Алхимический круг...

      Вспышки света мелькали одна за другой, ослепляя длинноволосого блондина, стоящего на краю алхимического круга. Сначала вспышки были тёплых цветов, но после стали холодными, бледными, чем-то отдающими смертью...       Первая вспышка боли была ужасна, но парень, скрепя зубами, продолжал стоять на коленях, приложив руки к кругу трансмутации человека.       Ещё одна вспышка боли последовала за первой буквально через пару секунд. Бросив быстрый взгляд в центр круга, голубоглазый увидел глаз, чем-то напоминающий риннеган, что был у главы Акацуки. Ещё раз сконцентрировавшись и вложив чуть ли не свою душу, блондин закусил губу до крови. Алая жидкость скатилась по подбородку, падая на руку.       Новая вспышка. От такой сильной боли появились блики в глазах, а на их уголках собралась влага в виде слёз. Повернув голову в левую сторону, смотря назад, он не увидел свою ногу, будто её и не было. - А-а-а! - сорвался с уст юноши крик, но он быстро подавил его, почти откусив себе язык.       Мозг на огромной скорости начал обдумывать то, что же пошло не так, как же всё вернуть. Решение пришло почти моментально - сбросить старое тело, как часто делает Орочимару-сенсей. Оторвав руки от алхимического круга, блондин на огромной скорости начал складывать печати, но, кажется, сама судьба была против этого... Рука, точно так же, как и пару секунд назад нога, начала отслаиваться, словно по-кусочками.       Не успев сложить последнюю печать, Узумаки упал на каменный пол, потеряв последнюю опору - вторую ногу. Поняв, что сейчас он может просто-напросто исчезнуть, парень из последних сил, превозмогая ужасную боль, протянул руку к своему рту - остался последний способ сбросить кожу, точно так же, как делает Орочимару-сенсей. Уже начав раскрывать рот, блондин потерпел ещё один, на этот раз последний крах - эта рука тоже начала "отрываться".       Лежа и смотря в потолок, голубоглазый блондин глубоко вздохнул, после чего прикрыл глаза, понимая, что его уже ничего не спасёт. И зачем он взялся за трансмутацию мамы? Лучше бы последовал совету учителя и просто воскресил её с помощью Эдо Тенсей.       Боль исчезла либо, скорее всего, просто притупилась мыслями, хотя такое редко бывает. Обычно боль мешает думать, но не в этот раз. Раздался звук падения меча откуда-то справа, а за ним последовал звук разбивающегося стекла. Открыв глаза, парень повернул голову вбок, откуда донёсся звук. Рядом с ним лежала его катана, которую он нашёл в Узушигакуре около года назад. - Хех, значит, ты идёшь со мной, Мурамаса? - слабо улыбнулся блондин, исчезая из зала, куда через пару секунд забежал его учитель, застав какое-то существо и море крови, которая, скорее всего, принадлежит его лучшему и любимому ученику.

***

      Небольшой архипелаг, расположенный близ страны Огня, сейчас был покрыт утренним туманом. Ветра не было совсем. Идеальный штиль. По водной глади, пустив чакру в ноги, шли двое людей, закутанные в фиолетовые плащи. Лица скрывали глубокие капюшоны, но цвет волос можно было различить по длинным прядям, падающих из темноты. Тот, что был выше и заметно худее, имел чёрные, словно сама смола, волосы, другой же, пониже, - светлые, но выцветшие.       Ступив на берег, двое шиноби остановились, осматриваясь, но из-за слишком плотного тумана видимость была слабая, максимум метров тридцать-тридцать пять. Блондин потянулся, отчего послышался хруст костей. - Да, давненько я тут не был, Орочимару-сенсей, - послышался хмык со стороны парня с длинными светлыми волосами. - Ты помнишь, где хранятся записи об этой твоей алхимии? - Повернул голову в сторону своего ученика Змеиный Санин. - Конечно, сенсей. - Не видя лица, можно было понять, что тот ухмыльнулся. - Ну веди, раз помнишь.       С каждым шагом становились всё отчетливее видны руины некогда сильнейшей деревни всего мира - Узушигакуре но Сато. Сейчас же это место не более, чем развалины. На улице до сих пор лежат голые кости людей, немного засыпавшиеся песком, который приносил каждое утро прилив. Разорванный в клочья пергамент свитков до сих пор выглядел как новый, даже спустя половину века. Многие здания были неполностью разрушены, а парочка даже целыми стояли. Бросив взгляд на стену одного из домов, который также, как и пол века назад, стоял тут целый, брюнет ухмыльнулся под капюшоном, заметив печати Узумаки на стене. Сразу было видно мастерство в Фуиндзюцу, которым лучше всех владел данный клан. Боевые, парализующие, лечащие, запечатывающие, как и сотня других разновидностей печатей были достоянием клана красноволосых демонов (так их называл весь мир). А ведь верно, все члены клана были красноволосыми, за редким исключением, но такое встречалось настолько редко, что Санин сам знает только одного такого человека - его ученика.       Чем глубже в деревню заходили путники, тем больше костей им встречалось на земле, видать, шиноби защищали центр деревни, где располагался храм самой Шинигами, которая была покровительницей данного клана. Даже на каждом доме, сверху, под крышей, были вырезаны маски Богини Смерти. - Она забрала к себе своих детей, где они наконец обрели вечный покой, - прошептал ученик, заметив куда смотрит его учитель. - Ты так думаешь? - Даже не видя лица Орочимару, Наруто почувствовал, как поднялась бровь у его сенсея. - Да, ведь я тоже её ребенок. - Чуть отодвинул край капюшона в сторону, показывая пятизвездочную пентаграмму на шее, окруженной какими-то символами на неизвестном языке. - И то верно... - Судя по тому, как качнулся фиолетовый капюшон Санина, он кивнул в знак согласия.       Дальнейший путь прошёл в молчании, всё же не стоит беспокоить духов-стражей, как и саму Богиню, кто знает, какая она бывает в гневе...       Через пять минут, ученик и учитель вышли на центральную площадь, в самом центре которой лежала расколотая на несколько частей статуя Шинигами, облаченная в короткий плащ с высоким воротом. Вместо лица была маска, но по длинным волосам и телосложению становилось сразу понятно, что Бог Смерти на самом деле Богиня. В правой руке лежала странного вида кама с кривым лезвием, извивающееся как змея. Вся рукоять была покрыта письменами, которые даже Наруто не мог прочитать, хотя он знал больше десяти древнейших языков, один из которых был мертвым языком предыдущей цивилизации, существовавшей на этих землях ещё до рождения Рикудо. Узумаки даже смог полностью прочитать и расшифровать плиту Мудреца, но ничего особо интересного там не нашёл, кроме разве что упоминания о Кагуе Отсутсуки, матери Хогоромо, ставшей Богиней, а в придачу она обладала просто невероятной красотой. Насчёт последнего блондин сомневался, всё же стереотипы красоты могли измениться за полторы тысячи лет. - Здесь. - Провёл ладонью по щеке статуи своей Богини Наруто. - Хм? - Наклонил голову Орочимару, не до конца понимая, что этим хочет сказать его ученик. - Сейчас всё поймете. - Откинул капюшон назад блондин, после чего стянул с кисти руки резинку, завязывая свои длинные волосы в высокий хвост.       Поправив волосы, юноша достал из пояса, перевязывающего плащ, короткий клинок, чем-то напоминающий танто. Вытащив клинок из ножен, Узумаки провёл им по своей раскрытой ладони, после чего сжал руку в кулак над лицом Богини. Кровь закапала прямо на маску, просачиваясь в небольшие проёмы, изгибы и углубления. Несколько секунд ничего не происходило, но после раздался тихий щелчок. Усмехнувшись, блондин сделал несколько шагов вперед, после чего сложил руки вместе, пустив чакру в ноги. - Хс. - Облизнулся брюнет, поняв как работает эта система защиты. Открывающийся люк в лестнице храма подтвердил его догадки. - Идёмте, сенсей. - Махнул окровавленной рукой сын Четвертого, начиная спускаться по лестнице.       Небольшая ступенчатая лестница шла глубоко вниз, так что пришлось потратить минуть пять, чтобы спуститься. Как только своеобразный люк закрылся, загорелись факелы, освещая путь. Как только путники спустились, перед ними раскинулась огромная пещера, отчего даже потолок тонул во тьме. Шагнул на мраморный пол, Наруто на секунду замешкал, но сразу же пошёл вперед. С каждым новым шагом, загорались факелы на больших фонарях, стоящих по бокам тропинки. Минутой спустя все факелы загорелись, и наконец, Орочимару увидел всё, что здесь было: порядка десяти строений, расположенных рядом со стенами пещеры, скорее всего, углубляясь прямо в них; в самом центре находился ещё один храм, намного красивее того, что был на поверхности. - Здесь я нашёл Мурамасу, - вытянул руку в сторону небольшого строения Наруто. - Это что-то вроде кузницы. Все приборы рабочие. Дальше, - показал на следующее здание блондин, - библиотека, она кажется маленькой, но мне потребовалось три дня, чтобы найти выход оттуда при том, что я точно знал куда иду. В самом центре была огромная пентаграмма, защищающая строение, как и всю пещеру, так сказать, своеобразная цепная защита. Слева больница, небольшая, скорее всего, там бывала лишь главная семья. - А здесь что было? - показав на строение, похожее на склеп, спросил Орочимару. - Гробница Верховной семьи, которая удостоились чести быть избранной Шинигами-сама, - коснулся метки на своей шее ученик Санина. - Мы на месте. - Зашёл в храм Богини блондин, учитель последовал за ним.       Все стены с самого начала были разрисованы разнообразными кругами, внутри которых были написаны различные формулы, но ученик Третьего ничего из них не понимал, хотя примерно представлял, что они значат из рассказов своего подопечного. - Вот он, - встал в самый центр огромного круга Узумаки, раскинув руки в стороны. - Круг трансмутации человека. Идёмте, я покажу вам записи, что вели алхимики, думаю, этот язык Вы знаете и поймете. - Хм? - хмыкнул Санин, беря в руки книгу и открывая её на первой же странице. С каждой новой прочтенной страницей, а читал Орочимару очень быстро, его глаза всё сильнее загорались.       Минут двадцать прошло в абсолютной тишине: Змеиный Санин читал, как и его ученик. - Ты прочитал, что не было ещё проведено качественной трансмутации человека? - Да, но меня это не волнует, - закрывая свиток, проговорил блондин. - Я три года разбирал всё в теории и проводил небольшие алхимические реакции - все проводились идеально, без единой ошибки. - Чему я тебя учил, Наруто? - Недобро сверкнул глазами брюнет, смотря на своего ученика. - Ничего не получается с первого раза идеально. У всех бывают ошибки, и на них нужно учится, - без запинки проговорил длинноволосый блондин, а секундой спустя продолжил, - но я - это я, Вы ведь знаете, Орочимару-сенсей. - Да, я знаю, что у тебя ещё не было не одной серьезной ошибки в экспериментах и опытах так же, как и в техниках, но всё же ты не исключение из правил, - вздохнул один из Великой Троицы.       Следующие два месяца Наруто посвятил себя алхимии, практикуясь и изучая все новые и новые аспекты. Сотни тысяч слов, десятки тысяч формул, сотни видов преобразовательных кругов. Информации было такое огромное количество, что даже такой человек, как Орочимару, забеспокоился за состояние своего ученика. Всё же, здесь были не детские сказки, а научные трактаты десятков поколений, если не сотней, клана Узумаки. Именно сейчас брюнет понял, какой же он жалкий учёный по сравнению с кланом Узумаки. К такому выводу он пришёл, прочитав сотню книг, свитков, трактатов и прочего. Как ещё Наруто копыта не отбросил - Змей себе не представлял, да ещё и использовал две сотни клонов, запоминая всю информацию. К концу второго месяца Санин сам был готов ноги откинуть от всего этого, но Узумаки упорно держался на сендзюцу, не переставая поглощать его не на минуту, при этом передавая чакру клонам. Когда хотелось поесть, то его заменял клон, но ровно на полчаса, в течении которого блондин даже успевал подремать. Сон как таковой ему вообще не был нужен - природная чакра заменяла отдых, давая силы, ведь для полного контроля над ней нужно очистить свой разум, стать единым целым с природой. - Сегодня первое июля, через девять дней у мамы день рождение, - растянулся в улыбке блондин, вставая со своего места. Усталости не было не в одном глазу, но всё же некая психологическая усталость присутствовала. - Может всё же воспользуешься Эдо Тенсей? Эта техника проверена годами, - втянул воздух брюнет, потянувшись. - А алхимия проверена веками, сенсей, - закинул руки за голову Узумаки. - Да, но вот я не нашёл ни одного упоминания успешной трансмутации человека, - противопоставил ему учитель. - Без разницы... Я хочу увидеть маму, почувствовать её тепло, тепло её тела, - прикрыл глаза сын Четвертого, запрокинув голову, сделав акцент на "её"...