Пленник

- Мне кажется, или два часа действительно уже прошли? – спросил Дино, обессилено рухнув на подушку. – Для меня время словно остановилось. Хибари неохотно взглянул в окно: два часа прошли примерно четыре часа назад. Странно, Анджело так и не заходил к ним. Или… - Точно заходил. – Дино вздохнул, вспоминая, что слышал краем уха скрип двери, но не обратил на это внимания. – Ну и ладно! – беззаботно воскликнул он, потягиваясь. – Не против, если я у тебя переночую? – подмигнул он Хибари, переворачиваясь набок. - Это все равно, что спросить, хочу ли я твоей смерти. Дино пару секунд молчал, прислушиваясь к биению своего сердца и, может быть, биению сердца Кеи. - Мукуро так серьезно к тебе относится? – неуверенно спросил он, почему-то отводя взгляд. - Просто он считает, что я ему принадлежу. – криво усмехнулся Хибари, высокомерно поджимая губы. – Наивное травоядное. Я никому не принадлежу. «Даже тебе. Особенно тебе.» - Дино додумал его вскользь брошенную фразу. Кея действительно не принадлежит никому. Даже ему. Особенно ему. Точно не ему. То, что произошло сегодня между ними, не проявление чувств, какого-то трепетного отношения. Дино принял это как дар. Милостивый подарок «великодушного» Хибари. И, даже если это не так - а это не так, по другому относится Дино к этому не мог. Хотя… плевать на это. Хотя бы сегодня, хотя бы несколько часов, он позволит себе быть счастливым. - Я счастлив. – прошептал Дино, убирая в сторону темные прядки волос со лба Кеи. – Я счастлив. – повторил он, прижимаясь к его лбу губами. – Я счастлив. – твердил он, притягивая к себе Хибари. Хибари не сопротивлялся, хотя сначала хотел, но, то ли было уже лень, то ли не хотелось портить, что уж тут скрывать, хороший вечер. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул почти родной запах и по-детски ткнулся носом в шею Дино. Мышцы приятно ныли, хотя чувствовался некий дискомфорт в определенном месте, но в целом, ощущения были не самые плохие. Разве что… запоздалое сожаление о том, что все-таки не сдержался, отдался добровольно и вообще подпустил так непозволительно близко, билось где-то далеко в голове. «Я счастлив», - эхом отозвался в мыслях Хибари и вздрогнул. На миг показалось, будто он убеждает в этом самого себя. - В чем дело? – мгновенно отреагировал Дино, слегка отстраняясь от него. - Ни в чем. Тебе пора на выход. - Ты хочешь, чтобы я ушел? Хибари промолчал. В груди приятно заныло, ведь молчание весьма красноречиво говорило: «Не хочу». Кея это тоже понял и недовольно вздохнул, пытаясь отвернуться, чего Дино ему не мог позволить. - Ты устал? – заботливо спросил Каваллоне, проводя костяшками пальцев по тонкой коже на шее. - Это простой интерес или намек? – подозрительно глянул на него Хибари, раздумывая, переломать ему пальцы или нет. - А если намек? – лукаво улыбнулся Дино, приподнимаясь на локте. - Тогда нет. – хмыкнул Кея, потягиваясь навстречу. Один раз. Одну ночь. Просто быть одиноким не так уж и весело, как казалось раньше. И от одиночества можно устать. *** Странно, но Дино больше не чувствовал вину перед женой. Это чувство сильно притупилось, если вообще не исчезло полностью. В душе поселилось какое-то спокойствие, умиротворение и легкость. Хибари еще спал. Его грудь мерно вздымалась при каждом вдохе, а ресницы слегка подрагивали, когда он морщился и хмурился во сне. Солнце стояло уже высоко, играя бликами в темных волосах. Так красиво. Дино до безумия хотелось коснуться его, провести ладонью по его щеке, коснуться губами его шеи, но будить его не хотелось еще больше. Во сне он выглядел таким милым и почти совсем не таким холодным и серьезным. Кея. Кея. Кея. Это имя словно впиталось в организм, проносилось по венам вместе с кровью, вдыхалось в легкие вместе с воздухом. Становилось порой даже больно он слишком сильного, слишком ошеломляющего и слишком волнительного чувства. Словно отключился мозг, сознание уплыло давным-давно в неизведанные края, осталось лишь сердце. Оно будто увеличилось в размерах, больно давя на грудную клетку и, казалось, что оно вот-вот лопнет внутри. - Ты еще здесь, конина? – недовольно спросил Хибари, щурясь от бившего прямо в глаза солнечного света. - Оригинальное приветствие. – совсем не обиделся Дино, рассмеявшись. Пора привыкать к такой смене настроения. – Доброе утро. Кея. - Кому доброе? – недовольно поморщился Хибари. Больно. - Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Дино, все еще не решаясь прикоснуться к нему. - Ты должен был подумать об этом ночью, тупой конь. - Прости. Я такой эгоист. – болезненно хмурясь, извинился Дино, осторожно касаясь кончиками пальцев его ладони. - Хватит. Я привык. Последняя реплика ударила прямо по сердцу. Привык?! Что еще за «привык»?! Обязательно надо было напоминать об этом? Хибари молчал, и это давило, подавляло. И тут Дино осенило. Да он ничем не отличается от Мукуро! Оправдываясь своими чувствами, удовлетворяет свою похоть, совсем не думая о Кее. Даже не так. Он гораздо хуже Мукуро. Рокудо не прикрывается любовью, красивыми словами, он просто берет то, что хочет, а Дино… Это открытие настолько его поразило, что к горлу подступила тошнота. Как это мерзко, подло, противно… Хибари смотрел на его напряженно застывшую спину и думал совсем о другом, но очень похожем на то, о чем думал Дино. Странно, но он абсолютно ничего не чувствовал. Внутри все снова покрылось ледяной пленкой и от этого стало даже легче. Снова все вернулось на круги своя. - Дверь сам знаешь где. – бросил он равнодушно и приподнялся, морщась от боли. – Выметайся поскорее, пока я не забил тебя до смерти. Дино послушно поднялся, застыл на пару мгновений и потянулся за одеждой. Выглядел он со стороны как зомби. В душе кричало, что все эти мысли – бред, ведь он действительно любит Хибари, но разум говорил, что любить двоих невозможно, что сегодня он действительно взял, что хотел и что со спокойной совестью можно возвращаться к жене. Почему-то на глаза навертывались слезы, и Дино поспешно потер глаза, закусывая губу. Он и не думал, что счастье, которое испытывал он утром, может так резко смениться на такую опустошающую пустоту и горечь. - Кея… я… - Проваливай. – хмыкнул Хибари, сосредоточенно просовывая руку в широкий рукав халата. - Кея, я правда… Хибари смерил его холодным взглядом и отвернулся. Это даже в коей мере смешно: он пытался избавиться от мерзких ощущений после прикосновений Мукуро, но в итоге замарался еще больше. По самое не хочу. Что ж, воспринимается это неожиданно легко и вроде бы как симпатия к Дино отошла на какой-то задний план. В конце концов, он с самого начала догадывался о том, что Каваллоне просто прикидывается влюбленным подростком, так что сам виноват. Дино застегнул одну из малочисленных, не выдранных с мясом, пуговиц на рубашке и вдруг обернулся, больно вцепляясь в плечи Хибари пальцами и опрокидывая его обратно на постель. - Это не так! – надрывно воскликнул он, глядя в недоумевающие глаза Кеи. – Я действительно тебя люб… - Хибари зло прищурился и с силой оттолкнул его от себя, замешкавшись с желанием ударить посильнее. - Руки убрал. – процедил сквозь зубы он. – Выметайся. - Я не уйду, пока не объяснюсь! – зло закричал Дино, хватая его за ворот. – Ты можешь в кои-то веки просто замолчать и выслушать меня?! Ты все время делаешь, что хочешь, говоришь все время то, что в голову придет! Почему ты просто не можешь выслушать, просто помолчать немного без рукоприкладства?! - Все сказал? – поинтересовался Хибари, отдирая от своего халата его руку. - До свидания. Дино взбешенно смотрел на него некоторое время, а потом развернулся и вышел, чуть не заехав дверью по лицу Анджело, не вовремя подошедшего к комнате. - Черт, Дино, совести нет? Я же говорил: два… - он осекся, глядя, как Дино сползает по стене на пол и утыкается лицом в колени. – Эй, ты чего? Вчера он имел неосторожность заглянуть в комнату после двух часов, отданных на визит. Лучше бы он этого не делал. Он даже различить не мог среди этого переплетения конечностей Дино. Так с чего бы это Каваллоне такой расстроенный? - Эй, Дино… Что случилось? - Ничего. Я хочу домой. – выдохнул Дино и тяжело поднялся на ноги. Анджело обеспокоенно проводил его взглядом и ринулся следом. Что же сказать? На ум приходило только: «Я же говорил! У тебя жена, зачем тебе этот сопляк?» и другие вариации того же самого. А это выглядело… скажем, неуместно. - Дино! Где твоя форма стражи?! – только сейчас до него дошло, что его друг вышагивает по замку напоказ. Благо еще никто не встретился. Он затащил Дино в какой-то чулан. – сиди здесь и не высовывайся, я скоро. Анджело почти бегом пустился к комнате Хибари и неуверенно замер перед ней. Наверное, он тоже расстроен… Хибари стоял у окна спиной к нему, задумчиво облокотившись на подоконник. От его дыхания запотело стекло. Выглядел он совсем одиноким. Он даже не обернулся, когда открылась дверь, даже не вздрогнул, вообще никак не отреагировал. Анджело собрал с пола разбросанную по частям форму и вышел, чувствуя в душе некое сострадание. - Одевайся быстрее. – бросил он, протягивая доспехи Дино. Каваллоне двигался медленно, тягуче, словно специально задерживал время. Выражение его лица не было видно из-за падающей на лицо густой челки, но наверняка вид у него отрешенный. Жалко. Он так и не придумал, что ему сказать, лишь за воротами ободряюще похлопал по плечу и улыбнулся. Хотя улыбку Дино вряд ли заметил. Анджело наблюдал за ним, пока его рослая фигура совсем не исчезла с поля зрения. Друга было жалко. *** Мукуро вломился в комнату уже далеко за полночь. На ходу стягивая с себя одежду, он упал на Хибари, мгновенно пробуждая его ото сна. - Привет! – весело произнес Рокудо, заламывая его руки. – Скучал по мне? От него пахло вином и отвратительно сладкими женскими духами. С его волос капала вода от оттаявшего снега, а холодные кожаные перчатки вызывали дрожь. Хибари удалось высвободить одну руку и он слепо ударил в темноту, а в следующий миг со всей силы столкнулся затылком со спинкой кровати. В голове загудело, из глаз словно искры посыпались, но он продолжал отбиваться до тех пор, пока не звякнули на запястьях оковы. - Вот так-то лучше. – довольно произнес Мукуро и, схватив Хибари за плечи, подтянул вверх, фиксируя его в сидячем положении. Руки сильно ломило: Мукуро неправильно их сковал, и теперь приходилось подтягиваться еще и самому, чтобы не выломать кости. Мукуро был пьян, сильно пьян и весел. Он то и дело беспричинно хихикал, что-то неразборчиво бормотал и больно щипал за бока. Тело еще болело после визита Дино, и Хибари не мог представить, как он выдержит еще и Рокудо. Но у того были другие планы. - Кея, открой рот. – потребовал он так, будто не сомневался, что Хибари последует его приказу. Хибари по-звериному зарычал и весь подобрался, словно для прыжка. Мукуро снова засмеялся, а потом вдруг резко подался вперед, вцепляясь пальцами в его подбородок. - Ты меня заколебал уже, Кея. – зло прошипел он ему на ухо. – Хватит выламываться как девочка-девственница, делай, что говорят. Хибари упрямо поджал губы и покачал головой. Он уже мог разглядеть во мраке лицо Рокудо, и ему доставило удовольствие, что тот недовольно скривился. Но Мукуро быстро сменил настрой и опять заулыбался, с облегчением расслабляя платок на шее. Раздевался он деловито медленно: аккуратно расстегивал пуговицы на рубашке, аккуратно складывал на спинку кровати брюки, хотя прекрасно знал, что они свалятся оттуда почти сразу же. Казалось, будто он получает удовольствие уже от простого раздевания. Или предвкушения. Хибари тщательно следил за его движениями, что было довольно затруднительно в такой темноте, но выбрал правильный момент для удара. Мукуро был пьян, потому был и не осмотрителен: Кея резко скользнул вниз и, чувствуя, как ломается в руке кость, пнул его прямо под ребра. - Тварь какая. – почти равнодушно бросил Мукуро, с трудом разгибаясь от боли. – Ну, ты сам напросился. – последнюю фразу он произнес почти ласково. Еще одной встречи со спинкой кровати сознание не выдержало: раскололось на части, оглушая и ослепляя. Мукуро с нездоровым удовольствием облизал пальцы, испачканные в крови, и нежно провел ладонью по темным, слипшимся от крови волосам. Хибари пришел в себя довольно быстро, заворочался, со стоном откидывая голову, и подтянулся, успокаивая ноющие кости рук. Мукуро оседлал его ноги, опасаясь еще одного удара, и склонился над ним, проскальзывая языком между неплотно сжатых губ. Хибари не сопротивлялся, кажется, он все еще не пришел в себя окончательно. Смотрел он мутно, его глаза даже не поблескивали злобой, вопреки обыкновению, и Мукуро поспешил привести его в себя, несильно прикусив его язык. Хибари дернулся, попытался отстраниться, но Мукуро потянул его за волосы вниз, заставляя поднять голову выше. Его искренне забавляли и возбуждали безуспешные попытки вырваться, тяжелое гневное дыхание прямо в губы и потемневшие от ненависти светлые глаза. Хибари успел скользнуть зубами по его губе, сдирая тонкую кожу, и Рокудо зло чертыхнулся, болезненно морщась. Перед глазами все плыло, в теле появилась слабость – то, что Хибари терпеть не мог больше всего. Кажется, с запястья содралась кожа и теперь по руке течет кровь. Горячая, обжигающая. Мукуро сжал пальцами его челюсть, насильно открывая рот, и приподнялся, перехватывая поудобней его подбородок. Ускользающее то и дело сознание не сразу поняло, для чего это нужно, но понимание пришло сразу же, как Мукуро ткнулся головкой члена в его губы. Это почти отрезвило. Кея резко мотнул головой в сторону и получил еще один удар. - Мразь, только посмей. – прошипел он, когда его снова потянули наверх за волосы. Мукуро рассмеялся и с силой надавил пальцами на челюсть. Хибари стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на тягучую боль, и упрямо сжал губы. Тогда Рокудо усмехнулся и просто зажал ему нос. Он мог бы заставить его послушаться и по-другому, но куда интереснее будет, если он сам откроет рот. Кея терпеливо смотрел на него, потом слабо дернулся и забился, стараясь скинуть с себя его руки. Наконец он вдохнул, и Мукуро воспользовался моментом, сжимая его подбородок. Опасно это, зубы у Хибари здоровые, если цапнет, то можно записываться в монахи, но рисковать Рокудо любил. Даже таким ценным органом. Если бы он мог хоть чуть-чуть сомкнуть зубы… Он чувствовал, как по зубам скользит член Мукуро и хотелось, если не откусить, то хотя бы причинить боль. Хоть какую-то. Противно. Мерзко, противно. И больно. Больно, когда член толкается в самую глотку, раздирая горло. Глаза обжигающе горят, подкатывает тошнота и больно. Хибари давится, захлебывается кашлем, пытается отстраниться, но уже не старается стиснуть зубы. Рефлекторно приходится шире открывать рот, и уголки губ уже будто вот-вот разорвутся. Хибари скользит пальцами по нагретому кожей железу оков, сжимая кулаки. Воздуха, вдыхаемого через нос, не хватает, поэтому сознание время от времени отключается. Мукуро замирает на мгновение, когда входит до конца, и медленно подается назад. Хибари жадно глотает воздух, не сдерживая рвущийся наружу кашель, чувствует, как по подбородку стекает слюна и сокращается в спазмах горло, а потом снова задыхается, когда Мукуро толкается вперед. Мышцы все пытаются избавиться от мешающегося предмета, вызывая то рвотный, то глотательный рефлекс. Это длится долго: Мукуро был пьян и никак не мог кончить. Сказывалось еще то, что за этот вечер у него уже был секс и не раз. Челюсть затекла, Хибари не был уверен в том, что сможет потом даже говорить, горло раздирало, а Мукуро все мучил его. Наконец движения его несколько ускорились, Рокудо даже отпустил его, но сил не осталось даже для того, чтобы щелкнуть зубами. Спустя несколько мгновений, Мукуро устало опустился вниз, соскальзывая с колен Хибари, а сам Кея тяжело дышит, наполняя легкие недостающим воздухом. Во рту стоит неприятный привкус, вызывая тошноту, и Хибари, выкручивая запястья, свешивается с кровати, опустошая желудок. Хочется хотя бы словами выразить свою ярость, злость, но онемевший язык не слушается, даже почти не шевелится. Кея чувствовал себя разбитым и усталым. Казалось, что произошедшее сейчас во много крат хуже обычного издевательства. - Хей. – окликнул его Мукуро. – Это еще не все. Он с трудом приподнимается, освобождая его руки, и наваливается сверху, больно прикусывая зубами кожу на плече. Нет сил сопротивляться, даже двигаться. Рука болит, все тело ноет. Хибари закрывает глаза, а Мукуро удобнее устраивается между его ног. Потом, наконец, сознание смилостивилось, и Кея провалился в темноту, куда более темную, чем в комнате.