Пленник

Опасная ситуация. Мукуро замер, оглядывая изумленную толпу перед собой. Отступать было некуда, да и вряд ли ему дали бы сбежать. Хоть ополченцы и выглядели грязными оборванцами с хреновым вооружением, некоторые из них сжимали в руках охотничьи ружья и мушкеты, наверняка собранные с тел поверженных стражников. - Эй, это что, граф? - Ух ты, сам к нам пришел. - Вот так удача! Хуже быть не может. Мукуро дернул рукой по направлению к внутреннему карману куртки, где лежал крохотный револьвер, но стоящий ближе всех к нему повстанец в широкополой шляпе тут же навел на него ружье. Дино медленно, будто с трудом, перевел взгляд с Хибари на Мукуро, и поднял руку в безмолвном приказе «не стрелять». В другой момент Мукуро бы рассмеялся: надо же, мальчик научился командовать. Но сейчас было далеко не до смеха. Нужно что-то придумать, и срочно. Хибари огляделся на него, и в его глазах отразилась какая-то детская растерянность. Так смотрят дети, когда их впервые выпускают на улицу, и огромный мир сбивает их с толку, ошарашивает и подавляет. Он словно не верил своему счастью, что вот она – свобода, совсем рядом, стоит только шагнуть чуть дальше. Это Мукуро и подтолкнуло. Он не собирался так глупо терять его. Странно, но то, что его в любой момент могут убить, его волновало не так сильно. - Здравствуйте, - произнес Мукуро, улыбаясь как можно доброжелательней, держась как можно уверенней. – Я пришел, чтобы заключить с вами мир. Каваллоне, не хочешь обговорить со мной это предложение? Дино нахмурился и бросил быстрый взгляд на своего ближайшего соратника. Тот покачал головой. Мукуро вздохнул и шагнул вперед, поднимая вверх руки в мирном жесте. Его добрые намерения не оценили, враждебно ощетинившись всем возможным оружием. - Я пришел без охраны, - улыбнулся Мукуро, беспечно глядя на Каваллоне, - чтобы дать вам понять, что я не намерен сражаться с вами. - Хорошо, давай поговорим, - Дино кивнул головой в сторону и спрыгнул с лошади. - Все нормально? - Не беспокойся, Бруно, Мукуро не идиот. Здесь не его территория, и он это понимает. - Приятно слышать, - усмехнулся Мукуро, подходя ближе и упорно игнорируя чуть ли не лезущие ему в лицо штыки и ружья. – Идем? – Дино кивнул, и Мукуро обернулся к Хибари, обескуражено идущему позади. – Подожди меня, Кея, я скоро вернусь. Хибари хмуро покачал головой и двинулся следом. - Кея подожди здесь, пожалуйста, - мягко улыбнулся Дино, - все будет в порядке. И Хибари послушался. Остановился, обеспокоенно глядя на него, и устало облокотился на стоящую рядом повозку. Сказать, что Мукуро это задело - не сказать вообще ничего. Он шел за Дино, борясь с желанием свернуть ему шею. Может, он бы так и сделал, если бы смерть Каваллоне была бы гарантией того, что Хибари тут же выбросит его из головы, забудет, как нелепый смутный сон. - Итак, - Дино повернулся к нему и зло прищурился, скрещивая руки на груди, - будет тебе мирное соглашение, если отпустишь Хибари. - Размечтался, - мгновенно отреагировал Мукуро. - Тогда я не собираюсь тебя даже слушать. - О, - Мукуро усмехнулся, - ставишь личные интересы выше общественных? Мне это нравится. Дино скрипнул зубами и как-то странно дернулся, словно хотел броситься на Мукуро, но в последний момент передумал. - Послушай, Каваллоне, это ваша единственная возможность вернуть свой привычный уклад жизни. Посмотри на своих людей, - Мукуро повернулся к стоянке и снисходительно оглядел разношерстную толпу, - измученные, раненные, усталые… Видишь в них хоть какой-то запал? – Мукуро взглянул на Дино. – Не у всех них есть мотивы идти против меня. Как у тебя, допустим. Вы только что пережили поражение. Сокрушительное, куда более сильное, чем то, что было в моем графстве. А ведь это всего лишь баронет. - Ты ведь приложил к этому руку, разве нет? - Я всего лишь дал совет. А последствия ты видел. За вами вскоре выйдет королевский отряд. Думаешь, вы выстоите против него? Со всеми этими женщинами, раненными? Посмотри на них. Они уже сдались. Они сражаются лишь потому, что другого выхода у них нет. - Ты думаешь, они так просто все бросят и вернутся? Они осознанно пошли на такой шаг. - Я тебя умоляю, Каваллоне. Они не знали, на что идут. Они думали, что легко получат желаемое, что достаточно собрать большую толпу, и победа за ними. Кто они? Они просто фермеры, торговцы, они не стратеги, которые продумывают каждый свой шаг, не тактики, использующие любые возможности, что подвернутся, во время боя, нет. Все, чего они хотят, теперь, сейчас - спокойно жить. Так же, как жили раньше. Под крылом у страшного и жестокого Рокудо Мукуро. Ты сам этого хочешь. Нет? - Я хочу, чтобы Кея был свободен. Только тогда я сложу оружие. - Этого не будет, - отрезал Мукуро, серьезно глядя на него. - Кея – мой. Дино вскинулся, и настороженно наблюдавший за ними издалека Бруно – тоже. Мукуро раздраженно потер переносицу. Разговаривать с глупыми людьми ему претило. Как Каваллоне не может понять, что разговор о Кее – табу? - Твоя жена, Анита – она ведь беременна, да? Ты хочешь, чтобы ваш ребенок родился в таких условиях? Ты можешь с уверенностью сказать, что она не умрет где-нибудь в лесу, пока ты, герой, будешь драться с мелкими князьками? А младенца ты потом куда денешь? Будешь с собой таскать? Или ты надеешься, что противники пожалеют его? Вздор. Не будь глупцом. Я предлагаю вам то, чего вы не заслуживаете. Вернетесь назад, и гонения прекратятся. Вас никто не будет выслеживать, вам не придется кочевать, вы просто зайдете в свои дома, будто бы отошли всего на пару минут. Ты хочешь обречь всех на мучения лишь из-за одного Кеи? Дино молчал. Но Мукуро был уверен, что он согласится. Дино был из такой породы людей, которые костьми лягут, лишь бы было хорошо всем. Он не был эгоистом, но Мукуро вовсе не восхищался этим, скорее наоборот: быть альтруистом в этом гнилом мире может быть только полный дурак. Вот и сейчас, вместо того, чтобы твердо стоять на своем, Дино сомневается. Он хочет угодить всем, ему жалко всех: своих людей, доверившихся ему, жену, носящую его ребенка, Хибари, в конце концов, просто потому что это Хибари. Но никогда нет такого решения, чтобы можно было помочь всем. И не будет. Потому что в этом мире всегда приходится выбирать. А если ты не делаешь выбор – кто-то делает его за тебя. Но только в этом случае погибнуть могут все. Мукуро знал, что Дино это понимает. Вряд ли отчетливо, скорее всего, просто интуитивно ощущает, что Мукуро говорит правду. Понимает, что такого шанса больше не представится. И понимает, что снова приходится делать выбор между Кеей и кем-то другим. Но в прошлый раз речь шла лишь о двух жизнях: Аниты и нерожденного еще малыша, а теперь приходится думать о гораздо большем количестве людей, напрямую зависящих от него. - Я не думаю, что они легко примут это. - Согласен. Но ты ведь их лидер, ты и должен их убеждать. Нет, я, конечно, произнесу речь, но ведь зависит все от тебя. Поверь мне, Каваллоне, они согласятся, даже если ты промямлишь что-нибудь маловразумительное. Откажутся лишь те, кому некуда возвращаться. То есть, разбойники, воры и прочий сброд. Но они нам и не нужны. Вряд ли их большинство. Дино молчал. Мукуро смотрел на него и нетерпеливо теребил пуговицу на своей куртке. Ну же, ну же, Каваллоне, решай быстрее. Кея или Анита? Хм, уже не так. Кея или прорва людей во главе с Анитой и ребенком. Явно, одна чаша тяжелее другой. - Графство или Кея? - Легкий вопрос. И очень наивный. Графство. Всегда графство. Долго ломать голову Мукуро не стал. Кея хорош, но не настолько, чтобы из-за него полностью разрушать свою жизнь. Может, Мукуро его и любит, но власть он любит гораздо больше. Выбора нет, не было и никогда не будет. Слишком несоразмерны чаши весов. Это Дино, с его сентиментальностью и самоотверженностью, может бросить все к ногам великой любви и долгу, но не Мукуро. - Я поговорю с людьми, - Дино закрыл глаза и вздохнул. Мукуро только тогда заметил, насколько изможденным он выглядит. На его плечи легла огромная ответственность, к которой Дино не был готов, которую он не хотел принимать, и от которой он желал избавиться. – Мы будем решать голосованием. Я не монарх, чтобы принимать решение за всех. Мукуро ничего не сказал. Он просто двинулся следом, задумчиво глядя на его спину, обтянутую серой плотной курткой. Несомненно, в этой ситуации Мукуро вышел победителем, но радостно от этого почему-то не было. Он был доволен, но не испытывал восторга по этому поводу. Может, потому что почти с самого начала знал, что останется в выигрыше? Он не только остался в живых, оставил Кею при себе, но и, по сути, разрушил сильнейшую повстанческую группу, а это немалого стоит. - Дино, как все прошло? – взволнованно спросил Бруно, и Дино устало приказал собрать людей. - Что ты ему сказал? – спросил Хибари, поймав Мукуро за руку, когда тот проходил мимо него. - Ничего особенного, Кея, - улыбнулся Мукуро и, опасливо оглядевшись, украдкой провел большим пальцем по его губам, - просто он снова оставил тебя мне, – он погладил его по щеке и прошел дальше, к взобравшемуся на повозку Дино. Хибари остался на месте. Мукуро не было его жаль, да и вряд ли Хибари сам себя жалел. Он ведь всегда знал, что так будет. - Нам… можно вернуться? - То есть, больше не нужно драться? - Все наши старания… Как и ожидалось, большинство было счастливо предложению. Дино внимательно разглядывал лица собравшихся, чтобы понять, каких больше: тех, кто за, или тех, кто против. На его лице все еще проступало неуверенное выражение, будто он все еще не до конца определился с выбором, но что-то менять было уже поздно. - Эй, Дино, ты согласен с этим? – крикнул кто-то из толпы, - ты хочешь сказать, что мы сражались зазря? Для чего мы все это делали? - Я понимаю, о чем вы говорите, - спокойно ответил Дино. - Если вы хотите спросить, согласен ли я, то я скажу «нет». Я не хочу сдаваться. Но я не один. Я не хочу заставлять вас идти за мной. Я хочу, чтобы мы решили это все вместе. На мгновение воцарилось молчание, а затем, словно по мановению волшебной палочки, стало шумно: все спорили, кричали, что-то говорили, убеждали. Мукуро усмехнулся. Именно по этой причине появился миф о том, что правители избираются самими богами. Потому что люди не хотят, да и не могут, решать сами, им всегда нужен тот, кто сделает выбор за них, чтобы потом было кого обвинять. - Дай мне слово, Каваллоне, - сказал Мукуро, глядя на него снизу вверх и щуря глаза от бьющего в лицо солнечного света. Дино спрыгнул с повозки, освобождая ему «пьедестал», и отошел в сторону, направляясь к Хибари, с омерзением разглядывающего галдящих людей. Мукуро не стал вставать на повозку – там бы он был отличной мишенью для какого-нибудь смелого стрелка. Он сел на место возничего и с любопытством огляделся. Ему всегда было интересно, чем руководствовались люди, вступая в орден сопротивления. Налоги в его графстве умеренные, стража не бесчинствует, на праздниках всегда присутствуют циркачи и актеры уличных театров, землей и домом обеспечен весь работящий народ… Неужели все из-за системы наказаний за правонарушения? Не иначе как с жиру бесятся. - Послушайте меня, пожалуйста, - начал он нарочито негромким голосом. Как ни странно, но люди обычно вслушиваются в слова человека, говорящего спокойно и тихо. Вот и сейчас, настала такая тишина, что даже в ушах зазвенело. На Мукуро было направлено несколько сотен глаз, выжидающих, враждебных, надеющихся, заискивающих, недоверчивых. Нужно найти подход к каждой группе, чтобы завоевать расположение большинства. А это Мукуро умел. – Я восхищен вашим упорством и вашей вере… Дино не слушал его, не хотел слушать, он просто стоял и смотрел. Не на него – на Хибари. - Беги, Кея. - Куда? Одно слово, но Дино так много в нем услышал. Куда? К кому? Зачем? А что потом? Хибари бесстрастно смотрел на него, прислонившись спиной к широкому стволу дерева, и больше не проронил и слова. - Я тебе не соврал. Я тебя не оставлю, - Дино подошел ближе, коснулся пальцами холодной щеки, улыбнулся. - Все эти люди уйдут, а я останусь, - он осторожно взял руку Хибари и погладил розовые рубцы. – Потому что я тебе обещал. Потому что я тебя люблю. - Какая разница? – Хибари поднял голову, глубоко вдыхая почти забытый запах древесины и свежей травы, исходящий от Дино, ткнулся губами в ямку над ключицами, обнял одной рукой, позволяя ему держать вторую. – Я не хочу этого. Я много глупостей наговорил в прошлый раз, забудь об этом. Так всегда происходит, когда появляешься ты, - Кея улыбнулся. Это ощущалось кожей, угадывалось по дыханию, ведь Дино не видел его лица. – Я… - Хибари потянул его за воротник вниз, нашел его губы своими губами и отстранился, тяжело дыша. - Кея, нет. Я не хочу больше слышать… - Ты мне больше не нужен, - он говорил это уже в который раз, но сердце все равно сжимается. В этот раз Хибари говорит это не под влиянием эмоций, давления, он говорит это осознанно, принимая это. У него подрагивают ресницы, на скулах играют желваки, и говорит он тяжело, буквально выдавливая из себя слова. Значит, говорит искренне. – Я люблю тебя, Дино, - он хочет продолжить, но Дино порывисто обнимает его, прижимает к шершавому дереву, не дает сказать ни слова. Хибари поднимает глаза, смотрит через его плечо, и видит, что Мукуро смотрит на него, улыбается и продолжает говорить с повстанцами. Он не выглядит злым или взбешенным, но Кея хорошо его знает. Поэтому и не отстраняется. Какая разница с кем он будет, сбежит он или будет терпеть Мукуро? В конце концов, его бросают все. И так будет всегда. Никто не остается навечно, никто не исполняет свои обещания, и поэтому всегда будет больно. Дино отпускает его, медленно-медленно разжимает объятия, отшатывается. Хибари смотрит на него и видит в нем того Дино, который подобрал его на берегу реки, который вытащил пулю из его плеча, который сказал, что будет всегда держать его за руку, и не видел нового, другого Дино: с окаменевшей морщинкой на лбу, с потухшим взглядом и темными кругами под глазами; для Хибари по-прежнему в его волосах играло солнце, а теплый мед в глазах согревал, он не видел другого Дино и не смог бы увидеть, даже если бы этого захотел. Вроде бы так происходит, когда действительно кого-то любишь. Жаль, что любовь не всегда бывает счастливой. - Не делай этого, - попросил Дино. – Кея, не говори. - Я тебя люблю, - повторил Хибари, и Дино болезненно кривится, шумно выдыхая, - но мне плевать на это. Ты мне не нужен, - потому что так надо. – Ты всегда все портишь, - потому что так лучше для Дино. – Из-за тебя все всегда становится только хуже, - потому что это правильно. – Ты причиняешь мне боли намного больше, чем Мукуро. Поэтому… - он сбивается, но тут же поправляет себя, - поэтому ты мне не нужен. Одного мне достаточно. Дино жмурится, не может поверить в его слова, отступает, а потом отворачивается и бежит. Хибари смотрит ему вслед и опускается на землю. - Просто оставьте меня в покое. Мукуро едва закончил свою вдохновленную речь, когда Дино налетел на него и, бесцеремонно оттолкнув в сторону, занял его место. Он тяжело дышал, его брови были болезненно сведены на переносице, но взгляд был серьезным и тяжелым. Мукуро таким его не видел, но сразу понял, что это все из-за Хибари. Да больше и не из-за кого. Это их единственный камень преткновения. - Я устал ждать, - холодно произнес Дино в ответ на удивленные взгляды. – Вы решили? Если нет, то я огорчу вас: я возвращаюсь. - Ты же говорил… - Значит, я изменил мнение. Еще непонятливые есть? Толпа недоуменно гудит, не понимая причину столь резкой перемены, а потом начинают отзываться уже решившие. Дино кивает, слыша положительные ответы, запоминает число проголосовавших, а потом объявляет, что решением большинства орден сопротивления распадается, а все они возвращаются в родные земли. Когда начали возмущаться проголосовавшие «против», Дино резко посоветовал им собрать свой орден и убираться к чертовой матери. «Убираться», однако, никто не стал. Дино соскочил на землю и обратился к Мукуро: - Не обессудьте, Ваша Светлость, но до вашего замка вы доедете в качестве пленника. Это будет гарантией того, что вы не прикажете своим людям поубивать нас, как только мы ступим на вашу землю. Мукуро снова удивился. Дино не так глуп, как кажется на первый взгляд. - Что мешает мне приказать им вас убить, когда вы меня освободите? – Мукуро знал ответ, но хотелось посмотреть, как отреагирует на это Каваллоне. Дино мимолетно ухмыльнулся, садясь на своего коня. - Там будет ваша стража. И будет ваш народ. Если вы не сдержите свое обещание, то получите еще один орден, и на этот раз вам так не повезет. Свяжите ему руки и киньте в повозку, что идет впереди – я буду рядом с ней. - А что делать с тем? – Бруно кивнул на Хибари. Дино стиснул зубы и отвернулся, до боли сжимая кулаки. - Присмотри за ним, - бросил он и пришпорил лошадь. Мукуро связали за спиной руки и подтолкнули вперед, направляя к повозке, что тряслась впереди всех. Рокудо неодобрительно посмотрел на своего конвоира, но все же двинулся вперед – он, как-никак, сейчас на правах пленника. Их посадили вместе. В повозке было душно, темно и очень тесно. Хибари сидел напротив, в темноте влажно поблескивали его глаза, и было слышно его размеренное дыхание. - Кея, я не злюсь на тебя, - Мукуро говорил вполне искренне. Хоть он и видел, как они с Каваллоне мило обжимались у деревьев, на Хибари он действительно не злился. Хибари промолчал. Мукуро показалось, что он заснул, но Кея неожиданно ударил его кулаком в челюсть. - Как вероломно – напасть тогда, когда я ответить не могу, - усмехнулся Рокудо, морщась от боли и пытаясь подняться, что было довольно затруднительно из-за связанных рук. - Я ненавижу тебя, - Хибари рывком перевернул его на спину и сел сверху, сжимая в руках воротник его куртки. – Знал бы ты, как сильно я тебя ненавижу. Я хочу убить тебя больше всего на свете, стереть тебя с лица земли, заставить тебя страдать так, чтобы ты сам захотел смерти, – он снова его ударил. Сбив костяшки пальцев в кровь, так, что заныла рука и хрустнуло запястье. – Почему я не могу тебя одолеть? – Хибари произнес это непривычно горько, надрывно, а потом склонился, уткнувшись лбом в подрагивающее плечо. – Почему я не могу одолеть даже себя? Мукуро хотел бы его обнять, хотел бы запустить пальцы в жесткие темные волосы и прижать его к своей груди. Но вместо этого он просто молчал, принимал его выплеск эмоций, и сожалел. О том, что заставил его себя ненавидеть.