***
Странно, но сегодня меня не мучают кошмарные сны и страшные воспоминания. В меня вселилась надежда и я невольно улыбаюсь одной только мысли, что Пит где-то рядом и скоро я его увижу. А еще я поражаюсь самой себе, что доверилась Рональду. Я вытерпела много страданий от его руки, но почему-то, после нашей встречи, мне уже не так страшно. Мне кажется, я могу ему верить. Проходят часы, а я продолжаю лежать в своей койке смотря на белоснежный потолок. На мгновение мне кажется, что я вижу в нем отражение Пита: его прекрасные глаза, красивые тонкие губы в улыбке, неглубокие ямочки на щеках. В ушах звучит его бархатный голос. Почему же я так поздно поняла, что люблю его? В груди неприятно ноет от этого вопроса. Но даже если бы я поняла это немного раньше, что бы это изменило? Меня бы все равно забрали, а Пита могли бы давно казнить. Может быть все пошло так, как и должно было быть? Но ведь Пит не знает о моих чувствах, он до сих пор думает, что я его ненавижу. Как бы я хотела все ему рассказать, раскаяться, попросить прощения. Я обязательно это сделаю, как только увижу его. Я должна. Я обязана. Будет набег. Много людей пострадает. Кто-то умрет. Что же здесь происходит? Я должна выяснить. Пока не знаю каким способом, но я должна хоть что-нибудь узнать. Скоро будет новая «процедура». Нужно что-то предпринять, чтобы избежать укола. При одном воспоминании о том ужасе, что я испытала в прошлый раз, мной овладевает дрожь во всем теле. Что это было я до сих пор не могу понять. Галлюцинация? Сон? Но та боль… Я уверена, что она была настоящей. Что же тогда со мной делала Панш? Чего она хочет от меня и моего ребенка? Нужно найти ответы на эти вопросы, пока не стало совсем поздно. Мои мысли прерывает резкий щелчок в двери после которого в мою камеру заходит миротворец со словами: — № 143, на выход. — Куда? – еле слышно спрашиваю. — На прогулку. Наконец-то домашних зверюшек решили вывести погулять. Я несмело поднимаюсь с койки и плетусь за миротворцем, глухо шлепая босыми ногами по белоснежному гладкому полу. Мне одновременно любопытно и страшно, но я все равно иду, с надеждой, что мне удастся что-нибудь узнать об этой «лаборатории», как ее назвал Рональд. Мы заходим в уже знакомый зеркальный лифт. На панели миротворец нажимает кнопку «2». Когда двери закрываются я снова пугаюсь своего отражения: мои волосы превратились в страшные темные колтуны, под глазами большие синяки, кожа бледная, а на губах запеклась кровь. Ужас, ничего не скажешь. Через несколько минут двери раздвигаются, избавляя меня от отвратительного созерцания себя. Мы снова проходим белоснежный коридор, пока не останавливаемся у прозрачной двери, через которую я различаю что-то вроде сада со множеством различных растений. Миротворец несильно подталкивает меня внутрь. Замечаю остальных заточенных девушек, которые медленно плетутся вдоль участков с разнообразными цветами. Все пленницы одиноко ходят взад-вперед в полном молчании. Осматриваюсь по сторонам: площадь сада большая, вероятно сюда вывели всех девушек. Помимо цветов здесь расположены массивные деревья. Замечаю недалеко от себя пышную листву дуба, вершина которого прячется в густых облаках. Лучше присмотревшись к небу обращаю внимание на легкий отблеск, который ныне я не видела. И облака…они слишком низко. Странно. Поблизости от себя вижу дежурного миротворца, через десять метров от него стоит другой и так далее. Конечно же, без конвоя мы не погуляем. Мое внимание привлекает медленное движение остальных девушек. Они плотно укутались в свои рубахи, словно от дикого холода, и, низко опустив головы, плетутся вперед не обращая внимания на окружение. Мне кажется это подозрительным. Я не чувствую какого-либо озноба, так как температура вполне нормальная, как и в моей камере. Проходя вглубь сада начинаю высматривать Эвелин и Мадж. Они должны быть здесь. У всех девушек головы настолько опущены, что мне приходится чуть ли не каждой заглядывать в лицо, чтобы узнать в них моих подруг. Незнакомки никак не реагируют на меня, словно не замечают, отчего мне становится не по себе. Что с ними такое? Они будто в тумане бредут вперед, ничего не замечая вокруг. Я напрягаюсь. С разочарованием отходя, наверное, уже от десятой девушки, я замечаю одинокий сутулый силуэт, сидящий на скамье у рядом растущих диких лилий. Голова девушки, как и у всех других, опущена, но я различаю свисающие белокурые волосы. Мадж. Господи, как же я надеюсь, что это она. Ослепленная своей радостью, я чуть было не побежала к подруге, но вовремя вспомнив, что рядом миротворцы и, вероятнее всего за нами еще наблюдают через скрытые камеры, я тут же беру себя в руки. Чтобы никто ничего не заподозрил, я также как и другие девушки низко опускаю голову, и медленно иду к скамейке. Садясь рядом с девушкой, я с облегчением выдыхаю, узнав свою землячку. — Наконец-то я тебя нашла! – радостно шепчу, озираясь по сторонам на миротворцев. В ответ слышу тишину. Смотрю на Мадж и удивляюсь: ее голубые глаза смотрят в одну точку, абсолютно ничего не выражая, белокурые волосы, как и мои, страшно спутаны, кожа мертвенно бледная. — Мадж, ты меня слышишь? – нет реакции. Пугаюсь сильнее. — Мадж? Мой голос прозвучал громче. Боковым зрением я уловила, что пара девушек оглянулись на меня, включая Мадж. Ее глаза будто смотрели сквозь меня. Это не на шутку пугает. Но в один момент из моей груди вырывается громкий выдох, когда я замечаю, как голубые глаза моей подруги пристально всматриваются в мои. Однако мое облегчение быстро сменяется ужасом, когда Мадж подает голос: — Кто ты? Я чуть ли не падаю со скамьи. Меня словно оглушили ее слова. — Как? Мадж, ты не помнишь меня? – она не отвечает, просто смотрит в глаза. Я сглатываю непрошенные слезы. — Я Китнисс. Мы с тобой живем в одном дистрикте. Я улавливаю призрак узнавания в ее глазах, но лишь на мгновение. Она не помнит. Не понимает. Не узнает. Вздыхаю. — Пожалуйста, Мадж, - я встаю на колени напротив нее. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. — Я… - улавливаю слезы в ее голосе, а потом, словно опомнившись, она испуганно смотрит на меня. — Китнисс. — Да, - облегченно выдыхая, произношу в ответ. — Да, Мадж, это я. Я нашла тебя. Радостно улыбаюсь, но когда вижу слезы на ее щеках, моя улыбка тает. Дыхание подруги учащается. Ее захлестывает истерика. — Китнисс, - еле слышно шепчет она сквозь глухие рыдания. — Помоги. Она хватает мои руки и больно сжимает. — Что случилось? – напряженно спрашиваю я, невольно оглядываясь на миротворцев. Они не должны нас услышать. — Помоги мне, прошу, - снова шепчет она, сильно зажмуриваясь. Ее голос обрывается переходя на приглушенный писк. Она падает в мои руки. Все ее тело сотрясается от рыданий. Я беру ее лицо в свои ладони заставляя посмотреть на меня. Голубые глаза подруги утонули в горьких слезах отчаяния. — Мадж, пожалуйста, скажи что случилось, - снова тихо подаю голос, поглаживая пальцами ее румяные мокрые щеки. Девушка с минуту никак не реагирует, тихо плача в моих руках. Я пытаюсь успокоить ее словами и объятиями, но все безуспешно. — Скажи мне, прошу, - снова умоляю ее я. После моих слов девушка затихает и отстраняется. Мадж долго смотрит на меня, а слезы не переставая текут по ее щекам. Потом она шепотом отвечает: — Они убили его. Не дышу. — Кого? Мадж снова начинает дрожать, словно в конвульсиях. Ее рыдания становятся громче. Несколько миротворцев оборачиваются на нас. — Моего ребенка! – ее крик разносится эхом по всему саду. Я отшатываюсь от нее как от огня. Миротворцы идут к нам. Один хватает Мадж, приказывая замолчать, другой заламывает мне руки отводя в сторону. Я кричу, пытаясь вырваться. Мадж ревет громче, отчего его крик превращается в вой раненного зверя. — Отпустите! – ору я, но мои вопли быстро затихают, когда я замечаю дубинку в руках третьего миротворца. На ее конце улавливаю голубой отблеск и шипение. Ток. Я не успеваю среагировать, как миротворец бьет дубинкой Мадж прямо в живот. Меня оглушает страшный вопль. — НЕТ! Во мне, откуда не возьмись, находятся силы. Я одним движением вырываюсь из хватки миротворца, который отвлекся на Мадж, бью его локтем в шею, отчего он издает гортанный всхлип и отшатывается назад. Я пользуюсь секундной волей и бегу прочь к прозрачной двери. Выбегаю в коридор озираясь по сторонам в поисках выхода, но никаких других дверей, кроме лифта я не нахожу. Не теряя времени бегу к нему. Нажимаю на зеркальную кнопку моля, чтобы двери скорее отворились, но я не успеваю. Сзади меня хватают грубые руки, отводя от заветного выхода. Я захлебываюсь слезами, моля отпустить, на что получаю удар по голове. Дальше только тьма.***
Касание. Я ощущаю пять бархатистых пальцев, путешествующих по моей щеке. Это знакомо и в то же время ново для меня. Пытаюсь открыть глаза, но мне мешает сильный яркий свет. Зажмуриваюсь на секунду и делаю новую попытку. В этот раз солнечные лучи прикрывает чье-то лицо. Мне хватает пол минуты, чтобы сфокусировать взгляд, и я сразу же натыкаюсь на нежные голубые глаза. — Проснулась? – я тону в бархате его голоса. Мое сердце замирает. — Пит? — Привет, - он оставляет еле уловимый поцелуй на уголке моих губ. — Как спалось? Из груди вырывается шумный всхлип. Я бросаюсь в объятия любимого, глуша надрывные рыдания на его плече. — Ты пришел, - раз за разом шепчу ему на ухо, не ослабляя своих объятий. — Конечно, дорогая. Я всегда с тобой, - с улыбкой в голосе отзывается Пит, прижимая меня к себе. Я вдруг осознаю, что наши тела обнажены. Моя кожа липнет к его, а левая нога закинута на его бедро. Через мужское плечо осматриваю помещение где мы находимся: это его трейлер, место, где мы провели столько волшебных ночей. Где он так нежно любил меня. Я плавлюсь в воспоминаниях, в его руках, и до меня поздно доходит, что всего этого не может быть. Вероятно, я снова сплю, но мне плевать. Сейчас я чувствую руки Пита на своей талии, ощущаю его губы на своих губах, схожу с ума от трения наших тел и мне это нравится. Я наслаждаюсь. — Китнисс, - хрипло шепчет парень в мои волосы. — Моя Китнисс… Я блаженно улыбаюсь, нежась в его сильных и таких родных руках. Его губы трутся об мою щеку царапая кожу жесткой щетиной. Мне нравится. Я загораюсь. — Пит, - стону я в его губы. — Да? Я легонько отстраняюсь, чтобы взглянуть на него, беру его лицо в свои ладони и еле слышно шепчу: — Я люблю тебя. Зрачки в голубых глазах на миг расширяются, но через секунду снова обретают прежний вид. — Знаешь, Китнисс, - задумчиво протягивает Пит, ближе ко мне придвигаясь. На его тонких губах растягивается улыбка. Голубые глаза начинают сверкать ярче. Моя улыбка. Я поглаживаю пальцами его скулы. — А я ненавижу тебя. Резкая боль. Мой крик. Обжигающая кровь. Мягкая улыбка Пита растворяется в мутности моих слез. Я задыхаюсь от крика. Я умираю от боли. Кровь топит мое тело. Прежде, чем навсегда утонуть, я слышу смех, слетающий с любимых губ.***
— Китнисс! - глухо. Темнота. Кто зовет меня? — Очнись же ты наконец! Из моего горла вырывается стон боли. Я пытаюсь пошевелить рукой, но мне удается это с большим трудом. Боюсь просыпаться. Не знаю, что ждет меня в реальности. Не хочу больше открывать глаза. Не хочу жить. — Да что же это такое! – доносится до меня грубый голос, а за ним я чувствую на своем теле мужские руки, которые резко встряхивают меня, отчего я чуть ли не захлебываюсь слюной. — А ну быстро приходи в себя! Я все же поддаюсь и открываю глаза. Проклятый белоснежный цвет! Он меня слепит, поэтому я не сразу могу различить, кто сидит передо мной. Темные пляшущие пятна в моих глазах проходят через несколько минут. Как только они полностью исчезают, я натыкаюсь на хмурый взгляд Рональда. — Ну неужели ты очнулась, - выдыхает миротворец, опуская свои темные глаза. Пытаюсь ответить, но язык будто прирос к нёбу, и в итоге я издаю несвязное мычание. Жестом даю понять парню, что мне сложно говорить, на что он кивает и продолжает молчать. Тишина давит. Я пытаюсь привстать, но это, как оказалось, сделать очень сложно. Почему же так плохо? Борясь с тяжестью в теле, я невольно вспоминаю новую галлюцинацию. Сквозь боль я резко сажусь на койке и судорожно расстёгиваю рубашку. На слегка округлом животе нет и намека на рану. Но эта боль…и Пит. Я же видела его так отчетливо. Что же происходит со мной? Слезы рекой заливают мое лицо. Я прячусь в ладонях глуша рыдания. — Эй, - слышу со стороны мужской голос. Рональд присаживается рядом со мной на койку. — Что такое? — Я… - мои слова снова обрывает поток слез. — Что? Ну скажи ты хоть что-нибудь?! Я пытаюсь унять дрожь и подавить истерику. — Я не знаю, - на выдохе отвечаю я. Слышу глухой вздох парня. — Ладно, - говорит Рональд, поглаживая меня по спине. Меня на миг удивляет этот тонкий жест поддержки, но вслух я ничего не говорю. — С этим потом разберемся. Есть кое-то поважнее. — О чем ты? – хрипло издаю я, вытирая слезы. На минуту Рональд замолкает и старательно избегает прямого взгляда. — Рональд? Он устало потирает глаза и в который раз протяжно вздыхает. — Я не знаю, как сказать… — Говори! Темные глаза миротворца встречаются с моими. Я задерживаю дыхание. Дрожь. — Пит мертв.