В поисках солнца

Несколько часов спустя.       Горло немного жгло от накатывающего голода, а проверка клыков заставила поторопиться — у меня они совсем чуть-чуть заострялись, служа своеобразным мерилом. Так удалось отсчитывать время от ослабления контроля, до его полной потери. Теперь мне нужно успеть до того, как проснутся инстинкты той, кем я была для Вольтури. Успела. На шоссе, всего в семидесяти километрах от последней заправки, попался одинокий голосующий турист. Мужчина лет сорока, подтянутый и загорелый настолько, что напоминал индейца, но натуральный светлый цвет волос, выдавал принадлежность к другому народу. Усмехнувшись, я остановила вольво неподалеку от мужчины и просигналила пару раз. Тот, недолго думая дошел до автомобиля и забрался в салон, протягивая руку для рукопожатия: — Фрэнк. Отвечаю, протягивая бутылку воды, которую купила специально для этого, с насмешкой которую он различает без труда: — Тори. И какими судьбами ты застрял на дороге, в пять утра? — Мужчина коротко смеется, но отвечает, сталкиваясь с головы ковбойскую шляпу с показательно смирением в голосе. — Мой сердце разбито, как и машина, всего в сорока милях от дома! Ситуация на самом деле не особо смешная, но да, жизнелюбие меня подкупает, в отличие от грусти. О чём ему и сообщаю: — Слишком много грусти для простой поломки. Широко улыбаюсь, глядя на дорогу и увеличивая скорость до семидесяти. Пустынная дорога залитая светом ложится под колеса с приятным шумом, вызывая состояние близкое к медитативному. Мужчина рядом фыркает и сообщает: — Я безнадежно опоздал на помолвку дочери и меня теперь заживо сожрет мамаша моей жены. Настоящая гадина, а на вид была такой милой. Тихо смеюсь и резко торможу разворачивая машину, заставляя мужчину приземлиться руками в дверь: — Тебя встретят как положено любящей семье. — Мужчина обмякает, после нажатия определенной точки на шее и сползает на сиденье, а я увожу машину на обочину И поворачиваюсь к телу. — Тебя встретят и даже пожалеют. — И наклонившись руке Фрэнка, царапаю его его руку его же ключами, неглубоко, но чтобы довольно сильно потекла кровь. И подложив под его руку салфетки, припадаю ртом к ране. Первый же глоток уводит в привычное ощущение эйфории. Ощущения как всегда непередаваемые. Соль и пот, запах ветра и полевой травы с цветами и пылью, оглушает на несколько минут — каждый букет уникален и пока одинаковые мне не попадались. Перед глазами вспыхивает образ женщины с недовольным лицом и стылая пустота внутри — последнее воспоминание.       Моему телу хватает той крови, что успевает вытечь — где-то немногим меньше половины литра, пока я не зализываю рану, чтобы временно заставить кровь в этом месте загустеть. Этого позволит выиграть немного времени, примерно на полчаса — час. Мне хватит, чтобы доставить его до ближайшей больницы. Сердце бьется чуть слабее чем до моей трапезы, поэтому я выхожу из машины и вытянув его руку в окно, чтобы не заляпать салон, провожу обработку. Правда перед этим даю крови немного заляпать его джинсы и рубашку. А дальше начинаю работать с раной. Благо, мед.пакеты я ношу с собой постоянно — не всех же убивать, из-за желания поесть. К тому же, память мне удаётся поменять в лёгкую, привычно учтя все детали. Парень оказался другом биржевого маклера, который довольно давно ведет его инвестиции и весьма успешно. И теперь в памяти бедняги, перед его падением в обморок в моей машине, он обещал меня с ним познакомить. Процесс получения раны я ему тоже в памяти создала, чтобы вдруг не усомнился в этом. Осторожно накладываю давящую повязку поверх мед.пакета, жгутом выступил мой шарф — нужно же импровизировать, осторожно отмываю лицо и рот от крови и сев за руль, бужу свой бывший обед. Хлопаю по щекам, брызгаю водой из бутылки и когда тот просыпается, уточняю: — Фрэнк, ты сказал, что это просто царапина. Но это ни черта ни царапина, поэтому я отвезу тебя до госпиталя. Постарайся оставаться в сознании, хорошо? Здесь плохо ловит мобильник и 911 не дозвониться.       Мужчина, явно чувствуя головокружение, кивает, присасываясь к моей бутылке с водой и под мои настойчивые просьбы, засыпает себе в рот пакетик сахара, который находит в кармане. Через двадцать минут я въезжаю в Сан-Франциско и подъехав к ближайшей патрульной машине, узнаю адрес ближайшего госпиталя. Фрэнк чувствует себя слишком плохо, чтобы нормально говорить, так что до госпиталя я еду за патрульной машиной. Поблагодарив их, с одним из полицейских затаскиваю мужчину в госпиталь, где сгрузив врачам, остаюсь ожидать на стуле, в зале ожидания. Тот, взяв с меня показания, на всякий случай, отправляется к врачу за Фрэнком. И через полчаса возвращается с широкой улыбкой и предлагает выпить кофе. Я вежливо отказываюсь, посетовав на то, что от воспоминаний о виде крови меня слегка мутит и есть я точно в ближайшие пару часов не захочу. Руки, после смущенного замечания полицейского, не до конца отмытые от крови и моё перекосившееся лицо дополняют картину. Отмывшись в туалете госпиталя, я со страдальческим выражением лица падаю на кресло в зале ожидания. К счастью, симпатяге-возможному обеду этого хватает. Его по рации зовёт старший коллега и тот попрощавшись, сбегает на работу. Какое счастье.       Моему новому знакомцу везёт — у него есть страховка, так что Фрэнка выпускают всего через два часа и десять минут, заклеенного и с более-менее порозовевшими щеками. Я за это время побила рекорд змейки на мобильном и погоняла больше часа в тетрисе. Делать что-то мне было лень — сытость настроила на благодушный лад, так что потратить своё время на очередное полезное знакомство я была не против. В итоге, нового знакомого я предложила подвезти до дома, забрав шарфик, который выкинула медсестра и добродушно подобрал мужчина. Тот согласился, явно ощущая ещё не прошедшую слабость. Добрались быстро — гид из даже несколько покоцанного соседа по машине оказался отличный. Добрались за десять минут. Мою машину припаркованную у дома Фрэнка, встретила вышедшая на крыльцо женщина с недовольным лицом, которую я лишила повода поскандалить, шепнув вытащенному мной из салона Фрэнку на ухо: — Сделай вид, что тебе хреново, а то мозги съедят обоим.       Фрэнк среагировал молниеносно, так что всю дорогу от машины на мне почти вис, правда больше делая вид, чем реально позволял себе это. Выражение лица женщины, когда я сгрузила беднягу на диван и положила рядом с ним пакет с лекарствами и выписку из госпиталя — согрели моё черствое сердце. Особенно, когда я попросила проводить меня в ванную, чтобы постирать шарф. И показала оный, местами заляпанный кровью, даже сквозь мед.пакет — я слишком сильно резанула беднягу по руке. Та, даже подобрела немного. Меня хотели угостить кофе — от которого я отказалась, попросив лишь умыться и после покинула дом, обменявшись с Фрэнком визитками. И заодно, пригласив его, как не слишком крупного, но инвестора, со мной связаться для будущих проектов. У меня для этого была как раз та самая, официальная визитка, как инвестора, владельца двух благотворительных фондов, на имя Астории Бальмонт.       Утро уже вступило в свои права и я вновь села в машину. До заправки в Реддинге еще час по залитому зимним солнцем шоссе, после него вечер в Грантс-Пасс и следующим утром я уже буду в Портленде. Оттуда всего час до Сиэтла, где можно будет осесть на пару недель в поисках первого члена семьи. Я хочу собрать себе ковен соответствующий моим понятиям нормальности, тот, в котором будет комфортно жить именно мне. Многие поступали именно так, прекрасно разделяя вечность с теми, кто добровольно становился рядом. Сущность вампира очень специфически относилась к спутникам и семье. Обращенные, если психика человека была до обращения несколько расшатана, воспринимались как собственность, дети или члены одной кровной семьи. Если психика была крепкой, то уже в дело вступали инстинкты и привычки. Кто-то был членом большой дружной семьи, воссоздавая её со своими обращёнными. Кто-то обращает исключительно интересных людей, собирая себе коллекцию и безжалостно уничтожая надоевшие экспонаты. А кто-то, просто делает, что хочет.       Я лично, уже знаю кого хочу видеть рядом с собой и плевать одарённые они или нет. Двоих, возможно троих, кто мне глубоко нравился ещё там, давно и далеко отсюда. Остальными частями нашей дружной семьи станут Бальмонты, которых я обещала Марко обратить. И возможно после их обращения, я покину мировую арену, уйдя в тень со своей семьёй. Вольтури не дадут прохода Бальмонтам, а те не простят их за методичное истребление большей части клана. Начавшаяся война будет кровавой, но это будет уже не моим делом, так как я выполню обещание данное учителю и отцу по крови. Запутанные отношения, как это мило и понятно. Хах, я хочу посмотреть на это.       В городе я заправила машину, мимолётом подумав, что хорошо, что я не решила купить спорткар — столь кричащая роскошь для одного — это не совсем моё. В Лос-Анджелесе это будет к месту, а вот в Сиэтле не совсем. А уж тем более в Портленде, где я собираюсь осесть хотя бы на полгода, скрывая себя как чужака. Карлайл конечно, меня вспомнит и попробует сдать Вольтури, но если я решу присоединиться к их культуре питания — он повременит, присматриваясь ко мне. Да и вообще, всегда можно представиться как новообращенная, или не представляться вообще. Какое их дело до того, кто я, если я не буду охотиться на их территории?       Следующий почти месяц я таскалась по встречам и переговорам, рассматривая недвижимость, и проекты для инвестиций по всей стране. Познакомилась с менеджером службы найма персонала. Подобрала себе двух секретарей и пару юристов в помощь Джонатану. Пообедала с каждым и лично поработала с каждым над их мотивацией и памятью. Увы, полной верности это не даст, но компромат я тоже накопала, так что чем держать их у меня есть. И сделки, сделки, сделки — за декаду я раскидала по частям почти миллиард, на недвижимость, покупку акций, инвестиции. С иронией поняла, что попаданец — это диагноз. Один из инвестиционных проектов касался расширения лесозаготовительного производства в Форксе, штат Вашингтон. Пара бизнесменов хотели расширить бизнес, добавив к производству стройматериалов ещё и фабрику мебели. Им не хватало инвестиций, американская действительность предполагала стремление к кратковременной прибыли, а не долговременным проектам. И не находили, пытаясь сделать самостоятельно. Требовалось большое вливание капитала. К сожалению для возможных недоброжелателей и Калленов, земля им не принадлежала. В принципе. Купив участки в городе под жилье и вроде как личные угодья, они не удосужились обезопасить сам город в той части, где развивались производства и бизнес. Что было мне на руку.       Я, после общения со своим секретарём, который вполне может получить повышение через полгода за своё рвение в поисках нужных людей, с удовольствием встретилась с теми самыми бизнесменами. И после долгих переговоров в присутствии юристов с обоих сторон, решительно выкупила часть акций компании, влив в производство более семидесяти миллионов долларов. А самое главное, лично включила в контракт постройку дополнительного жилья для будущих работников расширенного производства. На первое время мной было решено выкупить несколько участков земли в двадцати минутах от центра Форкса. После выходных меня ждала поездка туда, в компании нового партнера по бизнесу Ноа Миллера. Этот персонаж загорелся сделать возле города свой собственный парк трейлеров для проживания, вот такая странная была у сорокалетнего мужчины мечта. Мы с ним даже землю посмотрели между пятой и седьмой авеню города, съездив ненадолго в город, благополучно не столкнувшись с кем бы то ни было из Калленов и квилетов. Ноа остался узнавать насчёт покупки, а я отправилась в Сиэтл и наконец-то занялась собой.       Сиэтл был красив — вполне современные здания, большое количество парков и аллей, а заодно и десятки разнообразных марок дорогих автомобилей на дорогах. Особенно укрытый не слишком большим, но достаточным для зимы количеством снега, он выглядел глянцевой картинкой с Рождественской открытки, а не городом. Но, так было лишь на паре улиц.       Толпы офисных работников спешащих на работу и выражение тотальной занятости на лицах, несколько портили его. Навевали скуку и были похожи на скучный в своей классике Бостон. Но здесь хотя бы было весело и не столь много преступников. Еще не замученное окончательно, но уже погребенное под ворохом забот и недостатка времени выражение лиц людей. Типичный крупный город, с типичными проблемами вроде желания выбрать жилплощадь полюбопытнее, машинку подороже и спутника перспективнее в плане обеспечения шикарной жизни. Гостиницы в которые я сунулась были скучными, чужими и «радовали» огромным количеством запахов, весьма и весьма раздражающих. Кровь, протухшие продукты, химия, продукты человеческой жизнедеятельности и въевшийся запах секса в номерах некоторых отелей, забивал бедный нос. И иногда все сразу. Оставаться в местах, где даже находиться было противно… Я не настолько себя ненавидела, чтобы мучить подобным. К счастью, нашелся вариант который был более предпочтителен.       Удалось снять квартиру неподалеку от центра города, в трехэтажном доме на десяток квартир. Две спальни, одна ванная и кухня объединенная с гостиной. Дом выбрала с подземной парковкой для жильцов — иначе можно было недосчитаться пары деталей от вольво. Шпана как оказалось, не имеет разницы в менталитете, пытаясь ограбить, спереть что-то и не желая работать. Конечно полиция не дремала, стабильно отлавливая, проводя беседы и прочее, но некоторых людей просто не переделать. Это было бы даже смешно, если бы не пришлось искать место, куда впихнуть автомобиль. Учитывая погоду и то, что с уборкой снега в городах увы, куча проблем. И всё же, я нашла. Закрыв за владельцем дверь, я, посмотрев на настенные часы, которые показывали полдень, достала ноутбук и мобильник, занявшись делами.       Около пяти, закончив разговор с дизайнером, я нажала отбой на мобильном, откидываясь на диване. Заказанные на заводе эскизы мобильных домов переделывались по выбранным мной правкам. Когда решится вопрос с землей, Ноа будет договариваться с городом о подведении воды и канализации для будущего трейлерного парка и прокладывания дополнительных полос дороги к домам. Хотя, трейлерами эти дома назвать будет крайне сложно. Широкие и вытянутые пеналы с большой внутренней площадью, тремя просторными спальнями и двумя ванными, и местом под парковку двух машин — это было больше, чем могло предлагаться в эти годы рабочему населению. А после облагораживания окружающей среды и создания дополнительной инфраструктуры вроде детской площадки, спортивной площадки и места для отдыха с грилем — эти дома станут новым благополучным районом. Даже если проект провалится — привлечет к городу население и даст больше шансов затеряться. Но это дело будущего. А сейчас, пусть и в одиночестве, но требовалось заняться собой. Для этого я готовилась впервые за эти годы морально отдохнуть.       Через четыре дня должно наступить Католическое Рождество.       Витрины и прилавки магазинов пестрели рождественской атрибутикой, дома вовсю украшались владельцами. Назойливые песни Синатры, Мадонны и ещё парочки звезд, не прекращаясь лились едва ли не из каждого утюга. Это бесило, как и огромные очереди в супермаркетах. Рождественские распродажи превращали людей в бешеное стадо, едва ли не столь же сильно как запущенная впервые в этом году глобальная черная пятница. Наблюдать этот психоз пришлось почти из первого ряда. Ну и отомстить после, особо наглым представителям рода человеческого, добавив к их травмам ещё и небольшую кровопотерю. Но сам факт этого дурдома и собственного желания в нём поучаствовать, пугал.       Однако, легко было вовлечься в праздничный вихрь, настолько, что окончательно подобрев, я выписала каждому из сотрудников премию в две тысячи долларов. И ведь было за что — постарались. Мне это стоило почти восьмисот тысяч, но настроение и полученная прибыль спокойно позволили подобные траты. Всё же чистыми, после вычета всех налогов и корректировок, в мой кошелек к концу года поступило шестнадцать с половиной миллионов. Порадовать сотрудников и поддержать тем самым лояльность ко мне как к работодателю, вполне нормальное решение. Выплатить премию должны будут за два дня до Рождества — моё личное распоряжение. Секретари и управляющие, директора и юристы поделили между собой сто тысяч, что вышло по пять тысяч на человека. Вроде и мелочь, но приятная. Остатки денег, а именно сто пятьдесят тысяч я направила на закупку служебных автомобилей, по почте уведомив подчиненных. В качестве замены тех, что менялись в принадлежавших мне компаниях в далеком 1999-том. По почте мне почти сразу отписались о желании оставить старичков в строю, использовав для запаса. Согласилась я сразу, заодно отправив по экспресс почте заполненные налоговые декларации и подписанные документы на обновление офисной техники и мебели сразу в трех офисах. Налоги я оплатила два дня назад, сегодня отправив копии подтверждающих документов в офисы. А новые кресла и компьютеры напрашивались ещё с прошлого года.       Автосалон, с которым я сотрудничала несколько лет назад разросся, став крупной сетью. Найдя в филиал в Сиэтле, я направилась прямо в него. Спустя час я уже подписывала документы на восемь автомобилей, которые доставят в гаражи компаний после Рождества. Отдельно заказала для двух фондов микроавтобусы, которые у меня настойчиво просили последние три месяца. Расставшись с кровно заработанными деньгами, я наконец покинула автосалон. И с облегчением, граничащим с восторгом, забежала в крупнейший торговый центр города, который, вот забавно — был виден из окон салона.       После долгой прогулки, заметила понравившуюся мне вещь и заскочила в бутик. Там, поменяв куртку на черное приталенное пальто с воротником окаймленным тонкой опушкой, купила перчатки и меховые наушники. И с пакетами полными вещей покинула бутик. Меня ждала покупка подарков для будущей дочери.