Красавица и Чудовище

      Жизнь во дворце била ключом. Люди бегали, суетились, шумно перекрикивались, шутили. В саду устроили настоящее гулянье с веселыми песнями и зажигательными танцами. Время от времени теплый ветерок приносил с собой запахи ласковой летней ночи и цветущего сада, обрывки смеха, музыки, гиканья и визгов. Только двое не радовались этой ночью: хрупкая девушка и минотавр с синими безднами глаз. ***       Огонь лизал сосновые ветки, распространяя приятный аромат смолы. Оранжевые сполохи отражались в хрустале, рисуя причудливые узоры на стенах. Пушистый ковер, ласково поглаживая ноги, принимал их в свои объятья. Тяжелые шторы ограждали от внешнего мира, не давая звукам и запахам разрушить царство покоя. Тишина мягко окутала комнату, теплым пледом укрыв сидящую перед зеркалом девушку. Она мелко дрожала, больше не пытаясь сдерживать горькие беззвучные рыдания. Иногда раздавались судорожные придушенные всхлипы.       Серенити вспоминала свое появление во дворце, и слезы с новой силой лились из глаз. Глупые романтические мечты упали в пропасть реальности, гулкой болью отзываясь в сердце. Подумать только, даже не потрудился встретить гостью. Посчитал ниже своего достоинства оказывать подобные знаки внимания девчонке? Конечно, взрослый, умудренный опытом мужчина, к тому же, принц. А кто она такая? Деревенская простушка, отбывающая наказание вместо матери. Да он просто сноб и зазнайка! Хорошо хоть служанку отправил навстречу, чтобы та проводила в приготовленные покои (по-королевски роскошные). И больше ничего. Не снизошел до знакомства! Хам! Кто его только воспитывал!       Девушка резко вскинула голову, коротко кивнула собственным мыслям, явно приняв решение. Лицо озарила предвкушающая улыбка. ***       Люди устроили настоящий праздник в честь прибытия Серенити, - которую, впрочем, не пригласили из-за приказа не беспокоить гостью, - видя в ней ту, что снимет, наконец, проклятье. Луна уже успела поведать историю встречи с «юной особой» не один десяток раз, чем несказанно позабавила окружающих. Даже всегда сдержанный и невозмутимый принц позволил легкую усмешку, не забыв полушутя пожурить кошку за резкость.       Эндимион стоял у открытого окна и отстраненно наблюдал за безудержным весельем обитателей замка. Под покровом напускного спокойствия бушевала настоящая буря, вызванная сегодняшним событием. Сердце на мгновение замерло, а потом ухнуло в бездну, когда в воротах появилась она. Маленькая хрупкая девушка, почти девочка. Возникшее чувство не было любовью с первого взгляда, просто на сердце вдруг стало легко. Порыв ветра взметнул длинные золотистые пряди-крылья. Вот он, настоящий земной ангел, смотрящий на мир широко распахнутыми голубыми глазищами. По-детски открыто, доверчиво. На ее фоне Эндимион казался самому себе исчадием Ада. Все атрибуты на месте: копыта, рога, хвост, покрытое шерстью тело. Сущий демон. Хотя, даже демоны умеют летать, а он?.. Разве может легкое небесное создание, рожденное парить в облаках, посылая на грешную землю чистый исцеляющий свет, полюбить такое чудовище?       - Только она и может, – хорошо знакомый вкрадчивый голос вернул принца в действительность. – Ты размышлял вслух, - тихо мяукнула Луна, привычно растягивая слова. – Не такое уж и чудовище. Не красавец, конечно, - желтые глазки хитро блеснули. – Будешь есть обертку или конфету? – он понимающе кивнул. – Только не бойся открыться.       - Не испугается?       - Знаешь, богиня отметила ее, – как бы невзначай проворковала кошка. Эндимион просиял. Кажется, исцеляющий свет достиг и его души. ***       В дверь осторожно постучали и, дождавшись утвердительного ответа, вошли. На пороге появилась давешняя служанка в сопровождении нескольких крепких ребят, несших ведра с горячей водой. Серенити встрепенулась, предвкушая сладостную истому разгоряченного тела. Как она мечтала вымыться и привести себя в порядок!       На стол аккуратно лег лист голубоватой гербовой бумаги. Девушка быстро пробежала записку глазами и недовольно скривилась: приглашение на ужин. Так официально.       - Милли, я вынуждена отказаться. Мне совсем нечего надеть.       - О, не беспокойтесь, Луна обо всем позаботилась. Платье скоро принесут, – служанка заговорщически подмигнула.       - Зови меня Серенити, – служанка согласно кивнула, взметнув вверх задорное русое облако кудряшек.       Милли помогла Серенити надеть платье из бледно-голубого шелка, ниспадающее мягкими волнами до самого пола. Ткань блестела и переливалась, будто покрытая росой. Девушка неловко повела обнаженными плечами, ей еще не приходилось носить столь дорогих и открытых нарядов. Завитые волосы, слегка подобранные бриллиантовой заколкой, казались произведением искусного ювелира, и, несомненно, являлись главным украшением.       Служанка не сумела сдержать восхищенного возгласа.       - Серенити, Вы прелестны! ***       Эндимион сидел во главе небольшого стола, ломившегося от всевозможных яств (обычно он старался избегать подобных излишеств, но Луна была непреклонна в своем желании поразить гостью). Он долго думал и решил, что для знакомства не найти места лучше маленькой столовой. В комнате, выдержанной в бархатисто-синих тонах, царил приятный полумрак. Зажженный камин и множество свечей создавали уютную домашнюю атмосферу. Принц специально приказал расставить подсвечники так, чтобы оставаться в тени и не напугать девушку раньше времени. Теперь все было готово, оставалось лишь дождаться гостьи.       Собрав волю в кулак, девушка вдохнула глубже и вошла в зал, стараясь двигаться легко и грациозно. Присев в изящном (как ей казалось) реверансе, тихо проговорила, нервно теребя выскальзывающую юбку:       - Добрый вечер, Ваше Высочество.       Она изо всех сил старалась разглядеть существо, притаившееся во тьме. Однако человеческие глаза оказались слишком слабы. По спине пробежали мурашки.       - Прошу Вас, Серенити, оставьте эти условности, - банально, но ничего лучше принц придумать не сумел. Он с огромным интересом изучал представшее перед ним произведение искусства: замершая в реверансе девушка походила на скульптуру талантливого, но отнюдь не гениального мастера. Ее будто лишили чего-то важного. Ответ лежал на поверхности, крутился в голове, но ускользал. – Зовите меня Эндимионом.       - Как Вам будет угодно, - сдержанно вымолвила девушка, чуть склонив голову. Угловатые, немного резкие, отчасти неловкие и какие-то ломаные движения напоминали о марионетке, которой управляет невидимый кукловод.       Серенити напрягала память, вспоминая правила этикета (предусмотрительная Селена учила дочь всему, здраво полагая, что нужно уметь держать себя в любой ситуации), контролируя каждый жест от первой до последней секунды. А в душе закипал гнев: показушник! Чего добивается? Хочет заставить ее бояться? Указать, кто хозяин положения?       Эндимион не знал, как быть дальше. С одной стороны, стоило бы помочь девушке сесть, отодвинуть стул, предложить вина, например. С другой – боялся напугать. Он прекрасно понимал, каким чудовищем должен казаться. Большинство знакомых ему барышень (еще из той, прошлой, почти позабытой жизни) упали бы в аристократический обморок, продуманно-фальшивый до последнего вздоха. Молчание становилось неуместным и невыносимым. Принц чувствовал, как с каждой секундой промедления пропасть между ними росла и ширилась. Напряжение крепло, натягиваясь струной, готовой вот-вот лопнуть, издав чистый прощальный стон, болезненным криком разрывая повисшую тишину.       Серенити застыла возле двери, не представляя, как лучше выйти из сложившейся ситуации. В голову ничего путного не приходило, мысли вытеснила надежно усвоенная мантра: «Держи себя в руках. Держи себя в руках. Держи себя в руках…» пока это помогало, но запас прочности у вспыльчивой и немного взбалмошной девушки стремился к нулю. Она уже готова была сорваться, растоптав правила приличия хорошим скандалом, выплеснув накопившееся раздражение на голову собеседника, распаляемая собственным гневом…       Скрежет отодвигаемого стула прозвучал ревом невиданного, но очень злого и хищного зверя, раздирающего сгустившееся безмолвие на клочки.       - Присаживайтесь.       Серенити не сумела полностью подавить рвущийся на свободу крик, впрочем, больше похожий на испуганно-жалобный стон. В полутемной комнате огромный металлически-черный минотавр выглядел устрашающе. В глубине зарождался всепоглощающий слепой ужас, парализующий волю, лишающий способности мыслить, не позволяющий даже пошевелиться, будто душа отделилась от тела, потеряла способность контролировать его. Девушка была готова заплакать от бессилия, но неожиданно вынырнула, из захлестнувшей волны, жадно глотая неожиданно густой воздух. Синие глаза, светящиеся нечеловеческой болью, усталостью и одиночеством, стали спасительной соломинкой. На нее обрушился новый шквал: сочувствие, желание помочь, защитить. Едва осознавая, что делает, Серенити бросилась к чудовищу и что было сил прижалась к нему, стараясь обнять как можно крепче, согреть.       Эндимион машинально опустил руки на тонкие девичьи плечи, поглаживая по спине, успокаивая, пытаясь остановить поток рыданий. Теперь он понял, чего не хватало скульптуре, чтобы стать шедевром.       Души.