Мы те, кто мы есть

В доме старших Поттеров было оживленно. На взгляд Гарри, тридцать первое декабря наступило слишком быстро. Буквально вчера было Рождество, а теперь уже Новый год. Именно сегодня состоится долгожданное событие – министерский бал. Более тысячи приглашенных волшебников, в том числе из-за рубежа. Неудивительно, что семья всполошилась из-за этого события. Все костюмы были заказаны еще месяц назад, но какая-нибудь незначительная деталь выбивалась из общей картины и требовала корректировки, что медленно сводило леди Поттер с ума, заставляя бросаться из крайности в крайность. Она дошла до того, что заставила Майкла и Гарри выучить наизусть правила поведения на балу. Майкл, разумеется, путался. С какой стороны должен держаться кавалер, когда сопровождает даму, куда смотреть, что говорить и чего не говорить. В конец концов, Майкл не выдержал и показал свой темперамент, бросив томик правил в камин и гордо удалился. Гарри был с ним солидарен, что было нечасто. Как он не хотел идти на этот бал! Он не любитель всех этих собраний, ему бы в свой угол и книжку в руки. Единственное, что его хоть как-то примиряло с балом – встреча с друзьями. И вот, он стоит у зеркала и рассматривает себя. Недавно он усмехался, видя Энтони и Драко в этих слоеных костюмах, но вот он уже и сам наряжен точно так же. Разве что поверх мантию не накинул. Белоснежная рубашка (на ощупь она ему очень нравилась), темно-зелёный жилет и на тон темнее сюртук. Галстук черного цвета сжимал горло, но если попытаться его ослабить, то прибежит мама и задушит вконец. Ей все казалось, что тот выглядит недостаточно затянутым. Еще требовалось надеть белоснежные перчатки, которые нервировали Гарри. Он поминутно тер руки, привыкая к новым ощущениям. Заправив прядь за ухо, Гарри еще раз оглядел себя. Выглядел он на удивление неплохо, по крайне мере лучше Майкла: несмотря на все старания мамы, тот все равно смотрелся нелепо. — Мы забыли бутоньерки! — раздался отчаянный возглас вошедшей в гостиную Лили. «Конец света просто», — саркастическая мысль тут же возникла в голове, но Гарри придержал язык за зубами, чтобы не схлопотать от матери подзатыльник. Женщина сегодня была щедра на них. Влетев в комнату, Лили тут же закрутилась в своем пышном платье нежного зеленого цвета, выискивая домочадцев. Рюши, оборки, бантики тут же подпрыгнули на платье. Всего было слишком много, Гарри лишь вздохнул и перевел взгляд на дверь, в которую грациозно вплыла миссис Поттер. Темно-синее платье, никакой пышной юбки, а только спокойно спадающая вниз ткань. Оно было с закрытыми плечами и придавало женщине строгий вид. Дополнял эту картину черный платок, накинутый поверх платья. Никаких лишних деталей. Впрочем, это не помешало создать Дорее элегантный образ. С трудом Гарри пришлось признать, что мама ей уступает. — Давай просто наколдуем их, — предложил Джеймс, взмахнув палочкой, и вот в руках изящная красная роза. Лили тут же выхватила ее и приколола к фраку мужа. — Мальчики, а вам что наколдовать? — спросила она у детей. — Билет до Хогвартса, — побурчал Майкл, за что тут же получил подзатыльник. Лили, недолго думая, наколдовывала белую розу и прикрепила её Майклу. — А ты что хочешь, Гарри? — строго спросила она у младшего сына, ожидая и от него какую-нибудь колкость. — Красную гвоздику. Лили удивленно приподняла брови, но ничего не сказала, выполняя пожелание. «В восемнадцатом веке, идя на эшафот, крепили красную гвоздику, в знак своей смелости», — губы Гарри чуть приподнялись в улыбке из-за его шалости. — Почти семь. Следует поторопиться, — сказала Дорея, придирчиво осматривая всех. Карлусом и Джеймсом она осталась довольна. При взгляде на Лили и Майкла несколько поморщилась, а Гарри вообще проигнорировала, будто в комнате его и нет. Лили подлетела к мужу, беря его под руку, и подозвала мальчиков. Джеймс взял за руку Майкла, а Лили – Гарри. Наконец, все готовы к аппарации. Гарри успел заметить, как Дорея плавно зашла им за спину, чтобы встать поодаль Карлуса, прежде чем его сдавило со всех сторон. Секунда, другая, и он почувствовал морозный воздух. Открыв глаза, он даже не заметил, как зажмурился, увидел перед собой огромную каменную лестницу, по которой поднимались люди в нарядных одеждах. Джеймс пошел вперед, Лили выпустила руку Гарри. Неосознанно он сделал попытку поймать вновь руку матери, но остановил себя. Как бы ему не было неуютно здесь, не стоит добавлять Лили лишних хлопот. Оказавшись в каком-то небольшом зале, стены которого были увешены зеркалами, Лили тут же подскочила к одному из них и стала придирчиво себя осматривать. Дорея последовала за ней, остановившись около соседнего зеркала. — У меня все не было возможности спросить. Какие мальчики знают танцы? — не отрывая взгляда от собственного отражения, спросила Дорея у Лили. — Танцы? — Лили повернулась к Дорее, неуверенно смотря на нее. — Да, танцы. Если ты не заметила, дорогая, мы на балу. Тут принято танцевать, — с сияющей улыбкой на губах Дорея наконец соизволила посмотреть на невестку. — Но они еще совсем мальчики. Дорея на секунду задержала взгляд на Лили, после чего прикрыла глаза. Улыбка миссис Поттер была все такой же сияющей, но от нее чувствовался холод. — Они были мальчиками до поступления в Хогвартс. Это – первый шаг во взрослую жизнь. Второй – этот бал. И ты мне хочешь сказать, что они к нему совершено не готовы? — Редко когда дети танцуют на таких балах, и… Я подумала… Они еще успеют, — Лили совсем растерялась, она заламывала руки и боялась посмотреть на Дорею, до того пугающая аура окружала женщину. Не только страх перед Дореей заставлял Лили нервничать, но и стыд. Ей казалось, что она всё учла, каждую деталь, но самое главное упустила. Ей просто не пришло в голову! — Маменька, не стоит во всем винить Лили, — вмешался Джеймс. — Я также считаю, что рано их учить подобному. Это бы испортило им детство. — Чтобы не испортить им детство, ты урезал уроки этикета, про риторику и латинский язык вообще забыл. Ты даже не посчитал нужным учить их маггловской дуэли, чего я от тебя, признаться, не ожидала. Да что там! Минимальную дошкольную подготовку посчитал ерундой. В Хогвартсе научат! А теперь твой сын посмешище, предел которого оценка «удовлетворительно». Ты стараешься вырастить позор семьи Поттеров? Так ты себя превзошел! Хорошо хоть Гарри радует нас своими оценками, но это ведь не твоя заслуга, — последнее Дорея прошипела в побагровевшее лицо сына. Вся семья замерла, смотря на Дорею, в ее черных глазах отражалось пламя от свечей, но всем казалось, что это огонь ее собственных глаз. — Я сыта этим по горло. Пока ты не исправишь все свои ошибки, я не желаю тебя видеть, — бросила под конец Дорея, после чего, развернувшись, пошла в зал. Все присутствующие в помещении проводили ее заинтересованным взглядом, но разговор для них остался тайной, так как Карлус вовремя наложил купол тишины. — Кровь Блэков взыграла, — тихо прокомментировал Карлус. — Ей нужно время, чтобы остыть. После бала возвращайтесь к себе, недели через две нанесете нам визит. Более ничего не сказав, он покинул Джеймса. Дорея буквально растоптала настроение семьи, бал перестал радовать. Особенно Майкла и Гарри, которые присутствовали на нем впервые. Первое впечатление было безвозвратно испорчено. Майкл смотрел на свои туфли, чувствуя, как жжет глаза. Впервые он видел, как бабушка сердилась, более того сыпала оскорблениями в его сторону. Мама нежно коснулась уложенных волос Майкла. — Бабушка просто была расстроена тем, что вас не учили танцевать. Мы с папой перед ней очень виноваты, — произнесла Лили нежным голосом. Майкл всхлипнул, но тут же прикрыл рот, стыдясь этого звука. Карие глаза блеснули злобой, стоило ему увидеть Гарри, спокойно стоящего в стороне и размышляющего о чем-то. На удивление Майкла, тот не выглядел обрадованным похвалой бабушки, даже наоборот – хмурился. Но поразмыслить об этом не дала мама, притянув его к себе и начав поправлять бутоньерку и воротник рубашки. — Сейчас мы поприветствуем министра магии Корнелиуса Фаджа и его жену Милред. Постарайтесь быть вежливыми, мальчики, — сказала Лили, прежде чем вновь взять Джеймса под руку. Гарри и Майкл синхронно кивнули. Оба мальчика нервничали и, всеми силами пытаясь не показывать этого, уверенно шли за родителями. Гости уже собрались в небольшие группы. Гарри успел словить парочку заинтересованных взглядов, пока шел позади матери. Он поймал себя на том, что раздраженно морщится, чего не стоило делать под прицелом стольких глаз. Вернув себе прежнее безразличное выражение лица, он чуть приподнял подбородок. Пусть смотрят, если им так любопытно! Наконец, они достигли министра магии, который, к их удаче, был свободен, а значит не придется ждать своей очереди, чтобы поприветствовать его. Джеймс тут же направился к нему, Лили и дети покорно последовали за ним. — Мистер и миссис Фадж, благодарим за приглашение. Мы были приятно удивлены, получив его, — медовый тон Джеймса чуть не заставил Гарри потерять лицо. «Не передать словами как удивлены. Каждый год удивляемся, когда видим очередное приглашения на бал. Да и чего Фаджа вообще благодарить? Будто он этот бал устраивает», — саркастически думал про себя Гарри, смотря, как по лицу Фаджа расплывается довольная улыбка. — Джеймс, не стоит так официально. Мы же друг другу чуть ли не дядюшка и племянник, — отмахивается Фадж. — С мистером и миссис Поттер мы уже поприветствовали друг друга. Я несколько удивлен, что вы пришли не вместе. «Любопытство так и гложет, так и гложет», — мысленно усмехнулся Гарри, про себя прекрасно понимая, что Джеймс налаживает отношения с начальством и упрекать его в этом глупо. Даже наоборот, стоит позавидовать тому, как легко он завоевал расположение министра. — Мы разминулись. С нами дети, а это всегда огромные хлопоты. Мы были уверены, что задержимся, поэтому попросили нас не ждать, — уверенно солгал Джеймс. — Ваши мальчики впервые на балу? — в разговор вмешалась миссис Фадж, с любопытством посматривая на Майкла и Гарри. — Позвольте вам представить. Это мой старший сын, — положив руку на плечо Майкла, Джеймс заставил его выйти вперед, — Майкл Джеймс Поттер. Майкл судорожно кивнул, не в силах произнести ни слова, будто проглотил язык. — А это младший – Гарри Карлус Поттер. Гарри вспомнил, как они еще до распределения в Хогвартсе стояли в маленькой комнатке, дожидаясь профессора МакГонагалл. Как он испугался привидения и как завидовал смелости брата. — Здравствуйте, мистер и миссис Фадж. Рад присутствовать здесь, — сердце с бешеной скоростью билось в груди, оно стучало так громко, что Гарри с трудом слышал свой голос. — Какой милый молодой человек, — улыбнулась миссис Фадж. — Вы, верно, первокурсник? — Фадж переглянулся со своей женой и подчеркнуто деловым тоном задал вопрос. — Да, сэр. — Ооо… это чудесная пора. Мой племянник в следующем году поступает в Хогвартс. Его зовут Руфус Фадж. Я могу рассчитывать, что вы присмотрите за ним? — со светской любезностью поинтересовался министр. — Конечно, сэр. После чего, пожелав высокопоставленной паре приятного вечера, Поттеры отошли в сторону, чтобы дать другим гостям поприветствовать министра. — Ты молодец, Гарри! — Лили склонилась над сыном и быстро поцеловала в щеку. Гарри гордился собой. Наконец, он смог продемонстрировать, что не хуже брата. Сколько не убеждал он себя после приключений в Хогвартсе, что они равны, все равно внутри жило сомнение. Сейчас, перед столькими гостями, перед самим министром магии, он это доказал. — Посмотри, это же Малфои, — произнес Джеймс, заставляя Гарри вновь обратить внимания на стоящих перед ним людей. — Ну и что в этом такого? — закатила глаза Лили. Джеймсу обязательно нужно с ними повздорить, или день прожит зря. Иногда женщину утомляли эти стычки. Да и не хотелось портить себе настроение: Дорея и так постаралась. — В них как раз ничего такого и нет. Ты лучше посмотри, с кем они говорят! — Лонгботтомы! — прижав руку ко рту, Лили не верила собственным глазам. Элис с милой улыбкой что-то говорила Нарциссе Малфой. Ни малейшего напряжения не было в фигуре леди Лонгботтом. — Предатели! — с отвращением бросил Джеймс. — Не делай поспешных выводов, — попыталась вразумить мужа Лили. — Если бы мы устроили Рождественский прием, эти змеи не смогли бы к ним подобраться, — Джеймс стиснул кулаки, впиваясь взглядом в лицо Элис. — Прием всегда требует лишних денег, которых у нас сейчас нет. Да и тогда бы пришлось отменить поездку к твоим родителям, — Лили говорила сдержано, пытаясь тем самым успокоить взбешённого мужа. — Как будто эта поездка нам что-то дала, кроме очередного скандала. Лучше бы укрепили отношения с Лонгботтомами. Они ж только начали налаживаться после того инцидента с Августой и профессором Дамблдором. А теперь – только посмотри на них – переметнулись к Малфоям. Встречу Фрэнка в аврорате, он у меня… — Хватит, Джеймс. Иди, подыши воздухом и успокойся наконец. Я же провожу мальчиков в детскую часть, — после чего схватила правой рукой ладошку Майкла, а левую положила на плечо Гарри. Детская часть находилась довольно далеко от того места, где стоял министр магии, но во время пути ни Гарри, ни Майкл не задали матери ни единого вопроса. Оба были слишком заняты мыслями об услышанном разговоре. Лили остановилась и указала мальчикам на часть, огороженную лентами, которые парили в воздухе. В этой части было полно маленьких диванчиков и столиков, за которыми сидели дети их возраста и пили чай с пирожными. За редким исключением, детей старше одиннадцати-двенадцати лет здесь не наблюдалось. Гарри сразу же сообразил почему. Тринадцать лет – особый возраст, лет этак пятьсот назад в этом возрасте наступало совершеннолетие. До сих пор сохранились некие архаичные порядки. Далеко ходить за примерами не надо: посещать Хогсмид можно только с третьего курса, как и вступить в Дуэльный клуб. В тринадцать лет у аристократов заключаются помолвки, а в Гринготтсе можно открыть счет. Получается, что на балу тринадцатилетние могут свободно перемещаться. Впрочем, многие младшие также не ограничивали себя. Лили обвела взглядом немногочисленных детей в детской части, после чего посмотрела на мальчиков и тяжко вздохнула: — Вы должны быть тут в девять часов, когда мы соберемся уходить домой, — сказала Лили, умышлено не используя формулировку «вы должны постоянно быть здесь», прекрасно понимая, что дети испарятся, стоит ей уйти. Она позволила сделать себе шаг в сторону, как ей в голову пришла мысль. Глаза сами нашли Майкла. Растерянно Лили рассматривала сына, не зная, следует ли воплощать пришедшую ей идею в жизнь. Да и как она объяснит это ребенку? — Майкл, вы же с Невиллом на одном факультете? — неловко начала она. — Какие у вас с ним отношения? — Никаких, — буркнул Майкл, сдерживая нелестные слова о Лонгботтоме. Не то чтобы мальчик ему совсем не нравился, он все же хотел тогда помочь им с драконом. Вот только Невилл был Невиллом, и его помощь сделала только хуже. — Подружись с ним. Я слышала, у него совсем нет друзей. Ему, наверное, очень одиноко, — голос Лили окреп, к ней вернулась уверенность. — Он всегда избегает меня! — с упреком в голосе сказал Майкл. — Избегает? — в глазах Лили мелькнули смешинки. — Может, тебе стоит быть менее настойчивым? В таком случае, Гарри… — но Майкл не дал ей договорить. — Я справлюсь! Майкл пронзил Гарри неприятельским взглядом. Злость нарастала в нём словно снежный ком. Сначала сравнение их табелей успеваемости, потом летние занятия от деда, но добили его сегодняшние презрительные слова от бабушки. Все внутри Майкла требовало доказать семье, что он не ничтожество, что он-то в сто, в тысячу раз лучше Гарри. Он этого Невилла из-под земли достанет и заставит с собой дружить. Увидев неподалеку пухлого мальчика, со спины сильно напоминающего Невилла, Майкл тут же воспрянул и поспешил к нему, кинув напоследок матери: «До встречи». — Какой он оживленный, — улыбнулась Лили; Гарри лишь пожал плечами. Странное, непонятное чувство сдавило грудь Гарри. Он пытался вздохнуть, но воздух не желал попадать в легкие, будто встречал преграду на своем пути. — Мне уже нужно идти. Хорошо веди себя, дорогой, — рука Лили нежно коснулась его лба, заправляя пряди за ухо. Гарри стоял неподвижно, пока она это делала, но стоило ей скрыться в толпе, как он мотнул головой, и пряди снова легли на свое место. Осмотрев ребят и не найдя среди них друзей, Гарри направился к самому дальнему пустующему столику. Он видел леди Малфой, значит, Драко уже здесь. Нет ничего удивительного, что его нет в детской части. Он, как и Майкл, жутко обижался, когда с ним обращались как с ребенком. Присев на диван, Гарри буквально утонул в мягкой обивке. Он начал всерьез размышлять, не поспать ли ему здесь до девяти. При желании он вполне мог уснуть, ему не помешает даже громкая музыка. Откинувшись на спинку, Гарри прикрыл глаза, но его потревожило неуверенное покашливание. — Привет, Гарри, — перед ним стоял Невилл и переминался с ноги на ногу. — Добрый вечер, — медленно произнес Гарри, интонацией напоминая Драко. — Чем могу помочь? — Ты не знаешь, почему ко мне прицеп… — Невилл закашлялся, поправляя себя, — Майкл стал так дружелюбен? Гарри указал на место рядом с собой, Невилл тут же оказался рядом. Сев рядом со стеной, он попытался спрятаться за фигурой Гарри. Но был полнее и выше, так что ему пришлось совсем скрючиться, но его все равно было видно. Оставалось надеяться, что Майкл не будет приглядываться. — Почему ты избегаешь моего брата? И разве плохо, что он дружелюбен с тобой? — поинтересовался Гарри, вспомнив свой давний интерес. Почему Невилл не хотел дружить с Майклом? — Ну Майкл такой… яркий, смелый. К нему всегда кто-то да тянется, пытается быть рядом. Я же серый и вообще неуклюжий… да кто с таким будет дружить? — запинаясь, Невилл пытался донести до Гарри свои мысли. Гарри понимал его, сам часто испытывал нечто схожее с чувствами Невилла. Только вот с этим пухлым, неуклюжим мальчиком Майкл все же старался подружиться, еще до просьбы мамы. И он не преминул это напомнить Невиллу: — Он всегда старался с тобой подружиться. Именно ты всегда отказывал ему, не напрямую, конечно, но прекрасно давал ему понять, что не хочешь с ним дружить, — Гарри посмотрел ему в глаза, тот отвел взгляд. — Я не уверен, что мы бы были друзьями. Он бы просто задвинул меня, то есть я бы стал кем-то вроде его слуги. Ох, это так сложно объяснить. Ты, наверное, ничего не понял, — Невилл улыбнулся своей привычной неловкой улыбкой, его рука дернулась и коснулась коротких волос на затылке, то ли приглаживая, то ли пытаясь взъерошить. — Это твое дело, Невилл, с кем дружить. Меня оно совершенно не касается, — безразлично ответил Гарри, заставив Невилла вздрогнуть. — Ты говоришь, что Майкл задвинул бы тебя на задний план. Все несколько не так. Это ты бы позволил ему задвинуть себя. — Мы слишком разные. Со мной Майкл никогда не захочет быть на равных! — воскликнул Невилл, а потом зажал себе рот ладонью. Слишком громко, вдруг кто услышал? — Помнится, я в лесу ответил тебе то же самое, — хмыкнул Гарри. — Мне казалось, что у братьев все иначе, — сконфузился Невилл, но с удивлением заметил за собой, что не заикается при разговоре с Гарри. — Может быть, может быть, — откуда ему знать, как на самом деле все у братьев. — Надоело мне здесь сидеть, придется тебе искать другой щит. А по поводу равный-неравный... Тут, знаешь ли, зависит все от тебя. — Будто все так легко, — буркнул Невилл. — Никогда не будет легко. Ты – наследник Лонгботтомов, от тебя всегда будут чего-то хотеть и искать с тобой встреч, — довольно резко сказал Гарри; плечи Невилла поникли. Гарри не хотел мешать матери и Майклу, но в то же время где-то глубоко внутри ему было жалко Невилла. Майкл мог быть другом для Уизли, но не для Невилла, которого презирал. Из презрения дружба не рождается. — Я не очень хочу дружить с Майклом. Другое дело ты, — вывело Гарри из размышлений бормотание над ухом. — Ты бы стал моим другом? — пухлые щеки наливались краской, а взгляд опускался все ниже, пока не уперся в туфли. Гарри не поверил своим ушам. Ему сейчас дружбу предлагают? Впрочем, стоило догадаться по тем конфетам, что Невилл отправил ему на Рождество. Он так и не съел ни одной, кроме той, первой, со вкусом лимона. — Не думаю, что у нас получится, — начал Гарри. Эти слова заставили Невилла сжаться, хотя, казалось, куда сильнее. В карих глазах Невилла стояли слезы, пухлые пальцы подрагивали. Ему нестерпимо хотелось протереть глаза, но тогда бы Гарри догадался, что тот почти что плачет. Вот только Гарри это видел и так, его губы дрогнули, и он закончил фразу иначе: — Но мы можем попробовать. — Правда? — Невилл улыбнулся, в уголках глаз появились маленькие морщины, слезы потекли по щекам. Гарри почувствовал неловкость, он достал из кармана платок и протянул его Невиллу, но тот уже вовсю тер лицо руками, продолжая улыбаться. Осторожно оглядевшись, Невилл попытался понять видел ли кто-нибудь, что он плакал, но в их сторону никто не смотрел. Только две женщины неподалеку от них переговаривались о чем-то. Но их насмешливые взгляды были обращены не на Невилла с Гарри, а на крупную девочку, что за обе щеки уплетала пирожные. — Это Миллисента Булстроуд? Как дурна! — воскликнула женщина достаточно громко, чтобы мальчики могли ее услышать. — Да и к тому же бедна, — вторила ей рядом стоящая женщина. — Я слышала от мужа, что в банке у них на счету не больше пяти тысяч галлеонов. Этих денег хватит разве что вывести ее в свет. А как же приданое? Пропала девочка, пропала, — пропела женщина со злорадством. — Ты раньше времени не радуйся. У Булстроуд земля есть, вот ею они вполне могут заманить будущего жениха, — остудила свою собеседницу дама. Гарри презрительно скривился, до того мерзким ему показался их диалог. Невилл же пропустил его мимо ушей, как что-то привычное и мало его интересующее. Его привлек другой факт, и он поспешил его озвучить: — Если они здесь, то первый танец уже закончился? Гарри огляделся, взрослые разбредались по залу, лишь немногие тянулись в центр для следующего танца. — Думаю, да. — Мне нужно найти родителей. Они сказали, что, как только закончится открытие, я должен быть рядом, — Невилл еле как встал с дивана, который никак не хотел его выпускать, затягивая глубже. — Ты же не обидишься, если я уйду? — на Гарри встревоженно смотрели карие глаза. — Конечно же нет. Советую тебе идти к ним быстрее, иначе тебя настигнет Майкл, — действительно, тот наконец заметил их и чуть ли не бежал к ним. Невилл оглянулся и испуганно вздрогнул, заметив Майкла. И было с чего: тот напоминал разозлённого быка, у которого чуть ли пар из ушей не шел, а глаза налились кровью. Впрочем, во многом это скорее была заслуга Гарри, нежели Невилла. Ведь, по мнению Майкла, тот опередил его и набивался Лонгботтому в друзья. Недолго думая и не желая устраивать разборки, Гарри схватил Невилла за рукав и потянул к лентам. Нагнувшись, они проскочили под ними и поспешили раствориться в толпе. Удостоверившись, что Майкл их не преследует, Гарри выпустил рукав Невилла. — Ты иди к родителям, а я найду, чем себя занять. Главное, не попадись на глаза Майклу, — напутствовал Гарри, Невилл кивал с улыбкой на губах, которая все никак не хотела исчезать. Проводив взглядом удаляющегося Невилла, Гарри даже не заметил, как на него налетела какая-то резвая бабуля. Та сверкнула на него глазами полными негодования, и Гарри счел за лучшее извиниться: — Простите, мэм. — Какой кошмар! В мои-то годы детей никогда не брали на балы, а сейчас что творится, бардак один. Таскают своих спиногрызов и бросают не пойми где, а те носятся и сбивают пожилых людей. Как не стыдно, молодой человек! — разбушевалась старушенция, чем стала привлекать к ним совершено ненужное Гарри внимание. Мальчик совсем растерялся, его разрывала напополам дилемма. Промолчать или возразить. В обоих вариантах старая перечница может как заткнуться, так и начать громче голосить. — Успокойтесь, миссис Оукби. Молодой человек вовсе не сбивал вас с ног, это вы его чуть не уронили. Вы опять потеряли свои очки? — вмешался в разговор молодой мужчина с соломенного цвета волосами. — Ничего я не теряла, — возразила старуха, касаясь пальцами переносицы и, не обнаружив там очков, нахмурившись. — Это я из-за него их потеряла, когда он меня сбил! — указала она костлявым пальцем в полуметре от самого Гарри. Мальчик поморщился. Не сильно ей помогали очки, раз она не ощущает разницу, когда они на ней и когда их нет. Да и не только со зрением у нее были проблемы: ей же сказали, что он не виноват. — Их нет на полу, вы, скорей всего, их в очередной раз забыли дома, миссис Оукби, — спокойным тоном продолжил мужчина, видать, имея большой опыт общения со старой женщиной. — Я стоял на месте, мэм, когда вы меня сбили. Очков на вас не было, и на полу действительно ничего нет, — поддержал пришедшего ему на помощь мужчину Гарри. Фыркнув, женщина развернулась и пошла дальше, бухтя про себя что-то о невоспитанных детях. — Не обижайтесь на миссис Оукби. Ей уже сто двадцать лет, поэтому стоит быть к ней снисходительнее, — улыбнулся ему мужчина. — Барти Крауч-младший. — Гарри Поттер, — представился Гарри, рассматривая сына главы Департамента международного магического сотрудничества. Он слышал, кажется, от Джеймса, что в семье Краучей был огромный скандал, связанный как раз с Барти-младшим. Тот теперь жил отдельно, вроде даже за пределами Великобритании. Крауч-младший скользнул по подростку заинтересованным взглядом, пока не остановился на красной гвоздике. Усмехнувшись, он приподнял бокал, что держал в руках: — Интересный выбор, юноша. Что же из двух, страсть или лидерство? А может два сплетаются в одно? — и указал взглядом на цветок. — Не то и не другое, — Гарри попытался не показать растерянность, вспомнив о том, что каждый цветок что-то символизирует и означает. — Вы меня заинтересовали, — усмехнулся Крауч-младший, после чего отпил шампанского в ожидании ответа. — Восемнадцатый век. Эшафот, — Гарри коснулся пальцами цветка, после чего раздался смех мужчины. — Неужели все так печально? Я все же надеюсь, что этот вечер развлечет вас, — светская улыбка появилась на губах Крауча-младшего, вдруг его взгляд зацепился за кого-то в толпе. — Извиняюсь, но я вынужден вас оставить. Приятного вечера. Что же касается гвоздики, то я считаю, что она подходит вам и вовсе не как героиня исторического прошлого. Мужчина удалился, а Гарри оставалось лишь провожать его взглядом. Калейдоскоп людей утомлял мальчика, но поделать с этим он ничего не мог. Именно в этом и заключался смысл бала. Встречать людей, нужных и ненужных, говорить одно и то же, а главное — улыбаться. Гарри коснулся лица; своих губ, искажённых в фальшивой улыбке, которая больше напоминала сведённые судорогой мышцы. Он перестал улыбаться, и напряжение отпустило его. Лицо расслабилось и стало более живым, перестало напоминать восковую маску. С усталым безразличием осмотрев людей, Гарри наткнулся на круглый столик в дальней части зала. За ним восседали почтенные дамы, в том числе и Дорея Поттер. Что самое удивительное, чем больше присматривался Гарри, тем больше находил сходств между ними. Мучимый любопытством, он сам не заметил, как оказался рядом, сначала в двадцати шагах, а потом и в десяти от стола. Одна из дам в возрасте, немного плотнее Дореи, но с такими же горящими черными глазами отчитывала стоящего перед ней молодого человека. Тот покорно склонил покрытую черными волосами голову. — Регулус, почему ты явился один? — Маменька, — хотел он что-то сказать, но женщина взмахнула рукой, прерывая его и не желая слушать. — Мне все более и более кажется, что вы… — Мама, — тон молодого человека мгновенно изменился с услужливого на холодный. — Не затыкай рот матери! — властно воскликнула она. — Я его со школы знаю, а это более пятидесяти лет, юноша. — Ну-ну, Вальбурга, не порть моему племяннику вечер своими нотациями. Взрослый мальчик, сам разберётся, — вмешалась сидящая справа от Дореи женщина. — Ты лучше вспомни о своей племяннице, Лукреция, — огрызнулась Вальбурга. — О, Магия, не напоминай, — поморщилась Лукреция. — Она наверняка явилась со своим выводком. Даже ее братья не позорят меня так, как она. Загнала мать в могилу и довольна. Она ничем не лучше Андромеды. — Раз уж ты вспомнила, — вмешалась Дорея, осторожно ставя чашечку с чаем на блюдце. — Как себя чувствует Друэлла? Ей стало лучше? — Нет, — сухо ответила Вальбурга, но потом смягчилась. — Она совсем не встает с постели. Бедный Сигнус, он убит горем. Дорея сочувственно коснулась руки Вальбурги, а потом подняла взгляд на молодого человека и хотела ему что-то сказать, но ее взгляд зацепился за стоящего в стороне Гарри. — Милый, ты что-то хотел? — холодно обратилась она к нему. Гарри почувствовал как его бросает в жар. Горело лицо, шея, даже уши. Он не хотел подслушивать, это вышло случайно, но вот он застукан за постыдным делом. Казалось, будто шум бала умолк, и все взоры обратились к нему, но самым чувствительным был насмешливый взгляд черных глаз Дореи. Паника медленно охватывала его, он не знал куда себя деть, где искать спасения от этого взгляда. Неожиданно память подбросила ему недавнюю сцену, где Дорея использовала его, чтобы уязвить Джеймса. Горевший в нем огонь стыда сменил свой окрас на злость, и он прочеканил: — Нет, мэм. Всего лишь извещаю вас, что после бала мы вернемся к себе. Приятного вечера. — С каких пор ты записался в лакеи, Гарри? — елейным голосом осведомилась Дорея. Гарри от злости был готов перейти на парселтанг, чтобы эта жалящая, словно змея, женщина его лучше понимала. Стоп, Вальбурга, мать Сириуса? Ну, конечно, Блэки. То-то ему в голову змеи лезут. — Вынужденная мера, не более, мэм, — ласково улыбнулся Гарри, чувствуя ядовитый привкус слов, готовых сорваться с губ. — Боюсь, что ни один лев, как бы смел он не был, не осмелится лезть в этот гадюшник. Что же касается меня? Рождённый ползать летать не может. Всего доброго, дамы. После чего, круто развернувшись на каблуках, немедленно покинул Блэков. Ему еще яд этой змеи отсасывать. В спину ему кто-то крикнул «нахал», но голос принадлежал не Дорее. Глянув на огромные часы, Гарри отметил, что ему осталось потерпеть полчаса с небольшим. Если за это время он не найдет друзей, то встретятся они уже только в Хогвартсе. Однако, ему повезло. В толпе он увидел высокого, худого мужчину с выправкой аврора, но что-то было неуловимо отличное от манеры держаться того же Фрэнка Лонгботтома или Джеймса. Вроде бы все они были аристократами, но этот мужчина в своих движениях совмещал светскую манеру с военной, находя гармонию, а не заменял одно другим, как делали это авроры-аристократы. Лицо его было абсолютно непримечательным, его нельзя было назвать ни красивым, ни уродливым. Не добавляла выразительности лицу безэмоциональная маска, которая к нему будто прилипла. Зализанные назад волосы да аккуратные усы — вот и все приметы этого мужчины. Так казалось Гарри, пока он не встретился с ним взглядом. Серо-голубые глаза, как и у Энтони. Рядом с Лордом Голдштейном шел Энтони, но Гарри его еле узнал. Друг за эту неделю будто выцвел. Бледное лицо, тусклые волосы, которые больше не переливались на свету, будто золото, и мутные глаза. Настороженный, Гарри направился к ним. Энтони заметил его, их глаза на мгновение встретились, но он тут же отвел взгляд. Гарри так и застыл на месте, не в силах выговорить ни слово. Энтони с отцом прошли мимо. Что это было? Энтони повел себя с ним будто с незнакомцем. Да и вид его Гарри совершенно не радовал. Что с ним произошло? Растерянный и запутанный Гарри так и стоял на месте, пока его кто-то не схватил за локоть и не потянул. Дрожь прошла по телу от прикосновения, Гарри тут же вскинул голову и впился взглядом в наглеца, посмевшего его тронуть. Зеленые глаза встретились с серыми. — Драко? — удивился Гарри. — Пошли, пока родители нас не заметили, а то такое начнется, — быстро сказал Драко и потянул его в сторону. Драко явно хотел пробраться к балкону. Гарри недовольно поморщился: ему не хотелось мерзнуть на улице, о чем он не преминул сказать. — В зале нас по-любому кто-нибудь заметит, — отозвался Драко. — Какая-нибудь моя троюродная тетушка, их у меня столько, что могу каждый день ходить к одной в гости, при этом за год я ни разу не приду к одной и той же дважды. Даже имена не запоминаю. Спасает лишь обращение «дорогая тетушка». А вообще, я ожидал чего-то большего от бала, все же такое событие. Вот только все оказалось так же, как на устраиваемых нами балах. Даже похуже, вот у нас… — начал было Драко хвастаться, но Гарри благополучно все прослушал, раздумывая над поведением Энтони. — Ты вообще меня слушаешь? — спросил Драко, когда они оказались на балконе. — Нет. Твое очередное «а у нас» я пропустил. Ты не знаешь, что с Энтони? — А что с ним? — недоуменно приподнял брови Драко. — Он меня проигнорировал, — Гарри очень надеялся, что обида в голосе была не слышна. — А что ты хотел? Ты же Поттер, а Лорд Голдштейн с некоторых пор склоняется к дружбе с нами, а не с Дамблдором, — разъяснил Драко тоном, будто это даже не слух, а всем известный факт. — Мне жаль, что я не предупредил тебя в письме, — послышался знакомый голос. — Я просто не подумал об этом, — перед Гарри стоял Энтони с виновато склонённой головой. — Ничего, просто я был неприятно удивлен. Ты же знаешь, как я далек от светских игр, — улыбнулся Гарри. При виде мягкой улыбки и теплых серо-голубых глаз неприятное чувство медленно покидало сердце. — А следовало быть хоть немного в курсе. Это, между прочим, очень важно, — напыщенно сказал Драко. — Мне скоро нужно будет уйти, — вмешался Энтони, не желая тратить время на спор, который готов был начаться, судя по сузившимся зеленым глазам. — Отец хочет меня с кем-то познакомить. — С очередной троюродной тетушкой? — с иронией обратился Гарри к Энтони, при этом одарив тяжелым взглядом Драко. — Голдштейны не так давно в Англии. По меркам рода, естественно. Так что у меня не слишком-то много здесь тетушек, — хмыкнул Энтони. — Это деловой партнер отца. Правда, что-то там необычное. Добиться встречи с этим партнером сложнее, чем аудиенции у маггловского короля. — Сколько времени? — с сожалением спросил Гарри, прекрасно понимая, что осталось совсем немного, прежде чем ему придется покинуть бал. — Без пятнадцати девять, — Драко взглянул на свои серебряные наручные часы. — Мне пора, — вздохнул Гарри. Энтони согласно кивнул, и они вместе покинули балкон, каждый пошел в свою сторону. Минуя гостей, Гарри приближался к детской части. Оказывается, его уже ждали. Рассерженный Джеймс сверлил взглядом толпу, выискивая знакомую стройную фигурку. — Где тебя носило, щенок? — не успел Гарри подойти к Поттерам, как Джеймс гаркнул на него. — Тебе велено было оставаться здесь. Лили осторожно коснулась руки мужа, но тот не обратил на нее внимания. Джеймс продолжал сверлить потемневшими карими глазами Гарри, а гости украдкой бросали на них любопытные взгляды. Мерзкий шепоток донесся до Гарри. Сжав зубы, мальчик сквозь них процедил чистый яд: — Вы забываетесь, сэр. Мы на балу среди светского общества, где есть определённые правила поведения, которые мама вбивала в нас всю эту неделю. Может вам стоит вспомнить о них? В противном случае вашей матушке будет очень стыдно. Впрочем, куда уж сильнее? — исказившая губы усмешка была адресована не только Джеймсу, но и Дорее. Хоть ее здесь не было, но долг он ей вернул. Даже не так, сейчас он вернул ей проценты, долг был возращен ранее на том «милом» собрании Блэков. Джеймс, перестав себя сдерживать, рванул к Гарри, но его опередила Лили. Ее пальцы с неженской силой вцепились мальчику в предплечье, и она буквально потащила его за собой. — Здесь стыдно только мне одной, Гарри Карлус Поттер, — она говорила тихо, но ее голос был наполнен еле сдерживаемым гневом. — Как ты разговаривал с отцом? — Я должен был молчать, когда он назвал… назвал меня «щенком», — последнее слово Гарри выплюнул. — Ты должен был быть в детской части, — поставила она ему в упрек его уход. — Ну да, конечно. Ты прекрасно знала, что ни Майкл, ни я там не останемся. — Вот Майкл как раз… — начала Лили, но он не дал ей договорить. — Кстати о Майкле, сделай это он, Джеймс бы его по головке погладил. — Называй Джеймса отцом! — воскликнула она, а потом испугано замерла, но они были уже в вестибюле, где не так много людей. Неожиданно двери распахнулись. Лили вздрогнула и посмотрела на вошедших — это были две молодые женщины в синем и зеленом платьях, они переговаривались и ни на кого не обращали внимания. — Как думаешь, Лорд Мракс уже здесь? — спросила одна из них другую, поправляя брошь на своем зеленом платье. — Должен быть к девяти, — ответила ей женщина в синем, а потом воскликнула. — Да вон же он! Лили потянула Гарри к выходу. Двери за ними захлопнулись.