Десять лет спустя...

Пребывание в недрах роскошного автомобиля, где стоял запах кожи и любимого одеколона Деймона, изрядно действовало Елене на нервы. Она, правда, сумела собраться с силами и даже болтала о каких-то пустяках — с таким видом, словно ничто в мире ее не занимало. Это давалось ей нелегко — попробуй-ка вести светский разговор, когда нервы натянуты как струна! Деймон даже не притворялся, что болтовня Елены его интересует, хотя бы из вежливости. Он сидел прямо, вцепившись в руль и глядя перед собой, и его вклад в разговор ограничивался одним-двумя незначащими словами. Правда, когда они уже подъезжали к бульвару, на котором находился отель, он немного расслабился и больше не стискивал руль с такой силой, что побелели пальцы. И все равно лицо его оставалось холодным и мрачным. По правде говоря, Елена никак не могла понять, почему Деймон злится на нее. Трудно было предположить, что он и десять лет спустя любит ее так же сильно, как прежде, — а потому она принялась искать иное, более разумное объяснение. И очень быстро нашла. Ну конечно же! Обыкновенный мужской эгоизм. Уязвленное самолюбие — и не более того. Да, это, пожалуй, наиболее вероятная причина саркастических высказываний Сальваторе. Он всегда был самоуверенным — да и неудивительно, при такой-то одаренности! Даже когда ему было двадцать, его красота неизменно привлекала внимание женщин, и Елена подозревала, что Деймон более чем охотно отвечал на их авансы. Не приобрел же он свой любовный опыт по переписке! Елена не сомневалась, что ни одна из подружек Деймона не бросала его первой. Кроме нее. Видимо, этого Деймон так и не сумел простить ей. Мужчины в большинстве своем просто не способны смириться с тем, что их бросают, особенно если речь идет о такой девушке, как прежняя Елена. Боже милостивый, да ведь и она не в силах упрекнуть Деймона за святую уверенность в том, что Елена всю жизнь будет принадлежать ему. Глупенькая, наивная, легковерная Елена!.. Но прежней Елены больше нет, строго напомнила себе девушка. Сейчас она стала совсем другой. Ее давно уже нельзя назвать ни наивной, ни легковерной. И она ни за что на свете не позволит Деймону выпытывать у нее, почему и из-за чего она его бросила. И уж тем более не собирается говорить ему правду, только правду и ничего, кроме правды. Не мазохистка же она, в конце концов! На этом мысли брюнетки прервались — машина совершила плавный поворот и выехала на набережную. Елена любовалась пейзажем, размышляя о том, как чудесно, должно быть, жить вблизи от этой мирной красоты, посиживать, когда пожелаешь, на золотом песке или под тенью громадных пальм, которые тянулись вдоль набережной. Любоваться тем, как лениво шлепают о песок бирюзово-прозрачные волны океана в брызгах серебристой невесомой пены… Елена мельком взглянула на виллы, выстроенные на холмах, и от души позавидовала их владельцам — не столько из-за роскоши, которой так и дышали эти жилища, сколько из-за того, что их окна выходят на океан. Совсем близко огромный город, а здесь время точно остановилось — в этом сказочном крае царят мир и покой… И только сейчас Елена вспомнила, что один из этих великолепных особняков принадлежит Деймону. — Как же тебе повезло, что ты поселился здесь! — искренне сказала она в ту минуту, когда автомобиль въехал на стоянку ресторана. — Летом так не подумаешь, — хмыкнул мужчина, заглушив двигатель и вынув ключи зажигания. — Летом здесь не продохнуть от машин и людей, которые стремятся урвать свой кусочек земного рая. А впрочем, я с тобой согласен. Я решил поселиться здесь, еще когда впервые увидел это место, но ушло много времени прежде, чем я накопил денег на дом. В прошлом году мне наконец удалось исполнить свою мечту.- Елена озадаченно взглянула на него. — Но ведь ты единственный сын и наследник своего отца. Мне казалось, что у тебя-то не может быть проблем с деньгами. — Их и нет. Просто тратить деньги, полученные в наследство, далеко не так увлекательно, как зарабатывать их. — Именно поэтому ты и стал адвокатом по уголовным делам, а не остался работать в отцовской фирме? Потому что адвокаты больше зарабатывают? — Нет, не поэтому. Видишь ли, какими бы захватывающими ни были финансовые дела, меня они никогда не увлекали. Кроме того, я не люблю работать в команде. Я — типичный боец-одиночка. Мне куда больше по душе поединки с обвинителями в судах. Там я чувствую себя гладиатором на арене Колизея, и уж крови, поверь, проливается там не меньше. Мне это нравится, если только кровь не моя и не моих клиентов. В голосе Деймона звучала такая неподдельная страсть, что у Елены гулко забилось сердце. Она и позабыла за эти годы, какой он страстный. Во всем. — Ты, наверное, очень любишь свою работу, — пробормотала она. — Да. Пожалуй, да, — чуть удивленно согласился Деймон. — А что? — Он проницательно взглянул на Елену. — Разве ты не любишь свою работу? Девушка отвела глаза и задумалась. Любит ли она то, чем зарабатывает на жизнь? Да, после хорошо проведенной свадьбы она испытывает удовлетворение, но до чего же мучительно все время наблюдать влюбленные пары, видеть, как мужчины и женщины сияют от счастья, соединяя свои жизни, а потом, радостные и любящие, отправляются в свадебное путешествие. Это было постоянным напоминанием о том, чего Елена была лишена когда-то, и чего у нее скорее всего никогда не будет... — Мне нравится, что я сама себе хозяйка, — наконец уклончиво ответила она. — И к тому же много зарабатываю. — Деньги — это еще не все. — Да, Деймон, я это знаю, — ледяным тоном отозвалась Елена. — Я все же не так примитивна, как тебе, похоже, кажется. И даже если ты и прав, тебе-то какое дело до того, как я сейчас живу? Деймон вскинул брови, и его синие глаза непонятно блеснули. — И в самом деле — какое? — почти кротко согласился он. — Никакого! — отрезала Елена. Деймон помолчал, видимо обдумывая ее слова, затем холодно поджал губы и отвернулся. — Все верно, — отрывисто бросил он. — Ты имеешь полное право жить своей жизнью, а я совершенно не вправе судить тебя. Я был невежлив, так что прими мои извинения. Просто… — Он умолк, и голос его странно дрогнул, противореча холодности слов. — Что — «просто»? — негромко уточнила Елена. Лицо Деймона окаменело. — Ничего, — процедил он. — Теперь я понимаю, что изрядно приукрасил свои воспоминания. Наверное, я идеализировал Елену. Наверное, она никогда не была такой, какой мне казалось. Никогда! В свое время я не мог поверить собственным ушам, когда Елена сказала, что вышла за меня только из-за ребенка и что теперь, когда она его потеряла, нам больше нет смысла оставаться мужем и женой. Еще труднее было мне поверить, что на самом деле она вовсе не любила меня, что нас связывала только постель, а потому рано или поздно эта связь распалась бы сама собой. Елена молчала, ошеломленно глядя на него. Куда заведет этот разговор? И хватит ли ей сил снова повторить старую ложь? Деймон коротко, горько рассмеялся. — Не пугайся, Елена. Тебе нечего бояться. Я давно уже не смотрю на мир сквозь розовые очки. Теперь я наконец поверил, что ты мне тогда не лгала. Нас действительно связывала только постель. Наш брак рано или поздно наверняка закончился бы разводом. Я был романтическим глупцом, а ты — здравомыслящей особой… Хоия в те дни я мог бы поклясться, что все было как раз наоборот. Елена молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Если задуматься, — продолжал Деймон,- все именно так и было. Поразительно, как я не понял этого раньше! Черт, да что еще мы делали вместе, кроме как занимались любовью? Мы никуда не ходили вместе, почти ни о чем не разговаривали. Стоило нам оказаться наедине, как мы набрасывались друг на друга, точно одурелые мартовские кошки. Ты права — разве это любовь? Елену передернуло от того, как небрежно был произнесен этот приговор тому, что ей казалось великой и единственной любовью. Холодная уверенность бывшего мужа пробудила сомнения в ее душе. Неужели десять лет назад она, пусть и невольно, сказала правду? Неужели она столько лет страдала из-за иллюзии, которая могла бы со временем развеяться сама собой? Неужели она пожертвовала всем ради ничего? Мысли Елены метались в поисках ответа, а услужливая память, как нарочно, живописала ей то, о чем с убийственной откровенностью говорил Деймон. От непрошеных воспоминаний голова у нее пошла кругом, во рту пересохло, сердце билось так, что вот-вот, казалось, выпрыгнет из груди. Мимо машины дробно и четко протопали детские ножки, и по стоянке разнесся заливистый ясный смех. Елена вздрогнула, освобождаясь от мучительных чар прошлого. Действовать! Скорее — сделать хоть что-нибудь, иначе все пропало! Елена улыбнулась озадаченному Деймону самой ослепительной из своих искусственных улыбок и протянула руку к дверце машины. — Итак, мы наконец-то все выяснили! — бодро объявила она. — А теперь, может быть, отправимся на ланч и займемся более важными и насущными делами? Ты еще не забыл о своей свадьбе? И с этими словами пулей вылетела из машины, на ходу поспешно одернув узкую юбку. Деймон не сразу выбрался из салона, а когда выбрался, вид у него был недовольный. — Мы ведь, кажется, решили, что все детали свадьбы ты будешь обсуждать с моей матерью, — ворчливо заметил он. — В общих чертах — да, но должна же я знать, чего ты хочешь! — Я хочу только одного, Елена, — резко ответил мужчина, — просто посидеть с тобой в ресторане без всяких разговоров о свадьбе. Может быть, обсудим эту тему позже, в твоем офисе? Елена слегка опешила. И встревожилась. Свадьба Деймона — самая что ни на есть безопасная тема! Ну да делать нечего, надо доиграть свою роль до конца. — Ну, — она пожала плечами, — если ты этого хочешь… — Да, хочу, — твердо сказал Деймон и, взяв Елену под руку, повел ее к ресторану. — Кроме того, — добавил вдруг он, останавливаясь у двери, — я еще не до конца разобрался «в том, что произошло десять лет назад. Я все еще намерен задать тебе один вопрос. Елена изо всех сил постаралась скрыть тревогу. — Отлично! — жизнерадостным тоном согласилась она. — Задавай. — Не сейчас, — осадил ее Деймон. — Это может подождать. Он распахнул перед Еленой дверь ресторана и галантно пропустил ее вперед. Девушка ухитрилась нацепить на лицо улыбку и твердым шагом вошла в ресторан. Весь персонал ресторана знал, кто такой Деймон Сальваторе. К тому же их усадили за один из лучших столиков — в укромном уголке, откуда открывался великолепный вид. Впрочем, вид в этом ресторане отовсюду был великолепный. Елене понравилось здесь с первого взгляда, хотя целиком и полностью предаться праздному удовольствию мешало гнетущее беспокойство. Какие еще вопросы заготовил для нее Деймон, если, по его словам, поверил тому, что наговорила ему Елена десять лет назад? Что же еще может его беспокоить? В довершение всего Елене не давали покою мысли, которые пробудил в ней Деймон. Так любила она его или нет? Одно несомненно — даже сейчас ее с неодолимой силой влечет к Деймону. Но это ведь не любовь, а всего лишь сексуальное влечение. И это отнюдь не значит, что ее чувства к Деймону всегда были только такими. Елена категорически не желала признавать, что в прошлом ее и Деймоеа связывало одно только физическое наслаждение. Нет, она любила его. Елена это точно знала. Такую жертву, на которую пошла она, можно принести только ради большой и искренней любви! Разобравшись наконец в своих давних чувствах, Елена подняла голову — все это время она невидяще смотрела в меню, которое принес им профессионально незаметный официант. Деймон все это время изучал карту вин, и лицо его было невероятно серьезным и ошеломляюще красивым. Елена позволила себе с минуту тайком полюбоваться им, а затем огляделась. — Здесь просто чудесно, — заметила она. — Ты, наверное, часто здесь бываешь? Деймон поднял глаза от карты, и Елена светски улыбнулась ему, полная решимости доиграть свою роль до конца. Брюнет едва заметно склонил голову набок и окинул Елену изучающим взглядом. Она отдала бы все свои сбережения, только бы узнать, о чем он думает. — Да, — ответил он наконец, — довольно часто. Здесь, по крайней мере, я могу выпить за обедом пару бокалов вина и не беспокоиться о том, как доеду домой. Отсюда до моего дома можно дойти пешком. — Ты всегда любил хорошее вино, — пробормотала Елена, увлеченная новым воспоминанием, которое отчасти противоречило словам Деймона. — А знаешь, — неосмотрительно продолжала она, — ты все же не прав. Мы с тобой много разговаривали, особенно вначале. Помнишь, как ты впервые пригласил меня в ресторан? Ты заказал бутылку вина, и, когда я узнала, сколько оно стоит, меня едва удар не хватил. Мы сидели за столиком, пока ресторан не закрылся, и все болтали, болтали. Ты говорил со мной обо всем на свете. Помнишь? Деймон невесело усмехнулся. — Разумеется, помню, и даже слишком хорошо. Я старался произвести на тебя впечатление. — И тебе это удалось. — В самом деле? Елену покоробил его циничный тон. — Да! — отрезала она. — В самом деле. — Ну, теперь, наверное, на тебя не так-то легко произвести впечатление. Итак, что ты будешь пить, Елена? — спросил он, когда официант вновь возник около их столика. — Я много пить не могу — мне еще вести машину. Бокал или два, не более. — Может быть, возьмем бутылку на двоих? — предложила она. — Белое или красное? — Белое, — твердо сказала Елена. — Шардонэ. Деймон выразительно изогнул бровь и протянул Елене карту вин. На миг девушка заколебалась, потом окинула взглядом список и выбрала сорт шардонэ, который прежде не пробовала, — в надежде, что качество напитка вполне соответствует высокой цене. Она уверенно сделала заказ и, когда официант удалился, обнаружила, что Деймон смотрит на нее с сумрачным восхищением. — Надо же, ты теперь неплохо разбираешься в винах, — заметил он. Елена пожала плечами. — Я теперь неплохо разбираюсь во многом, чего не знала раньше. Деймон откинулся на спинку кресла и одарил Елену долгим задумчивым взглядом. — Да, это заметно. И меня, признаться, разбирает любопытство. Как удалось превратиться в новую себя? Это ведь не только внешнее превращение. Ты сейчас все делаешь иначе по-другому ходишь, говоришь, одеваешься и даже красишься. Такие перемены, должно быть, стоили недешево. — Ты прав. — И кто же оплатил эти волшебные изменения? Твой бывший муж — столяр? Или после развода ты подцепила какого-нибудь богатенького старичка? Елена насупилась. Ничего не скажешь, хорошего Деймон о ней мнения! — Если хочешь знать, все это я оплатила из собственных заработков. Курсы для фотомоделей, уроки ораторского мастерства, бесконечные вечерние занятия — словом, все. — И чем же ты занималась? — Например, получила высшее образование. По-твоему, это легко? — Я не это имел в виду, хотя уверен, что высшее образование ты получила без особого труда. Ты всегда была умницей, хотя сама так о себе не думала. Нет, я хотел спросить, как ты зарабатывала деньги на учебу. Вот это наверняка было нелегко. — В будни я работала в супермаркете, по выходным — официанткой в зале для свадебных церемоний. Там-то я и узнала многое об организации свадеб. Стефан, собственно говоря, тоже работал там. Он… Вернулся официант с бутылкой вина, и Елене пришлось прервать свой рассказ. Она одобрительно кивнула, когда официант с подобающей торжественностью показал ей этикетку, а затем молча сидела и ждала, пока он откупорит бутылку и нальет в бокал немного вина для дегустации. Елена пригубила вино, согласилась, что оно отменного качества, и снова — с легким нетерпением — ждала, когда официант наполнит их бокалы и поставит бутылку в ведерко со льдом. Ей не терпелось рассказать Деймону о том, как она всего достигла своим трудом. Елене понравилось, как бывший муж смотрел на нее, слушая этот рассказ, — смотрел с уважением и даже с восхищением. Уж теперь-то он не сочтет Елену шлюхой, которая пробила себе дорогу наверх, прыгая из постели в постель! — Не хотите ли сделать заказ, мистер Сальваторе? — осведомился официант, прежде чем отойти от столика. Елене стало приятно, когда Деймон велел ему подойти через несколько минут, а сам повернулся к ней и даже слегка подался вперед, пристально глядя в ее глаза. — Продолжай, — тепло попросил он. — Ты, кажется, говорила, что Стефан тоже работал в зале для свадебных церемоний? — Да. Он отвечал за оформление столов и аранжировку цветов. Стефан чрезвычайно творческая личность. По будням он работал в фирме, которая давала напрокат смокинги. Его мать была первоклассной портнихой, и от нее он научился разбираться в одежде, особенно в свадебных нарядах — это был ее конек. После очередной свадьбы мы часто пили вместе кофе и делились планами на будущее. Я рассказала Стефану, что мечтаю работать с людьми, а он — что собирается открыть консультацию по организации свадеб. Постепенно мы поняли, что у наших мечтаний есть много общего, и с тех пор поставили себе целью открыть совместное дело. Я устроилась на работу в уже существующую консультацию, чтобы изучить все тонкости этого ремесла, — и мы принялись откладывать каждый цент. Не прошло и года, как фирма «Седьмое небо» из мечты стала реальностью. Не хвастаясь скажу, что наш бизнес развивается весьма успешно. — Поразительно! Твой отец, должно быть, очень горд твоими успехами. — Ммм… не так чтобы очень. Мы с ним больше не видимся. — Отчего же это?- Елена тяжело вздохнула. — Во-первых, отец был очень сердит на меня за то, что я оставила Мэтта. Во-вторых, он недавно наконец женился во второй раз, а его жена терпеть меня не может. Она считает, будто я чересчур задираю нос. И отец с ней согласен. — Елена невесело усмехнулась. — Забавно, правда? Твоя мать когда-то назвала меня нищей дешевкой, а теперь собственный отец считает меня снобом. Как ни старайся, никому не угодишь, верно?- Деймон почему-то нахмурился. — Да, кстати, — сказал он, выпрямившись в кресле, — ты мне кое о чем напомнила… — О чем же? — О вопросе, который я хотел тебе задать.- Елена напряглась, и Деймон окинул ее испытующим взглядом. — В ночь после нашей свадьбы…- Елена похолодела. — Помнишь, когда врач уехал, а мама послала меня в аптеку за болеутоляющим? — Д-да… — Пока меня не было, мама тебе что-то сказала? Как-то вынудила тебя так быстро расторгнуть наш брак? Я имею в виду… судя по тому, что ты сказала вчера, ее критические замечания задевали тебя куда сильнее, чем мне тогда казалось. Мне пришло в голову, что мама заставила тебя… словами, а может быть, и взяткой… — Взяткой?! — гневно воскликнула Елена. — Ты считаешь, что твоя мать заплатила мне за то, чтобы я тебя бросила?! На лице Деймона не дрогнул ни один мускул. — Да, мне это приходило в голову. Слишком уж быстро все изменилось. Только что ты обнимала меня, оплакивая нашего погибшего ребенка, а полчаса спустя стала совсем чужой. Ты даже не смотрела на меня, когда объявила, что хочешь расторгнуть наш брак. Было бы только логично предположить, что на тебя как-то повлияла моя мать. — Да в ту ночь я с твоей матерью и словом не обмолвилась! Мне было невыносимо смотреть на нее и думать о том, как она радуется смерти моего ребенка!- Деймон медленно, печально кивнул. — Понимаю. Мне просто нужно было убедиться, что это именно так. — Деймон, ради Бога… — Голос девушки предательски задрожал. — Замолчи и… давай больше не будем говорить об этом! Он нахмурился. — Тебе до сих пор так больно об этом вспоминать? — А как по-твоему? В тот день я потеряла ребенка. Мне мучительно даже думать об этом.- Деймон потемнел. — Поэтому ты решила больше не иметь детей? Боишься, что история может повториться? Карен поняла, что чувства, бушевавшие в ее душе, вот-вот выплеснутся наружу. Не хватало еще выдать себя! Если Деймон поймет, что с ней творится, — тогда всему конец. Нужно быть сильной. И стойкой. Не для того она держалась все эти десять лет, чтобы именно сейчас сломаться. — Точнее говоря, я решила больше не выходить замуж, а заводить детей вне брака — не по мне. Не то чтобы у меня такие уж строгие нравственные принципы — просто я считаю, что у ребенка должны быть и отец, и мать, что он должен расти в крепкой и любящей семье, а не с закомплексованной матерью-одиночкой. — А ты, стало быть, закомплексованная? — Отчасти… А, вот и официант! Что бы мне заказать?.. Елена углубилась в меню, втайне радуясь передышке. К несчастью, вскоре официант удалился выполнять заказ, и она снова осталась наедине с Деймоном. Никогда в жизни Елена еще не была в таком смятении. И как только она сумеет дожить до окончания этого треклятого ланча?! Она не в силах больше вести разговоры о прошлом. Не в силах больше смотреть на Деймона и вспоминать, как чудесно им было вместе. — Ты уже выбрал шафера? — спросила она отрывисто, стремясь нарушить неловкую тишину, которая воцарилась за столиком после ухода официанта. Деймон замер. — Да, а что? — Нужно будет заказать для вас обоих смокинги. Это надо сделать побыстрее, лучше всего — на следующей неделе. Есть одна фирма, которую я всегда рекомендую клиентам, у них большой выбор, но может не оказаться смокингов вашего размера. Ты предпочитаешь купить смокинг или взять напрокат? На лице Деймона отразилось откровенное беспокойство. — В чем дело? — спросила Елена. — Мой шафер, — ответил он, — Аларик. — Тот самый Аларик? Из университета? — Угу. Аларик был постоянным посетителем закусочной, где десять лет назад работала Елена. Закусочная была популярна у студентов Калифорнийского университета, поскольку располагалась неподалеку и кормили там дешево и сытно. Именно Аларик привел в закусочную Деймона, рассказав другу о том, что официанткой в этом заведении работает настоящая красотка. Елена тяжело вздохнула. Положение становится все сложнее. — Тебе обязательно выбирать шафером именно Аларика? — Он мой лучший друг. К тому же я его об этом уже попросил. Елена взяла свой бокал и сделала изрядный глоток. — Аларик тебя скорее всего не узнает, — продолжал Деймон. — А если и узнает, я скажу ему всю правду. Если я попрошу его молчать, он никому не проговорится. — Он так предан тебе или ему не нравится Ребекка? — Боже милостивый, да с чего ты это взяла?! — С того, что ему когда-то нравилась я. — А-а, понятно. Да, ему не слишком нравится Бекка. По правде говоря, Аларик ее терпеть не может. Тут уж Елена удивилась не на шутку. — Это почему же? — Не знаю. Я и Аларика спрашивал об этом, но он ничего толком не объяснил. Впрочем, Зальцман человек консервативный. Он предпочитает женщин соблазнительных и доступных. — Спасибо за комплимент! — Брось, Елена, признайся, ты ведь была когда-то очень соблазнительной. — Вот именно — была. Деймон сделал такой жест, словно хотел сказать: «И да, и нет». — Если ты на той неделе оденешься так же, как в прошлое воскресенье, Аларик и вправду не обратит на тебя внимания. Если нарядишься так, как сегодня, вот тогда у него сразу слюнки потекут. Елена хотела оскорбиться, но не смогла очень уж забавным показался ей образ Аларика, у которого текут слюнки, и она помимо воли рассмеялась. — Что ж, если Аларик такой же симпатичный, каким был когда-то, я и впрямь последую твоему совету. Правда, я сегодня что-то не заметила, чтобы у тебя текли слюнки. — Я хорошо маскировался.- Елена широко раскрыла глаза: — Ты ведь, кажется, намекал, что я тебя больше не привлекаю? — Не вздумай флиртовать со мной, Елена, неожиданно жестко предостерег Деймон. — Оставь эти штучки для других. И Аларику тоже невздумай строить глазки. Он ищет себе жену, а ты, насколько я знаю, не слишком подходишь для этой роли. — Что ж, постараюсь сдерживаться, — язвительно отозвалась она. — Да уж, постарайся. Принесли заказ, и Елена принялась за острый обжигающий суп, запивая каждую ложку щедрым глотком вина. Наконец у нее закружилась голова, и она решительно отодвинула тарелку. Деймон, методично поедавший устриц, поднял на нее глаза. — Тебе не нравится суп? — Нравится. Просто я не привыкла много есть за ланчем. А если ты еще раз хоть заикнешься насчет моей худобы, я тебя просто убью! — Мне и в голову не приходило намекать на твою худобу. Сейчас-то я вижу, что ты не такая уж и тощая. Наверное, потому, что ты не надела нижнее белье. Елена опустила глаза — и с ужасом увидела, что верхняя пуговица жакета расстегнулась и черная атласная блузка тесно обтянула грудь, намекая на отсутствие бюстгальтера. Стиснув зубы, она рывком запахнула жакет и застегнула коварную пуговицу. — Если это из-за меня, то не нужно, — сухо заметил Деймон. — Я просто бескорыстно любовался этой живописной картиной. — Все мужчины одинаковы! — буркнула Елена. — Что, твоим поклонникам тоже нравится, когда ты не надеваешь нижнее белье? — Я надела белье! — огрызнулась Елена, — И нечего меня смущать попусту! — Мне очень жаль. — Не правда! Нисколько тебе не жаль! И это лишь доказывает, как сильно я ошибалась! — В чем же? — Вчера я подумала, что ты нисколько не изменился, разве что стал еще красивее. Но теперь я вижу, что это не так. Ты очень изменился, и притом в худшую сторону. Ты стал циничным, Деймон. Циничным и злым. — В самом деле? Что ж, Елена, людям и вправду свойственно меняться. Ты убедишься в этом, если посмотришь в зеркало. — Именно такой реплики я от тебя и ожидала! — Да неужели? — Деймон промокнул белоснежной салфеткой губы и отодвинул тарелку. — Что ж, постараюсь впредь сдерживать свой циничный язык и быть повежливее. — Да уж, постарайся. Один официант забрал их тарелки, другой снова наполнил бокалы. — Выпьем за наш уговор? — предложил Деймон, подняв свой бокал. — Только если ты не собираешься его нарушать. И если он соответствует всем моим условиям. Он поставил бокал на стол. — Может быть, соизволишь изложить мне свои условия? — Пожалуйста. Мы будем вежливы друг с другом, даже наедине. Мы не станем впредь вспоминать о прошлом. Мы не скажем друг другу ни одного едкого слова — до той минуты, пока ты с молодой женой не отправишься в свадебное путешествие. — Хм! Трудная задача. — Притворись, в конце концов, что мы только что познакомились!- Деймон рассмеялся. — Ну уж это и вовсе невыполнимо! — А ты попробуй. Представь, что ставишь опыт. — Опыт? Нет, скорее уж прохожу испытание на прочность. Он снова поднял бокал, и от его насмешливой улыбки Елену вдруг бросило в жар. — Хорошо, — сказал Деймон. — За наш договор! Елена почти неохотно подняла свой бокал и чокнулась с ним. Деймон остро взглянул на нее, поднес бокал к губам и одним движением опрокинул вино в рот.