Колыбель волн

Следующим утром Дин встал уже в восемь. Тщательно выбрав одежду и уложив свой ежик волос наверх, он пошел в комнату Кастиэля. Вчера вечером они бродили по берегу, держась за руки, иногда целуясь и шепча всякие сентиментальные глупости, которые в любой другой раз Дин побрезговал бы произносить. Но Кастиэль менял его, и Дин будто превращался в другого человека — незнакомого ему самому. Влюбленного и счастливого. Они расстались на закате. Кастиэль показал Дину, где его комната, и Дин, воровато оглянувшись и убедившись, что коридор пуст, поцеловал Каса на прощание. После он отправился на ужин в большую столовую. В девять в комнате столпились почти все люди стихий, и Кристофер Новак, дождавшись тишины, громко рассказал о репортерах и объяснил, что им надо как можно осторожнее управлять стихиями, а по возможности — сократить такие случаи до минимума. Но когда начавшие расходиться люди проходили мимо него, Дин слышал их недовольные шепотки или же открытые разговоры: они считали, что опасность миновала, и не собирались слушаться «этого водного, который возомнил себя их командиром». Дину хотелось крикнуть им: «Вы что, не понимаете всей серьезности ситуации?!», но он осознавал, что они действительно не понимают — они ведь не видели Руби и ее оператора. Эта женщина на все готова, лишь бы вынюхать здесь все. Дин в отчаянии кусал губы, жалея, что рядом с ним нет Кастиэля — тот всегда ел в своей комнате, не желая показываться на глаза такому количеству народа. И вот сейчас он замер перед простой дверью черного дерева с бронзовой ручкой, занеся кулак и не решаясь постучать. Он был не уверен, что Кастиэль уже проснулся, но на самом деле причина его нерешительности была в другом: он сомневался, что Кастиэль одобрит его идею. Стук в пустом с утра коридоре раздался оглушительно громко, вытесняя из головы Дина все мысли. Кастиэль открыл быстро — так быстро, что Дин подумал краем сознания, что парень ждал его под дверью — и втянул его в комнату, почти сразу же прижимая к двери с внутренний стороны и впиваясь в губы жадным поцелуем. Дин одной рукой притянул его за талию, чувствуя, как сминается хлопок футболки под пальцами, а другую ладонь запустил в его мягкие, несмотря на соль океана, волосы. Он застонал, когда Кастиэль плавно качнул бедрами вперед, потираясь о его пах, и волна возбуждения ударила в голову и низ живота. — Кас... — пробормотал он, когда парень оставил в покое его губы, вместо этого терзая его шею едва ощутимыми нежными укусами. — Я так соскучился, Дин, — прорычал Кастиэль, надолго прижимаясь губами к впадинке между его ключицами, где быстро бился подстегнутый возбуждением пульс. Дин мягко, гортанно засмеялся — они не виделись всего одну ночь. Но он тоже скучал по Касу и показывал это, гладя забравшимися под футболку пальцами поясницу, перебирая длинные прядки волос парня. Своего парня. От этой мысли у него закружилась голова и показалось, что воздуха катастрофически не хватает. Когда Кастиэль отстранился, его волосы были взлохмачены, губы влажно блестели в утреннем полумраке комнаты, а зрачки так затопили глаза, что казались черными в сумраке. — Я тоже соскучился, Кас, — прошептал Дин, обводя пальцами его скулу. Кастиэль закрыл глаза и прильнул навстречу его прикосновению. — Чем мы займемся сегодня? — Кастиэль игриво подмигнул ему, и Дин на секунду увидел в нем Габриэля. Он вспомнил, как обещал себе выбить ему глаз, если он еще раз подмигнет ему. Дин усмехнулся — он забрал свои слова назад у самого себя. Этот жест начинал ему нравиться. — Я хочу провести этот день с тобой, — Дин отстранился от Кастиэля, впервые окидывая взглядом его комнату. — Начать можно отсюда, с этой самой комнаты, — «И закончить тоже», — мысленно добавил Дин. — Не проведешь мне маленькую экскурсию? — усмехнулся он. Кастиэль неловко повел плечами. Его комната находилась на самом верхнем этаже, и высокий потолок был немного скошен к окну напротив двери. На широком подоконнике лежал матрас со множеством небольших подушек на нем, от чего подоконник был похож на мягкий диванчик. Кровать находилась не в центре комнаты, а ближе к стене, и была просто огромной — на ней могло разместиться четыре человека, никак не меньше. У стены стояла приземистая и узкая, но длинная и открытая полка с несколькими ярусами. На самом верхнем были ракушки и полупрозрачные кристаллы, на нижнем были простые вещи — расческа и пустой стакан, несколько безделушек, пара потрепанных книг из библиотеки, небольшой светильник. У Кастиэля была собственная ванная, и дверь в нее находилась напротив кровати. Там же стояло несколько бесформенных подушек-кресел и низкий кофейный столик из матового стекла. Кастиэль с улыбкой наблюдал за его исследованием. Дин обернулся к нему и поднял руки. Кастиэль с готовностью обнял его за талию. — Мне нравится, — сказал Дин. Глаза Кастиэля озорно блеснули. — Это что, вердикт? — пробормотал он. — Я похож на строгого эксперта? — подыграл Дин. — Временами, — ответил Кастиэль, резко разворачивая его и толкая на кровать. Дин со смехом упал на темное гладкое покрывало и оперся на локти, с замирающим от волнения и страсти сердцем наблюдая, как Кастиэль на коленях придвигается к нему. — Кас, — Дин положил ладонь на его грудь, отодвигая, когда парень уселся на его бедра, наклоняясь к его губам. — Еще утро. — И что? — невнятно спросил Кастиэль, задирая его футболку. Дин позволил ему снять майку, подняв руки, и та отправилась в сторону. Он проследил за ее полетом, но горячие губы, сжавшие его сосок, отвлекли его. Дин с тихим стоном выдохнул, чувствуя, как обжигает возбуждение, заставляя его плоть наливаться, но попытался взять себя в руки. Если он сейчас не спросит, то уже не сделает этого никогда — желание Кастиэля пробуждало в нем ответные чувства. — Давай позавтракаем? — хрипло попросил он, приподнимая лицо Кастиэля, чтобы взглянуть в его глаза. Тот смотрел рассеянно, плохо соображая. — Нам принесут завтрак сюда, — пробормотал парень, нетерпеливо прикусывая губу. Дин наклонился к нему и поцеловал. — Я хочу позавтракать в столовой, — объяснил он. — Хочу, чтобы все увидели тебя. — Как твоего парня? — Кастиэль нахмурился. — Как человека, которым ты являешься, настоящего тебя, — Дин провел кончиками пальцев по его чувствительным губам, и язык Кастиэля прошелся по ним следом за его прикосновением. — Я не знаю, — сказал он неуверенно. — Я никогда раньше не... — Все когда-то надо делать впервые, да? — философски заметил Дин, сам от себя не ожидая таких слов. Он видел, что Кастиэль колеблется, почти уже склонившись к согласию, и понимал, что осталось лишь чуть-чуть надавить. — Прошу, Кас. Сделай это для меня, — прошептал он, не позволяя Кастиэлю отвести взгляд. В сини его глаз что-то дрогнуло, и он сдался. — Хорошо, Дин, — произнес он, смущенно перекидывая ногу через его бедра, чтобы встать с него. — Только мне нужно... — его взгляд неловко метнулся к своей ширинке, — немного времени. Дин хрипло засмеялся, проводя по всей длине руки Кастиэля пару раз. — Как и мне, — сказал он игриво. Кастиэль лукаво улыбнулся ему. Когда они зашли в столовую, жужжащий гул голосов на секунду смолк, и все присутствующие уставились на них. Дин поискал глазами своих родителей и с облегчением заметил, что их не было, как и четы Новаков. Зато он увидел Майкла и Люцифера, сидящих на разных концах комнаты — оба мужчины смотрели на них с одинаковым бесстрастным выражением в глазах. Габриэль и Бальтазар же, наоборот, выглядели пораженными — не столько Дином, сколько присутствием Кастиэля, который неловко теребил подол клетчатой рубашки, надетой поверх белой футболки — Дин сам выбрал ему одежду. Сэм сидел с Джессикой, Джо и Чарли, но из всех четверых только он сам и Джо выглядели изумленными — Джессика и Чарли улыбались, первая — радостно, вторая — понимающе, причем улыбка ее больше смахивала на ухмылку торжества, так и кричащую «я же говорила!». Дин закатил глаза ей в ответ. — Пойдем, Кас, — произнес он, поманив парня за собой к свободному столику почти в углу столовой — там было не так людно. — Что ты будешь есть? — спросил он, когда Кастиэль сел. Тот посмотрел на него большими, испуганными — почти затравленными — глазами и откашлялся. — То же, что и ты, Дин, — хрипло ответил он. Дин с усмешкой кивнул и отправился к продолговатому шведскому столу, подхватив на поднос две тарелки и две вилки. Он выбрал зажаренные до хрустящей корочки тосты, румяный бекон и свежие овощи. Подумав немного, он взял еще несколько тостов, подхватил масленицу со сливочным маслом и джем в маленьких упаковках. Дин взял два запотевших стакана апельсинового сока и отправился к их столику. Когда он поставил поднос перед Кастиэлем, тот вздрогнул и благодарно улыбнулся ему — несколько судорожно, но Дин не жалел о том, что привел парня сюда. В нем пел восторг — во-первых, потому что он гордился тем, что сумел уговорить Каса завтракать здесь, сделав первый шаг в преодолении его антисоциальности, а во-вторых... Придя сюда вместе с ним, почти демонстративно заботясь о нем, он будто кричал, что Кастиэль — его, принадлежит только ему до конца жизни — не размыкая при этом губ. Это был риск, но риск, оставляющий после себя приятный, теплый осадок и легкое собственническое удовольствие. Кастиэль ел медленно, словно неуверенно, выглядя немного растерянным, но на лице Дина бродила улыбка — наверняка глупая со стороны, но ему было плевать. Ему нравилось абсолютно все, что делает Кастиэль — как его пальцы обхватывают вилку, как он откусывает тост, как он неторопливо жует бекон, отчего его челюсти смешно ходят. — Я передам, — сказал Дин, когда Кастиэль потянулся за стаканом сока. — Ты ничего не ешь, Дин, — заметил Кастиэль, благодарно кивнув. — Я не голоден, — пояснил Дин. Кастиэль долго посмотрел на него, и Дин откусил кусочек тоста. Кастиэль указал ему подбородком на бекон, и Дин съел и его. Так, под руководством Каса, он съел свою порцию и выпил сок — совсем не чувствуя вкуса, только ради довольной улыбки Кастиэля. Они встали, и Дин отнес поднос к столу с грязной посудой. Поворачиваясь, он увидел, что к нему идет Сэм, и притормозил. Брат взял его за локоть и вывел в коридор через арочный проход. — Дин... — начал Сэм, и Дин сделал вид, что внимательно слушает. — Я... охренеть. Ты и... Кас? Серьезно? Дин улыбнулся брату своей новой, идиотской улыбкой влюбленного. Проклятие. Он ведет себя, как мальчишка. — Да, — сказал Дин, воинственно приподнимая подбородок на тот случай, если Сэм начнет возражать и читать ему мораль. — Охренеть, — снова повторил брат, выглядя слишком растерянным, чтобы говорить что-то еще. — Слушай, Сэмми... — Это не заразно? — спросил вдруг Сэм. Дин недоуменно моргнул. — Что? — Твое гейство, — раздельно повторил Сэм. — Оно не заразно? — Иди в жопу, сучка, — сказал Дин раздраженно. Желание оправдываться перед братом мгновенно пропало. — Я не гей, — буркнул он. — Чувак, — Сэм многозначительно повел бровями. — Ты встречаешься с парнем, — выделяя каждое слово голосом, произнес он. — Ты гей. — Я... — Дин не нашелся, что ответить. Получается, его брат был прав? Он на самом деле гей? Но он никогда не думал о парнях... только Кас вызвал в нем такие чувства. Может, гомосексуальность проявляется в определенный момент и с определенными людьми? Дин никогда не задумывался об этом раньше. Он влюблялся в Каса медленно, с каждым днем все больше, и чувства казались ему сами собой разумеющимися, пока он не понял в один день, что наслаждается не столько обществом Кастиэля, сколько деталями: его смехом, звуком его голоса, улыбкой, приподнимающей уголки его губ, и улыбкой, обнажающей его белые зубы, прищуром глаз на солнце, морщинкой на лбу, когда он хмурится, рыжеватым оттенком его волос под палящими лучами... сотней мелких деталей, составляющих всего Кастиэля. Он любил каждую его частичку, и эта любовь была подобна воздуху для него. — Я не гей, — опять повторил он с тоской в голосе, почти беспомощно. Сэм с усмешкой хлопнул его по плечу. Жест этот, несмотря на весь вид Сэма, был ободряющим. — Чувак, если ты действительно счастлив, то я... типа рад за вас, — неуклюже сказал брат. — Ничего не имею против брата-гея. То есть, только до тех пор, пока вы не начнете лапать друг друга у меня на глазах. — Мы и не собираемся... — Дин осекся, увидев ухмылку брата, и пихнул его в плечо. — Ах ты сученыш! — сказал он дружелюбно. — Придурок, — ответил ему Сэм с улыбкой на лице. — Иди уже к своему Касу. Когда Дин вернулся к Кастиэлю, тот неловко переминался с ноги на ногу у выхода из столовой, ловя на себе взгляды, чьи обладатели отводили глаза, стоило ему посмотреть прямо на них. Дин нахмурился и тронул Кастиэля за плечо, спеша вывести его из помещения, где он чувствовал себя так неуютно. Кастиэль с облегчением выдохнул, когда они вышли на порог дома. — Прости меня, если тебе было тяжело, — Дин на самом деле чувствовал себя виноватым. — Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовал себя неловко. — Все в порядке, Дин, — Кастиэль ободряюще переплел их пальцы. — Я просто... несколько отвык от людей. — Кас, скажи мне, — они медленно шли в сторону рощи. — У озера часто бывают люди? — Вроде нет, — Кастиэль задумчиво нахмурился. — Вода в нем слишком холодная, и купаться там опасно. Обычно там обитают только птицы. К тому же озеро довольно глубоко в роще — почти никто из приезжих не знает о нем. — Тогда пойдем, — Дин лучезарно улыбнулся ему и ускорил шаг, ведя его за собой за руку. — К озеру? — переспросил Кастиэль с расширившимися глазами. Дин остановился, замер и Кастиэль. От случайных прохожих их надежно скрывал густой подлесок и низкие ветви деревьев. Дин подошел почти вплотную к Касу и приобнял его, даря ему медленный, ободряющий поцелуй. — Тебе не стоит волноваться, — прошептал он, оторвавшись от губ парня и заглядывая ему в глаза. — Пусть это место станет особенным для нас, заглушив твои неприятные воспоминания. Кастиэль медленно кивнул, и они продолжили свой путь. Беседка стояла под самым стволом ивы, и ее длинные ветви обеспечивали живой шатер. Дин сел на лавочку, и Кастиэль неловко сел рядом с ним. Его ладонь в руке Дина слегка дрожала, и Дин чуть сжал ее. Кас благодарно кивнул, но тревога не ушла из его глаз, то и дело возвращавшихся к озеру. Дин уверено перекинул бедро через ноги Кастиэля и сел ему на колени. Подействовало — Кастиэль оторвал взгляд от озера и сосредоточился на нем. Дин поерзал, устраиваясь поудобнее, и Кастиэль прикусил губу, когда Дин раздвинул ноги шире, придвигаясь ближе к его паху. Дин решительным жестом закинул голову Кастиэля и впился в его губы жадным, голодным поцелуем. Ладони Кастиэля легли ему на спину — одна поползла выше, а другая съехала на его ягодицы. Дин подался вперед, вжимаясь в твердую грудь Каса, и гибко выгнулся, имитируя трение между ними. Кастиэль ахнул и едва слышно простонал, приподнимая бедра ему навстречу. Дин снова качнулся вперед, и стон Каса стал громче. Дин продолжил двигаться, оторвавшись от губ Кастиэля, чтобы позволить ему жадно хватать воздух, а сам перешел на его шею, не стесняясь прикусывать его кожу зубами. Пальцы Кастиэля отчаянно впились ему в спину, подталкивая его вперед. — Дин, я сейчас... — простонал Кастиэль через некоторое время. Дин оторвался от очередного засоса на его шее и взглянул на него. Губы Кастиэля были приоткрыты и пересохли от его судорожных вдохов, глаза блестели из-под полуопущенных ресниц, на скулах алело два лихорадочных пятна. — Пожалуйста, остановись... — Кастиэль схватил его за рубашку, пытаясь оттянуть назад. Но Дин не послушался и с рыком качнулся сильнее, жестче втираясь в пах Кастиэля. Он чувствовал его стояк, чувствовал, как окаменели его напряженные бедра, как бешено стучало сердце в груди. Дин засунул между их тел ладонь, прикусив губу и поморщившись, когда его рука задела его собственный твердый член, и надавил на эрекцию Кастиэля, с силой проводя пальцами вниз. Кастиэль застонал — громче, чем прежде, почти протяжно вскрикнул, и выгнулся, разводя колени в стороны так, что Дин с трудом удержался на нем. Дин чувствовал, как быстро влажнеет мягкая ткань под ладонью, но не убрал руку, лишь еще раз провел по члену Кастиэля. Кастиэль часто и быстро дышал, растеряно моргая, и Дин со смешком коротко поцеловал его в губы. Кастиэль положил ладонь ему на затылок, прижимая к себе, и Дин ничего не предпринял, почувствовав его жадный язык во рту, но только до тех пор, пока не понял, что пальцы другой руки Кастиэля расстегивают пуговицу его шорт. Он протестующе застонал в рот Кастиэля, но тот жестче смял его губы, приспуская ткань трусов. Когда его ладонь достала возбужденный член Дина, а пальцы сомкнулись на твердой плоти, всухую водя по ней, Дин лишь коротко всхлипнул и позволил Кастиэлю все — яростно целовать его и одновременно грубовато дрочить ему, быстро подводя к краю. Оргазм настиг Дина, и он содрогнулся, чувствуя, как из него исторгается теплая сперма. Кастиэль не убрал руку — его пальцы, скользкие от спермы, все еще мягко водили по его члену. — Кас, я... — хрипло начал Дин, отдышавшись, но Кастиэль не дал ему закончить, легким поцелуем заставив замолчать. — Ты мой первый, — прошептал он. Дин замер, не моргая глядя на него, и Кастиэль мягко улыбнулся. — Я девственник. Был им. Или все же все еще остаюсь?.. — он недоуменно нахмурился, и Дин рассмеялся. — Черт возьми, Кас, так можешь только ты. — Что? — Кастиэль выглядел растерянно. Если он пытался соблазнить его, то его попытка явно провалилась, но Дин был не против. Он, все еще посмеиваясь, сполз с колен Кастиэля, застегивая штаны и стараясь игнорировать застывающую сперму на трусах и подоле футболки. — Надо тебе отмыть руки. И, боюсь, мы не уйдем отсюда до самой темноты, — Дин кивнул на мокрое пятно на светлых полотняных шортах Кастиэля, и тот покрылся легким смущенным румянцем. — Я сейчас... — он нетвердо встал на ноги и, пошатываясь, направился к выходу из беседки, прямо к плавному берегу озера. Дин с интересом последовал за ним. Кастиэль стал на колени у воды и, помыв руки, зачерпнул в одну ладонь горсть воды, прошептав что-то. Дин присел рядом с ним, глядя на ладонь — вода в ней была неподвижна, и уровень ее не уменьшался. Кастиэль поднес ее к пятну и вылил на шорты, беззвучно шевеля губами. Пятно расплылось, и Кастиэль вздрогнул, когда холод воды достиг его тела. — Черт, я почти забыл... — пробормотал Дин, когда Кастиэль прикоснулся соединенными пальцами к пятну. Вода, послушная его шепоту, поползла вверх по пальцам, оставляя после себя сухую и чистую ткань. — Ловко, — похвалил он, когда Кастиэль встал с колен. На его шортах не осталось ни следа их маленькой шалости. — Может, и мне поможешь? — он указал на свой пах, и Кастиэль так невинно покраснел, что Дин засмеялся, вспоминая его пыл утром. Видимо, в своей комнате он чувствовал себя увереннее. Они лежали под ивой, обнявшись. Голова Кастиэля покоилась на его груди, и Дин перебирал его волосы, задевая ухо. В роще эхом раздавался щебет птиц — разные голоса, звучащие вместе так правильно, так естественно; вода озера негромко плескалась справа, а дыхание Кастиэля было тихим, размеренным. Дин не заметил, как заснул, но когда он проснулся, небо было уже темным, и звезды подмигивали ему сквозь крону ивы. Кастиэль дрожал у него под боком, свернувшись калачиком. Обнаженная кожа его рук покрылась мурашками, и Дин привстал, проводя ладонью по его холодному плечу. Дин шепнул несколько слов на трескучем языке пламени, и над кончиками его пальцев заплясал робкий огонь. Дин соединил ладони, собирая огонь в получившейся чаше из рук, а затем развел их, позволяя пламени повиснуть в воздухе. Он создал вокруг Кастиэля еще несколько таких очагов, достаточно высоко, чтобы он не обжегся, если резко сядет, когда проснется, но достаточно сильных, чтобы тепло достигало его тела. Кастиэль перестал дрожать, задышал ровно, и Дин прилег рядом с ним, приобнимая его одной рукой, а другую подложив под голову. Он слышал шепот огня и наблюдал, как переливаются волосы Кастиэля в пляшущем пламени. Дин нагнулся и поцеловал Кастиэля в лоб, и тот открыл глаза. Синь отражала танец огня. — Дин, — сонно сказал Кастиэль, и Дин улыбнулся ему. — Как мы могли заснуть? — Это неважно, — пробормотал Дин. — Уже ночь, может, ты хочешь перейти на нормальную постель? — Я... — Кастиэль запнулся, завороженный пламенем. — Это ты создал? — Ты замерз, — Дин машинально провел по его спине раскрытой ладонью, словно согревая. — Красиво... — прошептал Кастиэль, и Дин улыбнулся — он был невинен, как дитя, в этот момент. — Так что, Кас? Вернемся? Я провожу тебя... — Останься со мной, — попросил внезапно Кастиэль. — Останься со мной на ночь, в моей постели. Дин смотрел на него. Он мог бы отказаться, мог бы сказать, что они встречаются всего день, что того, что произошло сегодня было достаточно для начала, что начнут догадываться те, кому не стоит знать, но он молчал. Глаза Кастиэля, казавшиеся еще темнее в свете пламени, смотрели на него умоляюще и с надеждой. Дин не мог устоять перед этим взглядом. — Хорошо, — сказал он, и Кастиэль с облегчением выдохнул. Они шли медленно, не торопясь, не размыкая ладоней и не останавливаясь, чтобы поцеловаться. У них еще будет вся ночь впереди. Когда между деревьями замелькали электрические огни палаточного городка, Кастиэль свернул, ведя его между деревьев. — Давай войдем через заднюю дверь, — сказал он негромко, и Дин послушно последовал за ним. Коридор вел по той части дома, где жили сами Новаки, и Дин чувствовал себя неуютно — он никогда тут не бывал. Но Кастиэль шел уверенно, и они прошли мимо открытой комнаты, из которой доносились голоса так спокойно, что никто не взглянул на них. Когда дверь спальни Кастиэля тихо щелкнула за его спиной, Дин напряг зрение, пытаясь разглядеть что-то во мраке комнаты. Кастиэль ловко прошел к полке и зажег светильник. Тот давал мягкое янтарное свечение из-за дикого желтоватого камня, служившего своеобразным абажуром для лампочки. Кастиэль медленно встал в центре комнаты, и Дин подошел к нему. Они целовались медленно, стягивая с себя одежду и бросая ее на пол, и когда обнаженный Кастиэль прильнул к нему, Дин развернул их и повел к кровати, не размыкая объятий. — Я люблю тебя, — пробормотал Кастиэль, нависая над ним. Дин окинул взглядом его тело, впервые видя его без одежды. На том месте, где тело закрывали плавки, кожа была светлой, очень бледной, но Дин не мог судить в обманчивом свете лампы. Он провел пальцами по тазовым косточкам вниз, спускаясь к паху, и, минуя полувставший член, коснулся внутренней части его бледных бедер. Кастиэль в ответ водил рукой по его телу, ощупывал его грудь, задел пальцами соски, и Дин прикусил губу, когда те затвердели, отзываясь чувствительностью по всему телу. Кастиэль оперся одним коленом в матрас между его разведенных бедер и присоединил вторую руку. Его ладони мягко обхватили самое узкое место талии Дина под спиной. Кастиэль опустил ладони, и до слуха Дина донесся звук скольжения кожи о кожу. Кастиэль едва ощутимо провел по дорожке светлых волос от пупка ниже, а затем повторил путь языком, останавливаясь у самого лобка. Дин всхлипнул, и приподнял бедра, упираясь пятками в матрас. — Дин, — Кастиэль смотрел на него снизу, его лицо было напротив паха Дина. — Я хочу, чтобы ты... хочу почувствовать тебя... внутри, — лампа выхватывала нежный румянец на его скулах. — Хочу, чтобы ты был сверху. Дин замер, приподнявшись на локтях. Его сердце пустилось в быстрый галоп. Он уже приготовился к тому, что будет снизу. Кастиэль был старше его, к тому же он был водным, а вода всегда побеждает огонь. Но вот сейчас... он так просто предлагал себя, словно это было самым его большим желанием. Словно он бесконечно доверял Дину. И Дин принял на себя это доверие, зная, что не дрогнет под его грузом и не посмеет причинить Кастиэлю боль. — Я люблю тебя, — прошептал он, когда они поменялись местами. Теперь Дин нависал над Кастиэлем, а тот с готовностью раскинул колени в сторону, открываясь ему. Дин сглотнул, оглядывая его возбужденный член и раздвинувшиеся ягодицы. Он хотел спросить, есть ли у Кастиэля что-то, что можно использовать вместо смазки, но вместо этого медленно сполз ниже. Он раздвинул ягодицы Кастиэля шире, обнажая его анус, и провел по напряженному кольцу мышц языком — осторожно, сам втайне боясь. Кастиэль застонал — скорее удивленно, чем от удовольствия, и хрипло спросил у него, что он делает. Дин не ответил — он снова провел языком, чуть надавливая, и почувствовал себя увереннее, когда Кастиэль вздрогнул. Дин поднял глаза, когда Кастиэль начал стонать в голос, и сказал — потому что позже, он знал, будет уже поздно: — Кас, мне нужна смазка. Что-то вроде крема или... лосьона. Собственный голос звучал так хрипло и возбужденно, что Дин не узнал себя, но Кастиэль вытянул руку к полке, неловкими пальцами обхватывая бутылочку. Дин забрал у него лосьон после бритья и открыл его, выдавливая себе на руку. Лосьон холодил кожу, и Дин тщательно растирал его по пальцам, пока тот не перенял тепло его тела. Дин поднес указательный палец к входу и посмотрел на Кастиэля, задавая ему беззвучный вопрос. Тот кивнул, и Дин ввел палец, продвигая его лишь на фалангу. Расслабленные мышцы впускали его легко, и Дин водил пальцем, растягивая Каса. Когда он добавил второй палец, Кастиэль напрягся и задрожал. Дин успокаивающе поцеловал головку его члена, чувствуя на языке, которым облизнул губы, терпкую смазку. Собственное возбуждение тянуло низ живота, по виску сбежала капля пота, но Дин раз за разом повторял неторопливые движения рукой, тщательно подготавливая Кастиэля. «Я не причиню ему боли», — подумал он, вводя третий палец. Кастиэль вскрикнул и дернулся вверх, и груз ответственности и вины придавил Дина, опускаясь ему прямо на плечи. Он продвигал пальцы как можно осторожнее, но Кастиэль все равно дрожал от боли, и Дин чувствовал, что огонь ненависти к себе сжигает его изнутри. Не стоило ему соглашаться — Кастиэль не должен был терпеть ради него боль. Дин прикусил губу, слезы заволокли глаза. — Дин, — рука Кастиэля нашла его плечо и легла на красный ожог, слегка сжимая. — Я в порядке. Немного жжет, но... продолжай. Я хочу почувствовать тебя в себе. Дин сморгнул слезы и благодарно поцеловал Кастиэля в живот. Его пальцы, скользкие от лосьона, с каждым движением проникали все глубже, но Дин покрывал поцелуями внутреннюю часть бедра, пытаясь помочь ему забыть о боли. Ноготь среднего пальца Дина наткнулся на какое-то препятствие внутри, и Дин вздрогнул от внезапно громкого крика Кастиэля. — Дин! — простонал он, поддаваясь бедрами навстречу. — Прошу тебя... Дин вытащил пальцы и вытер их о простынь. Он подставил головку ко входу и вспомнил кое-что. — Кас... — пробормотал он. — Я... чист. Кастиэль рыкнул и обвил его талию ногами, резко притягивая к себе. Их крик смешался в жарком воздухе, и Дин зажмурился, прижимаясь своим животом к животу Кастиэля и удерживая себя от движения. Ногти Кастиэля впились ему в спину, его грудь вздымалась от дыхания, касаясь при каждом вздохе груди Дина. Выждав, Дин мягко толкнулся вперед и не удержал выдоха, больше похожего на стон. Его голова кружилась, ноги и спина дрожали от напряжения, ногти Кастиэля царапали его лопатки, и он вышел и снова подался вперед, сильнее. Кастиэль шире раскинул ноги, давая ему больше места, и Дин, подхватив его под колено, качнулся на пробу, пытаясь найти удобный для них обоих угол. Он понял, что попал по простате, когда при его новом глубоком толчке Кастиэля тряхнуло, и он издал протяжный, низкий стон. Дин опять вошел, быстрее и увереннее, зная, что от каждого его движения Кастиэль получает удовольствие. Дин вбивался в него, не сдерживая коротких, отчаянных стонов, потеряв счет времени. Для него весь мир сосредоточился на наслаждении — его и Кастиэля, и он выдыхал Кастиэлю в шею с каждым толчком вперед, чувствуя, как от всхлипов любовника его охватывает дрожь, а губы беззвучно шевелятся, бесконечно повторяя: Кас, Кас, Кас... В момент, когда Дин остановился, чтобы войти особо глубоко, Кастиэль уперся ладонью ему в грудь и резко толкнул его, переворачиваясь и подминая Дина под себя. Дин перекатился на спину, но Кастиэль не позволил его члену покинуть свое тело, сжав его мышцами ануса. Дин вскрикнул, когда Кастиэль приподнялся и резко опустился, вбирая его в себя так глубоко, как он не мог войти в прежней позе. Кастиэль оперся локтями и руками о его грудь, повторяя свои размеренные движения, и каждое приближало к краю. Он хватался за бедра Кастиэля и выстанывал его имя, заглядывая ему в лицо. Кастиэль со свистом хватал воздух, выпуская его со стонами, и его пальцы впивались в грудь Дина до белых следов. Мир Дина взорвался, и он кричал, кончая внутрь Кастиэля, но тот не переставал двигаться, ускорившись. Ладонь Дина потянулась к его члену, и он провел по нему, сильно обводя большим пальцем головку, надавливая ногтем на уздечку. Кастиэль излился ему на руку с громким, хриплым стоном, и Дин продолжил водить рукой, когда Кас уперся лбом ему в грудь. Влажные волосы холодили его разгоряченную кожу, но частое дыхание обжигало живот, и Дин обхватил Кастиэля второй рукой, баюкая, все еще находясь внутри него. — Кас... — пробормотал он, и Кастиэль сполз с него со стоном, падая на постель рядом. Дин знал, что ему надо встать и взять влажное полотенце, чтобы вытереть их, но он не мог заставить себя — тело охватывала приятная слабость. Он свесил руку с кровати, подцепляя кончиками пальцев что-то — свою футболку. Дин поднес ее к своей испачканной руке, но Кастиэль обхватил его за запястье, забирая майку. Он шепнул несколько слов воды, и в комнате на секунду повеяло бризом, а затем холодная, мокрая ткань тяжело коснулась его груди. Дин привстал на локте, вытирая стекающее по бедрам Кастиэля семя, и затем стер с его живота и своей руки его сперму. Дин отбросил мокрую и испачканную футболку в сторону и откинулся на подушки. Кастиэль прильнул к его груди, тихо посапывая, и Дин протянул руку, выключая светильник. Прохладный ветерок с окна полз по их разгоряченной коже, а за окном мерно шептал океан. Луна стыдливо заглядывала в окно, и звезды подмигивали ее храбрости. Дин дышал глубоко, наслаждаясь теплом тела Кастиэля. Его сознание окутывала густая темнота, и вскоре он заснул, продолжая во сне крепко прижимать к себе Кастиэля.