвинения Крокодайлу. Пусть лучше Портгас сделает это, так как он, в отличие от того же журналиста, сможет вести себя с ним сдержаннее. Парень же был неуверен, что сможет сдержать бушующие на данный момент эмоции. Как же он был рад! Наконец-то Крокодайла удастся припереть к краю. И была бы у журналиста возможность, он бы с превеликим удовольствием вмазал бы этому Крокодайлу по его лицу. За все те мучения, которые пришлось пережить городу, его жителям, девушкам, которые умирали по одному только его приказу, и за собственную загубленную жизнь. За то, что из-за какого-то больного ублюдка ему пришлось так страдать. И хоть парень старался держаться на людях, на самом же деле сердце его болело. От воспоминаний о былом оно разрывалось, не в силах зажить. Слишком глубока оказалась нанесённая Крокодайлом рана. И сделал он это даже ни разу не встретившись с журналистом. Страшно было представить, что бы он сотворил, если бы смог пересечься с ним лично. - Этот дурак считает, что с такими доказательствами сможет пойти против Крокодайла. Смешно, – произносит Трафальгар, так же собираясь уходить. Парень, услышав его, тут же переспрашивает: - Крокодайл? Тебе о нём Эйс рассказывал уже? - Как будто трудно догадаться, к кому с подобным можно пойти, – усмехнулся Ло. – Он у нас один крюкастый в городе. Да и так давно было понятно, что он тут как-то причастен. - Откуда тебе всё известно? Вроде подобная информация не распространяется, пока не будет всё достоверно подтверждено. А утверждать, что Крокодайл действительно виновен, мы пока не можем. Вернее, теперь можем. - Я же говорю, что с такими доказательствами вас пошлют куда подальше и всё! Да ещё и того гляди уберут, чтобы больше не посмели мешать. Оно надо? – задал вопрос хирург и покинул морг. Простояв в помещении ещё минут, Санджи так же уходит из морга и выбегает на улицу. Там, как назло, стал накрапывать дождь. Но парень никуда не торопился, почему мог и спокойно переждать его стоя на крыльце и затягиваясь сигаретой. Давно что-то журналист не курил, а всё из-за бешенного темпа жизни. Про сигареты он банально забыл, хоть порой острое желание взять её в рот и возвращало его обратно в реальность. Вот и сейчас, пока у него выдалась свободная минутка, парень решил провести её явно не с пользой для собственного организма. Но ничего, тот как-нибудь переживёт. Кладя пачку обратно, Санджи натыкается рукой на какой-то предмет. Пощупав его, парень только сейчас понимает, что носил всё это время в кармане. Странно, а он совсем забыл о них. О напоминании о фотографе. - Надо бы как-нибудь отдать их в ремонт, – пробормотал Санджи, крутя в руках старые карманные часы, а потом, не долго думая, бежит под уже проливным дождём в машину. Парень решил прямо сейчас направиться к часовщику, чтобы тот смог починить эти часы. Журналист не хотел, чтобы они остановились, замерли только на этом моменте и больше никогда не двигались. Нет, пусть часы идут, пусть время идёт, и Санджи сам, вместе с ними, будет идти. Только вперёд, больше не оглядываясь назад. Или хотя бы пытаясь делать это поменьше. Жить в воспоминаниях неплохо, да вот только реальность завёт. Она, как и прошлое, не желает так просто отпускать, заставляя разрываться пополам. Отдав часы, Санджи обещает зайти за ними завтра. Всё равно никаких серьёзных планов он на этот день не строил, так что мог спокойно забрать часы. А сейчас же, пока позволяло время, парень решается проехать по тем районам города, в которых он ещё не успел побывать. Надежда умирала последней, может как раз там где-то и прячется Зоро? И Санджи, направившись в верном направлении, сможет наконец отыскать его? Веры в это мало, однако парень всё равно едет и проводит остаток вечер в поисках. Результат снова нулевой: Зоро нет. С одной стороны это должно было расстроить журналиста, но с другой ему осталось проверить совсем маленький, хоть и далёкий район. Совсем чуть-чуть, и он уже сможет обыскать целый город. Вот только сможет ли он найти то, что так усердно ищет? Хватит ли у Санджи сил? Вопрос. Ответа на него парень предпочитает не знать. Если сил действительно хватит, то он будет с Ророноа, а если же нет, то так и суждено будет ему остаться одному.