Listen to your heart

Кажется, во вторник я и Фрэнк договорились насчет обучения языка жестов. Что же... Сегодня воскресение, и я, черт подери, ну никак не могу понять, как я смог выучить порядком двухсот слов или полноценных фраз. "Просто это в твоем сердце", - говорит Фрэнк. Я не против, мне же было удобно использовать жесты в некоторых случаях. Мату я научился в первые же мгновения. Вроде и прямо показываешь человеку то, что он из себя представляет, а вроде и скрытничаешь. Мне нравилось это. Фрэнк также подметил, что я могу без особых усилий послать кого-нибудь, кто подойдет ко мне на улице (гребаные хейтеры не спят) нахуй всего лишь несколькими жестами. Это не могло меня не радовать. Рэй же немного отстает от меня, хотя я был бы готов отдать ему все свои знания по этому языку, лишь бы тот не нервничал. Торо стал мне близким другом, ну... Айеро тоже. На самом деле, моя мама была больше облегчена, чем рада. Я тоже ее понимаю, потому что слежка за двадцатилетним сыном, который не "слушает", как любит выражаться моя мама, - довольно трудное занятие. Особенно когда обеспечение семьи тоже зависит от нее (частично от меня, когда я мог получить более менее пристойную сумму, если, конечно же, не тратил ее в первый же день себе на кофе с какой-то вредной закуской). Фрэнк, на мое большое удивление, пытался сдружиться с Майки, что немного раздражало его. Какой-то фрик, с которым я знаком меньше недели, пытается лезть к моему брату с пожеланиями на удачный день или же со своим фирменным "Приятного аппетита, не подавись", после чего следовала невинная улыбка. Все-таки, повторюсь уже не знаю в какой раз, он смог изменить мою жизнь. Спасти ее, в каком-то смысле. Возвращаясь к теме, почему же мама была еще облегченна? Айеро вызвался помогать по дому. Нет, сейчас не все как в сказке. Все зеркала в доме великолепно чисты, окна вымыты до блеска, в деревянные полы можно было смотреться, как в зеркало из-за гладкого отражения... Все совсем не так. У Фрэнка все же не было большого опыта уборки в доме. Он больше играл роль того, кто просто постоит рядом и подаст нужную вещь в любой момент. Вот это уже ближе к правде. Часы показывали уже тринадцать часов и десять минут, а я только проснулся, что совершенно не удивительно. Воскресение - потрясающий выходной. Ну, на самом деле, отдыхать мне не от чего, потому как всю эту неделю я не работал. Я, помнится, говорил, что мне не особо приятны поблажки на работе из-за моего дефекта, что же. Возвращаю свои слова обратно, хоть и не полностью. Иногда я позволял себе прогуливать работу, сваливая все на то, что сегодня что-то пошло не так с моим, и без того покосившимся, здоровьем. Признаюсь честно, я чувствовал себя свиньей, вспоминая то, как мама встает в шесть утра, стараясь никого не разбудить, и тихонько собирается на работу, чуть ли не засыпая на ходу. Иногда мне просто кажется, что я симулирую и все это шутка. Словно мой, наверное, еще детский мозг просто решил выдумать проблему с оглушением, и все. Будто на самом деле я абсолютно здоров и, проснувшись утром, я услышу то, как Майки поднимает мое настроение со своими купленными билетами на концерт, на который я все же не схожу. Как бы я хотел, чтобы это было глупой шуткой, в которую все наивно поверили. Сегодня я не планировал встретится с Фрэнком или Рэем, но мама думала иначе. Мне пришлось солгать, чтобы пройтись по окрестностям, потому как первый сообщил о внеплановых делах с его, как он выразился, "как-бы группой". Ни в коем случае я не хотел как-то задерживать Фрэнка или присваивать его себе со словами "Но ты должен гулять со мной", он тоже имеет право на личную жизнь. Для того, чтобы мама была спокойна за меня, я сказал ей, что Фрэнк встретит меня в более ближнем к нам месте, чем это обычно происходило. Значит, что нет необходимости брать меня под ручку и провожать до той самый точки, пока мы не увидим наш объект под названием "Прогульщик Айеро". Когда я узнал, что Фрэнк учится в колледже (об этом упомянул Рэй), то сразу понял, что, пока мы наслаждаемся свежим воздухом здесь, его преподаватели нервно ставят крест над фамилией Фрэнка после того, как не обнаруживают его в классе. После этого я стал чувствовать себя свиньей в квадрате, может и в кубе. Я стал противен сам себе и ловил себя на мысли, что я виноват во всем этом дерьме. Если бы не я, то мама не смотрела бы на меня с глазами, полными печали и тоски, если бы не я, то у Майки могло бы быть чувство комфорта со мной. Про Фрэнка я молчу. Он ввязался в не очень приятную историю со мной и самое страшное, что я боюсь последствий, когда меня не станет. Боюсь того, что мама не сможет этого пережить и совсем перестанет обращать внимание на Майки. Глупо, отвратительно так говорить о своей матери, но на это и страх. Я просто не знаю, что смогу ожидать от нее. А вдруг ее жизнь станет легче? Идиотизм, а не мысли в воскресный день. Выходя из дома, я автоматом вдел свои наушники и тут же обернулся назад в ожидании того, что мать не вышла, чтобы проследить за моей дорогой. К счастью, такого не случилось, и я просто продолжил свой путь в неизвестном мне направлении. В моей больной голове загорелась старая лампочка, потому мне приспичило посетить местное кладбище. Не смейтесь раньше времени, я не хотел сейчас намекнуть на то, что я имею склонность к субкультурам гот или эмо. Совсем не так. Идти минут десять, не меньше, но это никак не расстраивало меня. Чем дольше длится прогулка, тем лучше для меня и моей психики. После таких неспешных шагов по чистой дороге из зелени, окруженной кустарниками и деревьями, мне становилось так легко на душе, что вывести меня из себя становилось совершенно невозможно. Исключением, грубо говоря. Я нередко задумывался, каков теперь шелест листвы? Я невольно улыбнулся себе, вспоминая о том, что так же я интересовался, с каким звуком льется вода из крана. Но все же... Шелест или шорох травы изменился? Сильно ли, надолго ли? Такие вопросы часто всплывали в моей голове, то детской, то больной... В зависимости от мыслей и моих желаний. За горизонтом показался темный забор с острыми наконечниками, какие обычно бывает в поместьях с многолетними вампирами, которые пытаются отпугнуть детей на Хэллоуинн, считающих, что все это лишь декорации. Пройдя чуть дальше, я узрел и сами ворота, выше меня на метра три, если не больше. Довольно большое ограждение сделано по принципу "Лучше вали, пока можешь". Не знаю, зачем, посчитали, что это будет смешно, наверное. Не долго думая, я толкнул ворота вперед и прошел на место, где были похоронены мертвые этого города. Смерть и жизнь - прекрасные метафоры. Абсолютно все соприкасается с одним из вышеперечисленных явлений. Все что угодно. Солнце? Я отношу это к жизни. Ночь? Стоило бы подметить, что ночь - время суток, когда наступает темнота или временная смерть дня. Довольно интересно об этом подумать подольше, когда появится свободная минута (если не затянет на более длительное время). Сейчас я подходил к "деловой" части. Я называл так часть, где стояли скамьи и небольшие столы напротив. После же и было само кладбище. Самое унылое и грустное место, в котором я когда-либо был. Я искал конкретную могилу, могилу, которая, к несчастью, многое изменила. Присмотревшись, я узрел еще один силуэт, чему был очень не рад. Диалог... Лишь бы его не было. Подходя все ближе и ближе, я узнал в этом силуэте что-то свое, что-то родное. - Фрэнки? Мужчина ниже меня ростом обернулся. Я оказался прав. Тот поднял ладонь в знак приветствия и пытался состроить улыбку, обозначающую "Я действительно в порядке", хотя не думаю, что это действительно так. -Что ты здесь делаешь? - В голове этот вопрос был мягче, чем произошло на самом деле. Я почувствовал, как мой голос дернулся от раздражения. Я все еще до конца не осознал, что это тот самый Фрэнк, что говорил о неполадках с "Как-бы группой". Несколько движений рук и фраза "Навещаю семью" готова. - И когда они прибудут?- Только я закрыл свой рот, как понял все обстоятельства. Фрэнк на кладбище. Навещает семью. Черт подери... Я забираю все свои слова по поводу обезумевшего, детского, да вообще любого мозга. У меня его просто нет. - Прости... - Я опустил глаза, лишь бы не смотреть на разочарованного Фрэнка, который все еще пытался улыбаться, не подавая виду, хотя он прекрасно понимал, что я знаю, о чем он. Блокнот и ручка всегда при нем? Несколько мгновений, и он уже пишет мне записку с посланием. Позже протягивает мне, но тут же одумывается и отдергивает руку обратно, пытаясь так же улыбаться "Все в порядке". Он отводит взгляд на ближайшую могилу, меняя свою улыбку на сожаление, после чего кладет бумажку на камень и просто молчит. Присев рядом, я увидел то, что вызвало во мне бурю эмоций, от которых мне стало так же грустно и одиноко. "Брайан Айеро 1990-2014" На записке же была довольно простая фраза: "Ты напоминаешь мне его".