Тень

Когда они наконец вышли на дорогу, Шерлок слез со спины Джона и, превозмогая боль, поковылял вперед. — И куда ты? Холмс внимательно осмотрелся и перешел на другую сторону. Джон следовал за ним. После такого долгого и тяжелого пути идти по асфальту и без груза за плечами было почти приятно. Ватсон усиленно отгонял от себя мысли об усталости. Сейчас был не подходящий момент для расслабления. Всё время, что он нес на себе Шерлока, Джон пытался представить, что за спиной тяжелый большой рюкзак, но тут же в мозгу всплывали сотни противоречивых возмущенных вскриков о том, что рюкзаки в принципе не могут так обжигать своим дыханием и вжиматься своим горячим телом в спину. А между тем Шерлок остановился около развилки. — Смотри внимательно, Джон, где-то здесь спрятан автомобиль. — Что? Когда ты успел… — Конечно, не я! Не думаешь же ты, что мне не к кому обратиться за помощью. — На самом деле я так и думал. Кто постоянно твердит, что он — одиночка?! — Не до такой степени! И я не идиот, к твоему сведению. Смотри, кажется, я его вижу. Джон взглянул по направлению руки Шерлока и положил ладонь на плечо Холмса: — Стой тут, я сам. Ватсон обнаружил черный «Фольксваген Битл», старенький, но явно рабочий. Джон дернул дверцу, и она ожидаемо открылась. В замке зажигания торчал ключ, и Джон, внимательно осмотрев салон, завел мотор. Машина заурчала, стрелки скакнули на свои места, показывая, что бак заполнен до отказа, а мерное урчание двигателя говорило о том, что машина действительно в хорошем состоянии. Джон осторожно вывел авто на дорогу и остановился около Шерлока. Тот, вместо того, чтобы сесть, направился к багажнику и открыл его. Ватсон в недоумении вышел из машины. — Одежды мало и размер не твой, но, по крайней мере, мы будем сухими. Шерлок вытащил штаны темно-зеленого цвета и протянул Джону. Себе же достал военную форму цвета хаки и берцы. — Переодевайся, у нас мало времени. Думаю, берцы наденешь ты. — Нет, Шерлок, тебе нужно зафиксировать лодыжку, а с этим отлично справится военная обувь. — А ты? — У меня почти высохли ботинки, так что все нормально. Они переоделись и устроились в машине. Вода и крекеры были очень кстати, и оба с жадностью накинулись на этот нехитрый стратегический запас. — Я тебя внимательно слушаю, — глотнув воды из бутылки, произнес Джон, повернувшись вполоборота к Шерлоку. Тот закашлялся и, подняв глаза на Джона, понял, что дальнейшее молчание ни к чему хорошему не приведет. — Мы направляемся в Девоншир. Нужно попасть к проливу. — Насколько ты уверен, что нас там не будут ждать? — Я как раз уверен в том, что именно там нас и будут поджидать люди Мориарти. — И? В чем смысл, Шерлок? Зачем нам подставляться? Холмс взъерошил волосы: — Рано или поздно Джим все равно до меня доберется. И до моего тайного хранилища тоже. Он думает, что знает, где оно находится. Только проникнуть внутрь ему не удастся. Никому не попасть туда, кроме меня. — Что это за место? — Когда я был маленьким, часто проводил время именно там. Есть утес на берегу Ла-Манша. С какой бы стороны ты не смотрел на скалу, ничего кроме гладких камней не увидишь, но внутри есть пещера. На самом деле все побережье испещрено ими, только нужно знать, где искать. Добраться до моей пещеры можно только вплавь. Это около трех километров по воде. В детстве я плавал туда постоянно. Одно время эти утесы пытались исследовать геологи, рассчитывая найти там залежи руд цветных металлов. Ничем хорошим дело не кончилось — исследователи бесследно исчезали. — Кто-то еще знает о твоей пещере? — Майкрофт. Он помогал с оборудованием. — Что у тебя там? — Все опытные образцы «Милитари», с самого первого до последнего. То, что я успел сделать до взрыва. — «Милитари»? — Джон улыбнулся и хмыкнул, — это ты придумал? Шерлок покачал головой и ответил улыбкой Джону. — Может мы поедем? Времени у нас в обрез. Не думаю, что Мориарти будет сидеть, сложа руки. — Взрывчатка? — Вполне допускаю этот вариант, Джон! Но Джим не станет рисковать опытными образцами. Они нужны ему, чтобы продолжить исследования препарата, а я не могу допустить, чтобы «Милитари» попало в его лапы. Это смертельное оружие, понимаешь? Я вот уже шесть лет занимаюсь усовершенствованием формулы, но всякий раз последствия экспериментов меня просто убивают. — Я ни черта не понимаю из того, что ты мне тут наговорил, но сейчас мы поедем, а подробности расскажешь по дороге, — Джон завел двигатель и, красноречиво приподняв бровь, выжал сцепление. Они ехали по дороге, и Шерлок продолжал свой рассказ. — Когда он пришел ко мне со своей идеей — это была лишь некая фантазия воспаленного мозга. Он хотел создать препарат, который бы превращал обычного человека в почти супергероя. Этакий аналог супермена. Я тогда загорелся, потому что мои исследования как раз продвигались именно в этом направлении. Некоторые наработки у меня уже имелись, но общей картины я пока не видел. Джим в красках расписал свою идею, и мой мозг заработал, как паровая машина. Я не спал, не ел — настолько меня захватил процесс создания препарата. Через полгода у меня был первый образец. — И что это было? Джон гнал машину по трассе, внимательно всматриваясь в дорогу и слушая Шерлока. — Препарат должен был вводиться внутривенно в течение недели, ежедневно. После человек становился нечувствительным к боли, его мозг начинал работать с тройной активностью, причем оба полушария были задействованы на весь потенциал, в теле появлялась ловкость, легкость. Мозг начинал визуализировать всё, создавая в голове ментальную картину. Умственные способности возрастали многократно, а физическая активность превышала все допустимые пределы. Улучшалось зрение, обоняние, осязание. Человек становился практически неуязвимым. — Ни хрена себе!!! — Чудное определение шести годам работы! Но все было не столь радужно. В работе я использовал много гормональных препаратов, и раз за разом именно гормоны выходили из-под контроля. — На ком ты проводил опыты? — Сначала на мышах, потом на обезьянах. — И? — И ничего, Джон! Мыши не умирали естественной смертью, они убивали себя сами, понимаешь? Спустя две недели после введения препарата, каждая из мышей начинала взбираться на верх клетки, висела, уцепившись лапами несколько секунд, и падала на пол. После снова вставала и лезла наверх. И так продолжалось до тех пор, пока она не умирала. Мы заменили клетки аквариумами, но и тут меня ждало разочарование — мыши разбивали свои головы о стеклянные стенки. Еще год мне потребовался для того, чтобы внести коррективы в формулу, и я вновь принялся за опыты. Почти месяц инфицированные грызуны демонстрировали чудеса дрессуры. Они проходили все тесты, каким мы их подвергали, и я почти торжествовал, когда, оставив однажды всех мышей в одной клетке, наутро мы обнаружили кровавое месиво в аквариуме. Они перегрызли друг друга, причем с особой жестокостью. Я тогда едва не бросил все это, понимая, что не в силах решить эту проблему. Это безнадежная ситуация, и выхода нет! Но Джим был непреклонен. Он постоянно говорил мне о том, что нужно работать дальше, совершенствовать формулу. И ему удалось меня убедить. Он начал поставлять мне обезьян для опытов. Но ничего не менялось! Варьировались сроки смерти подопытных. С каждым разом длительность жизни увеличивалась, но всегда все заканчивалось трагически. Уже на опытах с обезьянами я совершенно точно знал, что препарат по истечении времени приводит к сумасшествию, буйному помешательству. Я ничего не мог сделать, и снова и снова заходя в тупик. «Милитари» был обречен, утопической идее Джима не суждено было увидеть свет. Так и пролетели почти три года. Мы спорили, он доказывал, что формула почти готова, я же говорил, что она никогда не будет готова, потому что гормоны всегда будут действовать разрушительно на нервную систему человека. А потом я обнаружил его бизнес. И выставил его за порог. А он взорвал мое имение, рассчитывая, видимо, ликвидировать и меня заодно. Я же, до сих пор благодарю покорнейше мою интуицию, отправился в свой схрон, чтобы спрятать очередные результаты своих опытов. — О, черт! Шерлок, и после этого ты хочешь вести эту войну в одиночку? — Нет, не в одиночку, ты же со мной. Джон быстро посмотрел на Холмса, покачал головой и вперился взглядом в дорогу. — Ты — со мной? — с нажимом спросил Шерлок.