Альбинос Его Высочества (от 18)

Повстанцы проигрывали по всем фронтам. Войска Империи загнали потрепанный флот сигренцев на их родную планету и медленно переводили космический и околоорбитный бой в наземный. К чести повстанцев, они не стали прятаться за спинами мирных жителей, которые и так гибли при обстреле, который вели имперские крейсера, а оттягивали сражение в безлюдные места. Но боевые шаттлы с изображением кометы уже плотно перекрыли воздух, не позволяя сигренцам маневрировать. Над поверхностью планеты мощной волной прошло радиосообщение, прозвучавшее в каждом городе, в каждом доме: «Сигренцы! Империя вам не враг, мы не хотим лишних жертв. Убедите ваших родных, которые входят в группировку «Мстителей», сдаться. Повторяем. Нам не нужны лишние жертвы, разоружайтесь и сдавайтесь». Ильер резким жестом сбросил визор со стола и обхватил руками голову. Он сидел в кресле, покачиваясь из стороны в сторону. На его губах то и дело появлялась горестная улыбка, больше похожая на гримасу боли. Медленно поднявшись, сигренец подошел к овальному окну, выходящему на восток. Темноту ночи то и дело нарушали яркие вспышки, похожие на молнии. К сожалению, это не было грозой: там, в сотне километров от тихого городка, где жил Ильер, шли бои. Где-то там Марин со своим братом… если, конечно, они еще живы. Обычный торговый челнок, на котором они возили товары с планеты на планету Сигренского королевства, мало приспособлен для боев. Особенно если противник – имперский флот. Когда все стало настолько плохо, что простой торговец бросил свое довольно прибыльное дело и присоединился к освободительному движению, которое боролось с экспансией Империи? Все начиналось довольно мирно. Исследовательские корабли Империи наткнулись на Сигренское королевство двадцать лет назад. Первый контакт прошел на равных, было подписано множество соглашений, деловых и торговых контрактов, начался обмен опытом и знаниями. Конечно, Сигрен, включающий в себя всего пять населенных планет, три из которых были аграрными, а две лишь начинали развиваться, не мог конкурировать с развитием науки и техники великой галактической Империи, объединившей десятки тысяч звездных систем. Однако представители Императора убедили правителя Сигрена в своем невмешательстве в дела королевства. До поры до времени. Изиум. Минерал, который родился в генезисе химических реакций, идущих в недрах Сигрена. Уникальный природный усилитель ментальных волн. Сигренцы, выросшие в горных районах, где и находились залежи изиума, всегда отличались умением чувствовать своих соплеменников, влиять на их эмоции и даже иногда улавливать самые яркие кадры в их сознании. Были и те, кто сознательно развивал это умение, усиливая его в своих потомках. О безумных ученых, которые проводили над детьми-сиротами свои опыты, сигренцы предпочитали не вспоминать. Изиум был запрещен. Его разработка в горах, хранение, использование каралось законом. Только несколько мельчайших крупиц, над которыми работали самые засекреченные лаборатории королевства, были доступны для изучения. И именно одну из таких лабораторий отыскали имперские шпионы. Изучили исследовательские записи, выкрали опытные материалы и отправили в столицу Империи Медину. Сначала имперцы действовали дипломатически. Просили, убеждали, покупали и подкупали. Однако король Аранье отказался предоставить новым союзникам разрешение на добычу изиума. Тогда в дело пошла тяжелая артиллерия. Король умер внезапно, но очень банально – от остановки сердца. Его наследник, юный принц Сатье, оказался марионеткой в руках имперских интриганов и политиков. Как ни старался Совет министров, юный правитель фактически отдал свою державу на разграбление. Сигренцев, живущих в горных районах, потеснили геологоразведывательные станции, а потом в горах, как грибы, начали расти полусферические купола, скрывающие под собой входы в шахты. Изиум отправлялся в трюмах имперских кораблей на планету, где проводились исследования его свойств, тоннами. Конечно, такое положение дел не устраивало многих в королевстве. За пять лет противостояние расширилось далеко за пределы столицы. Многие сигренцы понимали, что борьба заранее проиграна, особенно когда имперцы начали использовать для подавления бунтов ментальные пушки, созданные на основе свойств того самого изиума. Сигренское королевство оказалось в осаде и информационном вакууме. Да и кого просить о помощи, если Империя являлась самой большой военной державой освоенного космоса. Конечно, на окраине находилось закрытое от всех княжество миртанцев, но ни о них, ни об их развитии никто ничего не знал, даже имперская разведка. Группа сопротивления «Мстители» являлась крайне радикальной. Они не церемонились в методах борьбы, но этим лишь дополнительно злили своего противника. Император отдал приказ провести полную зачистку и присоединить строптивое королевство к своей державе без какой-либо федерализации. Вооруженные во много раз лучше, с броней, которую сигренские орудия были не в состоянии пробить, корабли Империи быстро сжали повстанцев в кольцо, вынуждая отступать. И сейчас шел последний, заведомо проигранный сигренцами бой. Ильер потер глаза и, протянув руку, включил свет. Прозрачное стекло мгновенно превратилось в подобие зеркала, и сигренец резко отвернулся. Он ненавидел свою внешность, столь отличающую его от других соплеменников. Белоснежные, коротко стриженные волосы, такие же белые брови и ресницы, ярко-красные глаза, бледное, худое лицо с резкими чертами… Для темнокожих, темноволосых и черноглазых сигренцев альбиносы были генетической редкостью, но в случае Ильера виновата была не природа, а воля одного из безумных ученых, которому попался на пути двухлетний малыш, утративший родителей. Под влиянием разного рода экспериментов пигментация полностью исчезла, а рост сильно замедлился. Даже будучи взрослым двадцатидвухлетним парнем, Ильер не дотягивал до среднего роста сигренцев-мужчин почти двадцать сантиметров. Его рост замер на отметке в сто семьдесят сантиметров. Марин принимал своего партнера таким, каким он был, но Ильер не мог не комплексовать. Его любовник смеялся над этими страхами и каждый раз убеждал Ильера в своих искренних чувствах. И именно из-за прошлого Ильера примкнул к повстанцам. Он хотел предотвратить, остановить бесчеловечные эксперименты, которые имперцы проводят, изучая изиум. Иль просил, умолял, угрожал, но Марин только похлопал его по плечу и ушел, бросив напоследок: - Я должен это сделать, малыш. - Ты должен быть со мной, это важнее, - крикнул ему тогда Ильер, но двери челнока уже закрылись. Спустя месяц Иль понял, что Марин решил окончательно перейти на сторону «Мстителей», и предложил присоединиться к нему. Тогда они впервые за три года поругались. Брат Марина, Семар, запихнул Ильера в дом и захлопнул дверь перед его носом. Иль смотрел из окна на то, как высокие и статные сигренцы быстрыми шагами направляются к челноку. Тогда Ильер решил, что видит своего партнера в последний раз. Они не виделись уже почти год. Ильер лишь иногда получал от Марина короткие сообщения, почти безликие и абсолютно пустые, словно Мар боялся, что записку перехватят. Хотя мог и опасаться: имперская служба безопасности работала великолепно. Кстати, об СБ. С недавних пор Ильер чувствовал, что за ним кто-то следит. И сегодня это ощущение усилилось многократно. Иль опустил жалюзи и медленно побрел в сторону спальни. На пороге он замер, прислушиваясь к окружающему миру. - Марин! Иль метнулся к входной двери и распахнул ее. Мар упал ему на руки, что-то лихорадочно шепча. - Ты ранен! Ильер втянул Марина в дом и поспешил к аптечной ячейке, быстро набирая список заказа. - Иль… Уходи отсюда… Шепот Марина был еле слышным, но на слух Ильер никогда не жаловался. Он метнулся к любовнику и приподнял его голову, пачкая руки в крови. - Предупредить… хотел… - лихорадочно облизывая губы после каждого слова, шептал Мар. – Они нашли секретные записи… ищут… подопытных… выживших… знают многих…Я успел уничтожить часть записей, - речь Марина стала разборчивее, он даже смог подняться на локте. - Уходи на острова, там наши… - Я никуда не уйду без тебя, - Ильер подошел к звякнувшей аптечке и вытащил заказ. – Сейчас тебя подлечу и полетим. - Глупый… поздно уже. Ильер присел возле Марина и взял в руки баллончик с антисептиком. Мар сжал его руку и, глядя в яркие красные глаза, прошептал: - Я люблю тебя, Иль. Хотел сказать, пока еще жив. Ильер наклонился ниже и прижался губами к губам Марина. Мар шумно выдохнул в поцелуй и замер. Иль прижал пальцы к шейной артерии, улавливая затихающую пульсацию уходящей жизни. Он с силой тер глаза, которые болели от слез, что так и не пролились. - Марин… Ильер вдруг вскинулся и закрутил головой, пытаясь уловить направление, откуда веяло опасностью. Потом вскочил, посмотрел на Марина, кожа которого постепенно начала терять свой цвет, и метнулся к шкафу, где давно хранится тревожная сумка. Перебросив шлейку через шею, Иль открыл дверь, ведущую в небольшой гараж, и откинул защитный кожух с аэромота. Плиты потолка быстро поползли в стороны, открывая путь для летательного аппарата. Ильер тронул кнопку запуска и вскоре уже отлетал от особнячка в лесу, который четыре года был его домом. Аэромот неслышной тенью скользил над вершинами деревьев, иногда ныряя вглубь, чтобы спрятать своего седока от рыскающих везде имперских челноков. Ильер жалел, что умная машина взяла на себя всю работу, позволяя ему думать. И вспоминать. Страшное детство, когда дни без боли можно было пересчитать на пальцах рук. Тяжелый период реабилитации, продлившийся пять лет. Первую попытку доверять другим сигренцам. Встречу с Марином, и то робкое чувство, родившееся в оледенелом сердце. Месяцы, наполненные счастьем и доверием. Уход Марина в неизвестность ради эфемерных целей. Размышления о том, что любовь Мара была неискренней и что он просто устал от своего необычного и странного партнера. Страх за Марина, страх за себя, страх перед неизвестностью… Радость, вспыхнувшую от понимания, что Мар здесь, рядом, любит… О смерти Марина Ильер тщетно пытался не думать. Иль вздрогнул, когда мощный луч прожектора поймал его аэромот и повел вдоль реки. Глухой рокот над головой заставил тонкие волоски на загривке подняться. - Остановитесь, или мы откроем огонь. Ильер снял автопилот и метнул аэромот в густую зелень леса, петляя между деревьями. Иль пытался уйти от мечущегося луча и на некоторое время у него это получилось. Громкий вибрирующий звук пронесся по округе, и аэромот, клюнув носом, пошел на снижение. - Проклятые имперцы! – сквозь зубы процедил Ильер, пытаясь удержать аппарат. Все системы, которыми управлял обесточенный компьютер, отказали, а на механике долго не протянешь. Хорошая реакция не спасла, когда аэромот на полной скорости зацепил ветку дерева и вильнул, сбрасывая Ильера. Он только успел сгруппироваться, прежде чем земля больно ударила в бок и бедро. Явственно хрустнули сломанные кости, но Ильер не потерял сознания, не боясь привычной боли. Но идти он не мог, как и ползти. Вскоре рядом послышались чьи-то шаги, и Ильер прислушался. Опаска, торжество, любопытство, желание выслужиться. Рядовой имперского флота. Ильер бросил взгляд на нашивки, прикрепленный к форме, и криво ухмыльнулся. - Капитан Ри Кар, туземец жив. Только… - Что там, рядовой? – прошелестела рация. - Он странный. Не похожий на сигренца. Может, инопланетник? - Чем он так не похож? – даже через рацию Ильер различил легкую издевку. Но рядовой этого не заметил, потому что бодро отрапортовал: - Он белый. Весь белый. Волосы, кожа… Но одежда местная. - Забирай его, разберемся потом. К рядовому присоединились его сослуживцы и, кольнув Ильера в шею каким-то препаратом, погрузили его в сон. Иль еще мельком подумал, что можно было бы повлиять на солдат, и те отпустили бы его или пристрелили на месте, но… жить хотелось, а показывать раньше времени свои способности – глупо. Легкий челнок принял на борт четырех солдат и бесчувственного сигренца и медленно поднялся на высоту нескольких километров, где его ждал огромный имперский крейсер, летящий на атмосферных двигателях. Широкий шлюз приветственно распахнул свои створки, впуская челнок в нутро крейсера. Находку выгрузили в медотсеке, где над странным сигренцем начали колдовать медики, поражаясь количеству скрытых и давних повреждений. - На нем живого места нет, - пробормотал один из них, делая инъекции прививок. - Подлатаем, а там пусть начальство решает, что с ним делать.