Отчаянная

      Заснуть у меня так и не получилось. Прошло вроде бы пять часов, может и шесть, за окном успело встать солнце из своей ночной дремы. Как бы мне хотелось уснуть как можно на долгое время, чтобы не видеть всего ужаса, который меня ожидает через считанные часы. Мадж беспокойно проспала всю ночь, иногда вскрикивая и зовя своего Гейла. Я не пыталась ее разбудить, пусть хоть так, но отдохнет, ведь кто знает, что нас ждет в Капитолии.       Я не перестаю вспоминать Пита. Я бы могла думать, о чем угодно: о Прим, маме, Эвелин, о том, что вскоре меня ждет, но все эти мысли перекрывает родное лицо с голубыми глазами, которое с такой любовью смотрело на меня совсем недавно. Больно признавать это сейчас, когда я уже так далеко от него, но я скучаю, так сильно скучаю, что сердце сжимается от этого горького осознания. Он так целовал меня, всеми силами старался уберечь, хоть и понимал, что это было бесполезно. Он действительно меня любит. А я в тысячный раз понимаю, что повела себя как полная дура. Нужно было ему вовремя поверить и довериться. Слишком поздно. Как всегда.       Громко всхлипываю и пытаюсь подавить нахлынувшую истерику. Обхватываю себя руками и утыкаюсь лицом в колени, в надежде успокоиться. Не выходит. Слезы льются словно проливной дождь, топя меня снова и снова. С губ срываются немые вопли жалости к себе. Плотно сжимаю губы, чтобы вновь не нарушить тишину и не разбудить Мадж. Открываю глаза и вижу в мутности своих слез его печальное лицо, но различаю эту не прикрываемую любовь в его глазах. Господи, как же я хочу к тебе, Пит.       Почему все самое главное в нашей жизни мы понимаем слишком поздно?       — Иногда нужно давать волю слезам, - неожиданно подает голос Мадж, отчего я вздрагиваю и быстро утираю щеки. — Не стесняйся быть слабой.       — Я не стесняюсь, - хриплю в ответ.       — Понимаю. Я тоже ни о чем не могу сейчас думать, как не о Гейле.       Мадж с прерывистым вздохом опускает голову. Она больше не плачет, словно слез больше не осталось. А я снова обращаю взгляд на окно, за которым так стремительно пролетают деревья и холмы. Мы несемся так быстро от родного дома, и ничего не можем с этим сделать.       — Как его зовут? – шепчет Мадж. — Ты можешь мне доверять.       И правда, чего мне теперь скрывать, когда я уже так далеко от дома? Мадж с горечью смотрит на меня, ожидая ответа. Она мне открылась, настала и моя очередь.       — Пит. Это его имя, - еле слышно отвечаю я.       — Я его знаю?       — Сомневаюсь.       — А из какого он района? – с любопытством спрашивает девушка.       Задумываюсь. Говорить правду или соврать? Сложно признавать себя грязной нищенкой, которая легла в постель миротворца за еду. Я боюсь представить, как сейчас на это отреагирует Мадж. Мне не хочется отворачивать от себя единственного на данный момент близкого человека. Но я решила открыться ей, надо перестать бояться доверять людям. Тем более мы сейчас в одной ловушке.       — Не из какого, - шумно сглатываю. — Он миротворец.       Мадж от шока раскрывает рот и смотрит на меня широкими глазами.       — Я знаю о чем ты думаешь. Но так было нужно, - Мадж не отрываясь смотрит на меня, но сейчас я могу различить в ее глазах понимание.       — Если ты думаешь, что я собираюсь осуждать тебя, то ты ошибаешься, - с легкой улыбкой говорит она. — У тебя не было выхода. Я понимаю.       Мои губы тоже растягиваются в едва уловимой улыбке.       Следующее время мы молчим, каждая размышляя о своем. Я снова вспомнила Пита, и нашу самую последнюю ночь, когда было все не так как прежде. Именно тогда я поняла, что он мне действительно нужен. Но что было после? Выяснения отношений, избегание, выдуманная мной ненависть и обида за также придуманную измену. А ведь он пытался меня убедить, что я ошибаюсь, что я могу ему доверять. Но я стояла на своем, буквально не давая себе права поверить ему. Снова я ошиблась. Дура.       — Какой он? – спрашивает Мадж.       — Необычный, - говорю я, шмыгая носом. — Поначалу я думала, что он такой же зверь, как и все они, что ему нужна от меня лишь похоть и все в этом роде, но я ошиблась. Он оказался совсем другим, - чувствую, что слезы снова на подходе. — Только поняла я это поздно.       Мадж тихо встает со своего места и садится рядом со мной, обнимая меня одной рукой за плечи. От такой простой человеческой ласки становится чуть легче.       — Не поверишь, но у меня было подобное мнение о Гейле, - с тихой усмешкой говорит она. — Я думала, что он грубый шахтер, которого совсем не заботят чувства других. Но когда я увидела какой он рядом со своей маленькой сестренкой, я сразу поняла, что эта грубость просто маска. Первое впечатление всегда обманчиво.       Это точно. Как бы мне хотелось вернуть то время, когда я только увидела Пита и все исправить. Тогда было бы все совсем иначе. Хотя нет. Я бы в любом случае оказалась здесь, будь я с Питом. Все сводится к одному. А если бы я его не встретила, что бы было тогда?       — Как думаешь, что нас ждет в Капитолии? – осторожно спрашивает Мадж.       — Не знаю. Но точно что-то мерзкое.       Мадж заметно съёживается словно от холода. Мне тоже не по себе от этих мыслей, но это правда. Если мы что-нибудь не предпримем, тогда возможно, что домой мы не вернемся.       — Нам нужно что-то придумать, чтобы выбраться.       — Это невозможно. Нам от них не убежать, - произносит Мадж.       — Нужно найти удобный момент, и тогда…       — Нет, Китнисс, не будет момента, понимаешь? Они все равно отнимут у меня его, - я чувствую, как у девушки нарастает истерика, и я не знаю, что делать.       — Ладно, - решаю сдаться, чтобы не сделать еще хуже. Мадж молча укладывается на свою койку и отворачивается к стене, а я снова устремляю взгляд за окно, мечтая оказаться в объятиях одного блондина, в которого кажется влюбилась.

***

      Через несколько часов нам приносят еду и оповещают, что в Капитолий мы прибудем через десять часов. Хоть будет время выспаться, в чем я и сомневаюсь, потому что как только я закрываю глаза, передо мной снова оживает картина, как меня уводят от моей семьи и человека, который яростно пытался меня спасти. Лицо Пита я вижу практически каждую минуту. Может это признак того, что Пит также вспоминает меня? Очень хочется в это верить.       — Как благородно с их стороны накормить нас, - сухо замечает Мадж. — Я думала они уже и забыли о нашем существовании.       — Мы их главная миссия, про нас они точно не забудут.       Мадж отвечает мне еле заметным кивком и принимается за еду, а мне кусок в горло не лезет. Становится страшно думать, что нас ждет через несколько часов. В голове проскальзывают разные предположения, и одно хуже другого. Но если отбирают именно беременных девушек, я думаю, что им то они не будут причинять большого вреда… Хотя, о чем я? Это ведь Капитолий, они с обожанием смотрят Голодные игры, в которых убивают невинных детей, для них убийства, смерти ничего не значат. Они не пожалеют и беременных женщин. Жизнь для капитолийца – ничто.       Я ложусь на койку с целью хоть немного поспать. Пытаюсь абстрагироваться от всех посторонних звуков, от переживаний за будущее, от сломанной пополам судьбы, от горя разлуки с родными, от невозможности признаться Питу в том, что осознала так поздно. Снова слезы и душевный крик. Теперь и я сомневаюсь, что нам удастся выбраться из этой западни. Нас никто не спасет, а мы бессильны. И что они сделают со мной, когда узнают, что я вовсе не беременна? Убьют? Или придумают что-то по хуже смерти? Боже.       Я как можно сильнее закусываю подушку зубами, чтобы случайно не закричать. Не хочу пугать Мадж, ей еще хуже, чем мне. Я молча жду, когда эта мука закончится и безвольно проваливаюсь в сон.

***

      Он стоит напротив меня. В глазах застыла горькая печаль, а когда он заговаривает, мне вовсе хочется скрыться, потому что смотреть на него у меня нет сил. Слишком больно.       — Зачем? – его голос настолько пронизан болью, что я еле как подавляю желание закрыть руками уши. — Зачем ты так поступила со мной?       — Я сожалею, - мой голос дрожит, так и норовя выдать крик.       — Ты предала меня, предала нашего ребенка. Ты все разрушала, - я вижу, как его глаза наполняются слезами. Я слышу, как его слова тонут в болезненном всхлипе.       — Но ребенка нет, Пит.       Я поддаюсь вперед, с целью ухватиться за его руку как за спасательный круг. Но он делает шаг назад, словно боясь моего прикосновения. Я опускаю свою руку давясь слезами.       — Ты боишься признавать очевидное, - резкий холод пронизывает его голос. Обращаю на него взгляд. Слезы исчезли. Маска безразличия скрывает его истинные чувства. Или до этого мне все только казалось?       — О чем ты?       — Прикоснись, - велит Пит взяв мою ладонь в свою и прикладывая к моему животу. Когда я смотрю на наши сплетенные руки, меня охватывает ужас. Мой живот стал огромным, а под своей ладонью я чувствую еле уловимое шевеление. Я кричу так звонко, что собственный вопль оглушает меня, и это приводит меня в сознание.       Я вскакиваю с постели так резко, что в глазах тут же темнеет и становится не на шутку дурно, но это проходит через минуту. Обращаю взгляд в сторону Мадж: она испуганно смотрит на меня, не решаясь выдавить и слово. Я киваю в знак того, что со мной все в порядке. В следующую минуту улавливаю тяжелые шаги. Смотрю в сторону окна – сумерки, значит мы уже в Капитолии. Чувствую, как сердце пропускает удар от страха. Мадж шумно выдыхает.       В одну секунду дверь распахивается и входят два миротворца.       — Прибыли, - озвучивает мою догадку один из них и тут же берет меня под локти. Слышу позади возмущенные крики Мадж, а сама молчу. У меня больше нет сил бороться. На данный момент я истощена. А еще этот сон. Что же это было?       Мои воспоминания прерывают грубые руки, которые небрежно натягивают на мои глаза черную повязку. Ну конечно, как же без этого.       Ноги касаются ледяного пола, но я даже не пытаюсь идти сама, меня волокут против воли, приняв весь мой вес, отчего мне нет надобности идти самостоятельно. Мадж до сих пор пытается вырваться, а я даже не предпринимаю никаких попыток. Зачем? Все это бесполезно.       Через некоторое время я чувствую, что моего лица касается бездушный порыв ветра, от которого я невольно начинаю задыхаться. Хватка на моем локте слегка слабеет, отчего в голове проскальзывает сразу тысяча вариантов побега, но я не успеваю ничего придумать, как мое тело нагибают и одним движением заталкивают в очередной автомобиль. Ощущаю движение слева от себя и слышу тихие всхлипы. Мадж тоже здесь. Нас увозят в глубины этого проклятого ада из которого нам никак не выбраться самим. Но я не сдамся так легко. Я обязательно что-нибудь придумаю. Нужно только время.       Мне ничего не остается как считать секунды до прибытия к пункту нашего назначения, но от этого занятия мне становится только хуже.       Мороз пробегает по коже, когда я чувствую, что машина остановилась. Мы приехали. Щелчок, затем скрип открывающейся двери, хлопок, снова щелчок и скрип. Ветер больно ударяет по лицу, чужие руки хватаются за меня и вырывают из салона машины. Ноги моментально леденеют от прикосновения с землей. Отдаленно слышу крики Мадж. Она все еще пытается. Я понимаю, как ей сложно принять то, что мы в западне.       Мне становится на малую долю легче, когда я ощущаю тепло вокруг. Вероятно, мы зашли в какое-то здание. Страшно. Что сейчас будет? Рой мыслей моментально заполняют мою голову, но в одну секунду все прекращается, когда я слышу мелодичный женский голос:       — Благодарю. Дальше я сама.       После этих коротких слов я слышу отдаляющиеся шаги и легкое прикосновение к затылку. Повязка спадает с моего лица. Я пытаюсь осмотреться, но ослепительный свет больно бьет в глаза, отчего я зажмуриваюсь прикрывая лицо ладонями. Когда я повторяю попытку оглядеться, то уже могу увидеть белоснежно-белый коридор в центре которого я стою. По обеим сторонам прозрачные двери, за которыми скрывается множество людей в белых халатах, суетясь словно муравьи. А прямо передо мной стоит молодая женщина с двумя миротворцами по обе стороны от нее. Ее голубые глаза пристально изучают меня, а на губах играет легкая улыбка. На ней такой же белоснежный халат, светлые волосы уложены в высокую прическу, а кожа совсем не преобладает живыми красками. Она настолько бледна, что буквально сливается с этим коридором.       — Добро пожаловать в Капитолий, девушки, - лучезарно улыбается женщина одаривая нас с Мадж дружелюбным взглядом. — Меня зовут Скарретт Панш, я ваш лечащий врач на весь период беременности. А вы… - она быстро заглядывает в свой журнал и через секунду снова взирает на нас. — Мисс Эвердин и мисс Андерси. Рада познакомиться.       Я хмурюсь, давая понять, что этой встречи совсем не рада, но мое недружелюбие она игнорирует, продолжая стоять со своей мерзкой улыбкой. Боковым зрением вижу, что Мадж настроена так же, как и я.       — Эти молодые люди проводят вас в душевую, а затем мы проведем осмотр, - на этих словах она разворачивается и уходит, по пути что-то записывая в свой журнал.

***

      Когда меня касаются теплые капли воды, я чувствую себя намного лучше, словно я нахожусь не в адском логове Панема, а у себя дома, где я была действительно свободной. Разница только в том, что дома я сидела в большой ванночке и обливала себя недавно нагретой водой, только из-под огня, а тут на меня льется сразу тысячи струек легкого кипятка, давая полностью открыться перед чистой стихией. Но моя мимолетная радость быстро исчезает, когда я слышу громкий стук по стеклу в свою прозрачную кабинку, и сразу же осознаю, что здесь происходит.       Снаружи меня ожидает девушка, держа в руках чистую рубаху. Робко выхожу из своего временного убежища и, как можно сильнее укрывая свою наготу от глаз девушки, подхожу ближе, но замечаю, что она даже не пытается посмотреть на меня. Ее взгляд полностью прикован к полу. Она немедля протягивает мне рубаху не поднимая глаз. Я сразу же беру ее и прикрываю свое голое тело, но замечаю, что нет еще одного элемента одежды.       — А где белье? – как можно тише задаю вопрос. Девушка быстро смотрит на меня, как бы не совсем понимая мой вопрос. — Нижнее белье.       Ее взгляд бегает по душевой, будто она застряла в немой панике, после чего быстро мотает головой из сторону в сторону давая понять, что белья мне не ждать.       Поджав губы от недовольства, я быстро натягиваю на себя рубаху, слегка причесываю запутанные волосы пальцами и следую за девушкой. На выходе из душевой нас ожидает миротворец и до конца пути он идет за мной. Ощущаю себя преступницей, которую ведут на казнь. Когда же это закончится?       Во мне на мгновение зарождается мысль, что вдруг за этой маской миротворца скрывается лицо Пита? А ведь может быть, что он тоже здесь? Их всегда перенаправляют по разным пунктам службы. Вдруг он тоже в Капитолии? Вдруг он спасет меня… Как бы мне этого хотелось. Эта краткая надежда поселилась во мне с этой секунды. Я хочу надеяться, что он рядом.       Наконец мы доходим до места, куда направлялись. Меня заводят в огромный кабинет (снова белоснежный), где за большим письменным столом сидит эта бледная женщина – Панш.       — №143 прибыл, - быстро произносит миротворец и отступает назад.       Что? №143?       — О, замечательно, - тут же окликается Панш и, откинув бумаги, встает со своего места, направляясь ко мне. — Еще раз здравствуй. Присаживайся.       Она указывает на узкую койку, которая явно не предназначена для сна. Около нее стоит огромный прибор с большим экраном. Напоминает видеоприемник, по которому дома мы обычно смотрим Голодные игры.       Я робко сажусь на край этой койки, не спуская глаз с докторши. Она устраивается в кресло напротив меня и в это же время натягивает на свои руки резиновые перчатки. Затем берет какую-то небольшую трубку на проводе.       — Что значит «№143»? – решаюсь спросить я. Панш удивленно смотрит на меня, а через секунду ее губы снова озаряет улыбка.       — Ох, не воспринимай это всерьез. Просто нам так удобнее называть наших пациентов.       Во мне вспыхивает возмущение, но я решаю подавить это, чтобы не сделать себе еще хуже. Наблюдаю за действиями Панш: она двигается так быстро, что я не успеваю уследить за ее руками. Экран, который стоит около меня быстро загорается, на нем появляются непонятные цифры. Отворачиваюсь. Меня начинает мутить от всего происходящего.       — Ложись и расстегни рубаху на животе, - командует женщина.       — Зачем это нужно? – мгновенно теряюсь, на что Панш лишь улыбается.       — Не волнуйся. Это обычное УЗИ, тут нечего бояться. Больно не будет.       Странно признавать, но ее слова меня немного успокаивают, и я все же сдаюсь. Как можно удобнее укладываюсь на этой совсем не удобной койке, слегка расстегиваю рубаху и устремляю взгляд в потолок.       — А где Мадж? – как можно спокойнее спрашиваю я.       — О, с ней все в порядке, не переживай, - мимоходом отвечает Панш, копошась в приборе.       Верить или нет? Не знаю. Но я продолжаю волноваться за Мадж. Зная, какая она сейчас импульсивная, я боюсь, что она может наделать глупостей, от которых потом будет жестоко страдать. От этих мыслей мне становится страшно, но меня отвлекает резкий холод в области живота, отчего я быстро дергаюсь и пытаюсь дотронуться до него, но крепкие руки Панш меня останавливают.       — Не бойся, это обычный гель, - хохотнув, говорит она.       Я выдыхаю и снова расслабляюсь, но не на долго. Когда моей кожи касается ледяная труба, я снова напрягаюсь. Женщина водит им по всей области живота не отрывая взгляда от большого экрана и изредка бормоча что-то себе под нос. Так продолжается несколько минут, а когда приходит конец, Панш убирает от меня эту трубу и вытерев с кожи липкий гель, произносит: «Можешь застегиваться». Я быстро реагирую и одним махом застегиваю все пуговицы.       — Ну все отлично. Вы в порядке, - радостно произносит докторша, принимаясь что-то записывать в блокноте.       Сначала я пропустила ее слова мимо ушей, но потом повторив их про себя, я недоумевала.       — Что это значит? – осторожно спросила я.       — Что? – Панш непонимающе смотрит на меня.       — Что значит «вы»? – мой голос дрожит, а слезы норовят покатиться из глаз.       Панш расползается в широкой улыбке и тихо произносит:       — Это значит, что ты и твой ребенок в порядке.       Я задерживаю дыхание, а в следующую секунду понимаю, что сознание меня медленно покидает.