Драбблы (Destiel и Cockles)

посвящение: люци POV Кастиэль предупреждение: сп На исходе четвёртого месяца я перестаю считать, но мы не видим никого, кроме нашей семьи, уже несколько лет. "Наша семья", – перед тем, как уснуть, ты шепчешь мне на ухо. Наша семья. Ты смотришь на хаски у моих ног и, заведя руки за голову, фыркаешь, что если бы это оказался щенок, были бы еще хоть какие-то шансы. А после опускаешься на корточки и серьезно говоришь ей, что никогда не мог устоять перед голубоглазыми. У нас пасека; ты сначала качаешь головой, а после собираешь со мной мёд. От тебя пахнет мёдом, от нашего двора пахнет летом, от твоей оливковой рубашки пахнет травой. Ты громко стонешь, громко слушаешь музыку и громко смеёшься, когда у меня простуда. Ты гладишь мою спину и смеёшься: "Да у тебя жар, как у тебя может быть жар", долго целуешь под лопатками, а после уходишь. Не рассказываешь, почему уходишь, а я и не спрашиваю. У нас за окном снежные горы и дикие животные, у нас на двоих только твой кольт, из которого я не хочу учиться стрелять. Тебе нужно убивать; ты берёшь его в руки, когда воют волки, но я не слышу ни одного выстрела. У тебя широкие плечи, пухлые губы и когда-то давно спасённая мной душа. Ты как будто совсем не знаешь, как произносить моё полное имя. Небо над землёй очень высоко, и я уже не уверен, что чувствовал свет звёзд на своих руках. На тумбочке возле нашей кровати фотографии твоих родителей и – отдельно – брата. Ты трогаешь их только, когда вытираешь с рамок пыль, и тогда мне с первого этажа как будто слышно, как ты произносишь "Сэмми". "Сэмми, он притащил собаку, представляешь?.. Сэмми, тебе бы она понравилась." И ты трогаешь их, когда облизываешь губы и отворачиваешь, чтобы лечь на меня. Мы ходим гулять в лес; на мосту ты свешиваешься через перила и раз за разом почему-то спрашиваешь, не хочу ли я полетать, а после долго-долго становится тихо-тихо, когда я раз за разом отвечаю, что уже не умею. Наша собака умирает от старости; ты закапываешь её за домом, твои щёки мокрые, и я глажу твой затылок у себя на коленях. И я делаю вид для тебя, будто бы видел в Раю отдельное место, а ты делаешь вид, будто бы я научился хорошо врать. Мы жжём свечи, ты громко включаешь музыку, мы танцуем под небом, небо очень высоко. Ты знаком просишь подставить руки, и берёшь обе мои ладони в свою. Ты смотришь мне в глаза, ты сыпешь горсть таблеток себе, ты сыпешь горсть в три раза больше мне и в последний раз шутишь, что со мной так просто никому не справиться. Я запиваю водой, и вода на вкус медовая. Тебе это нужно; твои поцелуи между глотками с привкусом мёда. Ты как будто совсем не знаешь, как произносить моё полное имя. Наши имена уже больше никогда никому не понадобятся. От тебя пахнет мёдом, от нашего двора пахнет летом, от твоей оливковой рубашки пахнет травой, от меня пахнет тобой.