Колыбель волн

Дин вел машину по знакомой дороге к поместью Сифорт. Сэм и Джессика попросили его забрать Вайолет и отвезти ее в город, где они будут ждать, и он честно исполнял свой долг дяди. Под шинами захрустел гравий, и Дин въехал в почти пустой подземный гараж. Он вышел из машины и прогнулся в спине — суставы уже не те. Дин вышел из гаража и отправился по тропинке под стенами поместья к холлу. В нем бегали детишки. Те, что постарше, стояли в стороне, группами или поодиночке. Чемоданы были свалены в одну большую кучу, и Дин прикусил губу, надеясь, что Вайолет точно знает, как выглядит ее. — Вай! Эй, Вай! — окрикнул он, когда мимо него пробежала светловолосая девчушка в платье и босоножках на босых ступнях. — Иди сюда, малышка, дядя Дин не угонится за тобой! Девочка лишь хихикнула и подбежала к группе других детей — своих друзей — весело и громко прощаясь с ними на два месяца. Дин с улыбкой наблюдал за ней, чувствуя тепло в груди. Улыбка его слегка дрогнула, когда Вайолет приобнял высокий парень лет шестнадцати — темноволосый и загорелый, с ореховыми глазами и кривоватой улыбкой, наверняка заставляющей сердце не одной девочки дрогнуть. Дин знал его — Питер, первый двойной на его памяти. Он больше не был тем пятилетним мальчишкой, не умеющим контролировать свои силы. Теперь он учился и учил сам — других двойных. — Ну наконец-то, — несмотря на ворчливый тон, Дин обнял племянницу с нежностью. Вайолет — к счастью — унаследовала телосложение матери, и уже в свои семь лет казалась хрупкой и изящной, почти воздушной. Густая волна золотистых волос струилась по ее спине, но глаза она унаследовала от отца — каре-зеленая радужка, в обрамлении густых ресничек. Дин с гордостью замечал, что губы ей достались от него — такие же полные и чувственные, красного цвета от зубов, то и дело впивающихся в них. Джессика так и не смогла побороть в ней эту привычку, которую она переняла от дяди. — Пойдем, малышка? — он взял ее маленькую теплую ладошку в свою, казавшуюся ему огромной и неуклюжей, и повел девочку к выходу. Но на улице Вайолет потянула его в противоположную сторону. — Дядя Дин, хочу тебе кое-что показать! Дин согласился, чувствуя любопытство. Спуск к океану оборудовали надежной лестницей, которую так облюбовали дети. Он шел по ней, настаивая, чтобы Вайолет держалась за перила, что явно не нравилось девочке. — Ладно, показывай, — он скрестил руки на груди, когда Вайолет притащила его на песок, почти к самой кромке накатывающих волн. — Сейчас... — девочка присела на корточки и вытянула вперед руки, от усердия высунув язык. Песок силой ее воли зашевелился, но Вайолет все равно осталась сосредоточена, и Дин присел рядом с ней. Интерес его сильно возрос. — Невероятно, — пробормотал он, когда перед ним предстала хрупкая песочная роза, выглядящая настолько реальной, что, казалось, он сейчас почувствует ее аромат. Вайолет уделила внимание всему: нежным закручивающимся лепесткам, иголкам на стебле, прожилкам на листьях. Она держала ладони раскрытыми, внутренними частями друг к другу на некотором расстоянии, и роза парила между ними. — Это еще не все! — восторженно заявила она и снова сосредоточилась. На этот раз все произошло быстрее — огонь всегда давался Вайолет легче. Песочную розу охватило жаркое синее пламя, и через пару минут перед ним предстала та же роза, только уже стеклянная. У Дина перехватило дух от восхищения. — Это... это просто изумительно, Вай, — прошептал он, протягивая руку, но так и не решаясь коснуться стеклянной розы. Девочка зарделась. — Меня этому Питер научил! — гордо заявила она. — Он лепил из песка разные фигурки, а я их обжигала и превращала в стекло. Он сказал, что в будущем мы сможем открыть свой магазин, — Вайолет хихикнула. Дин нахмурился. Надо бы не забыть надрать уши этому Питеру — сразу после того, как похвалит его. — Можно мне? — неуверенно спросил Дин, и девочка искренне улыбнулась, крепко обхватывая розу за стеклянный стебель. — Конечно, дядя Дин! Я сделала ее специально для тебя — чтобы ты подарил ее дяде Касу! Дин с усмешкой взял розу, осторожно, как будто она была... впрочем, она и была стеклянной. — Я думаю, дяде Касу понравится, — признал он. Вайолет с грустью взглянула на океан. — Жаль, я не умею управлять водой, как дядя Кас, — тихо сказала она. Дин рассмеялся, вставая на ноги и отряхивая песок с джинсов. — С тебя хватит земли и огня, малышка! — он снова протянул руку девочке, и та схватилась за нее. Она раскачивала их руки, когда они шли с берега, и что-то напевала. Дин с улыбкой слушал ее мелодичный голос и понимал, что любит племянницу всей душой. Малышка, будто услышав его мысли, хитро посмотрела на него. — Дядя Дин, а ты меня любишь? — спросила она, когда он усадил ее в специальное кресло и пристегивал ремнем безопасности. — Конечно люблю, Вай, — он поцеловал ее в лоб. — Ты моя единственная племянница. Пока что. Вайолет еще не сказали, что скоро у нее родится братик или сестричка. Сэм и Джесс собирались сообщить ей на отдыхе вместе. Дин искренне надеялся, что это будет мальчик. Крепкий мальчуган с голубыми глазами Джесс и шикарными темными волосами Сэма. Он будет бегать по дому и призывать языки пламени кругом или сотрясать пол под ногами маленькими землетрясениями. Или снова будет двойным. Но Сэм и Джессика намеренно не узнавали пол, и Дину оставалось только ждать. Он положил хрупкую розу на сидение рядом с собой и поехал. Когда он привез Вайолет и ее чудом найденный чемодан к родителям в целости и сохранности, Сэм обнял его, похлопав по спине, а Джесс поцеловала в щеку. Они выглядели как обычная счастливая в семья в зеркале заднего вида. Такая необычная обычная семья. Дин гнал машину по трассе, мечтая скорее попасть в дом, в котором жили каждое лето Дин и Кастиэль. Сначала они снимали его, почти шесть лет, но потом надумали покупать что-то. Каждый новый выбор разочаровывал их все больше, и, в конце концов, хозяин дома и их комендант смилостивился над ними и продал им дом, ставший им родным, за хорошие деньги, на которые купил себе квартиру в городе. Кто-то однажды сказал ему, что любовь с годами уходит, оставляя после себя лишь уважение и чувство долга. Глупость. Стоя на песчаном берегу и глядя на спину Кастиэля, он снова чувствовал себя двадцатиоднолетним влюбленным парнишкой. За одиннадцать лет совместной жизни его чувства не притупились, лишь стали острее. И каждый раз, когда он видит Кастиэля после долгой разлуки, для него словно первый. — Привет, — Дин подошел к нему и сел рядом с ним на песок у прибоя, стягивая с себя майку. — Привет, — поздоровался Кастиэль, привычным жестом притягивая его к себе для сладкого, тягучего поцелуя. — Как Вай? — Просила подарить тебе кое-что от моего имени, — он улыбнулся, доставая из-за спины розу. Кастиэль восхищенно выдохнул и осторожно взял ее в руки, нежно обводя пальцами каждую точную деталь. — Это она сделала? — спросил он. Дин усмехнулся. — Наша племянница чрезвычайно одаренная. — Да, — Кастиэль смотрел на него с любовью, и дыхание Дина снова, в очередной раз, перехватило от синевы его глаз. И хотя Кастиэлю было сейчас тридцать семь, и в черноте его волос белели нити седины, похожие на пену гребней волн, а вокруг глаз и на лбу залегло несколько морщин, глаза его всегда оставались синими — самый любимый цвет Дина. — Как делегация? — спросил Дин, с трудом отрывая от него глаза. Кастиэль встречал делегацию водных из стран Европы, Азии и России и размещал их в отеле — через неделю должен был состояться сбор. — Они плохо говорят по-английски, — Кастиэль нахмурился. — Я с трудом их понимал и очень намучился с ними. — Но теперь ты здесь, со мной, и я прослежу, чтобы ты как следует отдохнул, — Дин поцеловал его в уголок губ, перешел на подбородок, и Кастиэль запрокинул голову, обнажая для его поцелуев шею. Дин проложил дорожку до самой впадинки между его ключицами и оторвался, чувствуя начинающее тянуть низ живота возбуждение. Лучше отложить до ночи. — Она не говорила? — спросил он, кивнув на океан. — Нет, — Кастиэль покачал головой; он понял, что Дин имел в виду. — Думаешь, она ушла? — тихо сказал Дин. — Нет, — Кастиэль снова мотнул головой. — Просто о ней начали забывать. Но она ждет нас, как и обещала. — Скажи ей, что мы придем еще нескоро, — Дин улыбнулся и встал, протягивая руку, чтобы помочь подняться Кастиэлю. — Она и сама знает, — Кастиэль ответил на улыбку, и они прошли в дом — рука в руке, близко друг к другу. Дин был счастлив, как никто другой — и в синих глазах Кастиэля он видел отголоски своего счастья. Каждый день. И навсегда.