Рождённый Весной

Внутри здание больше походило на отель Любви: двери с номерами, на ручках большинства которых висело «Не беспокоить!». И это только в полдень! Тогда что будет вечером? Те комнаты, двери в которые были открыты, показывали роскошь обстановки помещения: одни отделаны под восточный стиль, другие – чистая классика, третьи вообще что-то совершенно другое. Стен покорно шел за хостом, любопытно осматриваясь. И это он считал, что живёт хорошо?! Да парень даже не был знаком с такой роскошью! — И это всё принадлежит одному твоему Кириши? – наконец не выдержал он. Хост тяжело вздохнул и обернулся. — Кириши не мой – это, во-первых. Во-вторых, если обратишься к нему по имени, то тебя сразу там на месте и пристрелят*, а в-третьих, да, это всё его собственность, и не самая классная, но лучше не говори и не хвали его. Вообще, просто молчи и всё! — Ну, мм-м… — брюнет замялся и почесал затылок. — Стен! – Харухи скривился и внимательно посмотрел ему в глаза. – Если ты не пообещаешь, что будешь молчать, я просто брошу тебя здесь! — Хорошо, хорошо, – Стен досадливо поморщился, но всё же согласился, выставляя руки вперёд в качестве примирения. – Я буду молчать, только пошли быстрей, а то мало ли что… Хост хмыкнул, но повёл парня дальше прямиком к лифту наверх. Он, конечно, не верил обещаниям, но «на всякий случай» можно было его взять. А там уже посмотрим. Они зашли в лифт, и блондин нажал кнопку «9». Ждать пришлось недолго, и спустя несколько секунд двери открылись. От увиденного Стен даже застыл на пороге, и если бы его не вытащил Хару, то, скорее всего, что-нибудь себе прищемил. Девятый этаж разительно отличался от остальных. Прежде всего «тёмным» дизайном: на дверях замки и цепи, на стенах серые обои, да и свет почти не проникал в коридор. На полу — длинная, красная ковровая дорожка. Где-то со стороны в почти крайней комнате послышался вымученный стон. Стен тут же вздрогнул. — Это отец, – шепнул он, а потом бросился к той двери. Но на полпути его грубо остановили, развернули к себе и дали подзатыльник. — За что?! – брюнет возмущённо уставился на Харухи. – Там мой отец, понимаешь?! И если я… Продолжить ему не дал ещё один увесистый удар по голове. — Ты чем думаешь: мозгами или жопой? – блондин зашипел не хуже рассерженной фурии. – Я вообще и сам не врубаюсь, зачем полез тебе помогать! Сидел бы себе дома или ублажал очередного клиента. Ну ворвёшься ты, и что дальше? Тебя там как милого пристрелят и слова не дадут сказать! Нам вообще крупно повезло, что мы, кроме прислуги, никого не встретили! А ты тут ещё и кричишь. Хочешь, чтобы сбежались все, кто сейчас в здании? Пожалуйста. Только учти — я буду не при делах. Понял? Под конец своей проникновенной речи Хару уже окончательно успокоился и потёр переносицу, поглядывая на студента из-под полуопущенных ресниц. Да, он сделал глупость: поддался мимолётному порыву и согласился помочь. Но, Ками, этот порыв был сущей тупостью. Как можно помочь ребёнку, делающему безрассудные порывы на каждом шагу? — Ладно, пошли, – хост махнул рукой, жестом зовя за собой парня, выходя вперёд. Будь что будет. Они подошли к той двери, откуда раздавался шум, и закусив губу, блондин повернул ручку. Увиденное заставило его сглотнуть и перекривиться: в центре, на стуле рядом с кроватью, сидел привязанный отец Стена. Его тело представляло собой огромную кровавую рану, всё-таки нежным обращением «посланцы» Кириши не славились. Один из них сейчас на корточках сидел напротив, поставив правый локоть на колено, а кистью подперев наклонённую голову. Во второй руке он держал какую-то странную, похожую на железную плеть верёвку, время от времени виртуозно ею помахивая. У брюнета от такого зрелища и вовсе побежали мурашки по коже. Казалось, видел пытки и не должен был их страшиться, но эта картинка во главе с отцом буквально повергла его в ужас. Он и представить себе не мог, что всё будет настолько страшным. — Хару… — прошептал он, почти цепляясь в своего спутника. А тот не обратил на него внимания, обращаясь к «посланцу» и записному палачу. — Хей, нам нужен Кириши. Тот рывком обернулся, поднимаясь. Он совершенно не обратил внимания на Хару, смотря только на Стена. — А-а-а, что, щенок, решил последовать примеру папаши?! – мужчина начал медленно подходить. – Не переживай, раз уж ты пришел, то я позабочусь и о тебе. Давненько Кириши-сама не подкидывал мне такой работёнки. Ну-ка, ну-ка… Раздраженный, что на него не обращают внимания, хост сам подошел к мужчине и, нацепив на лицо самую, что ни на есть приторно-сладкую улыбочку, почти промурлыкал: — Эй, а ты про меня не забыл, дорогой? Хару знал этого человека. Его имя почти забыли и именовали только прозвищем Мясник. Воистину, кличка лучше всего подходила «посланцу». Кириши поручал ему самую грязную работу, которую тот выполнял с огромным удовольствием. Похоже, у Мясника в крови была жажда насилия и признаки садизма, но убрать его не решались: «Коллегам» — то бишь другим «работникам» Кири, это было невыгодно, так как тогда его работа досталась бы им, а марать руки полностью никому не хотелось. Сам Кириши философски считал, что всегда нужно иметь таких людей под рукой, да и с его мастерством приходилось считаться. Поэтому Мяснику многое сходило с рук, но сейчас, похоже, всё зашло слишком далеко. Да и Кири, наверное, был сильно разозлён, раз послал именно его пытать отца Стена. В глазах «посланника» мелькнуло узнавание, и что-то смутно похожее на безумие. Он оглушающее расхохотался, а потом со всей силы ударил блондина по голове, да так, что тот отлетел вглубь комнаты, падая назад и вдобавок ударяясь головой об стену. Стен хотел было броситься за ним, но Мясник с какой-то маниакальной улыбкой преградил ему путь. — Ну уж нет, голубушек, хочешь до него добраться? Не выйдет, теперь ты мой! Парень буквально шарахнулся от него назад, а за спиной «посланника» послышался слабый полухриплый отцовский голос: — Уходи… У Хару же голова почти раскалывалась, слишком уж много ударов на неё пришлось за последнее время. Перед глазами всё кружилось, раздваивалось, да и вообще летело чёрт знает куда. Парень попытался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло. Оставалось только положиться на волю Ками и погрузиться во тьму… * — мм-м, кто хоть немного вникал в эти обращения меня поймёт, ну а тем, кто не понимает, поясню (вообще, нужно было сделать в конце главы, ну ладн^^") : -тян (-chan) — суффикс “тян” обычно используется при обращении к хорошим друзьям женского пола, детям и бабушкам. Иногда может применяться и к мужчинам (это не принято, но если это ваш хороший друг, и он помладше — все в порядке). А иногда в качестве издевки, типа намёка на женственность и.т.п. и.т.д. -сан (-san) — одно из наиболее уважительных обращений. Все ваши старшие друзья мужского пола, незнакомцы, родители, все, с кем у вас деловые отношения, заслужили такое обращение. А также все взрослые старше 18. -сэнсей (-sensei) — это для инструкторов (например, боевых инструкторов), обычных учителей и т.д. -сама (-sama) — очень уважительное обращение для начальника, хозяина, королей, даже богов. Часто применяется к религиозным лицам. А по именам обращаются только любовники, очень-очень близкие друзья или люди. Так что за неуважительное обращение и убить могут.