Пленник

За каких-то пару дней город словно из спячки вышел: вокруг шум, суета, толпы народу на улицах, торговцы, выкрикивающие праздничные завлекалки, пахло пирогами и… Рождеством. Мукуро этот праздник, мягко говоря, недолюбливал: в этот день всегда случалось что-нибудь плохое. Но на этот раз все точно пойдет, как надо. Он уже и подарок для Хибари придумал. Недешевое, кстати, удовольствие. От Бьякурана и Занзаса пришли поздравительные открытки, от Джессо почему-то самодельная, но весьма милая – взрывающаяся после прочтения на разноцветные фантики. Наверняка снова Ирие постарался – он такие вещи любит делать. В общем, настроение было идеально подходящее для такого праздника. Лишь бы орден сопротивления не испортил ничего. Мукуро улыбался расступающейся перед ним толпе и здоровался с особо видными горожанами, ему в ответ слышались поздравления и счастливые пожелания. Даже Анджело, марширующий рядом, улыбался, глядя на предпраздничную суматоху. На площади показывали театральное выступление: ярко разукрашенные актеры танцевали и пели песни, разбрасывая конфетти. Несмотря на мороз, здесь собралась прорва народу. - Ваша Светлость! – взбудораженный и раскрасневшийся торговец, круглый, как колобок, подбежал к Мукуро, поспешно кланяясь. – Ну, зачем вы пришли лично, я мог бы привезти все прямо в замок. - Ничего. Мне хотелось прогуляться. – Мукуро добродушно улыбнулся, снимая перчатку и протягивая руку, чем безмерно удивил мужчину. - А.. да, конечно… - торговец рассеяно кивнул и осторожно, слишком опасливо, пожал протянутую ладонь. – Подождите секунду, я сейчас вынесу образец. Мукуро кивнул и закутался плотнее в теплый шарф. Его заразило это веселое сумасшествие, хотелось смеяться и танцевать, но только не так, как выплясывают на светских раутах, а так… Как танцуют здесь, на площади. Шум аплодисментов и пронзительные свисты огласили следующий номер. - Вот. То, что вы просили. – торговец вывалился из своей повозки и протянул маленький кожаный мешочек. – Было нелегко ее достать. Вы же знаете, дикий народ и все такое… - он осекся, наткнувшись на ледяной взгляд Мукуро. - Они не дикари. – отрезал Рокудо, высыпая на ладонь нежные, слегка помятые, розовые лепестки. – Красивые… - выдохнул он, смягчаясь в лице и уже более миролюбиво поглядывая на перепуганного мужчину. – Отлично. Вы хорошо поработали. Когда завезете все остальное к замку, вам заплатят. - Да… спасибо. Мукуро уже не слушал его. Он не спеша развернулся и побрел назад, любуясь сакурой. Кея наверняка обрадуется, он же не был дома уже так долго. Лепестки подрагивали в ладони от несильного ветра, некоторые падали на снег, почти сливаясь с ним цветом. Прекрасные… Мукуро радостно рассмеялся и приподнял руку. Ветер подхватил цветы и разнес их в разные стороны. И все-таки, что это? Возбуждение перед праздником или осознание того, что не все потеряно? - Вижу у вас хорошее настроение. – осторожно поинтересовался Анджело. Ему нравилось, что граф выглядит счастливым. - О, нет, Джо. – покачал головой Мукуро, оборачиваясь на ходу и продолжая идти спиной вперед. – У меня не хорошее, у меня просто замечательное настроение! Знаешь, - Мукуро отвернулся, заводя руки за спину. – Я чувствую себя так… так… а, я даже описать не могу мое состояние! Он внезапно остановился. Внизу, насколько хватало взгляда, простирались его владения. Маленькие деревни, фермы, крохотные города, обширные поля и угодья… Все белое, ослепительно сияющее, словно невеста на свадьбе. Мукуро задрал голову. С головы упала шляпа. Прохладные ветер приятно шевелит волосы, солнце, будто бы уже и не зимнее совсем, светит прямо в лицо, небо чистое- чистое и такое голубое, что режет глаза. Никогда… никогда еще не было такого чувства. Легкого, воздушного, пьянящего… Они лежали долго. Мукуро слышал, как бьется сердце у Хибари – тихо, размеренно, спокойно. Он почувствовал, что рука, обвивающая его шею, слегка дрогнула, но осталась на месте, словно Кея хотел убрать ее, но не решался. Наверное, ему неудобно так лежать, нужно бы слегка ослабить объятия, но, казалось, стоит хоть чуть-чуть пошевелиться и наваждение спадет. Растает, рассыплется, как плохо сотканная иллюзия. Хотелось, чтобы это время, время, когда все углы в их отношениях немного притупились, продолжалось и продолжалось, раз за разом, до бесконечности. Кея был так близко, ощущался почти как продолжение собственного тела, они даже дышали в унисон. - Тяжело. – Хибари произнес всего одно слово. Тихо, просто как констатацию факта. Мукуро кивнул и поднялся. Нарочито медленно, отдаляя момент разъединения. Почему-то он не мог смотреть в его лицо. Хотелось посмотреть, очень хотелось, но… Было чувство, что это лишнее, что произошло и так слишком много. Хибари не шевелился. Он лежал на спине, опустив руки на живот, и молчал. Может быть, смотрел на Мукуро, а может, и нет. Может, тоже почувствовал холод на коже, когда они отпустили друг друга? - Я приду завтра. – еле выдавил из себя Рокудо незнакомым, чужим голосом. Может быть, Кея кивнул. Или, скорее всего, нет. А может и не услышал. А может – уснул. Уходя, Мукуро услышал лишь тихий шорох сдергиваемого покрывала. Анджело подобрал упавшую шляпу и подошел ближе, становясь по левую руку графа. Мукуро смотрел в небо, высоко задрав голову. На его лице играла улыбка. Едва заметная, теплая, никогда прежде не виденная. На секунду показалось, что Мукуро вот-вот заплачет, но этого не произошло. Он весело подкинул в ладони кожаный мешочек и улыбнулся. Уже по другому – широко и самодовольно. Более привычно. - Ну, и кто после этого не скажет, что я не счастливчик? – он неожиданно рассмеялся, помахав мешочком, и показал капитану язык. – Если это судьба, которая щедро награждает людей за хорошие поступки, то она, верно, тронулась умом, одаряя меня. Ты так не думаешь? Анджело улыбнулся и кивнул, протягивая ему шляпу. *** Трудно разобраться в мыслях, когда в голове сплошные ругательства. Хибари зажмурился и с силой похлопал по щекам. Это было недоразумение. Верно, нечего даже задумываться об этом. Досадная ошибка сознания, неправильно определившего человека. Просто все произошло слишком быстро. Мукуро раньше растягивал удовольствие, прежде чем приступать к основному действию. Он любил трепаться о ерунде, шел медленно, на ходу раздеваясь, а потом уже заваливался сверху, выкручивая руки. Дино же всегда был стремителен: едва появившись на пороге, подлетал и сжимал в объятиях. Наглядное пособие о силе привычки. Кто-то внезапно обхватил руками – значит, это Дино. Значит, стоит обнять в ответ. Если руки первым делом вцепляются в бедра или плечи – стоит бить. Ничего замысловатого. Но… звучит, как оправдание. Хибари потер переносицу. А может, это снова пресловутый страх? Если бы он воспротивился, попытался оттолкнуть, то, Мукуро пришлось бы применить силу, и Кея ничего лучше не мог придумать, чем просто послушаться. Для того, чтобы не чувствовать боли. Или думать, что все сделал по своей воле. Черт. Возвращаться к таким мыслям неимоверно тяжело, как, впрочем, и признавать свои слабости. Но если он один раз ответил положительно, Мукуро же будет думать, что он и не против вовсе? И разозлится, если попробовать ему сопротивляться. - Заткнись. – холодно приказал себе Хибари, чувствуя, как возвращается туда, откуда с большим трудом вернулся. Стало легче. Нет уж, такое больше не сработает. Ничего не поменялось, ни в нем самом, ни в Рокудо Мукуро, ни, тем более, в их отношениях. Пока наступило временное затишье, но ведь они оба понимают, что оно долго не продлится. Хибари не сможет долго сдерживать свою ненависть, а Мукуро уже срывается, с трудом борясь с вожделением. Даже если бы кто-нибудь из них и хотел бы что-то изменить, все равно ничего не вышло бы. От самих себя не убежишь. От своих чувств не скроешься. К тому же… Хибари хмыкнул, задумчиво листая тяжелые страницы книги. Есть же еще человек по имени Дино. Если отношений больше нет, это не значит, что чувства иссякли. Может быть, даже наоборот. Буквы плясали перед глазами, не желая складываться в слова и предложения. Мозг просто отказывался работать. Нужно немного отдохнуть. Поспать совсем чуть-чуть. Хибари зевнул. Сил, чтобы отложить книгу не было, все тело налилось такой тяжестью. Если бы не драки с Мукуро, он определенно бы заржавел. Хибари усмехнулся, закрывая глаза. Когда этот ублюдок сказал, придет? Сегодня? А во сколько? Может быть… Может быть, Хибари даже ждет его. Не то, чтобы с нетерпением. Просто… *** Руки и лицо просто пылали. Это нормально. Когда с лютого мороза входишь в теплое помещение, замерзшие части тела прямо иглами колет. Мукуро отпрянул от камина, почувствовав неприятный запах. Вот же… кажется прядь волос обгорела. Зря он проторчал на улице столько времени. Не терпелось пойти скорее к Кее, уже вечерело, а он обещал сегодня зайти. К тому же, он купил доску для игры в сеги, которой Хибари обязался его научить. А еще хотелось показать ему сакуру и посмотреть на его реакцию. Вот он удивится. Может, даже обрадуется. Да, хоть бы обрадовался. Мукуро никогда не видел его радостным. Если быть честным, он вообще не видел Кею, испытывающего положительные эмоции. Нет, самое прекрасное, конечно же, это выражение его лица, когда он готов убивать, но для разнообразия хотелось и другие чувства увидеть. Халат постоянно сползал с плеча, пока Мукуро придирчиво разбирал вешалки с одеждой. Он любил хорошо одеваться, но сейчас, честно, захотелось иметь всего один костюм, чтобы не мучиться с выбором. Хотя… на хрен костюм, и халат сойдет. Кее ведь все равно, как он одет, да и замок принадлежит Рокудо. Дома он может носить все, что пожелает. Несмотря на такую смелую мысль, за дверь Мукуро выглянул все же опасливо: нет ли поблизости слуг или, упаси бог, камердинера. Не хотелось бы, чтобы кто-то из прислуги увидел его в неглиже. До комнаты Хибари он передвигался перебежками. Эта ситуация немало забавляла, и Мукуро даже смеялся над собой, бесшумно ступая в тени за спинами стражников, пока не добрался до пункта назначения. В комнате было темно. Проклиная себя за то, что не захватил с собой лампу, Мукуро на ощупь добрался до стола, спотыкаясь о разбросанные по ковру книги и игральные доски, и нашарил среди прочей развлекательной ерунды светильник и спички. Дрожащий огонь в лампе осветил «творческий беспорядок», царящий на столе, и выхватил из темноты лицо Хибари. Так он спит. А Мукуро уж было подумал, что это очередная засада. Даже отбиваться приготовился. Когда Кея спит, то похож на ребенка. Сколько ему лет? Двадцать? Ну да, точно. А во сне похож на подростка. Мукуро присел на край кровати и, склонив голову к плечу, смотрел, как танцуют на лице Хибари тени от языков пламени. Что ж это такое, а? Влюбился он, что ли? Откуда взялась эта, почти забытая, нежность к другому человеку? Почему больше не хочется причинять ему боль? Сейчас казалось непонятным и даже неприятным то, что он раньше, всего пару месяцев назад, так искренне наслаждался, слыша сдавленные вскрики под собой и хруст выворачиваемых костей. Это вызывало некое… отвращение, что ли? Будто смотришь на себя со стороны, понимаешь, что это ты, но хочется думать, что это другой человек. И хочется от всего сердца вмазать ему по морде. Самому себе. Мукуро осторожно коснулся щеки Хибари и тут же отдернул руку, боясь потревожить его сон. Но Кея продолжал спать и даже не шевельнулся, не поморщился. Тогда Мукуро погладил его по щеке, так же осторожно, кончиками пальцев. Холодный. Мягкий. В висках настойчиво застучало. И даже больно от этого не было. Это даже не возбуждение – тяжелое, болезненно-сладкое, а волнение. Такое, когда вдоль по позвоночнику пробегают мурашки, сбивается дыхание и пересыхает горло. Куда более приятное, более интимное. Мукуро склоняется ниже, так, что тянет спину, и целует Хибари в кончик носа, легко, почти невесомо. На подбородке чувствуется его дыхание – спокойное, размеренное, а потом Мукуро отстранился. Может быть, дать ему свободу? То, чего он так желает с самого начала заключения? Хибари поморщился, а потом вдруг улыбнулся. Почти невидимо, одними уголками губ. Мукуро тоже не смог сдержаться и улыбнулся. Он протянул руку к его лицу, чтобы убрать в сторону упавшую на глаза прядь волос, и замер, услышав, как Кея тихо выдохнул имя. Чужое имя. Имя Дино.