Хеталийский треугольник

Гостиная была больше похожа на военный бункер. То тут, то там виднелось огнестрельное оружие, поваленный на пол массивный стол напоминал собой эдакий щит и выглядел так, словно попал под обстрел. Александр выглянул в окно, сжимая в руках «муху». Было странно видеть такого высокого и здорового парня до такой степени… потерянным? Или что там с ним такое? - Эй. Россия дёрнулся всем телом, едва не выронив своё оружие. Вот он уставился на окликнувшего его двойника, который ошалело соображал, в чём же причина такой реакции. Наконец, до Ивана дошло. - Ты что, боишься? Это было слишком мягко сказано. Александр не боялся, у него была самая настоящая паника. - Кто ты такой? – спросил Брагинский, трогательно подрагивая. Будь это какая-нибудь иная ситуация, Иван бы просто умилился и взялся бы успокаивать столь милого и напуганного человека. Но проблема была в том, что это же, чёрт возьми, Россия! С чего он дрожит аки осиновый лист? Почему такой пугливый? - Ваня я… - сказал Брагинский, тот что попаданец. – А ты? Как бы то ни было, а сперва надо было познакомиться. Должно быть, второй Россия был согласен с этим. По крайней мере, «муху» в сторону он отвёл. Словно этот двойник был единственным, кто внушал ему доверие. - Саша. Иван заулыбался. - Очень приятно! – включив свой обыденный режим счастливого простачка, он продолжил: - Ты ведь тоже Россия, да? - Да. А ты тоже? Определённо, Александр это уже понял. И он был совсем не против, когда двойник подошёл к нему. - Ага. Так странно, правда? Ваня явственно увидел в красноватых глазах другого России понимание. Словно его это особо и не удивило, словно он знал, что что-то такое может произойти. - Наверное. Левая рука Александра практически невесомо коснулась плеча Ивана, словно желая убедиться в том, что он настоящий. В этом жесте было столько надежды и доверия, что второй Брагинский трепетно замер и даже дыхание затаил. До слуха, словно через пелену, донёсся знакомый голос: - И сколько их всего? - Четверо, вот с этим здоровяком и блондинистым придурком. - Эй! Я не придурок! - Охренеть… Видал, Гюнтер? Вроде это и не Стив, а в рожу дать всё равно хочется. - Бывает. Обернувшись, Иван первым делом наткнулся на скромно сжавшегося в углу Байльшмидта. Да, Ванька искренне полагал, что не совместимые это понятия – «Байльшмидт» и «скромность». Но, как оказалось, бывает всякое. Даже вот такое. Канада стоял рядом с ним, всё так же раскуривая сигарету. И как ему только удаётся так много курить? Америка, который едва начал возмущённо пыхтеть, выглядел невероятно взбудораженным и каким-то прям возбуждённым. Ивану был знаком этот его настрой, этот взгляд. И это совсем не понравилось. Одно дело, если чёртов капиталист за ним родимым бегает, и совсем другое – если он бросает столь нехорошие взгляды на Александра. Нет, он не мог переключиться резко с одного России на другого. Дело в другом. Иван идиотом не был и сразу всё понял. Джонс смотрел на боязливого и дёрганного Брагинского и видел перед собой огромную выгоду. Это ведь не твёрдый и независимый Иван, от которого хрен чего добьёшься. Это нечто совсем иное. Послышался стук в дверь. - Открывай, Россия! – послышался голос Италии. – Какого хрена я целый час карабкался по твоему долбанному двору? Дай хоть за попу потрогать себя, жмот! Александр вновь вздрогнул, но вместо того, чтобы принять боевую стойку со своей «мухой», мужчина выронил оружие и прижался к Ивану. - Спаси меня от этих извращенцев! Это было до того неожиданно и невероятно, что Ваня тут же машинально обнял его в ответ, чувствуя как перепуганный двойник трогательно дышит ему в шею. Была у России одна особая черта – он терпеть не мог, когда кто-то обижает слабых. Разумеется, за исключением тех моментов, когда в роли обидчика выступает он сам. А тут речь шла тоже о России. Совсем другом России. Такой милый, невероятно беззащитный… - Тихо-тихо, - Иван провёл рукой по тёмным волосам. – Не волнуйся, я смогу тебя защитить. Он просто трепетал всем сердцем от того, как доверчиво приник к нему Александр. - Спасибо, - выдохнул Саша. – Пусть Джеймс уведёт этих извращенцев, а я всё тебе расскажу. Всё как было… Ивану уже было плевать, что он там хочет рассказать. Больше всего на свете хотелось успокоить Россию и выполнить все его пожелания. Услышавший его слова, Канада с готовностью кивнул. Хорошо хоть кто-то нормальный, а не психованный маньяк, как тот же Италия, который без перерыва колотит в дверь. Очевидно, у Джеймса и Александра хорошие отношения. - Эй, Америка, а ну вперёд марш, - без особого энтузиазма сказал Уильямс. Альфред тут же опешил от неожиданности. - Что? А я тут причём? Канада выдохнул едкий дым прямо в лицо американцу, и тот невольно раскашлялся. - Саша сказал увести всех извращенцев, так что вперёд и с песней, а то я тебя ногами вперёд вынесу. - Но я не извращенец! – тут же заявил Джонс, пытаясь отойти от собеседника, дабы избежать ещё одной порции дыма в лицо. Джеймс лишь кивнул. - Ага, как же… Последовал мощный удар под дых. Всё так же обнимавший своего двойника Иван невольно вспомнил, как тот же Джеймс давеча угомонил разбушевавшегося другого Америку одним хуком справа. Брагинский невольно проникся искренней симпатией к Канаде. Мужик, чо. Тем временем Канада в течении доли секунд свернул американцу обе руки и потащил к выходу. - Гюнтер, закроешь за мной дверь, а то эти озабоченные там от спермотоксикоза страдают. Иван поморщился. Да уж, и правда мужик. - А ты справишься с ними один? – с волнением в голосе поинтересовался Калининград, провожая Канаду взглядом. - На крайняк хотелки отобью всем троим. На сей раз даже Брагинский не понял, что имелось в виду. Отвесив вырывающемуся Джонсу пинок под зад, Уильямс покинул гостиную. Байльшмидт поспешил следом за ним, дабы выполнить поручение. - Ваня! Ванечка-а-а! – кричал Альфред, но Иван постарался даже не оглядываться. В тот момент для России всё перестало иметь значение, кроме второго России. Это ведь не какая-нибудь там область и город, или страна, обиженная отсутствием независимости. О нет! Это, чёрт бы его побрал, Россия! Когда звуки и голоса стихли, Саша заметно расслабился. Однако Иван не спешил освобождать его из своих объятий. - И давно это продолжается? - Давно, - кивнул Александр. – Они мне прохода не дают. Уже который год одно и то же… - Ничего, разберемся, - уверенно сказал Ваня. – Я буду тебя защищать, пока нахожусь здесь. Разве может Россия позволить обижать Россию? Нет, это не каламбур, это вполне себе живо назревший вопрос. И нет, он не может допустить подобного. Тем временем всё в том же зале совещаний находились трое: Людвиг, заметно успокоившийся Венециано и жуткий в своих жутких раздумьях Оливер. Людвиг думал о Японии и его идеально острой катане, а так же о словах Англии и Китая относительного того, что он, Германия, якобы понравился Хонде. Это даже звучало как-то страшно. Если бы это был Кику, то ещё ладно, он-то уравновешенный и здравомыслящий. Но речь шла о Кохеку, а с ним шутки плохи, это Людвиг понял сразу. Такой чуть что – разрубит своей катаной на миллион кусочков и глазом не моргнет. Не дай бог ему и правда понравился Германия… А вот Керкленд был искренне недоволен тем, что Япония уже нашёл себе жертву для любовных налётов, а он, Оливер, до сих пор не у дел. Непорядок! Надо срочно исправить это. Вот, к примеру, Иван. Такой импозантный мужчина, красивый и ладный. Почему бы и нет, в самом деле… Он наверняка любит хорошо поесть, а Оливер умеет отлично готовить. «Решено!» - подумал англичанин. – «Приготовлю ему свои фирменные кексики! Например, из Шотландии. У него наверняка вкусное мясо!» На том Оливер и порешил. Эх, хорошо, что Брагинский не знает о его методах обольщения.