* * *
Бальтазар стоял под его дверью, пытаясь уговорить его открыть, но Кастиэль сидел неподвижно, глядя в окно на горящие над океаном звезды. — Касси, открой дверь, давай поговорим, — умолял брат. — Уходи, Бальтазар, я не открою тебе, — глухо ответил он уже, кажется, в сотый раз. — Это все он, да? — у Кастиэля перехватило дыхание. — Этот огненный? Винчестер? «Дин», — хотел исправить Кастиэль, но промолчал. Какая разница, как брат зовет человека, которому он нужен только в качестве учителя плавания? — С чего ты взял? — тихо спросил Кастиэль, зная наверняка, что Бальтазар расслышит. За все те десять минут, что брат колотил в дверь, он ни разу не упоминал Дина, а сейчас произнес его имя. Словно стрелой попал в самое сердце причины подавленности Кастиэля. — Касси, открой мне дверь, прошу, — Бальтазар в последний раз глухо ударил в дверь — по всей видимости раскрытой ладонью. Кастиэль медленно встал с мягкого матраса широкого подоконника. В ночь спасения Дина братья вынудили его рассказать о том, что произошло до того, как он пришел в библиотеку, мокрый и дрожащий, с обожженной рукой. Кастиэль молчал, когда Габриэль поил его чаем с ромашкой, трогая лоб и светя тонким фонариком в глаза, а Бальтазар обрабатывал руку, но, в конце концов, не выдержал тревожных расспросов братьев и выдал все. Слова лились свободным потоком, и Кастиэль не заметил, как с простого пересказа событий перешел к чему-то большему — своим сомнениям и впечатлениям от встречи с Дином, которые казались слишком личными даже для него самого. — Тебя беспокоит тот факт, что спасенный тобой красавчик оказался огненным? — поинтересовался тогда Габриэль, закидывая за щеку мягкую карамель. — Габриэль, — не без недовольства попытался осадить брата Кастиэль. — Что-о? — Габриэль сделал большие глаза. Бальтазар молча следил за их перепалкой. — Ничего, — раздраженно ответил Кастиэль и не сказал больше ни слова. Около семи лет назад братьям взбрело в голову, что он гей. Он пригласил своего одноклассника из простых по имени Инниас на Рождество к ним в дом. Стоило братьям увидеть Инниаса, как они мгновенно решили почему-то, что Кастиэль в него влюблен, и всеми силами пытались свести его с другом. Инниас уехал еще до наступления Нового Года, а Кастиэль еще долго не мог простить братьям потерю единственного за всю жизнь друга, не являющегося членом его семьи. И вот сейчас Бальтазар явно собирался предпринять попытку забраться в душу Кастиэля, чтобы выяснить все насчет Дина — человека, который мог стать его другом, как Инниас, или даже больше, чем Инниас. Замок мягко щелкнул, когда он открыл его, и Кастиэль отошел от двери, позволяя Бальтазару влететь в комнату. Брат коротко приобнял его и, хлопнув по спине, с тревогой оглядел с головы до ног. — С тобой все в порядке? — спросил он. — У меня все хорошо, — ответил Кастиэль, чувствуя, будто снова оказался на пляже с Дином, которому на подобный вопрос ответил точно так же. — Нет, нехорошо, — Бальтазар нахмурился. Он прошел вглубь комнаты и с ногами уселся на подоконник. — Что уже успел натворить огненный? — Он ничего не сделал, — медленно произнес Кастиэль, усаживаясь рядом с братом. В конце концов, это была правда — не было вины Дина в том, что он гуляет с девушкой, которая нравится ему. Ревность Кастиэля была не оправдана. Он не мог получить Дина в свое распоряжение полностью и без остатка — только пара часов утром и вечером, в течение которых Дин хотел научиться плавать как следует, а Кастиэль — создать для себя иллюзию дружбы. — Нет, он сделал что-то, и я узнаю, что, — слова Бальтазара звучали грозно, и Кастиэль поднял на него взгляд. — Он не сделал ничего мне, — произнес Кастиэль раздельно. — Он просто гулял с девушкой, а я... — он запнулся. — А я начал его ревновать. Я общался с ним всего дважды, а уже считаю его своим другом, — тихо закончил он. Бальтазар сжал его плечо. — Он станет твоим другом, — пообещал он слишком уверено, на взгляд Кастиэля. — Тебе просто нужно... открыться ему, и он увидит настоящего тебя. Того тебя, которого мы не видели уже десять лет. — Бальтазар помолчал. — Пожалуйста, Касси... рискни. Доверься Дину, и ты не пожалеешь. Кастиэль читал в глазах Бальтазара то, чего он так и не произнес вслух — «или пожалеет сам Дин». Щемящее чувство благодарности к брату охватило его грудь. — Ты так думаешь? — пробормотал он, глядя на океан. — Я уверен, — отозвался Бальтазар, и это звучало так твердо, что Кастиэль поверил ему. — Спасибо... Бальт, — прошептал он, и брат улыбнулся, услышав из его уст прозвище, которого не слышал уже десять лет. Кастиэль улыбнулся ему в ответ, и на задворках его сознания мелькнула мысль, что это первая его настолько широкая и искренняя улыбка за несколько лет.* * *
Дин проснулся рано утром, когда солнце еще только робко протягивало свои лучи, а на улице все было серым. Он лежал в кровати, глядя в потолок широко раскрытыми глазами, его сердце гулко колотилось в груди. Сон, уже почти забывшийся ему, оставил после себя тревожное чувство, что с Кастиэлем что-то не так, и Дин заставил себя встать из-под одеяла, на нетвердых ногах проходя в ванную. Он долго стоял под душем, и тревога отступала под горячими живительными струями воды. Дин почистил зубы, разглядывая свой силуэт в запотевшем зеркале, небрежно оделся и нацарапал брату записку о том, что ушел на пляж. Утренний воздух был напоен влагой и прохладой и цеплялся за обнаженную кожу его рук и икр. Дин шел к берегу по траве, и роса оставляла свои влажные поцелуи на его ступнях, заставляя дрожать от холода. Сверху, со скалы, фигурка Кастиэля на берегу казалась совсем крохотной, и Дин разглядывал ее с минуту, чувствуя, как в груди колет от одиночества парня. Тревожное чувство снова посетило его, но Дин отмахнулся от него, уверяя себя в том, что ничего плохого с Кастиэлем произойти не может. Он отвернулся от берега и начал спускаться по влажным ступенькам, цепляясь за скалу обеими руками. Когда Дин ступил на камни берега, Кастиэль уже направлялся в его сторону. Солнце встало, но скала отбрасывала длинную тень на пляж и воду. Дин обхватил себя руками, преодолевая последние метры до замершего Кастиэля. — Прости меня, — выпалил он, став в метре от Кастиэля. — За что? — Дину нравилось, как он склоняет голову, недоуменно хмурясь, когда не понимает чего-то, и он позволил себе секунду просто смотреть на него. — Я не знаю, — ответил Дин. — Я знаю только, что вчера с тобой что-то случилось, что-то расстроило тебя, и причиной этому был я. Я почти уверен в этом. Так что прости меня, Кас. Что бы я не сделал, я не хотел обидеть тебя. — Конечно прощаю, — Кастиэль улыбнулся внезапно широко и открыто. — Только ты ничего не сделал, Дин. Дин был в смятении. — Тогда что произошло вчера? — Просто мне показалось, что один мой друг не желает общаться со мной, — объяснил Кастиэль с легкой улыбкой. Дин почувствовал злость, его руки сами собой сжались в кулаки. — Скажи мне, кто этот друг, — почти прорычал он. Кастиэль тихо засмеялся; это был отрывистый смех, но искренний. Дин недоуменно моргнул. — Это зависит от тебя, Дин, — ответил Кастиэль, и Дин понял. — Оу, — кончики его ушей вспыхнули. Он никогда еще не чувствовал себя таким дураком. — Прости, Кас, я... я дурак, — пробормотал он. Кастиэль захохотал громче, и, глядя на него, Дин сам уже не мог сдержать смеха. — Ты не дурак, Дин, — сказал Кастиэль через минуту, смущенно улыбаясь. Дин, еще посмеиваясь, положил руку ему на плечо, стараясь не думать о вольности этого жеста, и повел его к воде. — Может, ты и прав, — ответил он. — Но это не отменяет того факта, что я действительно хочу общаться с тобой. Плечо Кастиэля под его рукой напряглось, и парень внимательно взглянул на него. — Правда? — почти прошептал он. Дин усмехнулся. — Не понимаю, как кто-то не захочет общаться с тобой, — проговорил он. — Ты такой... ты сплошная загадка, и если человека не тянет разгадать ее, разгадать тебя, то он самый настоящий... дурак, — Дин фыркнул от смеха, но улыбка Кастиэля явно была не связана с его шуткой. Они стянули с себя одежду и зашли в океан. Кастиэль обрызгал его, когда Дин стоял по пояс в холодной воде, не находя в себе сил, чтобы нырнуть, и Дин только открыл рот, возмущенно глотая воздух и пытаясь придумать что-нибудь в ответ. Воображение словно покинуло его, а Кастиэль зашелся в таком смехе, что Дин передумал мстить, просто наслаждаясь его звучанием. Кастиэль стал значительно больше смеяться и улыбаться, и если он, Дин, хоть как-то был причастен к этому, то он готов был простить пару холодных капель на груди и плечах. Они заплыли на глубину, туда, куда попадал солнечный свет, и вода стала намного теплее. Кастиэль предложил плавать наперегонки, и Дин согласился, заранее зная, кто победит. Но, к его удивлению, первым до тени доплыл он сам, и Дин возмущенно повернулся лицом к Кастиэлю, который плыл неторопливо, расслабленно, подставляя лицо солнцу. Его влажные пряди липли ко лбу, и Дин заметил, что на свету они отливали золотисто-рыжеватым. — Ты поддался мне! — заявил Дин, как только Кастиэль остановился рядом с ним, переворачиваясь на спину. — Может и так, — Кастиэль плюхнул ступней по воде, посылая брызги в Дина. — Зачем? — Дин возмущенно смахнул воду с лица. — Потому что если бы не поддался, ты бы слишком быстро выбился из сил, и мне пришлось бы тянуть тебя к берегу, — Кастиэль усмехнулся, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. — Можно подумать, ты был бы против, — проворчал Дин, поняв, что сказал, только когда слова были уже произнесены. — Возможно, ты прав, — улыбнулся Кастиэль, раскидывая руки в стороны. Он лег на спину, и Дину осталось только молчать, обдумывая его слова. Кастиэль вел себя... Дин нахмурился, когда в голову пришло слово «игриво», и побыстрее избавился от этой мысли. Он был открытым, как никогда прежде, расслабленным и радостным. Дину определенно нравился такой Кастиэль. Даже немного больше, чем прежний. Дин наблюдал за ним без отрыва, но Кастиэль рассматривал небо, почти не моргая. Дин решил, что тот не замечает его взгляда, и украдкой оглядел его. Тело Кастиэля покрывал тонкий слой воды, кожа рук была покрыта мелкими капельками, словно бриллиантами. Мышцы груди и пресса были напряжены, удерживая его на плаву, и Дин скользнул по ним взглядом. Он поймал себя на том, что пялится на дорожку волос, уходящую под плавки, и, прикусив щеку изнутри, сердито отвел глаза, чувствуя, что краснеет. Глупость какая. Он никогда в жизни столько не краснел. — Дин, я знаю, что ты смотришь на меня, — произнес Кастиэль, и взгляд Дина, вздрогнувшего от звука его голоса, испуганно метнулся к лицу парня. Глаза того по-прежнему притягивало к себе небо. — Я, э-эм... — Дин запнулся. — Прости, я больше не буду, если тебе неуютно. Кастиэль усмехнулся и закрыл глаза. Дин после секундного раздумья лег на воду рядом с ним. Когда они вышли на берег и оделись, Кастиэль тронул Дина за локоть, привлекая к себе его внимание. — Ты ведь не видел еще всей территории поместья? — спросил он немного лихорадочно. Дин пожал плечами. — Ну, я бывал кое-где, но она слишком большая. — Тогда я хочу тебе кое-что показать. Ты обязан увидеть это! — Кастиэль схватил его за запястье и потянул за собой. Его глаза блестели от волнения, и Дин решил не задавать вопросов, послушно ковыляя почти бегом за Кастиэлем.* * *
— Гляди, это Кастиэль там? — Габриэль пихнул Бальтазара в бок, указывая на двух мужчин, идущих рядом вглубь рощи. Бальтазар присмотрелся внимательнее, узнавая темную макушку брата, его потрепанные джинсовые шорты с мокрым следом от плавок и бежевую безрукавку. — Это он, а с ним... — глаза Бальтазара, метнувшиеся к спутнику брата, зацепились за светлые волосы, знакомую спину и кривоватые ноги. — Не верю своим глазам, да это же Дин Винчестер! — Кас... смеется, — констатировал Габриэль, когда увидел лицо Кастиэля, а ветер донес до них отзвуки смеха. — Похоже, — Бальтазар улыбнулся, — брат последовал моему совету. — Ты что, посоветовал ему влюбиться? — недоверчиво поинтересовался Габриэль. — Нет, — Бальтазар нахмурился. Габриэль хмыкнул и запихнул руки в карманы. — Потому что именно это наш Кас и сделал. Бальтазар посмотрел на спины удаляющихся Дина и Кастиэля, чувствуя, как мысли в голове путаются. Он совсем не такого ожидал.* * *
— А здесь Анна порвала свое новое платье, когда мы играли в прятки, — Кастиэль с улыбкой указал на ветвистое дерево. — Мама так расстроилась, что даже ругать нас не стала. Но мы с Майком решили сделать ей приятное и выкрали ночью платье Анны из комнаты родителей. Люк все говорил нам, что это плохая идея, но мы не слушались. Я держал нитки, а Майк зашивал. Но было темно, поэтому, когда нас застукали, оказалось, что мы зашиваем мамину блузку. Ну и влетело нам тогда. Мне было тогда всего восемь, — Кастиэль провел по волосам с рассеянной улыбкой. Дин хохотнул. Кастиэль рассказал уже несколько подобных историй детства — оно у него оказалось весьма насыщенным. — Черт, если бы мы с Сэмом сделали нечто подобное, мама нас бы потом на неделю сладкого лишила, — сказал он. — Так бывало довольно часто. Мы с Сэмом почти и не ели конфет в детстве. — Габриэль бы не пережил такого лишения, — Кастиэль усмехнулся. — Он ни дня не может провести, чтобы не съесть чего-нибудь сладкого. У него в городе кондитерский магазин. — Правда? — Дин засунул руки в карманы, шагая по мягкой земле. — Тогда мы должны съездить туда. Я бы не отказался от кусочка сладкого яблочного пирога с корицей. — Я попрошу Габриэля отложить тебе парочку, — улыбнулся Кастиэль. — Мы сможем забрать их потом. Только у меня нет машины. Обычно меня всегда возит Бальт, если мне нужно в город. — Вы с ним дружны, — заметил Дин негромко. — Возможно, это потому, что Бальтазар ближе всех остальных ко мне по возрасту, — сказал Кастиэль. — Габриэль старше меня на четыре года, Анна — младше на пять, и наша с Бальтом разница почти не заметна. Правда, когда я отдалился, он сблизился с Габриэлем. Иногда мне кажется, что в их отношениях я вижу отголоски нашей с Бальтом дружбы. — Кас... — тихо позвал Дин. — Почему ты отдалился? Кастиэль остановился, глядя прямо перед собой. — Вот поэтому, — глухо ответил он, и Дин проследил за его взглядом. Между деревьями блестела поверхность небольшого озера. Его берега поросли камышом, на воде плавали птицы, а слева над водой склонялась ива, почти тревожа ветвями спокойную гладь. — Я не понимаю, — Дин посмотрел на Кастиэля, а затем снова на озеро. — При чем тут озеро? — Оно называется Слезы Ангела. Если взглянуть на него сверху, оно окажется идеально круглым, — Кастиэль помолчал. — Его создал я, Дин, — он взглянул на него несчастными глазами, и сердце Дина ухнуло вниз. — Ты? — он облизнул внезапно пересохшие губы, и снова повернулся к озеру. — Это... это же круто, Кас. Да? Кастиэль покачал головой. — Мне было четырнадцать, когда мы с братьями и Анной играли под той ивой, — он указал на дерево. — Под ее ветвями стоит беседка, не видная отсюда. Майку было тогда двадцать один, и он уже хорошо управлял водой. Он сказал, что чувствует под землей ключ, и заявил, что сейчас поднимет его на поверхность. Люк начал спорить с ним — они всегда спорили... И вот уже они двое стоят рядом с закрытыми глазами, сосредоточившись на воде. Я тоже встал и подошел к ним. Вода не отвечала им, я чувствовал это. Зато она отвечала мне. Я закрыл глаза и ответил на ее зов. Именно поэтому я не заметил, как... — Кастиэль беспомощно всхлипнул. Дин испуганно погладил его по плечу, пытаясь утешить. — Анна выбежала на самый центр полянки. За ней пошел Габриэль. А Бальт... он звал меня, пытался отвлечь. Но я не слышал... Вода звала все громче, и я почувствовал, как сквозь меня струится ее мощь, поднимаясь все выше, от ног к груди. Когда она дошла до горла, я услышал крики и очнулся. Из-под земли, прямо в центре, бил огромный родник, быстро заполняя чашевидную поляну, а Анна... Анна тонула, — он посмотрел на Дина. — Вода ударила ей в голову, и она потеряла сознание. Она не умела плавать, Дин, она всегда боялась глубины, а я... а я любил. И тогда она тонула, а Габриэль пытался спасти ее, но у него не получалась — вода отталкивала его. Кастиэль замолчал, съезжая вниз по стволу дерева на землю. Дин рухнул на колени рядом с ним, обхватывая его ладонь. Он ободряюще сжал ее и пробормотал: — Все в порядке, Кас, я с тобой. Ты здесь, со мной, а не там, понимаешь? — Кастиэль посмотрел на него. Его лицо и губы побелели, на щеках блестели дорожки слез. Его глаза не видели Дина, а смотрели сквозь него, в тень прошлого. — Все исправил отец, — продолжил он шепотом. — Он прибежал сюда с мамой и заставил воду отступить от Анны. Остановить родник он оказался не в силах. Мама была так испугана. Она попыталась привести в сознание Анну, но та не отзывалась. Она пробыла под водой слишком долго, — Кастиэль вздрогнул, и из его глаза сбежала новая слеза. Дин поймал ее пальцами у подбородка. — Анна умерла бы... Но ее спас отец. Он прошептал на языке воды, и вода хлынула из легких Анны. Она очнулась — вся дрожала, была бледная, не могла вымолвить ни слова и только кашляла. А я... я мог только стоять и плакать. Никто не обращал на меня внимания, кроме воды. Я слышал ее шепот у себя в голове, пока она наполняла землю. Когда шепот затих, на месте поляны оказалось озеро. Позже его наградили названием Слезы Ангела — из-за меня. У меня ведь имя ангела... и я плакал... А Анна... — Кастиэль затих. — Кас, — пробормотал Дин. Он не знал, что говорить, поэтому просто прижал к себе Кастиэля покрепче. Тот вздрогнул и уткнулся ему лицом в шею. Дин кожей чувствовал влагу его слез. Они сидели так несколько минут: Кастиэль — неподвижно, а Дин — покачивая его в своих объятиях и поглаживая по спине. Когда Кастиэль, наконец, попытался отстраниться, Дин машинально прижал его крепче к себе, впиваясь пальцами в его кожу. Но Кастиэль положил ладонь ему на грудь, мягко отталкивая. — Спасибо, Дин, но ты не должен был, — он отвел глаза, но Дин наклонился, пытаясь поймать его взгляд. — Нет, должен был, — громко возразил Дин, сжимая ладонями его плечи. — Возможно, теперь, зная правду, ты так же, как мои братья, не захочешь общаться со мной... — пробормотал он. — Я монстр, — прошептал он так тихо, что Дин скорее прочитал это по его губам, чем расслышал. — Не смей так говорить, слышишь? — сердито сказал Дин. Он, несмотря на тон, нежно обхватил подбородок Кастиэля пальцами и заставил его взглянуть себе в глаза. Синь из-за слез стала еще ярче. — Ты не монстр! Твои братья хотят общаться с тобой. Они мечтают, чтобы ты вернулся к ним — прежний ты. Но ты с годами все больше замыкался наедине со своей виной, не слушая никого. Твоя сила стала для тебя железной стеной, которая отгородила тебя от остального мира, и жизнь просто проходила мимо. Ты не должен был поступать так, Кас. — Откуда ты знаешь, как я должен был поступить? — бесцветно прошелестел Кастиэль, глядя прямо ему в глаза. Дин сглотнул. Кас рассказал ему историю, которая мучила его всю жизнь, так может, настала и очередь его самого? — Когда мне было четыре, у нас в доме начался пожар, — произнес он медленно, не отводя взгляда от лица Кастиэля. — Я был в комнате Сэмми — не знаю, зачем пошел туда. Я почти ничего не помню, но в одно мгновение на окне вспыхнули занавески. Огонь быстро полз по стене, охватывая все предметы на своем пути, а я просто стоял и завороженно смотрел на него. Отец и мама звали нас, но войти не могли — пламя объяло всю дверь. Сэм проснулся и начал плакать. Я взял его на руки и прижал к себе. Когда отец, наконец, ворвался в комнату, он схватил меня и побежал из горящего дома. А мама осталась тушить пожар. Но у нее... не получилось, — Дин выдохнул. — Пламя охватило почти весь дом и не слушалось ее. Когда она вышла из дома, одежда на ней почти вся сгорела, но на ней не было ни единого ожога. Это удивило пожарных и наших соседей. Поэтому нам пришлось переехать. Кастиэль смотрел на него расширившимися глазами. Когда он открыл рот, чтобы сказать что-то, Дин его опередил — он еще не закончил. — Об этом не знает никто, кроме мамы и папы — даже Сэм. Но тот огонь... он появился из-за меня. Это я его призвал. Я не мог тогда контролировать себя и поэтому, глядя на брата, испытывал сильные эмоции, которые нашли выход в пламени. Так, по крайней мере, мама мне объясняет. Это вышло случайно, — Дин повел плечами, — но все равно виноват только я, — Кастиэль нашел его ладонь и сжал ее, и Дин ответил на пожатие. Он снова смотрел в глаза Кастиэля, произнеся следующие слова. — С тех пор я попытался уйти от своего дара, но не смог. Поэтому я решил, что убегать — не лучшая тактика. Моей броней стала моя открытость. Она защищала меня от остального мира. Вот почему я понимаю тебя, Кас. Кастиэль не ответил ему — он притянул Дина к себе и уже сам обнял его. Дин позволил всем своим мыслям раствориться в этом прикосновении; он закрыл глаза и вдыхал запах Кастиэля — запах океана и свежести. Когда они встали, оба чувствовали себя неловко, но это была не простая неловкость — это было ощущение того рода, когда понимаешь, что только что рассказал другому человеку нечто, что давно тревожило тебя. Дин смущенно улыбнулся Кастиэлю, когда ему пришлось выпустить ладонь парня, и Кастиэль ответил ему такой же улыбкой. Они молча шли к палаточному городку, каждый погруженный в свои мысли. Кастиэль попрощался с ним и пообещал, что будет ждать его вечером на берегу. Дин улыбнулся ему и едва сдержал порыв обнять его еще раз. Его кожа чесалась от желания снова ощутить прикосновение тела Кастиэля, но он лишь провел ладонями по предплечьям, пытаясь унять зуд. Дин бесцельно бродил между палатками, не видя, куда идет, когда его окликнул знакомый голос. — Эй, Дин! — он оглянулся, приметив рыжую макушку Чарли. Девушка направлялась к нему, держа в руке лук, и Дин приподнял бровь, увидев его. — Мы с Джо учились стрелять, — отмахнулась Чарли на незаданный вопрос Дина. — Вернее, это я собиралась учить ее, но в итоге это она преподала мне пару уроков, — девушка хмыкнула. — Джо умеет стрелять из лука? — спросил Дин, все еще растерянный после разговора с Касом. — С десяти лет, — Чарли сказала это с такой гордостью, будто говорила о себе, а не о Джо. — Правда, она немного мухлюет — приказывает ветру направлять ее стрелы точно в центр мишени, но я сделала вид, что не замечаю. В конце концов, я и сама неплохо стреляю, — она скромно потупилась. — И... как проходят твои уроки плавания? — спросила она, не дождавшись реакции Дина. Дин удивленно посмотрел на нее. — Откуда ты... ах, понятно. Сэм? Чарли хихикнула. — Твой младший брат жутко болтливый. Но мне кажется, он сказал это специально, чтобы поддеть тебя. У вас что, война какая-то? Дин криво усмехнулся, вспоминая свои слова Касу о броне. Вот и настал момент ее использовать — только на этот раз он будет скрывать от всего мира не себя, а свои чувства. — Уже десять лет, — заявил он. — Смею тебя заверить, что Сэмми проигрывает с очень большим отрывом. Он никогда не был так хорош по части розыгрышей, как я, — хвастливо сказал он. Чарли прищурилась. — Ты блефуешь, — сказала она. Дин замер на месте. — Что? Чарли повернулась к нему лицом, скрестив руки на груди. — Ты пытаешься обмануть меня. Скрыть от меня что-то. Не правду о розыгрышах — что-то другое, более важное для тебя. Я такие вещи сразу чувствую. Дин неловко переминался с ноги на ногу. Чарли будто видела его насквозь, и в какой-то момент он решил, что скрывать что-то будет бесполезно и глупо. — Это все Кас, — признался он. Чарли понимающе усмехнулась. — Кастиэль Новак, симпатичный учитель плавания? — игриво спросила она. Дин поджал губы. — И что там у тебя с Касом случилось? — Понимаешь, я... — Дин прикусил губу. — Он рассказал мне кое-что очень личное, и я в ответ поделился таким же личным. И вот теперь я... чувствую себя голым, — ощущение действительно было похожим. — Будто меня раздели и теперь разглядывают мою раскрытую душу. Чарли вздохнула. — Понимаю тебя. У меня с Гильдой было то же самое. — Гильдой? — переспросил Дин. — Моя девушка, — ответила Чарли с улыбкой, склонив голову набок, словно ожидая его дальнейшей реакции. — О, — только и сумел вымолвить Дин. Он совсем не ожидал, что Чарли окажется лесбиянкой. Девушка хмыкнула. — Ты отреагировал достойно, — сказала она. — Получше некоторых. — Продолжай? — неуверенно предложил Дин. — Мы начали встречаться в двенадцатом классе, — начала Чарли. — Сначала я решила ей ничего не рассказывать — она ведь из простых, — она помолчала, давая Дину время принять услышанное, и тот кивнул ей продолжать. — Но потом она устроила романтический сюрприз — повезла меня за город, мы поставили палатку, ужин при свечах, все дела... В общем, ветер задул свечи, и я машинально зажгла их. Она смотрела на меня во все глаза, а когда я попросила ее что-то сказать, она лишь спросила: «Ты пиромант?». Ее вопрос так насмешил меня, что я хохотала добрых пять минут, а потом рассказала ей все. Она казалась немного испуганной, но в то же время восхищенной. Я сотворила ей огненную розу, и она поцеловала меня, — Чарли нежно улыбнулась. — А как... восприняли твои родители? — осторожно поинтересовался Дин. Девушка скривилась. — Моя мама расплакалась, а отец прочитал мне лекцию на тему того, что я должна быть послушной огненной девочкой, влюбиться в огненного парня и родить много огненных детишек. Я ушла из дома на два месяца. Жила у знакомых ролевиков. Позже родители попросили меня вернуться, и я нехотя согласилась. Скоро уже два года, как мы с Гильдой встречаемся, а они все равно заставили меня приехать сюда, — Чарли фыркнула. — Как будто хоть одна девушка здесь заставит меня разлюбить Гильду. Дин не знал, что ответить на такой рассказ — все слова показались ему грубыми и неуклюжими. Он помолчал, и Чарли взяла его за руку. — Знаешь что, Дин? — сказала она. — Что? — хрипло спросил он. — Я советую тебе расслабиться и принять тот факт, что ты теперь ответственен за частичку души Каса. В конце концов, чувак несет такую же ответственность за частичку твоей души, — Чарли сжала его ладонь. — Просто расслабься и получай кайф от общения с ним, если тебе, конечно же, нравится общаться с ним. Иногда бывает так, что ты не хочешь больше иметь ничего общего с человеком, которому рассказал что-то личное. Надеюсь, что у тебя все не так. — Не так, — Дин помотал головой из стороны в сторону. — Я хочу продолжить общаться с Касом. Хочу узнать его теперь, когда он так открылся мне. — Вот и чудненько, — улыбнулась Чарли. — Чудненько, — повторил Дин. — Сообщи мне, когда назначите свадьбу, окей? — улыбка Чарли превратилась в ухмылку, и Дин возмущенно выдернул руку из ее ладони. — Чарли! Девушка захохотала. Через неделю Дин настолько привык плавать с Кастиэлем по утрам и вечерам, проводя с ним часы, просто болтая, что когда Кас заявил, что он плавает уже почти так же хорошо, как и он сам, Дин настоял на том, чтобы они все равно плавали вместе. «Для практики», — пояснил он, и Кастиэль согласился, улыбаясь так радостно, что сердце Дина екнуло. А еще через неделю Дин понял одну вещь: он окончательно и бесповоротно влюбился в Каса.